Комментарий к статье «Страна живодеров», не вошедший в рубрику «Резонанс».

Операция по удалению матки. Фото с сайта http://bigpicture.ru

Два года назад я писала для «Русского Репортера» статью «Собаки, улетающие в рай». Обычно я плохо придумываю заголовки к своим статьям, и это приходится делать редактору – у него лучше получается. Но название для этой статьи придумалось сразу. Начиналась статья с посещения ветклиники, выигравшей тендер на стерилизацию собак. Я вошла в операционную, и там, распяленная на каком-то медицинском станке, лежала собака. Дворняга. Рыжая. Я не очень люблю смотреть на людей в операционных, когда они под наркозом. Голые и без сознания они – очень хрупкие и беззащитные. Дворняга на станке под наркозом была в сто раз хрупче и беззащитней. Во всяком случае, мне так показалось.

Ветеринар – молодой мужчина с сильно развитой мускулатурой, длинными волосами, собранными в хвост, был сильно похож на стриптизера. Он разрезал суке живот, вынул из нее матку (она оказалось не такой, как я представляла), передал ее мне и сказал, что ему нравятся мои бусы. Собака дернулась, я ответила – «Наверное, ей не хватает наркоза». «Так бывает», – отозвался он.

Он взвалил дворнягу на плечо, и мы пошли ее относить в какой-то ужасный вагончик. Нет, там было чисто, но он все равно был ужасный. Ветеринар сбросил с плеча собаку и взялся за другую.

Собаки в вагончике бросились ко мне.

«Они всегда бросаются к новым людям», – предупредил меня он.

Ну, да, я видела такое – в детдоме. Там дети тоже бросаются навстречу новому взрослому, думая: «А вдруг это он?». Собаки встали на задние лапы и потянулись ко мне через решетку. Потом мы пошли назад, с новой собакой на плече, и она скулила, пошел дождь, а ветеринар жаловался, что задолбался носить этих сук на плечах – спина болит. Мы вырезали матку и этой собаке.

Готовя репортаж, я побывала в разных приютах. Сопровождала ловцов. То есть я видела, как работает гуманный закон по стерилизации собак в столице моей родины. Ну, я, в общем-то, не могу сказать, что ждала чего-то другого, раз людей убивают. Но почему-то в других странах законы о животных работают по-другому. Я поехала в Амстердам, чтобы посмотреть, как это все у них устроено. У них устроено хорошо. Увидев брошенного зверя, граждане вызывают полицию, полиция вызывает специальную службу из ветприюта: та приезжает, забирает собаку или кошку… фотографирует, обследует, выкладывает фото на сайте… Если животное не возьмут в течение двух месяцев, то оно – просто на редкость невезучее голландское животное.

Но и в Голландии тоже выбрасывают «четвероногих друзей»! Например, когда уезжают в отпуск. А потом возвращаются и покупают себе новых. То есть люди – везде одинаковые. Но в Голландии слишком жестко работает закон о наказании за причинение вреда животному.

Иногда я смотрю на город, в котором живу, и удивляюсь: «Как он еще стоит?». Каждый день в нем так жестоко убивают людей и зверей. А боль и страх, которые они испытывают перед смертью, никуда не уходят: висят над ним ужасным невидимым сгустком… И, в общем, когда я пересекаюсь взглядом с какой-нибудь собакой возле метро, а, говорят, собачий взгляд – очень больный, я всегда спрашиваю себя: как это Москва еще стоит?
Да, а назвала я статью «Собаки, улетающие в рай» потому, что не было никаких сомнений в том, куда отправятся наши меньшие братья после таких мучений. Говорят, и грешники, сильно страдавшие перед смертью, отправляются туда же.

Марина Ахмедова, спецкор «Русского репортёра»

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>