программист: psy-сказка (10) | БЛОГ ПЕРЕМЕН. Peremeny.Ru

Наступило лето, и это само по себе было поводом отправиться в путешествие. Оставаться в душном беспокойном Городе становилось всё бессмысленнее — влюблённые обошли с визитами всех друзей, посетили несколько сходняков Кафедры на лоне природы под открытым небом, но всё это уже казалось недостаточным, ненужным, неинтересным. Тогда Алиса напомнила Земляну о Большом Летнем Лесном Любовном Сходняке, который должен был начаться в ближайшее время: «Мы можем поехать и пожить немного в лесу вместе с остальными…»

— Да. Я уже давно наслышан и мечтаю взглянуть на это блаженное сборище. Правда ведь я почти никого не знаю… Ещё, кажется, там все ходят нагишом, мне тоже придётся раздеваться?

— Совсем не обязательно. Ты можешь делать всё, что угодно и как тебе нравится. Если это не мешает остальным. Нет никаких правил, кроме уважения к окружающим и девственной природе. Агрессия и алкоголь не приветствуются. А насчёт знакомств, думаю, люди собираются на любовные сходняки как раз именно для того, чтобы пообщаться, отбросив обычные роли, стереотипы, программы поведения, преодолев те условности, которые сковывают, определяют нас в городе, и в результате возможно лучше понять себя, других, обрести настоящую дружбу, любовь.

Они уложили незамысловатый, самый необходимый для бродяжьей жизни скарб в рюкзаки, завели будильник на шесть часов и легли спать.

Во сне Землян вернулся в забытый, заброшенный родной город. Скрипучий, стылый утренний троллейбус везёт героя от вокзала вдоль пустынного осеннего проспекта. Странник вяло бредёт по улочке к отчему дому, мимо строек, заборов, бараков, мусорных баков, гаражей. Поднимается тугой пыльный ветер с листьями, лупит прямо в лицо, препятствуя ходу, останавливая Земляна. С трудом преодолев сопротивление стихии, путник достигает цели, заходит в тёмный, пахнущий древностью, детством подъезд, поднимается по деревянной лестнице. Звонит в дверь, которая, несколько секунд спустя, распахивается, и за ней возникает Алиса.

— Вернулся, дорогой — шепчет она.

— Что ты тут делаешь? Где мама? — мямлит пришелец, окоченевшие мёртвые губы, язык не слушаются его.

— Я здесь. Жду тебя каждую ночь, каждое утро, — и волосы девушки мгновенно седеют, кожа стягивается морщинами… На пороге сухонькая старушка-мать. Ошарашенный Землян порывается войти, обнять, поцеловать женщину, но свет в прихожей меркнет, пол проседает, проваливается… Мяукает кошка… Где-то за стеной принимается рыдать младенец, включается телевизор, передавая новости… Потом всё стихает, только капает вода из крана, тикают часы. Герой делает несколько осторожных, неуверенных шагов в темноту, вытянув перед собой руки, и натыкается на колючие ветки деревьев, под ногами чавкает, хлюпает жижа. Вдруг пальцы ощупывают нечто совершенно невообразимое – тёплое, липкое, склизкое, мягкое, живое…

Он очнулся в автомобиле, на переднем сиденье рядом с водителем. В задней части салона дремала Алиса, обняв чёрный чехол гитары. Негромко пиликала магнитола. За окном промелькнул голубой щит с указанием километража до ближайших населённых пунктов по трассе, и Землян сообразил, что машина движется на юг.

— Я тоже раньше любил поспать. Читал специальные книги о том, как лучше понимать, расшифровывать происходящее в этом измерении сознания и даже учиться контролировать развитие, сюжет сновидения. Ведь можно много интересного подсмотреть, совершить, просто осознав тот важный ключевой факт, что ты сейчас спишь.

Разглядывая лицо водителя, зевающий Землян вспомнил встреченного недавно врача. И говорил этот человек весьма схожим, уверенным, компетентным, слегка ироничным тоном. Ухоженный, изящно одетый интеллигент, среднего, даже несколько перезрелого возраста, с чуть тронутой сединой аккуратной причёской и какой-то тонкой, едва уловимой печатью разочарования, печали, скуки на лице, в глазах, повидавший жизнь и уже несколько пресыщенный ею.

— Я так сильно увлёкся всем этим, что даже уехал далеко на восток, к горам и священному озеру, для того чтобы остаться там жить навсегда. Но не выдержал, закопал все книжки и вернулся, — в голосе прозвучали нотки сожаления, неудовлетворённости. — Сейчас женился, работаю в Городе дизайнером на крупную корпорацию, у меня ребёнок, квартира, иномарка. Еду навестить старую больную мать на родину в провинцию…

— Да, сны – это, несомненно, интересно. Но даже бодрствуя, большую часть времени мы всё равно словно спим, блуждая в фантазиях, односторонних, поверхностных восприятиях, строя свои или принимая чужие ошибочные концепции, отдаваясь эмоциям, желаниям. Я за свою сравнительно недолгую жизнь уже успел со всей очевидностью ощутить это на личном опыте, — Землян обрадовался возможности пообщаться с водителем о таких нетривиальных философских проблемах, ведь обычно мужики-дальнобойщики, чаще всего подбирающие путешественников на трассе, предпочитают болтать о женщинах, политике, не поражая интеллектом и эрудицией, и в лучшем случае выказывают разве что примитивную общечеловеческую мудрость, понимание простых основ жизни. — Сознание остаётся заложником множества защитных фильтров, способов обработки и усвоения информации, непрерывно поступающей от органов чувств, что направленно на более успешное, эффективное выживание, функционирование в современной искусственной социальной среде, сильно отличающейся от исходной, естественной, природной. Эта некая оптимизация процессов переживания, осознания на всех уровнях, с одной стороны, помогает людям взаимодействовать друг с другом, окружающим миром, переполненным ими же создаваемыми устройствами, механизмами, правилами, предписаниями, шифрами, кодами, упрощает реализацию, удовлетворение моментальных потребностей, стремлений, а с другой – лишает того истинного виденья, ошеломляющего океана, шквала существования, которым феноменальная вселенная является в действительности. Вот, например, речь или письменность, компьютерные технологии позволяют обмениваться информацией, налаживать контакт, но при этом загоняют мыслительный процесс в рамки условных, формальных образов, знаков, символов. К тому же, каждый человек воспринимает происходящее в контексте, в переводе, предвзято, исходя из воспитания, культуры, настроения, того, что знал и чувствовал раньше, что наиболее актуально, полезно для него сейчас, в данный момент. Одним словом, мы обусловлены, и меня крайне возбуждает возможность побега из этой тюрьмы.

— А я считаю, что эта самая обусловленность необходима. Можно даже сказать, что она и есть путь, учение. Мир существует благодаря ей, проявляется через неё, и практически невозможно ощутить ничего кроме. Ты никуда не денешься, например, от того, что у тебя две руки и две ноги. Чудо просветления если и происходит с кем-нибудь, то крайне редко. Такого человека очень трудно встретить. Наверное, придётся ехать куда-то очень далеко. Некоторые верят, что были те, кому удавалось достичь неких устойчивых высших степеней, состояний свободы, но способы такой реализации, похоже, уникальны в каждом случае и основаны как раз прежде всего на терпении, смирении, концентрации, опыте. — По интонациям было заметно, как водителя немного раздражает то, что младший по возрасту Землян не послушно внимает преподаваемой мудрости, а спорит, поучает сам. — Вот, предположим, управляя автомобилем, я жертвую возможностью любоваться красотами природы, мимо которых проезжаю, вынужден сосредотачиваться на дороге, подчиняясь правилам движения и так далее. Но зато получаю хорошие шансы быстро преодолеть огромное расстояние, достигнув цели минимальными усилиями. В любой момент волен остановиться, искупаться в речке или отдохнуть в кафе. Могу помочь таким как вы добраться.

— Но чаще всего, добиваясь того, к чему долго упорно стремился, чего отчаянно желал, человек, испытав короткое частное удовлетворение, понимает, что это уже неинтересно, ненужно. И всё новые горизонты, миражи манят вечного скитальца, гложет свежая жадность. — Землян отметил в зеркале заднего вида недовольный взгляд заспанной, только что пробудившейся Алисы… Вероятно, её раздражала самоуверенная, напористая манера, с которой герой проповедует свою идеологическую платформу бескорыстному благодетелю, согласившемуся бесплатно подбросить пару по трассе. Да и сама тема дискуссии могла казаться девушке надуманной, пустой. Всё же он продолжил речь. — Человечеству с незапамятных времён известны некоторые мощные, интенсивные методики, позволяющие революционным, взрывным путём освободить сознание, вскрыть психику. На протяжении тысячелетий такие знания оставались прерогативой избранных, посвящённых, шаманов, колдунов, но сохранялись, передавались, применялись во всех древних культурах, являясь важной частью обрядов, ритуалов, религиозной и медицинской практики, даже общественной жизни. Этим, пускай косвенно, но, так или иначе, определялось метафизическое самосознание народов, их образ мыслей, отношение к природе, рождению и смерти, своему месту во вселенной. Нынешняя цивилизация вплотную столкнулась с данной темой совсем недавно, полвека назад. Это было, с одной стороны, связано с развитием современной науки, химии, антропологии, только что оформившейся и сразу же оказавшейся в тупике психологии, а с другой – вызвано тотальным общим идеологическим, духовным, культурным, нравственным, этическим кризисом, в котором очутилась материалистическая цивилизация, породившая и пережившая ужасы, зверства мировых войн, тоталитарных режимов, неустанно изобретающая всё новые страшные игры, игрушки, во всё нарастающем темпе разрушающая экологию планеты, да и саму человеческую душу. Мы все вместе балансируем на краю бездны, пируем с кока-колой и гамбургерами в преддверии глобальной катастрофы, а науськанные, инспирированные горсткой власть имущих тиранов, магнатов средства массовой информации, используя изощрённые дьявольские технологии, небезуспешно пытаются убедить серые безликие толпы, что всё в порядке, всё так, как и должно быть. Построившая космические корабли и электронные микроскопы цивилизация в итоге скатилась к невиданному доселе рабству. Ведь правительствам, корпорациям, спецслужбам нужны не по-настоящему свободные, разумные, тонко чувствующие, живые люди, но тупые послушные роботы, винтики, универсальные детали социальной машины, отлаженного механизма подавления, которым так легко управлять. Именно поэтому власти панически боятся психеделической культуры и всего, что с ней связано, запрещают, жестоко борются, без конца проводя лживую пропаганду. Возможно, эти новые-старые способы раскрепощения во многом спорны, опасны, особенно когда используются неграмотно, без необходимого понимания, и далеко не во всех случаях оказывают нужный эффект, приводя сознание пациента к каким-либо положительным переменам. Ведь немало психонавтов сгинуло без вести в мыслепространстве, многие задохнулись ядовитыми парами над котелком, пытаясь, несмотря на дикие временные завихрения, приготовить ужин, кто-то принял мученическую смерть в пасти неведомого чудовища, растворился, был поглощён радужным туманом, пульсирующим цветами, одним единым звуком, чувствами, разнообразнейшими ощущениями, приключениями… Но часто достойные люди находят таким необычным путём в собственном внутреннем мире и окружающем космосе ответы на самые сложные вопросы об истинном смысле существования, в которых бессильна официальная идеология, философия глобальной корпоративной культуры… — Рассказчик перевёл дух и замолчал, испытывая некоторую неловкость. Его самого несколько удивил этот неожиданно вырвавшийся пространный, высокопарный монолог. С помощью данной речи он словно подвёл итог тому, к чему пришёл, что понял за последнее время…

— Похоже, наша красавица проснулась… Вы голодны? Хотите, остановимся перекусить, выпить кофе? — примирительно сменил тему тоже слегка ошарашенный, озадаченный услышанным водитель и, не дожидаясь отклика, стал тормозить, сворачивая на обочину к показавшейся поблизости придорожной забегаловке. Путешественники вылезли из машины, занялись изучением меню у окна кухни, открытого на летнюю веранду с несколькими стандартными для таких заведений лёгкими белыми пластмассовыми столиками, стульями вокруг них. Сделали заказ грузной накрашенной хозяйке в застиранном фартуке, сполоснули в умывальнике руки, расселись вокруг стола, выложив на него каждый свои сигареты, стали вальяжно, с удовольствием курить, осматриваясь по сторонам. Они очутились в центре совсем крохотной деревеньки, каких тысячи, всего на пару десятков изб, жмущихся с обеих сторон к магистрали, и, по всей видимости, живущих, кормящихся исключительно ею. Были видны чахлые огороды, покосившиеся, сгнившие серые деревянные изгороди, сортир, распаханное поле, уходящее к полоске леса на горизонте, автозаправка, автосервис со стоянкой, продуктовый магазинчик и ещё несколько кафешек, одна с мотелем на втором этаже деревянного здания, из которого доносилась южная этническая музыка. Пахло дымом, бензином, жарящимся мясом, мочой и сгущающимися сумерками. Мимо с грохотом проносились по шоссе фуры-большегрузы, шуршали легковушки. На другой стороне располагалось несколько лотков с разнообразной снедью, фруктами, местной продукцией, всяческими безделушками, инвентарём для летнего отдыха. Перед ними несколько семей туристов, очевидно, направляющихся на море, дальнобойщики, стайка разодетых размалёванных проституток, беззаботные псы дворняжки, рыскающие, крутящиеся под ногами, нежащиеся в пыли. Всё это накрывало закатное небо пастельных тонов: от глубокого голубого, через фиалковый, к светло-кирпичному, изрезанное редкими тёмными разноцветными полосами, штрихами, перьями облаков над горизонтом с ярко оранжевым апельсином садящегося солнца между ними и блеклым, едва проявившимся ломтиком растущего месяца в вышине. На Земляна внезапно, ни с того ни с сего, резко накатило, наехало, словно фотоувеличение, нежное, томное очарование момента. Ему показалось, что он готов сидеть вот так вот вечно, в тёплом прелом закате, на дороге к югу, на взлёте жизни, любви, с чемоданом чудес, камнем в кармане, новый, модный, верный, вредный, свободный и счастливый. Подул ослепительный, оглушительный белый солнечный ветер, и герой захлебнулся полным ощущением жизни, настоящим, закатил глаза. Возможно, он был голоден, и в предвкушении возможности удовлетворения этого фундаментального биологического мотива, являясь тонко чувствующей запахи натурой, терял разум.

— Да, кстати, давайте, наконец, познакомимся. Меня зовут Дыма, — водитель протянул руку Земляну. — Я пробовал курить марихуану всего несколько раз в жизни, ничего особенного не почувствовал, помню только, очень болела голова, но мне на самом деле очень приятно подвозить таких интересных необычных людей.

— Землян, — вернулся в тело молодой человек.

— Алиса. Нам тоже по душе путешествовать с вами, — мило, искренне улыбнулась девушка.

Хозяйка трактира принесла на подносе кофе для мужчин и чай для Алисы, разлитые не в пластиковые стаканчики, а керамические кружки с рисунками. Ей вслед мягко, грациозно, неторопливо шествовала беременная кошка. Женщина удалилась в кухню, и по прошествии пяти минут снова вернулась к гостям, расставив по столу заказанные блюда. Еда была домашняя, хорошего цвета и аромата. Все с удовольствием поели, Дыма встал из-за стола, собираясь пойти расплатиться. Автостопщики изъявили желание подкинуть денег, но водитель наотрез отказался и ушёл к кассе. Тогда Алиса, грозно насупившись, уставилась на Земляна, процедила сквозь зубы:

— Зачем ты рассказывал ему всё это? Неужели ты не видишь, как он далёк от таких вещей, живёт совсем другим?.. Ты не утруждаешь себя хотя бы немного послушать, попытаться понять собеседника, загружаешь его сознание бесполезной, лишней информацией, красуясь, любуясь собой. Ты думаешь, ты лучше, мудрее его? Ближе к истине? — она немного помолчала, продолжая сурово смотреть юноше прямо в глаза… — Я не смогла вставить ни слова в ваш разговор. Разреши теперь мне сесть вперёд и пообщаться с Дымой.

— Давай, — легко согласился Землян, всегда готовый уступить любимой.

Расположившись рядом, Алиса стала расспрашивать Дыма о его работе, вспоминала в ответ о своей. И с каждой новой репликой, историей между собеседниками усиливалась, крепла незамысловатая симпатия, росло простое человеческое уважение. Дым оживился, а Землян погрузился в густую постыдную эмоцию ревности. Было нелепо и даже глупо, смешно испытывать такое недостойное чувство, особенно в данной, совершенно безобидной ситуации, но герой ничего не мог с собой поделать, это происходило на уровне рефлексов, инстинктов. Он припомнил, что подруга рассказывала, как однажды, работая секретаршей, отчаянно влюбилась в уже немолодого босса, который, обладая острым умом, ещё и давал сильное ощущение защищённости, основательности, которое так необходимо каждой женщине, самой природой, во многом подсознательно, нацеленной на создание семьи, воспроизведение потомства. И в этом отношении безработный, бездомный Землян явно уступал солидному, респектабельному водителю, волею случая сейчас поставленному в положение соперника, конкурента. Герой нервно тянул одну сигарету за другой, выпуская дым в щёль над приспущенным стеклом дверцы, из которой приятно хлестал по лицу, волосам прохладный ветер. Внезапно автомобиль резко замедлил ход и остановился, заглох…

— Ну вот! Ещё мой отец, который первым в Союзе навигацию для подводных лодок разрабатывал, часто любил повторять: не трогайте аппаратуру, и она вас не подведёт! — заключил дизайнер. продолжение

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>

ОСТАВИТЬ КОММЕНТАРИЙ: