Я тут подумал: вот у поезда на полной скорости тормозной путь 300 метров (минимум), это известный факт. На самом деле, до полутора километров может быть.. А какой тормозной путь у человека, который весь в своих мыслях и у него планы на сегодня, и на сегодняшний вечер, и вообще на несколько лет вперед (то есть полный вперед)? И тут вдруг – впереди – какой-то непонятный объект: то ли человек стоит на пути, то ли событие грядет.. То ли облом какой-то, то ли реальный шанс на что-то невообразимое мозгом. Человек – бах по тормозам – ан нет! Мне кажется, тормозной путь будет тут офигительный.. И, что примечательно, человек всю дорогу тормозит по полной. А человек без тормозов – тот вообще сразу сходит с рельсов. А еще забавнее «машинист», который вообще не видит, что надо тормозить – тот, конечно, едет до конечной станции.. Это так, вроде эпиграфа.

Что я заметил, это то, что масса народу сейчас (вот прямо в эту минуту) индульгирует в попытке сверхпотребления.. Т.е. потребления изысканных вещей.. В попытке доказать себе самому что жизнь идет не зря.. и это не сила это слабость.. Изысканное нельзя потреблять, это можно только творить, либо _испытывать_.. «Испытывать» — само слово — активное.. Оно значит: проверять на зубок, рассматривать с разных сторон, с полным вниманием и полностью включившись, а не вырубившись с попкорном или с пластиковым членом в руке..

Счастье быть – это не пассивное роняние слюней на изысканные вещи, которые не станут работать без электричества, или без регулярного денежного вливания..

Жизнь в кредит, ай-под-жизнь. Все это космическая икра, которой давно пора стать головастиками – обрести собственную голову, чтобы увидеть: ты планктон, который скармливают рыбкам. А может, ты – икринка на берегу безбрежного океана, и осталось только отрастить помаленьку ластоножку и в путь. Вопрос не в том, быть или не быть, а в том, куда тянуть свою точку сборки. Понятно только то, что ничего на самом деле не понятно. Нужно честно себе в этом признаться, и не спешить следовать привычкам. Любая активность, даже практики, если они выполняются без чего-то, что сложно выразить словами (Дух? Осознанность? Один мой знакомый называет это «гармония») совершенно в другую сторону ведут, то есть ВРЕДНЫ..

Получается, неделание — единственный путь реального делания.. Становления.. Все это может казаться очень туманным сквозь пелену привычных ощущений, особенно если они крайне комфортны (либо крайне дискомфортны), но в действительности это реально как открытая рана, кровь течет а ты размышляешь.. Реальность в том, что есть что-то, что СОСЕТ из людей крофф.. А есть что-то, что открывает глаза и делает жизнь СЧАТЬСТЬЕм, о котором ты всегда мечтал… И выбор СОВСЕМ не очевиден…. Выбор закамуфлирован, эвфеминизирован (!), забыт, заставлен рекламными щитами и завуалирован как только можно, на это работает многомиллионная машина.. Сами люди.

И тут вот как раз важен тормозной путь.. Насколько ты быстро переключаешься.. но еще важно — на что.. Самые захватывающие с точки зрения обычного человека вещи — секс, развлечение, кино, разговор с себе подобным, потребление, еда — они же самые опасные с точки зрения вовлечения внимания, которое становится уже НЕВНИМАНИЕМ. Добившись «своего», ты думаешь что ты ВСЁ — а ты как раз сейчас ничто.. Биомасса, торжествующая биомасса.. фригидная инфузория.. батарейка в фасеточной матрице.. Если ты лузанул, облажался — то же самое, ты вовлечен в непонятноенечто. Которые ты делишь, как МЕГА-мак-пирог, с миллионами себе подобных муравьев. И чем больше удовольствия (или неу-довольствия, тут главное — эмоции) в «твоем» вовлечении, тем мизернее твой шанс на реальное видение.. Не ТЕЛЕ- а просто — видение..

В общем, где-то посередке иногда открывается просвет.. И туда можно заглянуть — и увидеть там Бога .. Или самого себя, что одно и то же.. Увидеть и потрогать, пощупать, проверить на реальность и полностью получить — то что ты хочешь.. То, что ты ЛЮБИШЬ. (Это не МакДональдс!) Это то, что ЕСТЬ, а не то, что ты ЕШЬ, хотя.. кто знает!

Фишка в том, что _то что есть в этой базовой действительности, то, что даже ТЫ — ЕСТЬ — это НЕ то что ты хочешь_. Признайся себе. Нажми на стоп-кран.. Но человек упорно едет до конечной станции — потому, что спит, потому, что газета интересная, потому что конечную уже объявили по радио.. Человек-ай-под выбирает то, что «есть»… Хотя, в общем-то, давно известно, что всего этого НЕТ. Вот загадка..

Я пришел в белый клуб под названием “Джаз”.

Дамы в вечерних платьях, господа во фраках, кокотки в черных чулках – известная публика собралась здесь той ночью.

В огромном белом зале томился по неузнанному наваждению фонтан. Кто-то играл в карты. Под сводами зала разносился симфонический фанк.

У колонны я заметил фрика в цветастых одеждах: желто-черные квадраты отблесками извивались на его атласном халате. Голова его была столь же гладкой, как и колонна, к которой он прислонился. Сквозь щелочки глаз он направил на меня взгляд, показавшийся мне давно знакомым.

Я спросил его: “Что за странное место, клуб Джаз?”. И в этот самый момент заметил в отдалении другого фрика. Тот был одет в древне-римскую тогу и походил на императора Гая Калигулу.

“Раньше, — отвечал фрик, — этот клуб был местом для карнавалов. Но от тех далеких времен ничего почти не осталось, кроме нас троих. Кокотки поменяли свои одежды. Господа – это просто богатые светские люди. Они здесь отдыхают. Вон там, например, в углу, Лев Термен объясняет Джо Дассену как устроен терменвокс, а там Джеймс Джойс пьет шампанское с Мариной Владе. А нас осталось трое”.

Фрик в тоге, накинутой на голое тело, не отрываясь, смотрел в это время на меня – взгляд его был при этом весьма серьезен.

Кокотка в прозрачной шелковой юбке и чулках, таких же черных, как юбка и лиф, посылала вызов мужчинам, проходившим по ступенькам из соседнего зала.

“Почему здесь больше не делают карнавалы?” — спросил я у своего нетрадиционно одетого собеседника. Черно-желтый фрик ответил, атласом бросая на меня свет люстр: “Джаз теперь – казино, это более выгодно. Нас осталось лишь трое. Иди развлекись”.

Я прошелся по зале и решил посмотреть, что находится за обнаруженной мной незаметной дверью. За дверью оказалась узкая комната, похожая на коридор: стены были выложены белым кафелем, и по ним в ряд стояли три ванны. В них уже нежились все те же знакомые мне фрики вместе со сладкими кокотками (тело – сахар, рот – клубничное варенье, между ног – потоки меда), они занимались любовью – лениво сосали, лизали, ласкали друг друга. Я взял себе двух красивейших кокоток и залез с ними в третью, свободную еще ванну.

Одна из девушек, раздвинув ноги, села своей сладкой пиздой мне на язык и стала сосать мой высоко трепетавший член. Другая – лизала промежность, в то время как я, захватив ее ноги, притянул их к себе (она оказалась гибка) и лизал ее нежные стопы.

Так лизали, сосали, ласкали мы долго друг друга. Я проснулся от силы оргазма, охватившего их: их тела задрожали, и, в диком восторге, та, что сверху была, прислонила свое естество к моему лицу, вся прижалась, и, вскрикнув, обмякла. Другая же натянула себя на мой член и стала, крича и рыдая, скакать, как дикая сучка…

Я – музыка, которую ты слышишь, когда перестаешь слушать. Я – тишина, которая отвечает на каждое твое слово, когда ты перестаешь дышать.

Я – твой первый крик, я – твой последний стон.

Я – тень, твоя ноша, которую ты всегда носишь с собой. И я же – свет, который видит даже слепой.

Я – сладость вина на губах твоей возлюбленной, сладость меда на острие ножа. Я – твоя собственная кровь, которую ты пробуешь на вкус – такая соленая!

Я – сила в твоих руках, которые не могут ничего изменить. Я – слабость, которой подчиняется любая сила.

Я – всесильная любовь, которая легко перешагивает даже через небытие. Я – абсолютная ярость, против которой бессильна даже любовь.

Я – источник, и я – слияние всех рек. Я – бушующий океан.

Я – бесконечное «может быть», которое воронкой уходит в пропасть «никогда» через угольное ушко «сейчас».

Я – окончательный ответ на изначальный вопрос. Я – вопрос, на который нет ответа, я – ответ на все вопросы.

Я – это ты, посмотри!

Сегодня день рождения Вильгельма Рихарда Вагнера, одного из немногих Родителей всего, что нас окружает. Он впервые озвучил открытия и войны XX века, он их оформил и сформировал их, штурмовав своими образами умы наиболее чувствительных современников — тех, которые только и могут творить реальность.

«Как человек до тех пор не освободится, пока не примет радостно узы, соединяющие его с Природой, так и искусство не станет свободным, пока у него не исчезнут причины стыдиться связи с жизнью«, — утверждал он (в первую очередь он был поэтом).

Над ним смеялись, его ненавидели, боялись и презирали. Его музыку называли шумом и безвкусицей. Но какое Вагнеру, слышавшему Дух Времени, было дело до этих глупцов?

Те, кто считает его просто композитором (пусть даже и великим композитором) совсем далеки от правды. Как высказался Томас Манн в «Докторе Фаустусе» (вложив эти слова в уста одного из персонажей), музыка «как бы провозглашает себя подобием космоса, ибо первоосновы музыки, можно сказать, тождественны первейшим и простейшим столпам мироздания — параллель, которую умно использовал художник-философ недавнего прошлого (Кречмар и здесь имел в виду Вагнера), отождествивший в своем космогоническом мифе «Кольцо Нибелунгов» первоосновы музыки с первоосновами мироздания. У него начало вещей имеет свою музыку. Это музыка начала и в то же время начало музыки. Трезвучие в ми-бемоль-мажоре быстроструйных рейнских вод, семь простейших аккордов. Из них, словно из циклопических квадров и первозданных глыб, строится замок богов. Остроумно и величаво слил он миф музыки с мифом мироздания тем, что музыку приковал к вещам, а вещи заставил выражать себя в музыке, создал аппарат чувственной симультанности, великолепный и полный значения, хотя, может быть, слишком рассудочный сравнительно со стихийными откровениями в искусстве чистых музыкантов, Бетховена и Баха, например, в прелюдии из виолончельной сюиты последнего, тоже выдержанной в ми-бемоль-мажор и построенной на простейших трезвучиях».

О том, как Вагнер оказывал воздействие на историю человечества и творил современность через свою музыку, читаем у Музиля в «Человеке без свойств» («Время от времени до них доносилась волна наугад взбаламученных звуков. Ульрих знал, что она неделями отказывала в близости Вальтеру, если он играл Вагнера. Тем не менее он играл Вагнера; с нечистой совестью; словно это был мальчишеский порок». и далее: «как только он запирался, все чаще доносились звуки Вагнера, то есть музыки, которую он в прежние годы учил Клариссу презирать как типичный образец мещански-вычурного, упадочнического времени, но перед которой теперь сам не мог устоять, как перед крепким, горячим, пьянящим зельем.»).

Вагнеру сегодня 196 лет.

Ссылки:

1. А. Лиштанберже. Книга о Вагнере «Рихард Вагнер как поэт и мыслитель».
2. Роман Томасса Манна «Доктор Фаустус. Жизнь немецкого композитора Адриана Леверкюна, рассказанная его другом»
3. Фридрих Ницше «Казус Вагнер».
4. Роберт Музиль «Человек без свойств».

Скорей всего ты уже думал над тем, дорогой мой читатель, что, собственно, в русском языке — в его, так сказать, экспрессивном срезе — означает самое ходовое, самое емкое, самое крепкое и коренное словосочетание, — словосочетание, которое в звучащем своем аспекте от частого употребления (совсем как графитовый грифель карандаша) стирается до едва различимой аббревиатуры. «ЕБТЬ»; но зато в своем подлинном глубинном бытии стоит твердо, как в короне бриллиант, играющий всеми гранями своего смысла под лучами света, падающего на него от каждого нашего прикосновения к этой нетленной святыне.

Когда мы подчас в сердцах вдруг воскликнем: «еб твою мать!» — это звучит почти как заклинание. Нет, ты только прислушайся, брат мой, — «ЕБ ТВОЮ МАТЬ!!!» Речь здесь идет, конечно, не о какой–то конкретной матери, а о чем–то другом: о чем–то значительно большем и более значительном. О чем же? Быть может, некий намек нам даст тот факт, что считается неприличным ругаться при женщинах. И женщинам (по крайности так было раньше)! Почему?

Дело вовсе не в том, что такого рода выражения как–то особенно неприличны — нет! — они просто сакральны, а сакральное, как известно, — всегда табу, ибо оно оскверняет. Вот потому–то матерщина и называется сквернословием. И еще: о матершиннике говорят, что он выражается. И действительно, читатель, в матерщине выражается, проявляется, выходит наружу из глубины та религиозная сущность, которую я все никак не решаюсь назвать. Не решаюсь, но постоянно пробую: ведь то выражение, которое мы сейчас разбираем, — еб твою мать! — есть матерщина по преимуществу. По нему матерщина и называется матерщиной, а раз так — в матерщине выражается для нас ушедшая в недра народа религия Ебаной Матери Сырой Земли.

***
Когда я вошел в дом, возникло некоторое замешательство — оба они замолчали, видимо не хотели, чтоб я слышал их разговор. Хотя что ж тут такого? — ничего особенного я не услышал, разве что до моего прихода они обсуждали что–нибудь, что не должно было коснуться моих ушей? Странно. Марлинский прятал глаза, а Бенедиктов с безразличным видом помешивал ложечкой чай. Двуличная тварь! — только что предлагал мне сделаться «отцом всех лыжников» (то есть, фактически, утвердить новый закон) и вот уже пожалуйста — проповедует Марлинскому свои охранительные принципы, нерушимость, и твердость вечных железных законов — диалектик! Не то, чтобы я не понимал его (чего уж тут — логически все верно), — но, согласитесь, одно дело формальная диалектика и совсем другое, когда с ней вдруг сталкиваешься на практике: трудно дышать из–за дурного духа в этом загнивающем в себе болоте, все течет, переливаясь из одного в другое, не границ, ни одна вещь не является сама собой, но всякая означает все что угодно, не исключая себя. Поэтому можно говорить все, что угодно, — не ошибешься! — ибо ошибиться можно только там, где есть твердые границы, установленные законом противоречия. Впрочем, там, где есть эти границы, нет жизни; а где нет жизни, там царствует смерть — эта нелепая ошибка жизни, возжаждавшей истины.

Итак, мертвец — тот, кто совершил ошибку. Истина — это смерть. И я подумал, что Бенедиктов подталкивает, пытается вывести нас на путь истины, меня и Марлинского — обоих по-разному, — пытается нас обмануть, сам оставаясь в тени своего тухлого болота. Змей–искуситель, искушающий истиной, ты ошибёшься по крайней мере во мне.

Короче говоря, мне было неприятно, что для меня у Бенедиктова были заготовлены одни слова, а для Марлинского — совсем другие. Но пусть это даже будут одни и те же слова, пусть даже он нам говорил одно и то же — тем более неприятно. И в конце концов Фал Палыч отлично понял, что мне это будет неприятно: он замолчал, помешивая ложечкой в стакане свой остывший чай. Оставим это.

— Наговорились? — спросил я.

— Да, вполне.

— Ну так пора — как раз успеем на Гагаринскую электричку. Не провожай нас, Марли.

— Так мы еще увидимся, — сказал Бенедиктов. — Пока.

— Пока.

— Пока…

ПОБЕГ.

К лету город меняется: окна становятся чище, и небо высокое, а дороги очищаются от льда — так что, может быть, даже можно куда-нибудь идти. Не «по делам», как зимой, а просто так. И главное, есть шанс прийти куда-нибудь по-настоящему. Не на горячий чай, не на shot спиртного в баре, не сесть спиной к батарее центрального отопления, а в открытое ветру, свободное место. Во внешний мир. Зима – как на картинах голландских мастеров, всё масляно-обывательское, даже если хорошо. А лето – свободное время, когда people can fly. Зелёная трава (так легко себе представить), и воздух на вкус совсем другой. И блестят глаза. Словно само время меняется – и мелькает призрак надежды. Хотя скорее всего, сейчас, на пороге лета, просто ярче видно то, что есть всегда.

Вот, например, из поездки в Египет я привёз одно самое яркое впечатление – запах живых очагов, который пронизывает Каир, это его дыхание, дух города . И ещё несколько таких вспышек, впечатлений. Но всё остальное, про что я читал в путеводителях и смотрел научно-популярные фильмы — выветрилось, схематично легло на дно памяти, как необходимое, неизбежное дополнение к настоящим воспоминаниям. Так получается, только те сенсорные осколки и были по-настоящему, а путеводители и карты – врут! Выходит, все наоборот: упорядоченность – это иллюзия, идеализм, наивная «обывательская романтика» своего рода.

Память играет не по правилам . Она всё равно расставит фигуры по-своему, как ребёнок, который играет в шахматы сам с собой. Сколько фотографий и видеосъемок не делай, от любимого человека может остаться какой-то взгляд, блик солнца на лице сквозь листву, от города – запах, от года – ничего. Свадебные альбомы – мусор. Ютюб маст дай. _Было_ действительно только то, что мы помним через несколько лет – эти осколки, иррациональные фрагменты головоломки; остальное пост-фактум достраивает наш мозг, наша бездушная логика, для самой себя любимой, удобства-комфорта ради.

Ожидания, мечты, поступки – всё это рамки, в которые (может быть!) можно будет вставить потом что-то действительно стоящее – когда и если оно промелькнет, и ЕСЛИ ты его вообще заметишь в реве телевизора и сверкании рекламных щитов. А если рамка будет испорчена, придётся лепить новые соты для меда, которого еще нет, вить новое гнездо для птиц, которых ты никогда не видел. Потому что не каждый день везет. И всё это время – не разлинованное, с правым или левым наклоном, здесь другое: ВРЕМЯ не течёт, как вода в унитаз, а пульсирует, как сердце в груди – оно никуда не спешит и никогда никого не ждёт.

А звёзды просто смотрят, без выражения – как глаза огромного чёрного дракона, искры и шрамы на его морде, не добрые и не злые, но тоже пульсирующие, дышашие, как время, живые, как мы, кто живет с открытыми глазами.

Две центральных публикации заканчивающейся недели на Переменах — эссе Олега Давыдова «Нутро», посвященное военному эпосу писателя Астафьева, и поэма о сумоисте и анорексичке «Любовь до Гроба«, написанная Димой Мишениным. Произведения, казалось бы, совершенно разные, но в процессе их параллельной публикации (которая состоялась может быть случайно, а может быть и в необъяснимом соответствии с мировым законом), выяснилось, что они, можно сказать, об одном и том же. И для лучшего понимания каждого из них, мы рекомендуем читать их синхронно — главку из одного, главку из другого. Либо сначала одно, а потом другое без особого перерыва…

Даже иллюстрации оказались иногда очень близкими.

Любовь и голод правят миром.

26ого апреля (воскресенье) в арт-кафе «Мёд»

http://cafe-med.ru/
Москва, ул.Садовая-Каретная, 6-4
тел.: 650-45-50

Очередной вечер, посвященный изучению феномена синхронии в потоке специально недетерминированных, спонтанно возникающих психических и аудиовизуальных событий (мы будем долго импровизировать)! Возможны чудеса… процессинг от Пеныча, bmp-картины от Сэма и тд… посмотрим…

ВХОД СВОБОДНЫЙ / волшебная шляпа?!

Опасная бритва дня. Полосой света — по сердцу.

Пост, которому следовало бы быть написанным для Блога Перемен, а посему мы его цитируем:

К удивлению моему, оказалось, что большинство моих друзей ничего не знают про Скотта Уокера. Придется, что делаю редко, выложить самому любимый альбом самого загадочного и эффектного крунера эпохи.
Если кто-то не в теме, чтобы составить представление:

Человек, которого считали великим великие. И, кроме того, насколько я вообще могу судить, видимо, один из самых красивых мужчин в английской музыке.
…
Сейчас Уокер жив и продолжает писать какую-то совсем запредельную, полную космического ужаса музыку. Последний его альбом Drift я не смог прослушать больше двух раз. После этой негромкой музыки хочется не просто повеситься, а повесить всех окружающих, взорвать глобус и только потом впасть в глубокую депрессию.
Но в 40 лет назад все было по-другому. Scott 4 — советую всем. Это первый альбом, который полностью состоит из авторских песен(до того он, в основном пел чужое). Очень люблю. Вот он собственно: http://ifolder.ru/11529414
На пробу:

жж автора поста, в котором еще много интересного

Сейчас идет широкая рекламная кампания изданной недавно на русском языке книги режиссера Дэвида Линча «Поймать большую рыбу. Медитация, осознанность и творчество». Книжка стоит 340 рублей. На самом деле, не ведитесь. Цена нереально завышена. По сути это размазанная на 280 страниц за счет огромного шрифта и большущих полей, слабо переведенная (или просто халтурно отредактированная — я не разбираюсь в этих тонкостях) статья, в которой безумный Дэвид советует, как медитировать, для чего и как к этому относится. Максимум, как это можно назвать — «Брошюра». Но ничуть не книга.. Прочитать ее, конечно, можно на досуге. Там мой друг Дэвид высказывает несколько правильных идей насчет того, что такое идеи, сознание, кинематограф. Но лучше скачайте книжицу в сети. Вот тут есть, к примеру (если сотрут, пишите мне в комменты, есть еще варианты):

скачать «Поймать большую рыбу. Медитация, осознанность и творчество»

А вот для затравки интересная цитата. Про идеи:

Мелкая рыбешка плавает на поверхности, но чем глубже вода, тем рыба крупнее. Если вы будете расширять свое сознание (а это и есть тот водоем, в котором вы рыбачите), вам, может быть, удастся поймать крупную рыбу.
Это происходит так: внутри каждого человека находится океан чистого пульсирующего сознания. В тот момент, когда вы, медитируя, проникаете в его пространство, происходит трансцендентный переход, и вы погружаетесь в этот океан. Вы купаетесь в нем и пребываете в состоянии полного блаженства. Ваше естество пульсирует вместе с ним. Состояние осознанности усиливает это блаженство, расширяет его, и оно начинает расти и наполнять вас.
Если ваше сознание подобно мячику для гольфа, из любой книги вы возьмете мыслей не больше этого мячика, а глядя в окно — увидите мир точно с такой же мячик. Вы просыпаетесь и проживаете этот день, включаясь в жизнь через этот мячик, и радость, испытанная вами, также помещается в него.
Но если вы расширите сознание, тогда и книгу вы поймете лучше, и, выглядывая из окна, вы увидите больше. Проснувшись утром, вы будете бодрее, а каждый проживаемый вами день принесет вам больше счастья.
Идеи ловятся на глубине. По сути творчество — это поток. Благодаря ему жизнь становится похожей на удивительную игру.

Вот этот отрывок разнесен на две страницы издания… Ну и дальше все в таком же духе.

По реке плывут бревна с голубыми лентами. Вчера для Ольги погасло солнце. Я вижу слезы. Вот капля скатилась по щеке, Ольга вытирает слезу рукой. Сперва ушел… потом радуга души, а после сон топтался где-то рядом, боясь черной травы, обвивающей голову Ивы-Ольги, не худа она, но грациозна.
Идущий по мысли высокой, и видящий свет, эту выдоха мысль солил, что странно. Следующую яму не стали переходить, оба перепрыгнули в миг и оказались у мысли снова. Ольге приснился сон: дорога, по которой идет зеленый человек с яблоней в руке и лопатой.
Иглу не заметит и наступит, а боль оставляет свой след, забывает со временем камней, но вспомним, болит опять рана.

Чувство уходящего времени — ничто по сравнению с горизонтом, на котором меня ждет точка в конце этого времени. Сон ведь тоже отнимает время, но без него нельзя. Так и растраченное, по мнению других, время тоже имеет свое место, которое никогда не исчезнет.
Мне надоело бремя моего совершенства, я принял форму бесформенного человеческого тела и маразматически деградирую. Но когда я вернусь к началу, откроется все, что только есть в наличие.
Переход от меня ко всему начался…

11.04—12.07 2009
Фонд культуры «Екатерина»
ул. Кузнецкий Мост, 21/5, подъезд № 8, вход с ул. Большая Лубянка
11.00—20.00, кроме пн.
Тел.: +7 495 621 5522

Кто такой Дэвид Линч, рассказывать особого смысла не имеет. Достаточно сказать, что это режиссер, который снял «Синий бархат», «Потерянное шоссе» и «Малхолланд драйв», жуткие и красивые фильмы, исполненные мистицизма и крутизны.

Если вы понимаете в фотографии, то для вас есть очень простой способ быстро-быстро определить, хороший фильм вы смотрите или нет: нужно просто пару раз в произвольном, абсолютно любом месте фильма нажать на паузу и посмотреть, какой кадр получится. Оценить этот кадр с точки зрения фотографии. Как правило, это работает: любой кадр из хорошего фильма превращается в хорошую фотографию. Это работает и в случае с фильмами Дэвида Линча. Так что никого не должно удивлять, что Линч балуется фотографией. А тех, кто знает, кто такой Линч, вовсе не должно удивлять так же то, что это будет не просто фотовыставка в традиционном смысле слова, а еще и перформанс…
И даже не просто перформанс… Это будет новый фильм Дэвида Линча. Фильм, который режиссер решил не снимать, а просто сразу показать.
Во-первых, кроме фотографий там еще будет в известном Линчу одному порядке расположены разнобразнейшие артефакты (которые Линч всю жизнь собирал и хранил в специальных коробках) – эскизы на туалетной бумаге, открытки, рисунки, инсталляции из скотча и всяческих странных предметов… А во-вторых, все это наверняка Линч лично приедет и оформит аудио и видео записями. Так, чтобы фильм был совсем уж полноценным. Не без режиссера. Впрочем, может и не приедет. Линч всегда был непредсказуем…

И вот еще две ссылки насчет Д.Линча:

Твиттер господина Линча http://twitter.com/DAVID_LYNCH

И совсем недавно открытый Линчем веб-проект: Телевидение Фонда Дэвида Линча.

(далее…)