Мысли | БЛОГ ПЕРЕМЕН. Peremeny.Ru - Part 71


Обновления под рубрикой 'Мысли':

21 июля 1899 года родился Эрнест Миллер Хемингуэй. Самый знаменитый писатель США.

Хемингуэй

Хемингуэй — звезда мирового масштаба. He-man, Папа Хэм. Его слава не знала границ. Его книги цитировались, как Новый завет. Его жизнь обсуждалась на каждом (литературном) перекрёстке. Его именем называли рестораны и бары. В Советском Союзе культ Хэма возникал дважды: в чугунные 1930-е и в бархатные 1960-е.

Короткие, рубленые фразы в диалогах. Врезающиеся в память максимы: «Человека можно уничтожить, но нельзя победить». «Что мешает писателю? Выпивка, женщины, деньги и честолюбие. А также отсутствие выпивки, женщин, денег и честолюбия». «В постели всё одного роста». «Богатые — скучный народ…Скучные и все на один лад». «Все боятся. Только матадоры умеют подавлять свой страх». «Жизнь — это вообще трагедия, исход которой предрешён». «Мужчина не имеет права отдавать богу душу в постели. Либо в бою, либо пуля в лоб». И т.д. (далее…)

18 июля 1937 года родился Хантер Томпсон, американский писатель и журналист, основатель гонзо-журналистики

Хантер Томпсон

Шестидесятые были эпохой экстремального бытия. Мне не хватает того запаха слезоточивого газа, не хватает мне и страха быть избитым.
—Independent on Sunday, October 12, 1997

Хантера Томпсона избивали не раз и не два в шестидесятые. Шестидесятник Томпсон был знатный, это вам не какой-нибудь очередной прощелыга с гитаркой и дебильным прищуром окуджавовского разлива. Тут все серьезно. Хантера Томпсона били Ангелы Ада, сумасшедшие люди абсолютно, никакого хиппизма, никаких цветов – только насилие, сопротивление властям, грабеж, вот они настоящие шестидесятники. Только сейчас многие и начали это понимать… До этого же один Томпсон и умел различить, кто и зачем лез на баррикады, кого успокаивали дубиной, а кого булыжником. Шестидесятники Томпсона это ублюдки-байкеры Ангелы Ада, реднеки-рейнджеры, всяческие неоконы (неоконсерваторы), полумертвые старушки, помнящие Джефферсона, и всякое такое.

Томпсон и был сам, конечно, неоконом, самым что ни на есть консервативным американским парнем, вровень Никсону, со всей сопровождающей атрибутикой – пистолетиками, ружьишками, лошадками, сисястыми стриптизершами. Однако атипичность профессии не дала нашему бравому герою, служившему в летных войсках, сделаться всего лишь еще одним надгробием с мраморным крестом. Атипичность профессии обеспечила футуристическую могилу, такую, что хоть к Марату Гельману в галерею. (далее…)

Ну, и к чему вы все это, Глеб, затеяли? Кому ты хочешь что-то доказать всей этой Неудобной литературой? Разве так можно что-нибудь изменить?… Эти вопросы мне задала на днях одна коллега.

Отвечаю. Проект Неудобная литература это, конечно, очень важный проект. Как и все прочие божественные игры пастушка Кришны. Те самые, ради которых род идет на род и друг уничтожает друга. Помните, что Кришна сказал своему другу и ученику Арджуне, когда тот не хотел сражаться? Надо, Арджуна, надо. И не переживай о том, что тебе предстоит убить стольких людей. Ибо никто из рожденных на самом деле не умирает (см. Бхагавадгита). Все происходящее – божественные игры, единственная цель которых – поразвлечь господа.

Шри Кришна

Конечно, никакой Неудобной литературы не существует. Как не существовало никогда никаких Проклятых поэтов, и никакой Возвращенной литературы, и никакой Великой русской литературы, и никаких битников. Все это лишь названия, ярлыки – для удобства систематизации и для развлечения веселого Кришны. Не в названиях дело. А в том, что есть несколько очень неплохих, мало кому известных, почти незамеченных читающей публикой текстов. Которые мне бы очень хотелось, чтобы были замечены. Потому что, по моему скромному мнению, они того вполне заслуживают. Вот я и придумал всю эту Неудобную литературу и весь этот опрос. Да и литературный процесс слегка хотелось пошевелить. И он, кстати, зашевелился. Вот Виктор Топоров опускает под землю лит.критика Сергея Белякова. А вот лит.критик Кирилл Анкудинов витийствует:

«В сугубом невнимании общества к современной литературе и к писателям в первую очередь ответственна сама литература (выделено автором, — Г.Д.). Виноваты писатели — своим эгоцентризмом, своим иерархизмом, своей клановой замкнутостью они убили какой бы то ни было социальный смысл литературы».

Убили. Убили негра! Ни за что, ни пpо что, суки, замочили.

Конечно, политика умалчивания, которую лит.критики и редакторы («своим эгоцентризмом, своим иерархизмом, своей клановой замкнутостью») возвели в культ и необходимость, не позволяет им обратить непосредственное внимание на проект Неудобная литература (что и требовалось доказать). Но для меня ясно, что вся эта начавшаяся сейчас грызня в стане профессионалов литературного процесса отчасти спровоцирована и Неудобной литературой, и будет еще продолжаться и продолжаться – до тех пор, пока лит.критики, редакторы толстых журналов и редакторы издательств будут чувствовать «запах говна в тесной квартире» (по меткому выражению г-на Бутова из «Нового мира»).

Что ж… А я (вместе с Кришной и, надеюсь, вместе с вами, уважаемые читатели Перемен) неплохо повеселился. Мы выслушали множество интересных и не очень интересных, необычных и банальных, мудрых и неожиданных, короче, разных мнений. Мнений по вопросам, на которые лично мне в начале этого исследования хотелось найти ответы (и я на них ответы нашел).

Некоторые ответы (например, на последний вопрос – по поводу перехода большой литературы в интернет) крайне удивили меня. Не думал даже, что люди до такой степени не замечают, что бумага уже, в общем-то, умерла. Упорство некоторых писателей и лит.критиков мне напомнило ситуацию с виниловыми пластинками лет 20 назад: когда появились компакт-диски, многие меломаны говорили, что винил звучит лучше и ни что его не заменит, а когда появились мп3, они говорили, что качество компакта гораздо круче и у мп3 есть будущее только в интернете… и ведь насчет качества звука все это действительно было правдой, но слушают ли все эти люди до сих пор винил, вот в чем вопрос? Да, кое-кто слушает, но очень мало кто.

Некоторые из сделанных мной выводов имеют веские основания и реально относятся к книгам, которые мы включили в проект Неудобная литература. Наверное, не ко всем. Потому что, хочу подчеркнуть, в проекте Неудобная литература представлены, конечно же, очень разные книги. И, как я уже говорил в одной из частей Хроники, неудобны они лишь условно – и каждая по-своему. И не всем неудобны. Кому-то очень даже удобны, приятны и интересны.

Короче, все это был забавный хэппенинг. Закончить который мне бы хотелось пьеской Хармса «Неудачный спектакль». Чем-то она мне напоминает нашу Неудобную литературу. Впрочем, хочется верить, что проект мой вышел чуть более удачным, чем спектакль из хармсовской сценки.

P.S.: Выражаю огромную благодарность всем, кто ответил на вопросы и содействовал проведению акции, а особенно: Виктории Шохиной, Льву Пирогову и Злате Николаевой. Спасибо также всем, кто читал.

Хроника Неудобной литературы будет продолжена, если к тому появятся поводы. А вот Содержание Хроники проекта Неудобная литература – в том порядке, в котором я рекомендую вам ее читать, чтобы получилась занятная драматургия (впрочем, это гипертекст, и у вас могут возникнуть свои соображения на эту тему):

Переписка с Александром Ивановым из Ад Маргинем и представление романов «Побег» и «Мотобиография»
Виктор Топоров и его Опция отказа. Как это работает, или как найти издателя
Ответы Дмитрия Быкова
Ответы Сергея Шаргунова
Ответы Вячеслава Курицына
Ответы Николая Климонтовича
Ответы Владимира Сорокина
Ответы Дмитрия Бавильского
Ответы Александра Иванова
Невозможность продать (в символическом смысле)
Ответы Льва Данилкина
«Хорошая вещь пробьется», или Неудобность Галковского
Ответы Андрея Бычкова
Ответы Лидии Сычевой
Ответы Виктора Топорова
О том, как в толстых журналах 80-х понимали «гласность», а также об отношении издателей к сетевой литературе
Ответы Алексея Варламова
Ответы Игоря Панина
«Новый мир» реагирует на Неудобную литературу. Михаил Бутов VS Виктор Топоров
Ответы Льва Пирогова
Ответы Евгения Лесина
КУКУШКИНЫ ДЕТКИ. Роман Олега Давыдова (к началу первой публикации)
Ответы Лизы Новиковой
Ответы Сергея Белякова
Ответы Ефима Лямпорта
«А вокруг скачут критики в мыле и пене…» (про литературных критиков)
Роман «Побег» и МИТИН ЖУРНАЛ
Ответы Романа Арбитмана
Переходный период. Битники, Пелевин и — ответы Виктории Шохиной
Ответы Макса Немцова
Ответы Юрия Милославского
Ответы Дениса Яцутко
Таба Циклон и Джаз на обочине. Гонзо-стайл и антихипстеры
Игры пастушка Кришны

Книги проекта Неудобная литература

Вся Хроника Неудобной литературы всегда доступна вот по этой ссылке.

Мы уже достаточно представили книги проекта Неудобная литература, написанные в 80-х годах XX века – «Побег», «Блюз бродячего пса», «Кукушкины детки». Но мало говорили о книгах, созданных в 2000-х (только «Мотобиографии» уделили некоторое внимание). На самом деле эти тексты не менее важны. И, что интересно, они вовсе не по формальным признакам «неудобности» очутились в одной связке с текстами 80-х… Они им родственны по духу. «Таба Циклон», «Джаз на обочине», «Мотобиография», «Не помню как называется» — эти вещи, как и «Побег», «Блюз» и «Детки», представляют современный российский извод битничества и гонзо-стайла.

Даня Шеповалов и Дима Мишенин, на мой взгляд, это вообще одни из немногих настоящих гонзо-журналистов в России. Можно сказать, русскоязычные классики этого жанра.

Василия Соловьева-Спасского, автора «Списка кораблей» (тоже текст, написанный и даже еще пишущийся сейчас), и вовсе называют в прессе русским Хантером Томпсоном…

А Ушлый Пакостник («Дромомания», 2006 г.) это в таком случае наш Кен Кизи…

Автор романа «Таба Циклон» Даня Шеповалов (как и сам этот роман) хорошо известен постоянным читателям Перемен. А для тех, кому неизвестен, я чуть ниже процитирую статью Златы Николаевой, которая была написана для сайта Опенспейс после того, как Даня занял первое место в опросе Опенспейса «Кто самый влиятельный интеллектуал в России».

Даня Шеповалов

Впрочем, вы, может быть, полагаете, что первое место в том опросе занял Пелевин? Я думаю, вряд ли: скорее всего, результаты действительно были подтасованы, и Даня занял на самом деле не второе место после Пелевина, а первое. Ведь степень влияния Шеповалова на свою аудиторию носит поистине сектантский характер – я уверен, что за него голосовали активнее, чем за безусловно более популярного и широко известного Виктора Пелевина. И кстати, то, что редакторы Опенспейса не решились признать победу Дани Шеповалова, как раз и говорит о его неудобности. Как писатель он для опенспейсовского дискурса не существовал (и не существует). Неудобен им такой писатель. В этом смысле очень характерно, что они предпочли в своих комментариях к результатам голосования позиционировать Даню Шеповалова прежде всего как «известного блогера и журналиста». Но подумайте сами, какой же он блогер… Да и журналист из него, как из Пелевина политик. Разве что гонзо-журналист — а это уже писатель.

Даня Шеповалов

Так кто же такой Даня Шеповалов? Как попытались объяснить на Опенспейсе это непосвященным читателям? Вот цитата из текста Златы, в которой (цитате) обосновывается как раз неудобность Дани для нашего времени:

Про современную эпоху принято говорить как о «времени хипстеров». А хипстеры, как рассказали о них главные отечественные специалисты по этой теме, Юрий Сапрыкин и Василий Эсманов, — это такие, в общем-то, классные ребята, но лишенные мечты, фантазии, стремления победить. Они читают книги, слушают музыку, ходят на концерты, создают что-то и этим сыты, они не желают заявлять о том, что «дальше действовать будем мы». Если это так, то Даня Шеповалов — антихипстер; человек, который, по словам Сапрыкина, открыто говорит: «Мы захватим власть — и все будет по-нашему»; человек, желающий проникнуть повсюду и победить. Который невольно заражает энергией и жизнелюбивым рейвом окружающих. Или притягивает к себе таких же людей, может быть, и не стремящихся на баррикады, но готовых подставить плечо и кого-то на них подсадить.

Именно из-за желания успеть всюду и энергии, которой не хватает большинству, Даня Шеповалов с подачи веб-журнала Peremeny.ru организовал флешмоб в поддержку себя по принципу «не догоним — так хоть согреемся». И достиг определенных результатов благодаря соратникам и поклонникам. Пока серьезные ребята сидели и думали, за кого бы проголосовать, и имеет ли смысл формулировка «влиятельный интеллектуал», а потом спрашивали друг друга «кто такой этот чертов Шеповалов?», читатели чертова Шеповалова жали на кнопку. Во-первых, потому что стыдно лениться, если тебя о чем-то просят, а во-вторых — почему бы, и, правда, не согреться, когда на улице зима, снег, минусовая температура.

Конец цитаты.

Забавно, что современное значение слова «хипстеры» прямо-таки противоположно тому значению, которое это слово имело во времена битников, о том, первоначальном смысле этого слова читайте в статье Виктории Шохиной о Джеке Керуаке.

Кстати, автор еще одной книги проекта Неудобная литература «Джаз на обочине» Павел Терешковец тоже представляется мне таким же вот антихипстером по отношению к хипстерам современным и — настоящим хипстером, если иметь в виду битническое значение этого слова. Свободный художник, который пишет по заветам Керуака свою спонтанную прозу и при этом живет так, как пишет, а пишет так, как живет. «Яростно и беззаботно». Подробнее о нем — здесь.

Павел Терешковец

Вот как высказался Павел Терешковец по поводу своей принадлежности к Неудобной литературе: «У меня проект «Неудобная литература» ассоциируется с текстами, не могущими пройти цензуру в других издательствах (кроме, конечно, крайне альтернативных издательств). В случае с «Джазом на обочине», вы сами понимаете, мне трудно быть объективным, но как бы там ни было, в моей книге затронуты многие темы, являющие собой табу в открытой и доступной печати. Потому что «Джаз на обочине» — это не просто литературное повествование, но анализ жизни во всех ее проявлениях, пусть и самых непристойных, и самых откровенных, и самых чудовищных. Сомневаюсь, что кто-либо другой, кроме Перемен, решился бы взяться за публикацию этой книги (повторюсь, кроме некоторых альтернативных издательств)».

* * *

Хроника Неудобной литературы будет продолжена, если к тому появятся поводы. А вот Содержание Хроники проекта Неудобная литература – в том порядке, в котором я рекомендую вам ее читать, чтобы получилась занятная драматургия (впрочем, это гипертекст, и у вас могут возникнуть свои соображения на эту тему):

Переписка с Александром Ивановым из Ад Маргинем и представление романов «Побег» и «Мотобиография»
Виктор Топоров и его Опция отказа. Как это работает, или как найти издателя
Ответы Дмитрия Быкова
Ответы Сергея Шаргунова
Ответы Вячеслава Курицына
Ответы Николая Климонтовича
Ответы Владимира Сорокина
Ответы Дмитрия Бавильского
Ответы Александра Иванова
Невозможность продать (в символическом смысле)
Ответы Льва Данилкина
«Хорошая вещь пробьется», или Неудобность Галковского
Ответы Андрея Бычкова
Ответы Лидии Сычевой
Ответы Виктора Топорова
О том, как в толстых журналах 80-х понимали «гласность», а также об отношении издателей к сетевой литературе
Ответы Алексея Варламова
Ответы Игоря Панина
«Новый мир» реагирует на Неудобную литературу. Михаил Бутов VS Виктор Топоров
Ответы Льва Пирогова
Ответы Евгения Лесина
КУКУШКИНЫ ДЕТКИ. Роман Олега Давыдова (к началу первой публикации)
Ответы Лизы Новиковой
Ответы Сергея Белякова
Ответы Ефима Лямпорта
«А вокруг скачут критики в мыле и пене…» (про литературных критиков)
Роман «Побег» и МИТИН ЖУРНАЛ
Ответы Романа Арбитмана
Переходный период. Битники, Пелевин и — ответы Виктории Шохиной
Ответы Макса Немцова
Ответы Юрия Милославского
Ответы Дениса Яцутко
Таба Циклон и Джаз на обочине. Гонзо-стайл и антихипстеры
Игры пастушка Кришны

Книги проекта Неудобная литература

Вся Хроника Неудобной литературы всегда доступна вот по этой ссылке.

3 июля 1883 года родился Франц Кафка

      «…всё это время К. не покидало чувство, что он заблудился или даже вообще забрёл куда-то на чужбину, в такую даль, куда до него не добирался ни один человек, — на такую чужбину, где даже в воздухе не осталось ни частицы родины, где впору задохнуться от чуждости, но всё равно ничего нельзя поделать против её вздорных соблазнов, кроме как только идти и идти вперёд, пропадая всё безоглядней…»

                        Франц Кафка, «Замок»

                      Кафка и пес

                      Кафка всегда писал о себе. Его тексты — это по сути экзистенциальная автобиография. В собственной судьбе, прихотливо-случайной (как все судьбы) и несчастливой, он видел удел человеческий.

                      «Кафка искренне хотел числить себя обыкновенным человеком. Чуть ли не на каждом шагу он наталкивался на границы доступного человеческому пониманию. И старался показать эти границы другим» (Вальтер Беньямин).

                      Добро пожаловать в мир Кафки. В мир неудачи и неясности.

                      Типовые, привычные человеческие стратегии и ожидания не работают в этом мире. Забудьте.

                      Невиновному нечего и ждать, что он будет оправдан. А строго охраняемые ворота предназначаются для одного-единственного человека, которого стражник туда и не пускает. (далее…)

                      Медленные медиа

                      На Часкоре сегодня опубликовали перевод манифеста Медленных медиа, который в начале этого года написали немецкие активисты от прогрессивных СМИ. Конечно, идея Медленных медиа — это тренд. Который станет модным и востребованным в ближайшее время. Поскольку «Перемены» (еще до публикации часкоровского перевода) успели уже выдвинуть в кандидаты на роль российских Медленных медиа (см., например, здесь, в конце поста), я в двух словах пропишу здесь свою позицию.

                      Безусловно, по части перечисленных в манифесте характеристик Перемены подходят под определение Медленных медиа. Уже год как на нашей официальной страничке «О САЙТЕ» есть следующие строки:

                      Перемены – это веб-журнал, большинство обновлений которого не привязаны к конкретному времени и с интересом будут читаться как сегодня, так и через лет семьдесят. То есть это периодическое издание «долгого действия». Медиа, в котором в качестве актуального временного цикла принята не еженедельность, ежемесячность или ежегодность, а периоды гораздо больших масштабов – например, столетие.

                      В этом смысле мы предвосхитили декларации немцев, которые пишут:

                      10. «Медленные медиа» не устаревают. У них большая продолжительность жизни, и они выглядят свежо даже спустя десятилетия. Их качество не снижается в течение времени, а напротив, как дорогой коньяк, они только приобретают в цене.

                      В оригинале это звучит еще решительнее: «Slow Media are timeless».

                      Дальше, по каким еще пунктам мы совпадаем, а по каким расходимся: (далее…)

                      В этот раз на вопросы проекта Неудобная литература отвечает поэт и публицист Игорь Панин. Член Союза Писателей России с 2000 г. Автор трех книг стихов. Публиковался в различных российских литературных изданиях: газетах, журналах, сборниках. Автор многочисленных статей о культуре и политике в российской и зарубежной прессе. Шеф-редактор литературного отдела «Литературной газеты».

                      Игорь Панин

                      Читаете ли вы современную художественную литературу, публикуемую в издательствах и толстых журналах? Если да, то как часто? Многое ли нравится? Если есть, назовите, пожалуйста, последнюю из понравившихся книг (роман, повесть, рассказ), ее автора и, по возможности, время и место ее публикации.

                      — Разумеется, читаю. Большая часть прочитанного мне не нравится. однако это не означает, что хороших произведений не появляется в периодике или на книжных прилавках. Просто их нужно искать. Последняя понравившаяся мне книга — сборник стиховорений Дмитрия Быкова «Отчет» (кстати, весьма характерно, что, перечисляя литературные жанры, Вы проигнорировали стихи).

                      Часто бывает так, что издательства и толстые журналы отказываются публиковать по-настоящему хорошие тексты, называя разные причины отказа, либо без объяснения причин. Как вы думаете, почему это происходит? Каковы, как вы полагаете, настоящие причины таких отказов?

                      — Основная причина — финансы. Любое издательство заинтересовано в прибыли. В меньшей степени это касается толстых журналов, там в основном отстаиваются клановые интересы. Но я понимаю тех же издателей. Это ведь не литераторы, это коммерсанты. И если, допустим, Акунин хорошо продается, то зачем вкладывать деньги в какого-нибудь самородка, книги которого все равно не будут иметь большой популярности?

                      Читаете ли вы статьи литературных критиков и обозревателей книжных новинок? Если да, то кто из этих критиков и обозревателей на ваш взгляд наиболее адекватен?

                      — Лучшим критиком и обозревателем я считаю Льва Пирогова; приятно работать с ним в одной редакции.

                      Как вы думаете, переместится ли в ближайшие лет десять хорошая (большая) литература окончательно в интернет? Отпадет ли необходимость в бумажных изданиях? Если нет, то почему вы так думаете?

                      — Не переместится, но, полагаю, еще больше закрепится в Сети. Вспомните, лет 10 назад Интернет был в основном прибежищем для графоманов, которые размещали там свои вирши. А сейчас даже очень известные авторы ведут блоги, имеют личные сайты, вовсю общаются с поклонниками.

                      ***

                      Хроника Неудобной литературы будет продолжена, если к тому появятся поводы. А вот Содержание Хроники проекта Неудобная литература – в том порядке, в котором я рекомендую вам ее читать, чтобы получилась занятная драматургия (впрочем, это гипертекст, и у вас могут возникнуть свои соображения на эту тему):

                      Переписка с Александром Ивановым из Ад Маргинем и представление романов «Побег» и «Мотобиография»
                      Виктор Топоров и его Опция отказа. Как это работает, или как найти издателя
                      Ответы Дмитрия Быкова
                      Ответы Сергея Шаргунова
                      Ответы Вячеслава Курицына
                      Ответы Николая Климонтовича
                      Ответы Владимира Сорокина
                      Ответы Дмитрия Бавильского
                      Ответы Александра Иванова
                      Невозможность продать (в символическом смысле)
                      Ответы Льва Данилкина
                      «Хорошая вещь пробьется», или Неудобность Галковского
                      Ответы Андрея Бычкова
                      Ответы Лидии Сычевой
                      Ответы Виктора Топорова
                      О том, как в толстых журналах 80-х понимали «гласность», а также об отношении издателей к сетевой литературе
                      Ответы Алексея Варламова
                      Ответы Игоря Панина
                      «Новый мир» реагирует на Неудобную литературу. Михаил Бутов VS Виктор Топоров
                      Ответы Льва Пирогова
                      Ответы Евгения Лесина
                      КУКУШКИНЫ ДЕТКИ. Роман Олега Давыдова (к началу первой публикации)
                      Ответы Лизы Новиковой
                      Ответы Сергея Белякова
                      Ответы Ефима Лямпорта
                      «А вокруг скачут критики в мыле и пене…» (про литературных критиков)
                      Роман «Побег» и МИТИН ЖУРНАЛ
                      Ответы Романа Арбитмана
                      Переходный период. Битники, Пелевин и — ответы Виктории Шохиной
                      Ответы Макса Немцова
                      Ответы Юрия Милославского
                      Ответы Дениса Яцутко
                      Таба Циклон и Джаз на обочине. Гонзо-стайл и антихипстеры
                      Игры пастушка Кришны

                      Книги проекта Неудобная литература

                      Вся Хроника Неудобной литературы всегда доступна вот по этой ссылке.

                      29 июня 1900 года родился Антуан де Сент-Экзюпери, чье творчество отнюдь не ограничивалось «Маленьким принцем»

                      Антуан де Сент-Экзюпери

                      В нашей стране Экзюпери – при всей его громадной, избыточной популярности и в значительной мере благодаря ей – оказался прочитан как бы «по касательной». И почти не услышан в своих главных, настоящих смыслах. (далее…)

                      ПОБЕГ. Суламиф Мендельсон

                      Мы начинаем публикацию четвертой части романа Суламифа Мендельсона «Побег». (Суламифь это женское имя, а автор «Побега» – мужчина. Когда мы с ним встречались на Гавайях, он сказал, что правильно было бы писать его имя как Суламиф, без мягкого знака.) Первую и вторую части «Побега» мы напечатали еще в 2007 году, а третью — в 2009 году. И вот теперь мы договорились о публикации четвертой части (всего в романе ШЕСТЬ частей).

                      Еще раз отмечу, что это уже не первая публикация романа. Впервые текст напечатали в 1988 году, в трех номерах легендарного самиздатовского журнала «МИТИН ЖУРНАЛ». В архиве «Митиного журнала» на сайте издательства КОЛОННА находим, что начало «Побега» было опубликовано в №19, продолжение – в 20-м и окончание – в 21-м.

                      В нашем распоряжении также оказалась рецензия на 19-й номер «Митиного журнала» (на тот самый, в котором началась публикация «Побега»). Рецензия была опубликована в другом легендарном самиздатовском органе – в журнале «Гласность» (издававшемся под руководством Сергея Григорьянца). Эту рецензию я дословно и полностью приведу чуть ниже, а пока – несколько выдержек из уже упоминавшегося в хронике проекта НЕУДОБНАЯ ЛИТЕРАТУРА интервью с Дмитрием Волчеком, основателем и бессменным главным редактором «МИТИНОГО ЖУРНАЛА». Из этого интервью (оно пару месяцев назад появилось на портале «Опенспейс» и наделало шороха) становится кое-что ясно.

                      Вот как Дмитрий характеризует свою культурную политику (и, в частности, редакционную политику «Митиного журнала»):

                      «…Меня интересуют иконокласты и аутсайдеры, но не сегодняшние, потому что больше нет запретов, а из тех времен, когда культура была опутана цензурными цепями. Бунт, но в прошедшем времени. Книги, которые продавались из-под прилавка, которые прятали, когда появлялся жандарм. Книги, которые отказывались набирать в типографиях, книги, которые изымали на таможне. Дикие, опасные книги. Книги, без которых не было бы нашей свободы».

                      Дмитрий Волчек

                      Речь тут идет, видимо, о нынешней культурной политике Волчека, но, понятно, что и тогда, в 1988 году, его в не меньшей степени интересовали именно «дикие и опасные» книги, которые прямиком вели к свободе. И в этих словах, в частности, можно усмотреть объяснение причин, по которым был напечатан тогда у него в трех номерах с продолжениями роман «Побег»… (Кстати, в этом романе, написанном в 1982 году, слово «перестройка» повторяется для того времени удивительно часто, оно тогда еще не особо было в ходу. Вообще при внимательном чтении в «Побеге» обнаруживается множество прозрений относительно событий, произошедших лет через пять-восемь после написания этого текста. А некоторые авторские отступления, — например то, с которого начинается первая глава Части четвертой, — прямо указывают на то, что автор не просто «занимается литературой», но – моделирует будущее.)

                      Информационным поводом для опенспейсковского интервью послужило 25-летие «Митиного журнала» и выход 64-го его номера – после пятилетнего перерыва. И вот интервьюер спрашивает у Дмитрия Волчека:

                      — Почему вы заморозили проект на пять лет и почему решили оживить его сейчас?

                      А Волчек отвечает:

                      — Журнал — своего рода дайджест того, что публикует «Колонна». Но издательство может держаться на переводах, а русский литературный журнал (ну, это альманах на самом деле, сборник) требует важной русской прозы. Где ее взять? Ведь никто ничего не пишет.

                      Весь механизм у меня был собран, но руля не хватало, и вот в прошлом году мне прислали несколько текстов Артура Аристакисяна. Артур — великий режиссер, он снял главный российский фильм 90-х. «Ладони» находятся вне всего, что принято называть кинематографом, это некий священный текст, подземное евангелие, изложенное пещерными апостолами. То, что он пишет, тоже очень необычный тип повествования — такая последняя лента Крэппа, уходящая прямо в рану на затылке.

                      Журнал, конечно, вышел очень кстати, когда появилось впечатление, что кошмарный паровоз начал скрежетать и останавливаться. Надеюсь, что какой-нибудь бесстрашный Саид пустит его под откос окончательно. Было бы отлично, если бы заодно рухнула и вся система книготорговли, гнуснейшая, убивающая литературу. Все книги станут электронными и бесплатными, а эта дрянь советская пусть сгинет навсегда.

                      Конец цитаты.

                      То есть именно современная русская проза – это структурообразующий элемент «Митиного журнала». И до тех пор, пока Дмитрий Волчек не мог найти «важной русской прозы», журнал не выходил. Пять лет. И вот как раз в этом-то основном отделе (занимающем самое большое количество страниц номера и служащем его концептуальным стержнем) был опубликован в 1988 году роман «Побег»…

                      Ну а теперь – рецензия из журнала «Гласность» на 19-й номер «Митиного журнала» (на тот самый, напомню, в котором началась первая публикация романа «Побег»).

                      Цитируется по: 1988 год, журнал «Гласность» (выходил под руководством Сергея Григорьянца), №21.

                      «МИТИН ЖУРНАЛ» № 19
                      О.АБРАМОВИЧ

                      В «MЖ» невозмутимо соседствуют тексты, казалось бы, несовместимые, но — странное дело — каким-то магическим образом тяготеющие друг к другу. Так, например, в поэтическом отделе журнала соседствуют Ю.Кисина — усердная сторонница мета-метафоризма, и концептуалист М.Сухотин. Я долго не находила слов, чтобы охарактеризовать это вопиющее соседство, но потом они нашлись: «сатир и нимфа». Оказывается, всего-навсего, классический сюжет.

                      Столь же изящно соседствует в отделе прозы B.C. с Гаем Девенпортом. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы предпочесть второго первому. О каждом из них можно было бы написать, но я пишу о «Митином журнале». А «Митин журнал» представляет читателям не литературные произведения, а те силовые поля, что возникают между ними; собственно только эти поля и имеют значение для читателя, ибо жить ему именно в них, а не внутри какой-либо из литератур.

                      Все вышесказанное опровергается текстом, занимающим основной объем номера — романом Суламифи Мендельсон «Побег». В этом романе можно жить. Во-первых, он хорошо написан, его видно, он стоит перед глазами. Во-вторых, в отличие от многих современных романов, чьи пространства являются духовной собственностью их автора, и чей читатель смеет претендовать разве что на роль молчаливого зрителя, — роман «Побег» — это гостеприимный дом, где желанный гость-читатель с удовольствием ощущает свою уместность. С ним не заигрывают, с ним играют, и ставки высоки.

                      Дальше две небольшие пьесы. Одна из них — «Шаровая молния из Джиннистана», принадлежащая перу А.Вишневского, поначалу очаровывает, но увы разочаровывает под конец. Кажется, юный автор успел повидать немало интересных людей и наслушаться рассказов о них, но не имел случая узнать, что же там, за оберткой.

                      Публикация пьесы Л.Бабанского «Разве мы плохо себя ведем?» — своеобразный эксперимент. Этот текст не литературен по своей природе, написан он для театра и откровенно рассчитан на сотрудничество режиссера. Что ж, почему бы читателю не поиграть в режиссера, тем более, что отдел называется не «Драматургия», а «Театр».

                      В отделе «Изыскания», в котором не редки воистину изысканные тексты, на сей раз — одно из уравнений с тремя неизвестными. В.Набоков рассказывает американским студентам о М.Горьком. Этот текст — не более, чем инструмент, некоторый оператор. Лишь в том случае, если читатель имеет достаточную информацию о каких-либо двух неизвестных, при помощи этого текста он сможет вычислить третье.

                      В журнале есть еще кое-что, но пусть оно окажется сюрпризом для тех, кого мне удалось убедить в том, что этот номер стоит прочитать.

                      glasnost

                      ***
                      Еще раз ссылки: «Побег» — с самого начала. А вот начало четвертой части.

                      ***

                      Хроника Неудобной литературы будет продолжена, если к тому появятся поводы. А вот Содержание Хроники проекта Неудобная литература – в том порядке, в котором я рекомендую вам ее читать, чтобы получилась занятная драматургия (впрочем, это гипертекст, и у вас могут возникнуть свои соображения на эту тему):

                      Переписка с Александром Ивановым из Ад Маргинем и представление романов «Побег» и «Мотобиография»
                      Виктор Топоров и его Опция отказа. Как это работает, или как найти издателя
                      Ответы Дмитрия Быкова
                      Ответы Сергея Шаргунова
                      Ответы Вячеслава Курицына
                      Ответы Николая Климонтовича
                      Ответы Владимира Сорокина
                      Ответы Дмитрия Бавильского
                      Ответы Александра Иванова
                      Невозможность продать (в символическом смысле)
                      Ответы Льва Данилкина
                      «Хорошая вещь пробьется», или Неудобность Галковского
                      Ответы Андрея Бычкова
                      Ответы Лидии Сычевой
                      Ответы Виктора Топорова
                      О том, как в толстых журналах 80-х понимали «гласность», а также об отношении издателей к сетевой литературе
                      Ответы Алексея Варламова
                      Ответы Игоря Панина
                      «Новый мир» реагирует на Неудобную литературу. Михаил Бутов VS Виктор Топоров
                      Ответы Льва Пирогова
                      Ответы Евгения Лесина
                      КУКУШКИНЫ ДЕТКИ. Роман Олега Давыдова (к началу первой публикации)
                      Ответы Лизы Новиковой
                      Ответы Сергея Белякова
                      Ответы Ефима Лямпорта
                      «А вокруг скачут критики в мыле и пене…» (про литературных критиков)
                      Роман «Побег» и МИТИН ЖУРНАЛ
                      Ответы Романа Арбитмана
                      Переходный период. Битники, Пелевин и — ответы Виктории Шохиной
                      Ответы Макса Немцова
                      Ответы Юрия Милославского
                      Ответы Дениса Яцутко
                      Таба Циклон и Джаз на обочине. Гонзо-стайл и антихипстеры
                      Игры пастушка Кришны

                      Книги проекта Неудобная литература

                      Вся Хроника Неудобной литературы всегда доступна вот по этой ссылке.

                      ОСТРОВНОЕ…

                      …Конечно, у Шерлока Холмса была его знаменитая дедукция – метод, едва ли не вскрывающий истиную природу всех на свете вещей, действий, процессов.

                      …Не гарантирующий, однако, на все 100% спасение от пули или клинка, яда или подвоха коварного, умелого, изощрённого врага или врагов или конкурентов!

                      У мистера Холмса был его друг и компаньон – надёжный, как истый британский джентльмен колониальной викторианской эпохи… Неплохой боксёр и медик, прошедший колониальные войны и всё ещё практикующий, соответственно зарабатывающий…

                      Однако – и у миссис Хадсон был свой, непобедимый, жизнеутверждающий и вечноживой метод – успешный, беспощадный, безотказный!… Метод, благодаря которому она завладела вполне конкретным объектом недвижимости в отнюдь не спальном районе Лондона, на той самой Бекерстрит! Той самой квартирой, что она сдавала не один год подряд тем самым господам: Холмсу – пусть не часто, зато так неслабо зарабатывающему частному предпринимателю-сыщику и его другу – далеко ещё не пенсионеру, практикующему доктору Ватсону…

                      Не стоит забывать: оба вышеназванных гражданина промышляли в основном в столице крупнейшей на тот исторический момент мировой империи, что гарантированно приносило миссис Хадсон стабильный ощутимый доход!

                      И всё это исключительно благодаря её несравненному методу, пусть и оставшемуся в тени, но сослужившему ей ТАКУЮ службу… – женскому методу седукции – соблазнения!

                      На самом деле разговор о Неудобной литературе начался на Переменах уже давно. Даже с самого, может быть, того момента, как заработал этот сайт. Тема-то ведь вечная – перемены, которых так боятся люди, и люди, которые творят перемены.

                      А не так давно была на Переменах серия публикаций о битниках. Тоже ведь про Неудобную литературу… Скажем, вот в тексте Михаила Побирского о Уильяме Берроузе (а Берроуз, конечно, классик Неудоблита) уже шла речь о том же, о чем я говорил в статье про Фрейда — о моменте перехода передовых научных и эстетических открытий в область массовой культуры с целью их хоть как-то вообще окультурить и ужиться с ними: «Попробуем понять, зачем в биографических опусах, в кино, в интернете и на телевидении очень серьезного писателя-интеллектуала нам представляют совершеннейшим болваном, опиатным монстром, сухим старикашкой-проповедником из чёрно-белого вестерна? Ответ прост. Всё, что непонятно, нестандартно, что выходит за рамки общепринятых норм и понятий, очень трудно продать. И вообще – со всем этим очень трудно ужиться. Проще это классифицировать, определить, таким образом упрощая и как бы девальвируя истинную ценность предмета, но – повышая его сиюминутный коммерческий потенциал и степень его общественного комфорта. Сказано – сделано, и вот один из глубочайших писателей современности, словно по мановению волшебной палочки, превращается в балаганного шута, потешающего неискушенную публику на импровизированной сцене заплёванного балаганного вагончика».

                      Другой момент перехода подробно описан Викторией Шохиной в ее статье о Джеке Керуаке (там изложена история о том, как и благодаря чему битники прославились и постепенно стали частью удобной культуры, и чем этот переход закончился для одного из главных героев битнического движения). Кстати, Виктория Шохина была тем решающим «редактором-таможенником» (она работала тогда в журнале «Знамя»), благодаря которому в свое время Виктор Пелевин перешел из разряда не очень удобных литераторов во вполне удобные. (Хотя и после этого у него было с этим много проблем – литературные критики, нутром почуяв неудобное в удобном контексте и удобной форме, устроили Пелевину натуральную травлю, отголоски которой слышатся и до сих пор.)

                      Вот что написала мне по этому поводу сама Виктория Львовна:

                      «Да, действительно, в «Знамени» была первая толстожурнальная публикация Пелевина. Но до этого его печатали в журналах: «Наука и религия», «Знание — сила», «Химия и жизнь». В издательстве «Текст» готовился к выходу сборник рассказов «Синий фонарь». Но все это проходило по ведомству фантастики, а ему надо было попасть в «большую литературу». И конечно, «Знамя» ему в этом способствовало. Потом Пелевина подхватил «Новый мир» (повесть «Желтая стрела») и «Октябрь» (рассказы). Понятно, что многое зависит от редактора. Но я была не единственным понимающим редактором. В других журналах такие тоже были. Так что шансы опубликоваться в толстом журнале у него были и без меня».

                      Ну, может быть, были. Хотя я склонен думать, что Виктория Шохина просто из скромности так говорит… Впрочем, ей виднее.

                      Виктория Шохина

                      А вот ее ответы на вопросы Неудобной литературы:

                      Читаете ли вы современную художественную литературу, публикуемую в издательствах и толстых журналах? Если да, то как часто? Многое ли нравится? Если есть, назовите, пожалуйста, последнюю из понравившихся книг (роман, повесть, рассказ), ее автора и, по возможности, время и место ее публикации.

                      Ответ: Книги, выпускаемые издательствами, читаю, естественно, постоянно. Последняя из понравившихся – «Метель» Владимира Сорокина (М.: АСТ, 2010). Толстые журналы просматриваю в Журнальном зале на russ.ru. Назову еще из того, что заинтересовало и понравилось, — книгу «Леонид Леонов. Игра его была огромна» Захара Прилепина (М.: Молодая гвардия, 2010. ЖЗЛ), повесть «Вась-Вась» Сергея Шаргунова («Новый мир», 2010, №4).

                      Часто бывает так, что издательства и толстые журналы отказываются публиковать по-настоящему хорошие тексты, называя разные причины отказа, либо без объяснения причин. Как вы думаете, почему это происходит? Каковы, как вы полагаете, настоящие причины таких отказов?

                      Ответ: У издательств и у толстых журналов разная мотивация. Издательства прежде всего заинтересованы в окупаемости книги. Редкие случаи бескорыстного служения литературе в расчет не берем.

                      Толстые журналы руководствуются более сложными побуждениями: идеологическими, даже политическими. А также своими представлениями о прекрасном, личными пристрастиями главных редакторов и просто редакторов. И т.д.
                      Все это – в совокупности или по отдельности – может стать причиной отказа. Кроме того, толстые журналы по самой своей природе консервативны: это у них еще советских времен. Скажем, тексты Владимира Сорокина для толстого журнала – любого! – неприемлемы в силу их эстетического радикализма.
                      Притом – парадокс! – журналы хотят открывать новые имена. Это для них дело чести. И ведь открывают.

                      Читаете ли вы статьи литературных критиков и обозревателей книжных новинок? Если да, то кто из этих критиков и обозревателей на ваш взгляд наиболее адекватен?

                      Ответ: Конечно, читаю. Про адекватность говорить не буду. Скажу лучше, кто мне интересен: Григорий Дашевский («КоммерсантЪ»), Виктор Топоров («Частный корреспондент»), Лев Данилкин («Афиша»), Михаил Бойко («НГ- Ex libris»). Еще, пожалуй, Галина Юзефович.

                      Появился недавно такой замечательный паренек Василий Ширяев из поселка Волканого на Камчатке (хотя мне иногда кажется, что нет такого поселка…). Печатается в журнале «Урал» и в «Литературной России». Всегда интересна критика в исполнении прозаиков – Романа Сенчина и Сергея Шаргунова.

                      Как вы думаете, переместится ли в ближайшие лет десять хорошая (большая) литература окончательно в интернет? Отпадет ли необходимость в бумажных изданиях? Если нет, то почему вы так думаете?

                      Ответ: Слово «окончательно» подразумевает, что «хорошая (большая) литература» уже почти вся – в Интернете. Однако это не так. И кстати, Интернет вовсю рекламирует книги. Так что в ближайшие десять лет необходимость в бумажных изданиях не отпадет. Да и книгу в руках держать все-таки приятнее, чем ридер. А еще есть экономическая составляющая: вряд ли акулы издательского бизнеса так легко откажутся от прибыли. Может, все изменится лет через тридцать, но не раньше.

                      ***

                      Хроника Неудобной литературы будет продолжена, если к тому появятся поводы. А вот Содержание Хроники проекта Неудобная литература – в том порядке, в котором я рекомендую вам ее читать, чтобы получилась занятная драматургия (впрочем, это гипертекст, и у вас могут возникнуть свои соображения на эту тему):

                      Переписка с Александром Ивановым из Ад Маргинем и представление романов «Побег» и «Мотобиография»
                      Виктор Топоров и его Опция отказа. Как это работает, или как найти издателя
                      Ответы Дмитрия Быкова
                      Ответы Сергея Шаргунова
                      Ответы Вячеслава Курицына
                      Ответы Николая Климонтовича
                      Ответы Владимира Сорокина
                      Ответы Дмитрия Бавильского
                      Ответы Александра Иванова
                      Невозможность продать (в символическом смысле)
                      Ответы Льва Данилкина
                      «Хорошая вещь пробьется», или Неудобность Галковского
                      Ответы Андрея Бычкова
                      Ответы Лидии Сычевой
                      Ответы Виктора Топорова
                      О том, как в толстых журналах 80-х понимали «гласность», а также об отношении издателей к сетевой литературе
                      Ответы Алексея Варламова
                      Ответы Игоря Панина
                      «Новый мир» реагирует на Неудобную литературу. Михаил Бутов VS Виктор Топоров
                      Ответы Льва Пирогова
                      Ответы Евгения Лесина
                      КУКУШКИНЫ ДЕТКИ. Роман Олега Давыдова (к началу первой публикации)
                      Ответы Лизы Новиковой
                      Ответы Сергея Белякова
                      Ответы Ефима Лямпорта
                      «А вокруг скачут критики в мыле и пене…» (про литературных критиков)
                      Роман «Побег» и МИТИН ЖУРНАЛ
                      Ответы Романа Арбитмана
                      Переходный период. Битники, Пелевин и — ответы Виктории Шохиной
                      Ответы Макса Немцова
                      Ответы Юрия Милославского
                      Ответы Дениса Яцутко
                      Таба Циклон и Джаз на обочине. Гонзо-стайл и антихипстеры
                      Игры пастушка Кришны

                      Книги проекта Неудобная литература

                      Вся Хроника Неудобной литературы всегда доступна вот по этой ссылке.

                      21 июня 1905 года родился знаменитый философ и писатель, основоположник экзистенциализма, Жан-Поль Сартр

                      Жан-Поль Сартр

                      Как признавался сам философ, он с детства чувствовал себя «опешившей тлей, существом без смысла и цели, ни богу свечка, ни черту кочерга». Как же удалось «опешившей тле» выйти в дамки и стать идолом бесшабашного Парижа и вообще под конец — селебрити всия планеты?

                      Жан-Поль-Шарль-Эймар-Леон-Евгений Сартр родился ночью 21 июня 1905 года в Париже. Единственный сын в буржуазной семье офицера военно-морского флота. Впрочем, отца Сартр не знал: тот умер от желтой лихорадки, когда малышу было всего 15 месяцев. Позднее Сартр скажет, что «своевременная» смерть – единственная заслуга его отца: ведь благодаря ей он не стал заниматься воспитанием своего сына, и не смог его подавлять… (далее…)

                      TheBookExchange

                      Поговорим теперь про литературных критиков. Ведь именно они, по идее, должны бы были помогать пробиваться новым талантливым писателям к читателю, который — хочет не хочет — но нуждается в переменах, как в воздухе. А значит — нуждается в новой литературе, которая бы приходила на смену старой. Обновляя язык и сознание, давая новую форму мифам, которыми живет человечество. Вращая мир.

                      Нет, конечно, это все идеализм. Ничего такого критик не должен. Ведь критик кто? Критик зачастую это неудавшийся писатель. Причем часто такой, который склонен желчь своих литературных неудач изливать на более удачливых коллег по перу.

                      В романе «Побег» (кстати, вот здесь в рамках проекта Неудобная литература мы начинаем публикацию четвертой части этого текста) есть момент про критиков. Герой романа приходит в гости к своему приятелю по фамилии Марлинский и неожиданно для себя попадает на публичное чтение и разбор романа, только что начатого этим самым Марлинским. Слушатели — интеллигенция, критики, какие-то знакомые Марлинского. Прослушав начало будущего романа, они устраивают ему разнос. Ирония в том, что автор (он же главный герой) решил не изображать (то есть «не цитировать») опыты Марлинского, а позволил этому выдуманному им литературному собранию критиковать на страницах своей истории не что иное, как непосредственно начало этой истории, первые ее три главы, которые прекрасно знакомы и читателю (ведь так читателю проще будет понять механизм критики). Вот этот фрагмент. То есть критики критикуют автора самих же себя (с одной стороны тут как бы такая постмодернистская самоирония — а роман написан, напомню, в 1982 году, — но с другой это ведь вполне реалистическое отражение действительных ситуаций, имевших место во время подобных чтений, а сейчас -– имеющих место в заметках лит.критиков).

                      И вот один критик говорит:

                      — Понимаешь? — не зацепляет, крови нет, каких-то кровавых лепешек, — со страданием в голосе сказал Букин. — Слишком удобно у тебя там: ногу не натирает. Ну, хоть покраснение бы какое. Правда, вот с этой Сарой… Но тоже ведь… ты позволяешь себе писать, как Достоевский, — «она побледнела как полотно», — но ты же не Достоевский… — понимаешь? — хоть запах какой изо рта у нее пусть будет или одна ягодица больше другой… А так вот — возбудишься и впустую — нет продолжения, нет трения… Ты не обижайся, но так никто читать не будет.

                      А другой:

                      — Да разве это события? — на них не падает отсвет… трагедии нет… Воскрешение Лазаря у Достоевского — это я пережил — вот трагедия! А у тебя что? — тыщу шагов прошел, две тыщи, какие-то привидения — скукотища! Просто неприлично. Сейчас такое время… Война в Афганистане. Вот ты на сколько страниц размахнулся? на тысячу? — сейчас читатель ленив; он твои рассуждения пропускать будет; бульвары он и сам в окошко видит; ему подавай крови, детективов, приключений! — ты хоть бы детективом оживил все это… Не обижайся, для твоей же пользы говорю.

                      А что же автор?

                      Расстроенный Марли только кивал им в ответ. Да и что ж ему было? Не защищаться же! Марлинский молчит, но я-то поражен в самое сердце. Больше того, я снимаю с этих ненароком подвергшихся такому разгрому глав свое авторство — пусть уж и на самом деле Марли их написал, а я в них лишь действовал. Пусть! — ему-то не привыкать, а меня раздражает доморощенная критика, под которую я так неудачно подвел свой текст. Лучше бы я, право, подобрал для этого что-нибудь из Гончарова или Лермонтова — вот кому болтовня никак бы не повредила.

                      И апофеоз литературной критики:

                      — Здесь главное другое, — сказал вдруг Мудраков, и всё смолкло, — главное, что автору кто-то внушил, что он большой писатель. Это самое неприятное. Он, конечно, бессовестно у всех понадергал: и у Кафки, и у Пруста, и у Джойса, и у Платонова, и у Булгакова — у всех, но самое главное: он почему-то считает себя большим писателем, тогда как он вовсе не большой писатель, и я даже не побоюсь сказать — не писатель вовсе.

                      После этого Марлинский с главным героем (автором) напиваются с горя.

                      Пророческая история про «не впечатлило» (невозможность продать) и «месячные»…

                      Впрочем, критики бывают разные. Например, в Хронике Неудобной литературы можно было и еще можно будет прочитать мнения критиков вполне порядочных.

                      ***

                      Хроника Неудобной литературы будет продолжена, если к тому появятся поводы. А вот Содержание Хроники проекта Неудобная литература – в том порядке, в котором я рекомендую вам ее читать, чтобы получилась занятная драматургия (впрочем, это гипертекст, и у вас могут возникнуть свои соображения на эту тему):

                      Переписка с Александром Ивановым из Ад Маргинем и представление романов «Побег» и «Мотобиография»
                      Виктор Топоров и его Опция отказа. Как это работает, или как найти издателя
                      Ответы Дмитрия Быкова
                      Ответы Сергея Шаргунова
                      Ответы Вячеслава Курицына
                      Ответы Николая Климонтовича
                      Ответы Владимира Сорокина
                      Ответы Дмитрия Бавильского
                      Ответы Александра Иванова
                      Невозможность продать (в символическом смысле)
                      Ответы Льва Данилкина
                      «Хорошая вещь пробьется», или Неудобность Галковского
                      Ответы Андрея Бычкова
                      Ответы Лидии Сычевой
                      Ответы Виктора Топорова
                      О том, как в толстых журналах 80-х понимали «гласность», а также об отношении издателей к сетевой литературе
                      Ответы Алексея Варламова
                      Ответы Игоря Панина
                      «Новый мир» реагирует на Неудобную литературу. Михаил Бутов VS Виктор Топоров
                      Ответы Льва Пирогова
                      Ответы Евгения Лесина
                      КУКУШКИНЫ ДЕТКИ. Роман Олега Давыдова (к началу первой публикации)
                      Ответы Лизы Новиковой
                      Ответы Сергея Белякова
                      Ответы Ефима Лямпорта
                      «А вокруг скачут критики в мыле и пене…» (про литературных критиков)
                      Роман «Побег» и МИТИН ЖУРНАЛ
                      Ответы Романа Арбитмана
                      Переходный период. Битники, Пелевин и — ответы Виктории Шохиной
                      Ответы Макса Немцова
                      Ответы Юрия Милославского
                      Ответы Дениса Яцутко
                      Таба Циклон и Джаз на обочине. Гонзо-стайл и антихипстеры
                      Игры пастушка Кришны

                      Книги проекта Неудобная литература

                      Вся Хроника Неудобной литературы всегда доступна вот по этой ссылке.

                      Лев Данилкин, можно сказать, самый читаемый литературный критик современной России. По крайней мере, почти все респонденты опроса Неудобной литературы назвали его среди регулярно читаемых ими литературных обозревателей. Данилкин пишет о книгах в молодежном журнале «Афиша». Пишет весьма увлекательно, понятно и внятно. И читающая публика к его мнению — активно прислушивается.

                      Лев Данилкин

                      Ниже — ответы Льва Данилкина (как всегда предваряемые вопросами).

                      Читаете ли вы современную художественную литературу, публикуемую в издательствах и толстых журналах? Если да, то как часто? Многое ли нравится? Если есть, назовите, пожалуйста, последнюю из понравившихся книг (роман, повесть, рассказ), ее автора и, по возможности, время и место ее публикации.

                      — Да, и даже слишком часто, пожалуй. Нравится мне самому очень немногое, но мне платят деньги за то, чтобы я учитывал не только свои, но и чужие вкусы. «Чертово колесо» Михаила Гиголашвили, в Ад Маргинем, «Ваня Житный» Вероники Кунгурцевой, романы Олега Курылева.

                      Часто бывает так, что издательства и толстые журналы отказываются публиковать по-настоящему хорошие тексты, называя разные причины отказа, либо без объяснения причин. Как вы думаете, почему это происходит? Каковы, как вы полагаете, настоящие причины таких отказов?

                      — Потому, что они не знают, как их продавать, как их выделить из потока конвейерной продукции.

                      Читаете ли вы статьи литературных критиков и обозревателей книжных новинок? Если да, то кто из этих критиков и обозревателей на ваш взгляд наиболее адекватен?

                      — Был такой английский книжный критик Сирил Коннолли, который так высказался: «Обозревать книги — это занятие на полный рабочий день, оплачиваемое по полставочному тарифу…» Это именно так, на полный рабочий день; так что мне, к сожалению, некогда следить за чужими рецензиями, я кучу книг еще не читал.

                      Как вы думаете, переместится ли в ближайшие лет десять хорошая (большая) литература окончательно в интернет? Отпадет ли необходимость в бумажных изданиях? Если нет, то почему вы так думаете?

                      — Нет, в интернет не переместится; возможно, изменится носитель — ридер вместо бумаги, но к интернету это имеет опосредованное отношение. Потом, я думаю, электронные и бумажные версии будут сосуществовать. Одно не отменяет другого, это две одинаково удобные формы существования — как фаст-фуд и высокая кухня.

                      ***

                      Хроника Неудобной литературы будет продолжена, если к тому появятся поводы. А вот Содержание Хроники проекта Неудобная литература – в том порядке, в котором я рекомендую вам ее читать, чтобы получилась занятная драматургия (впрочем, это гипертекст, и у вас могут возникнуть свои соображения на эту тему):

                      Переписка с Александром Ивановым из Ад Маргинем и представление романов «Побег» и «Мотобиография»
                      Виктор Топоров и его Опция отказа. Как это работает, или как найти издателя
                      Ответы Дмитрия Быкова
                      Ответы Сергея Шаргунова
                      Ответы Вячеслава Курицына
                      Ответы Николая Климонтовича
                      Ответы Владимира Сорокина
                      Ответы Дмитрия Бавильского
                      Ответы Александра Иванова
                      Невозможность продать (в символическом смысле)
                      Ответы Льва Данилкина
                      «Хорошая вещь пробьется», или Неудобность Галковского
                      Ответы Андрея Бычкова
                      Ответы Лидии Сычевой
                      Ответы Виктора Топорова
                      О том, как в толстых журналах 80-х понимали «гласность», а также об отношении издателей к сетевой литературе
                      Ответы Алексея Варламова
                      Ответы Игоря Панина
                      «Новый мир» реагирует на Неудобную литературу. Михаил Бутов VS Виктор Топоров
                      Ответы Льва Пирогова
                      Ответы Евгения Лесина
                      КУКУШКИНЫ ДЕТКИ. Роман Олега Давыдова (к началу первой публикации)
                      Ответы Лизы Новиковой
                      Ответы Сергея Белякова
                      Ответы Ефима Лямпорта
                      «А вокруг скачут критики в мыле и пене…» (про литературных критиков)
                      Роман «Побег» и МИТИН ЖУРНАЛ
                      Ответы Романа Арбитмана
                      Переходный период. Битники, Пелевин и — ответы Виктории Шохиной
                      Ответы Макса Немцова
                      Ответы Юрия Милославского
                      Ответы Дениса Яцутко
                      Таба Циклон и Джаз на обочине. Гонзо-стайл и антихипстеры
                      Игры пастушка Кришны

                      Книги проекта Неудобная литература

                      Вся Хроника Неудобной литературы всегда доступна вот по этой ссылке.

                      Я уже говорил: существующий литературный процесс сам по себе меня особо не интересует (интересуют скорее причины, по которым он меня не интересует, и в Хронике Неудобной литературы я стараюсь добраться до этих причин). Поэтому я за лит. процессом пристально не слежу, сетевых дневников писателей и редакторов толстых журналов не читаю и литературных собраний не посещаю. В итоге тот резонанс, который вызывает наш проект Неудобная литература в литературном улье, доходит до меня с небольшим опозданием. Но все же доходит. А поскольку я веду Хронику Неудобной литературы, нужно бы этот резонанс здесь зафиксировать хотя бы в его самых занятных проявлениях.

                      Михаил Бутов
                      Михаил Бутов, зам. главного редактора журнала «Новый мир»

                      31 мая Михаил Бутов, заместитель главного редактора журнала «Новый мир», одного из, подчеркнем, самых знаменитых толстых журналов в стране, весьма живо отреагировал в своем ЖЖ на реплику Виктора Топорова из его ответов на вопросы Неудобной литературы.

                      Реплика Топорова, на которую отозвался Бутов, заслуживает того, чтобы повторить ее снова:

                      Сталин говорил (причем как раз писателям и издателям): дело первостепенной важности нельзя поручать третьестепенным людям. В традиционных толстых журналах работают (а главное, задают тон) третьестепенные люди с пятистепенными вкусами. Твардовский, Кочетов, Катаев были прежде всего яркими личностями (при всей гротескности самих этих фигур) – а нынче что? Причем служивая серость сидит в журналах долгими десятилетиями и не забывает воспитать себе точно такую же смену. Отсюда и третьестепенность самих «толстяков» – даже в кризисный год, когда писателю вроде бы некуда больше податься. Что же до отказа подлинным талантам, то причина еще прискорбнее: их не только не умеют, но и просто-напросто ленятся распознать, потому что третьестепенные люди, занятые делом первостепенной важности, не могут не быть, вдобавок ко всему, лодырями и халтурщиками.

                      А вот реакция Бутова (для тех, кто не сходил по ссылке):

                      Вот все-таки заебал «литературный скандалист» Топоров. Не то чтобы раздражал, как, скажем, назойливый комар, а именно что заебал — ну, как тесная квартира навсегда или запах говна, который приходится долго выносить. Топоров сообщил, что не читал в толстых журналах за много лет вообще ничего интересного. Он-то, может, и не читал — дело это его. Только вот за последние полтора, например, года именно по толстым журналам, причем многим, была распечатана книга малой прозы Олега Ермакова, рядом с которой что любезный Топорову Терехов, что уж, тем более, Тургенев (при всей моей личной симпатии к Курицыну) и близко не стояли. И это только навскидку, что сразу в голову пришло — может быть потому, что Ермаков напечатал свои вещи сразу всюду. Уже этот топоровский бессмысленный и чаще всего просто лживый треп мало чем отличается от «Литературной газеты» — пора бы им слиться в копулятивном единстве.

                      P.S. А вот хвалит Топоров такого фигля-мигля. Две вещи — «Ты так любишь эти фильмы» и «Щастье». И вроде как фигль-мигль такой весь культовый сетевой. Но в сети я нашел только пописушку на пару страниц (да и ту либрусек предлагает скачивать за деньги). Интересно было бы почитать в целях ремесленного (надоело слово «профессиональный») роста культового фигля-мигля, который такой крутой, что его нигде не печатают. Не подскажете ли, где это возможно сделать? Фигль-мигль, отзовись — летит к тебе мой клич над пустыней, набитой третеразрядными серыми личностями, коих так живо изобразил нам литературный скандалист Топоров.

                      Так раздражается на Топорова заместитель главного редактора «Нового мира», писатель Михаил Бутов. Собственно, Виктор Топоров, как мне сегодня сообщили, уже ответил Бутову на этот выпад. Ответ можно прочитать здесь. В этой колонке Виктор Топоров удачно подмечает: реакция Бутова — явное доказательство его, Виктора, правоты относительно литературных чиновников, позасемших (по выражению лит.критика Льва Пирогова, который, кстати, тоже много рассуждает в своем ЖЖ на предмет Неудобной литературы) в многоуважаемых толстяках, — доказательство абсолютной точности диагноза, поставленного Топоровым. За-дело!

                      Очень характерно, что Михаил Бутов, возмущаясь диагнозу и как бы отвечая Топорову на его слова, не дал ссылку на Перемены, на тот самый пост, в котором Топоров высказал свое мнение (не дал и вообще не сообщил, где это он вычитал наезды Топорова). Словно Бутов не знает о негласном правиле поведения в сети — нужно ссылаться на источник, а то ведь твои слова повиснут в пустоте, а то и вовсе будут восприняты как клевета… Где Топоров это сказал? Когда? По какому поводу? Ни упоминания Перемен, ни гиперссылки, ни тем более сообщения о проекте Неудобная литература — ничего этого в соответствующем посте Михаила Бутова нет. Само по себе это демонстрирует его страх и «неудобность» для него существования проекта Неудобная литература — во-первых. А, во-вторых, в очередной раз доказывает правильность топоровского тезиса про лодырей и халтурщиков. Ведь если бы Бутов был немного внимательнее, он бы увидал в Хронике Неудобной литературы не только непосредственно на него (и на таких, как он) направленную критику Виктора Топорова, но и вычитал бы много чего еще интересного и про толстые журналы, и про книжные издательства, и про текущий литературный процесс. А потом — посвятил бы всем этим проблемам не один короткий пост в своем ЖЖ (в котором поведал миру о том, как «заебал» его скандалист Топоров), а — большую обстоятельную статью по теме в ближайшем же номере «Нового мира». Разумеется, со всеми необходимыми ссылками на Толстый веб-журнал XXI века «Перемены» и на другие источники. А может быть и не одну статью, а, скорее, несколько публикаций, и в том числе — несколько рецензий на книги проекта «Неудобная литература». Глядишь, интересный бы номер получился… Да и запах говна (который, как признался Бутов, ему «приходится долго выносить») исчез бы… А пока Михаил Бутов этого не сделал, прав, абсолютно прав остается Виктор Топоров. На все сто процентов.

                      На сегодня у меня все. Скоро продолжим!

                      ***

                      Хроника Неудобной литературы будет продолжена, если к тому появятся поводы. А вот Содержание Хроники проекта Неудобная литература – в том порядке, в котором я рекомендую вам ее читать, чтобы получилась занятная драматургия (впрочем, это гипертекст, и у вас могут возникнуть свои соображения на эту тему):

                      Переписка с Александром Ивановым из Ад Маргинем и представление романов «Побег» и «Мотобиография»
                      Виктор Топоров и его Опция отказа. Как это работает, или как найти издателя
                      Ответы Дмитрия Быкова
                      Ответы Сергея Шаргунова
                      Ответы Вячеслава Курицына
                      Ответы Николая Климонтовича
                      Ответы Владимира Сорокина
                      Ответы Дмитрия Бавильского
                      Ответы Александра Иванова
                      Невозможность продать (в символическом смысле)
                      Ответы Льва Данилкина
                      «Хорошая вещь пробьется», или Неудобность Галковского
                      Ответы Андрея Бычкова
                      Ответы Лидии Сычевой
                      Ответы Виктора Топорова
                      О том, как в толстых журналах 80-х понимали «гласность», а также об отношении издателей к сетевой литературе
                      Ответы Алексея Варламова
                      Ответы Игоря Панина
                      «Новый мир» реагирует на Неудобную литературу. Михаил Бутов VS Виктор Топоров
                      Ответы Льва Пирогова
                      Ответы Евгения Лесина
                      КУКУШКИНЫ ДЕТКИ. Роман Олега Давыдова (к началу первой публикации)
                      Ответы Лизы Новиковой
                      Ответы Сергея Белякова
                      Ответы Ефима Лямпорта
                      «А вокруг скачут критики в мыле и пене…» (про литературных критиков)
                      Роман «Побег» и МИТИН ЖУРНАЛ
                      Ответы Романа Арбитмана
                      Переходный период. Битники, Пелевин и — ответы Виктории Шохиной
                      Ответы Макса Немцова
                      Ответы Юрия Милославского
                      Ответы Дениса Яцутко
                      Таба Циклон и Джаз на обочине. Гонзо-стайл и антихипстеры
                      Игры пастушка Кришны

                      Книги проекта Неудобная литература

                      Вся Хроника Неудобной литературы всегда доступна вот по этой ссылке.