На днях под эгидой «Литературного бюро Натальи Рубановой» вышла в свет книга главного редактора веб-журнала «Перемены» Глеба Давыдова. Щедро иллюстрированное собрание рассказов о путешествиях, путевых заметок и писем из путешествий, а также публицистических статей, посвященных долгосрочным странствиям, дауншифтингу и тем переменам, которые все это вызывает в сознании человека. «Книга Трипов» может быть интересна как начинающим путешественникам и странникам, так и тем, кто все эти места уже посетил (а география тут довольно широкая – от Ближнего Востока и Европы до Кубы и Папуа-Новой Гвинеи).

Это увлекательные рассказы о приключениях русского путешественника в разных культурных средах и частях света. О приключениях, которые, в зависимости от степени погружения путешествующего, производят в его сознании множество глубоких и не глубоких изменений, трансформируют его и помогают лучше понять самого себя и, в конечном счете, найти себя.

В аннотации на задней обложке сказано, что с 2004 по 2011 год автор книги «посетил около тысячи стран, и о многих из этих странствий написал увлекательные, а порой остросюжетные рассказы». Как только книга вышла, некоторые удивленные читатели тут же стали задавать Давыдову вопрос о том, что это означает: ведь стран официально только 252 или что-то вроде того, а никак не 1000. Глеб Давыдов на это отвечает так: «Те, кто говорит, что стран всего 252, ошибаются. Мне точно известно, что их неисчислимое количество. И даже не 1000, а скорее несколько миллиардов. Для меня, например, каждую секунду страна, в которой я нахожусь, это совершенно новая страна, новый мир. Ведь наше восприятие меняется постоянно, а вместе с ним меняется и то, что мы воспринимаем. Ведь без воспринимающего нет и воспринимаемого. Так что «посетил около тысячи стран» — это такая метафора. Довольно приблизительная, но в то же время очень точная».

Большинство из этих трипов и статей публиковались на «Переменах», но в книгу они попали уже в новой редакции. Поэтому даже те, кто их уже когда-то читал, будут приятно удивлены новизне и целостности «Книги Трипов». И особую роль в этой целостности играют иллюстрирующие все тексты фотографии Антона Чурочкина и Ольги Молодцовой (которые непосредственно участвовали в описываемых поездках и событиях, так что их фото абсолютно релевантны), а также самого автора. Это еще один важный пласт книги.

Купить книгу можно на сайте «Ридеро» (как в электронном формате, так и бумажную версию).

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ.

Не оспаривая точку зрения исследователей, предлагаю методом исключения определить, кто спрятан за Мадонной. Исключить необходимо три момента.

1. Наталья Николаевна Пушкина – Мадонна.

Тезис о том, что «сквозь мотивы «Легенды» просматриваются реалии пушкинской жизни конца 1828-1829 годов», а именно – тотальная любовь к Гончаровой, заполонившая поэта, не выдерживает никакой критики. Реалии жизни поэта просматриваются, но они в этот период иные. Главные из них – это душевное смятение из-за своего неопределенного положения, полное отчаяние из-за бесконечных скандалов с будущей тещей и холодности Гончаровой, которая в стихотворении «Поедем, я готов; куда бы вы друзья…» описана как мучительная и гневливая дева. Можем ли мы, пытаясь выявить автобиографические моменты в произведениях Пушкина, игнорировать самого Александра Сергеевича, писавшего о невесте, что «твёрдою дубовою корой, тройным булатом грудь ее вооружена»⁸, или не доверять поэту, сравнивавшему Гончарову с неприступной крепостью Карс? Думаю, эти жизненные реалии не дают оснований ставить знак равенства между невестой и Мадонной. (далее…)

Она мне жизнь, она мне радость!
Она мне возвратила вновь
Мою утраченную младость,
И мир, и чистую любовь.
А. С. Пушкин

Факты биографии и тайнопись – две составляющие пушкинского биографизма. Но это не всё, есть и третья составляющая – биограф: «Сеть наполняется, биограф вытягивает ее; потом сортирует, выбрасывает, укладывает, разделывает и продает. Однако подумайте и о том, что не попало в его улов: ведь наверняка много чего ускользнуло. Вот на полке стоит биография: толстая и респектабельная, по-буржуазному самодовольная. Жизнь за шиллинг – и вы узнаете все факты, за десять фунтов к этому прибавятся еще и гипотезы. <-----> Гипотезы напрямую зависят от темперамента биографа»¹. Другими словами, у художника потому множество биографий, что биографы по-разному трактуют произведения, в которых биографические факты заложены. С другой стороны, трактовки этих произведений зависят от трактовок биографами фактов биографии художника. Так ли это, попробуем разобраться на примере «Сцен из рыцарских времён». (далее…)

Фамицкий А. minimorum. М.: Грин Принт, 2020.

Есть мнение, что литератор всю жизнь пишет одну и ту же книгу. О ком бы и о чём он ни говорил, выходит о самом себе. Пожалуй, что-то в этом есть. Помните, как было у Сергея Есенина?

Соловей поёт — ему не больно,
У него одна и та же песня.

Вот и у Андрея Фамицкого — одна и та же песня. И его это устраивает.

Не меняется инструментарий — лёгкий и невесомый (оттого что многажды использован) постакмеизм. Всё те же темы — прорабатывание собственных детских травм да поиск зеркал в культурном пространстве, в которые можно заглянуть и ещё разок отрефлексировать свои проблемы. (далее…)

О книге Ефима Бершина «Мертвое море»

Подобно тому, как неправомерно сравнивать поэтов, пишущих на разных языках, не вполне корректно сопоставлять поэтов разных поколений. Поэтому когда интересуются, кто у нас сегодня лучший поэт, приходится уточнять: среди поэтов какого возраста? Хотя, конечно же, и в этом случае ответ будет предельно субъективным и вкусовым.

Ефим Бершин принадлежит к поколению поэтов, родившихся в десятилетие между войной и оттепелью. И это довольно серьезный ряд авторов. Его современниками являются Юрий Кублановский и Евгений Блажеевский, Владимир Гандельсман и Алексей Цветков, Ольга Седакова и Светлана Кекова, Сергей Гандлевский и Бахыт Кенжеев, Марина Кудимова и Ирина Ермакова. Леонид Губанов и Александр Сопровский — оба умершие в пушкинские 37. (далее…)

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ.

Игра любви и смерти, представленная в “Княжне Мери”, характерна и специфически лермонтовскими метаморфозами судьбы героев. Тот, кто отдается любви, здесь становится добычей смерти. Тот же, кто обыгрывает смерть, теряет и свою любовь. Грушницкий безумно влюблен в княжну Мери и он погибает. Печорин отстраняется от своих чувств к девушке и обыгрывает смерть в коварной дуэли, которая должна была стать ловушкой для него. Но обманув саму смерть, Печорин теряет любовь всей своей жизни — муж Веры сообщает ей о дуэли, по ее бурной эмоциональной реакции понимает, что она любит Печорина, и немедленно увозит ее прочь с вод. (далее…)

Мортен Тровик. Предатель в Северной Корее. Гид по самой зловещей стране планеты / Пер. с норв. Е. Воробьевой. Москва: Индивидуум, 2020. 368 с.

Норвежец Мортен Тровик явно относится к таким слегка раздолбайским, но весьма симпатичным международным тусовщикам — везде бывал, всюду друзья-товарищи с первого часа, там немного бизнеса, здесь немного амуров, везде зажигательно. Истинный globe-trotter! А у таких бывает, что обычные страны им становится скучны, тянет на экзотику покруче. Не поэтому ли он учился в 1993 году в Москве в театре у Фоменко? Об этом только двухстраничный мемуар, но крайне забавный — стрельба, выгоревшие машины у дома, покупка запрещенных веществ у солдат, парень с колотой раной вежливо просит помощи. В последующие годы наша страна, видимо, поскучнела — Тровик перекинулся на Северную Корею.

Был там 20 раз, привозил норвежские культурные миссии, оркестры и коллективы КНДР отправлял к себе в страну. Высшее достижение — организация концерта Laibach в Пхеньяне. (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ.

Судьба Печорина действительно ознаменована печатью смерти. Лермонтов наделил своего героя собственным “проклятием” — терять тех, кого он любит. Глубоко укоренившаяся в душе поэта максима: “Все, что любит меня, то погибнуть должно / Иль, как я же, страдать до конца”, — получила в “Герое нашего времени” наиболее полное выражение.

Печорин жаждет жизни, счастья и любви, но по какой-то неведомой ему самому причине остается чужд им: “Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую всё, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы. Сам я больше не способен безумствовать под влиянием страсти…” (далее…)

Будда, черный человек и сезонная поэзия

Красная птица: Детская литература Японии. СПб.: Издательство книжного магазина «Желтый двор», 2020. 224 с.

Выход этой книги — радость даже трижды. Во-первых, ее публикацией книжный магазин «Желтый двор» сигнализирует о появлении нового востоковедного издательства. Во-вторых, в «Птице» обилие оригинальных иллюстраций — и эта целая выставка потрясающе своеобычных и просто «каваий» рисунков первой половины прошлого века. В-третьих же, очень давно пора издавать не только буквально всего Мураками и искать срочно второго Мураками, а обратиться к истории японской литературы, освоенной у нас далеко не полностью.

История же «Птицы» любопытна тоже во многих планах. Это не только был практически первый детский журнал в Японии, но и каноны новой литературы для детей задавал он же. Создатели альманаха (1918—1936) даже поставили себе задачей отчасти изменить отношение к воспитанию, к самому отношению к детям. От традиционных «кандзэн-тёаку» (поощрение добра и порицание зла) и «риссин-сюссэ» (преуспевание и достижение жизненного успеха) акцент смещался на то, чтобы воспринимать ребенка как равную, полноценную личность, с собственным миром, на языке которого и пытался говорить журнал. Отсюда и появление новых жанров, тоже имеющих непосредственное отношение к журналу — «дова» — детский рассказ и «доё» — детское стихотворение. (далее…)

Ннеди Окорафор. Кто боится смерти / Пер. с англ. А. Савиных. М.: Лайвбук, 2020. 432 с.

Американка из нигерийской семьи Ннеде Окорафор — автор непростой. Получила почти все значимые премии за фэнтези и фантастику, включая Хьюго и Небьюла. Ее серию «Аката» называют «нигерийским Гарри Поттером». А экранизировать этот роман собираются создатели «Игры престолов».

Поэтому и роман у нее будет далеко не совсем обычным. Хотя и начинается вроде бы совсем стандартно. Войны племен, набеги соседей, убивающих, насилующих и выжигающих дотла деревни тех, чья кожа немного другого оттенка черного, проблема женского обрезания, нищета и танцы безграничного африканского веселья… Кто хотя бы немного следит за африканской литературой, читал таких книг уже много. (далее…)

Мемуарные зарисовки по случаю 400-летия кончины Шекспира

Театр породил искусство.

С точки зрения словостроя. Потому что APT ARTE заключено в слове ТЕАТР c применением лёгкой перестановки букв — анаграммы:

Казалось бы, именно арт вышел из театра, а не наоборот, потому что чисто физически из малого не сделаешь большого — из платья куклы не пошьёшь платья для мамы. Лицедей театра стал называться артистом. Но в круговом чтении начала нет и нет конца, ТЕРРА, TERRA — тоже находится в данном кругу, а уж она-то, мать Земля, — основа основ, на ней зародилось всякое искусство, АРТЕ, а уж потом его виды. (далее…)

ОКОНЧАНИЕ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Национальность? — Купец

Однако все эти мифические народы начинали создаваться не на пустом месте.

С гражданами того или иного государства они явно не совпадали. Какие же общности были положены в их основу? Мы полагаем, сообщества купцов, которые вели торговую и промышленную деятельность на всех известных к тому времени территориях, покрыв их сетью своих торговых факторий.

Мы, вообще, полагаем, что нация появляется как результат общего для нее экономического проекта. К примеру, для англичан таким экономическим проектом была деятельность по всему миру английских торговых компаний, акционерами которых были широкие слои населения. Напомним, что Индией вплоть до 1858 года владела английская Ост-Индийская компания, и только после восстания сипаев власть перешла к британской короне. По нашему мнению, английская нация и сформировалась как результат деятельности британских купцов.

В бассейне Средиземного и Черного морей в 15—16 вв. н.э. чрезвычайно сильны были позиции купцов еврейских. (далее…)

В список, представленный ниже, попали книги-события, книги, оказавшиеся знаковыми и для своего времени, и для (обозримого) будущего. Их авторы поняли, точнее — почувствовали время и смогли отразить его, даже если писали о прошлом или будущем. Возможно потому, что время выбрало именно их.

Есть здесь и книга-антисобытие, одна, но достаточно масштабная, чтобы о ней вспомнить. Отношения со временем у неё механистичные, потребительские. И в этом смысле она — всего лишь симптом времени. Но угрожающий.

2011. Вышла антология «Десятка» (М.: Ад Маргинем Пресс) с произведениями десяти авторов, преимущественно «новых реалистов». В порядке появления на страницах книги: Сергей Самсонов, Сергей Шаргунов, Ильдар Абузяров, Захар Прилепин (он же составитель), Герман Садулаев, Михаил Елизаров, Роман Сенчин, Денис Гуцко, Андрей Рубанов. Замыкает ряд виртуоз модернистского письма Дмитрий Данилов. Писатели эти в основном и будут определять литературный мейнстрим десятилетия, кто-то тише, кто-то громче, кто-то очень громко. (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ.

Лучшей метафорой самозабвенной божественной игры, которой предавался Лермонтов в процессе создания своих художественных произведений, могла бы стать его повесть “Штосс”, будь она завершена и отточена. Представленная в ней игра героя со смертью за любовь может быть признана сутью всего творчества Лермонтова, всей его жизни.

Игра эта в полной мере выражена и в главном прозаическом тексте Лермонтова — в романе “Герой нашего времени”. Игра загадочного и непредсказуемого Печорина со смертью привлекала к себе внимание самых разных исследователей творчества Лермонтова — от литературоведов до психиатров, — порождая всевозможные, часто противоречивые и гротескные интерпретации этой игры. Впрочем, несмотря на все свое разнообразие, подавляющее большинство толкований печоринской игры свелось к все той же “жажде смерти”, которую многие приписывали самому Лермонтову. (далее…)

От составителя

Эта книга^* представляет собой дайджест-анонс (сокращённый примерно вдвое текстовый корпус) первого тома Словаря культуры XXI века, ожидаемого к выходу в России весной 2021 года. Инициация предварительного (отдельного, но не самостоятельного) издания, поддержанная организационно нашими индийскими коллегами, стала коллективным жестом доброй воли, обусловленным желанием начать книжную серию Словаря-21 ещё в 2020 году. В году, чьё течение замутнено пандемией COVID-19 и опасными социально-политическими потрясениями в мире, — и чьи столь симпатичные парные цифры стали ещё до окончания года вызывать у значительной части населения Земли (или, выражаясь строже, — населения социальных сетей) если не тревогу и ужас, то отвращение. Можно назвать этот жест цифровой психотерапией).

Год был ужасен, но и крайне интересен при этом. (далее…)