К столетию Константина Симонова | БЛОГ ПЕРЕМЕН. Peremeny.Ru

К столетию Константина Симонова

simonov

Как врезалось в память ещё со школьных лет – так в памяти и остаётся:

— Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди, —

Написано осенью сорок первого. Самое, пожалуй, трагичное время Великой Отечественной. Автор – военный корреспондент газеты «Правда» Константин ( Кирилл) Михайлович Симонов.

— Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился, —

ТА война закончилась уже семьдесят лет назад – а строчки эти без дрожи в голосе читать до сих пор невозможно. Это называется простым и пафосным, но в этом конкретном случае совершенно справедливым словом ШЕДЕВР. Шедевр, потому что написан ТАЛАНТОМ.

Да, время не творит себе кумиров. Типичнейшее тому подтверждение – он, Константин Симонов. Во времена Советской власти – не просто знаменитейший, а культовый писатель. Не просто тогдаший литературный «генерал», не просто обласканный властями, а и сам – практически символ ТОЙ власти (Только Сталинских, не считая других, премий — ШЕСТЬ! Кто из литераторов – да и не только литераторов! — мог похвастаться ТАКИМ количеством ТАКИХ премий!). Депутат Верховного Совета, главный редактор сначала «Нового мира», потом «Литературной газеты», заместитель генерального секретаря правления Союза писателей, член президиума Советского комитета защиты мира, член комитета по Сталинским премиям, и тэ дэ, и тэ пэ…

С другой стороны, жёсткий литературный чиновник, пусть не яростный, но всё равно гонитель Ахматовой, Зощенко, так называемых «косомополитов»… Именно его подпись стояла под письмом редколлегии «Нового мира», отвергнувшего роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго».

Классическая фигура для примера категории «гений и злодейство»! – говорю моему давнему другу, культурологу С.В. Коновалову.

Соглашусь, но только отчасти. В то, советское время существовали очень жёсткие рамки, которые определяли норму поведения не только «простых-рядовых», но и Личностей (а Симонов был, вне всякого сомнения, именно Личностью). Даже не так: Личностью прежде всего. Поскольку от «простых-рядовых» никаких неожиданных поступков ждать не приходится, зато именно от Личностей – сколько угодно. Поэтому и регламентировали.

— По-моему, вы лукавите, Сергей Владимирович. Взять, например, упомянутую мною историю с Ахматовой и Зощенко. Разве по отношению к ним Симонов не выступил именно истинным злодеем, для которого названные вами «рамки» были всего лишь пустой формальностью?

— Что касается Зощенко, то пожалуй. В отношении же Ахматовой… Анна Андреевна и сама была, мягко говоря, совсем не подарок. И очень любила представать перед своими поклонниками в виде этакой «оскорблённой добродетели». Так что здесь ещё можно разбираться.

— А космополиты?

А что «космополиты»? Да, их Симонов, как говорится, обличал. Положение обязывало. Точнее, вынужден был обличать. Но почему-то мы забываем, что одновременно он многим из этих самых « космополитов» и помогал: устраивал на работу, решал вопросы с жильём, наконец, просто давал деньги. Это как? И уж коли по справедливости, то давайте не будем лепить из него такого уж законченного монстра! Возвращение читателю романов Ильфа и Петрова, выход в свет булгаковского «Мастера и Маргариты» и хэмингуэевского «По ком звонит колокол», защита Лили Брик, которую высокопоставленные «историки литературы» решили вычеркнуть из биографии Маяковского, первый полный перевод пьес Артура Миллера и Юджина О’Нила, выход в свет первой повести Вячеслава Кондратьева «Сашка» — вот далекий от полноты перечень «геракловых подвигов» Симонова, только тех, что достигли цели и только в области литературы. А ведь были еще и участие в «пробивании» спектаклей в «Современнике» и Театре на Таганке, первая посмертная выставка Татлина, восстановление выставки «ХХ лет работы» Маяковского, участие в кинематографической судьбе Алексея Германа и десятков других кинематографистов, художников, литераторов. Так что, как видите, и заслуг у него было немало. Только Симонов их не афишировал.

— Небольшое отступление: а вот Шолохов на Ахматовой не «оттоптался». Даже напротив: помог ей сборник выпустить! И против «космополитов» не выступал. И даже от очень «сладкого» поста генерального секретаря Союза писателей отказался!

— Что тут можно сказать? Хитрый казак!

— Говоря о Симонове, невозможно обойти тему его отношения к Сталину…

— Это отношение, на мой взгляд, совершенно конкретно характеризует стихотворение, которое Симонов написал на кончину «Вождя и Учителя»:

— Нет слов таких, чтоб ими описать
Всю нетерпимость горя и печали.
Нет слов таких, чтоб ими рассказать,
Как мы скорбим по Вас, товарищ Сталин…

По-моему, никаких пояснений не требуется.

— Но это отношение всё-таки менялось…

— Да, менялось на протяжении всей жизни Константина Кирилловича – и я не вижу здесь никакого постыдства, никакого приспособленчества! НОРМАЛЬНЫЙ человек имеет право менять свои точки зрения! И вот здесь уместно привести кусок из его статьи «Размышления о Сталине»:

“За некоторые вещи из происходивших тогда на мне лежит горькая доля моей личной ответственности, о которой я и говорил, и писал потом в печати и о которой скажу еще и в этих записках, когда буду писать главу о сорок девятом годе. Но антисемитом я, разумеется, не был…

Заметьте: это было написано в марте 1979 года, менее чем за полгода до кончины. То есть, что-то скрывать или в чём-то оправдываться Симонову было уже совершенно без надобности.

— И всё же: кем был Сталин для Симонова?

— Если коротко, то несомненно фигурой одновременно великой и страшной.

— Великой и страшной… Как вы считаете, поэзия Симонова остаётся востребованной?

Несомненно. В первую очередь, его военные стихи и поэмы. Но кроме поэзии есть ещё и проза. В первую очередь, трилогия «Живые и мёртвые», ставшая классикой отечественной литературы о Великой Отечествнной войне.

А вот у пьес – судьба печальная. Их время прошло. Лично мне очень нравятся его дневниковые записи – «Разные дни войны». Не знаю, читают ли их и будут ли читать, но я это делаю с большим удовольствием. Великолепные, искренние тексты.

— Спасибо, Серей Владимирович, за, как всегда, интересный разговор!

И в заключение. Нет-нет, я прекрасно понимаю: другие времена, другие герои, другие образцы для подражания и уважения. Литераторы тоже другие и совсем не сказать, что лучшие… Да и соцреализм теперь уже совсем не наше творческое направление. В нашей сегодняшней литературе, по-моему, ВООБЩЕ нет никаких направлений… Отсюда горький и стыдный вопрос: мы когда-нибудь поумнеем? Когда-нибудь перестанем быть иванами, родства не помнящими?

комментария 2 на “Цельный человек с противоречивой судьбой”

  1. on 28 Ноя 2015 at 2:47 пп Софира

    К.Симонов величина в литературе. Я помню наизусть много его стихов. Мы воспитаны на его творчестве. Спасибо, Алексей, замечательная работа.
    Надо биться за литературу, приложить все силы, чтобы эти непомнящие, не запотонили, не стерли память о достойных и верных.

  2. on 28 Ноя 2015 at 11:37 пп VICTOR

    Спасибо за статью, которая, пусть хоть мельком, показала истинную картину отношений между «гонителями » и «гонимыми» .Ведь редко кто решится показать истинное лицо т.н. «гонимых» , а были лишь обличения «гонителей» со стороны наших либералов-правдолюбцев.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>

ОСТАВИТЬ КОММЕНТАРИЙ: