программист: psy-сказка (5) | БЛОГ ПЕРЕМЕН. Peremeny.Ru

Иногда в человеке содержится что-то такое, о чём ему бывает очень сложно трудно поговорить с кем-нибудь другим, даже с самым близким сердечным другом, если таковой имеется. Или даже такое, что долгое время кажется, будто говорить об этом совершенно невозможно. Часто человек пытается спрятать некое беспокоящее переживание даже от себя самого, навсегда забыть, стереть из памяти — самое смешное, что именно для того, чтобы никогда больше не возвращаться, не сталкиваться с этим. Но нет ничего более отчаянного, нелепого, безысходного. Ибо отчасти в этом и состоит механизм того, как та или иная ситуация, содержащая определённый неусвоенный, непройденный опыт, повторяется в каких-либо новых обстоятельствах, с новыми декорациями, действующими лицами. Человек имеет свободу принимать решения, но эта же свобода и диктует, определяет последующие способы своего осуществления. Не обязательно духовным грузом является воспоминание о каком-либо проступке, грехе или плохом сне, травме, наконец. Некоторые, напротив, прячут от себя и других самое удивительное из пережитого: оргазмы, любовь, вдохновенные озарения, чудесные сны, святые облики, образы, виденья красоты. И почти каждый бережно хранит, дополняет, укрепляет и, как ему кажется, развивает, совершенствует свою картину мира, своего места в нем, своих однажды усвоенных и по большей части привнесённых извне представлений, восприятий, мнений, описаний реальности. Землян не был исключением.

Лет в пятнадцать мальчик вернулся из экспериментального летнего математического пионерлагеря, в котором узнал многое о трансцендентности и других загадочных, необъяснимых вещах, которые его интересовали, но оставались, по-прежнему, умозрительны, мнимы, недосягаемы для ума. Тогда же он начал слушать рок, писать стихи и поглощать много различной мистической литературы всех времён и народов, к которой, впрочем, тянулся с тех самых пор, как научился читать. Он много искал и бурно стремился. С другой стороны, иногда яростно мастурбировал наедине, горячо влюблялся в каждую красивую девочку, страдал, маялся и даже пристрастился к алкоголю, который давал сильное, необычное состояние, а также избавлял от скованности. В математическом лагере они с другом отпрашивались после занятий в городок, покупали несколько бутылок дешевого пива, и, расположившись на скамейке, под прикрытием листвы, медленно тянули противный напиток, делились ощущениями и, конечно же, говорили обо всём на свете так искренне и глубоко, как могли. Там было мало девчонок, но Землян влюбился в высокую симпатичную, со смешным носом-картошкой, и она ответила ему — во всяком случае, несмотря на огромную толпу ухажеров, танцевала большую часть медленных танцев именно с ним. В последнюю же ночь перед отъездом герой сначала напился водки до бессознательности на дискотеке, а потом, пережив похмелье, оказался вдвоём с Настей на влажном туманном ветреном пирсе в лучах томного рассвета. Их бил озноб, а Земляну было невыносимо стыдно за своё поведение прошедшей ночью, когда он пару раз чуть не упал с мостков в лужу, часто блевал и валялся. Но они совсем не хотели идти к остальным детям, понимая, что может быть год до следующего лета или даже, очень возможно, никогда больше не увидятся (Настя приехала из далёкого сибирского города). Это было острое жгучее щемящее чувство, и в течение ночи они часто держались за руки, обнимались, прижимались во время танца. А тут, наверное, беспокоясь, что скромный Землян может не решиться, девочка притянула его и поцеловала… Они целовались неумело, гладили друг друга, страстно желая и одновременно страшась этого. Девочка скинула свитер, и Землян, осмелев, задрал майку на её груди, ещё юной, не оформившейся… были только ласки и поцелуи.

Приехав домой, Землян отправился в ванную, для того чтобы принять душ, подрочить, снял трусы и вздрогнул, увидев на своём половом члене большой воспалённый гнойник. Вспотел от ужаса, испуга. Потом подумал, что заболел какой-то страшной неприятной и, возможно, смертельно опасной половой болезнью, хотя и не понимал, как это могло случиться с девственником. Стыд как-то связал произошедшее с онанизмом. Землян решил никому, даже маме, пока не сообщать об этом, подождать, посмотреть, что будет. Надавил на прыщ, из которого брызнули гной и кровь следом. Кровь попала на трусы, и мама через несколько дней, закидывая их в стирку, разглядела пятно. Она не могла понять, откуда на трусах сына взялась кровь, несколько раз пыталась выяснить, но, наверное, проявляла недостаточно хитрости, нежности, ласки, внимания, терпения, потому-то Землян так и не смог, хотя и отчаянно хотел, признаться: что-то мешало ему — стыд и страх, множество спутанных сильных эмоций. После этого он уже никому не решался об этом рассказать, несмотря на то, что чувствовал: стоит просто сходить к врачу и всё выяснить. Он боялся услышать неутешительный диагноз и предпочитал неопределённость. Через две недели прыщ исчез, оставив только красноватое пятно на коже. Иногда, очень редко вскакивали, а потом проходили новые нарывы поменьше, и Землян продолжал думать, что болен, ожидая скорой смерти, переживая про себя, постоянно чувствуя свою ущербность, особенность, отделённость. Само собой это очень сильно влияло на него, внутри как бы появилось некое тёмное пятно, и это было пространством только для себя одного. Вскоре на такой почве стали всходить многие сорняки. Он корил себя и даже ненавидел, стал считать слабым, плохим, неправильным, потерянным. У него всё же были девушки, и, в конце концов, он лишился девственности с одной ещё более закомплексованной, завёрнутой барышней. Шли года, но он никому не доверял тайну, хотя она, очевидно, создавала множество проблем, сложностей. Особенно в отношениях и сексе.продолжение

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>

ОСТАВИТЬ КОММЕНТАРИЙ: