Блог Перемен и Неизменности - Part 181

om,

Я СИЯЮ!

Mo Peremen

ekssm.jpg

Перемены за неделю

Колонки. Место силы, о котором рассказывает Олег Давыдов называется Оять. Что-то до боли знакомое слышится в этом названии. А вот и цитата: «Могут спросить: где это видано, чтобы для зачатия ребенка надо было уединяться ночью в монастыре? И что это за монастырь, в котором мужчины и женщины ночами совместно молятся о чадородии? Давайте посмотрим». Открыть место силы!

Колонки. ЦЕННЫЕ БУМАГИ: НЕОХИППИ ВЕРХОМ НА ПУМЕ. Звезда Digital art Димамишенин спрашивает у модного фотографа Райана МакГинли про рекламу, искусство и обнаженных, голых, нагих, раздетых, совершенно без одежды, в чем мать родила, голышом, людей. Читать и смотреть!

Блог-книги.
Продолжается публикация романа Суламифи Мендельсон «Побег». Седьмая глава Второй части романа называется «Куда душа моя стремится». Действие переносится к теплому морю. Читать!

Блог-книги. Экспедиция RADIOTRAVEL. От путешественников что-то дано нет вестей. Скорей всего они все еще в Варкале, но проблемы с компьютером мешают выйти на связь. Варкаласмотреть и слушать!

Прогноз Олега Доброчеева (Календарь Перемен) на ближайшую неделю можно посмотреть здесь.

Рутина

ветер чудес

Фонари не горят,
только виснут над нами,
там, где серые будни стремятся на нет,
раздуваясь от гордости шире и шире,
как жаба,
шепча наваждения сна
в теплом ливне и в шелесте листьев,
разменной монетой которых
был ветер,
когда мы уснули и видели странствий приметы,
пылающих вечером дальним
перед началом весны.

Так раскрылись секреты вселенной,
и мы поспешили навстречу
встревоженным птицам,
взлетающим над
беспорядочно брошенным кормом
среди золотого песка,
на приисках новых ракет для отправки
в разрушенный временем каменный город
надежд, обещаний, сомнений и страха.

Там, в закопанном в землю большом сундуке
пылятся свидетельства древних шаманов,
чьи инструкции четко и верно направят нас
в теплый, распахнутый знаками долгий тоннель,
и мы будем лететь туда, беспрекословно вливаясь
в тот ливень,
который нам шепчет,
в котором фонарь не горит и где серые будни стремятся
придти бесконечно к концу,
раздуваясь от гордости, шире и шире,
как жаба под ветром чудес.

Сказка #5 +2

Шаман не на шутку рассердился:
— Ты встречаешь рассветы в каменных джунглях и говоришь мне, что знаешь красоту? Путешествие ассоциируется у тебя с салоном самолёта, полосой асфальта, железнодорожными путями и линиями электропередач, а ты заявляешь мне, что чувствовал ветер свободы? Ты отгородился от окружающего солнцезащитными очками и наушниками mp3-плеера, а говоришь, что любишь этот мир. Твоя тоска — это одинокие строительные краны на вечерних стройках? Всё что ты слышишь — это шум машин и завывание ветра в крышах многоэтажных домов? Очнись скорее!
Молодой парень приблизился и по-братски обнял шамана:
— Это тебе нужно очнуться, шаман. Это всё что у нас осталось. Timemenegment заменил нам силу воли. Наши звери сидят в клетках зоопарков, а достижения остаются за порогом баров и фитнес-клубов. Наши победы — это рост графиков в биржевых новостях. Испытания — следование новой диете и попытки в сотый раз бросить курить.
Шаман тихо промолвил:
— Кажется, я слышу, как высоко над нами, шумит ветер…

Я читаю сейчас эту книгу. Очень поправляет. Хотя один случай, произошедший с этой книгой вчера на пляже, навел меня на мысль, что стоит все же отнестись к этой книге с юмором и не принимать слишком всерьез… Но все же.

Жизнь среди Нималайских йогов

скачать в ПДФ

А случай произошел на пляже такой: на книгу с высоты птичьего полета насрал орёл. Настоящий орёл насрал на того, который изображен на обложке книги. Прямо ему на шею.

Перемены за неделю

Трипы. США. dekabre рассказывает о прекрасной Аляске. Цитата: «Мне хорошо, даже если слева – двойной забор с колючей проволокой, ограждающий городскую свалку, над которой кружат сотни огромных ворон и висят тучи. Даже если справа – красная надпись «Полигон», рваные елки и непрерывная стрельба, а со столба на меня пялится мрачный орел». Открыть трип!

Осьминог. Главное обновление в этой блог-книге на истекшей неделе называется «Демон турбулентности». Олег Давыдов беседует с Олегом Доброчеевым о нефтяном кризиса, устроенном Осьминогом. Основной вопрос: когда упадут цены на нефть? И каким образом это для всех нас закончится? Тут не только разговор об экономике, тут, как всегда в Осьминоге, беседа о конспирологии. И все же самое животрепещущее: когда ждать облома?

Продолжается экспедиция RADIOTRAVEL. Наши люди все еще в Варкале, восстанавливаются после блужданий в просторах Индии. Лежат на песке, созерцают закаты, слушают мантры, предаются чревоугодию. Попробовали и русскую кухню в исполнении одного тибетца. Цитата из письма: «Разговорились с поваром. Тибетец пять лет жил в России, работал личным поваром Кирсана Илюмжинова, а теперь вот пытается не забыть свое искусство». Смотреть и слушать!

Блог-книги. Завершилась публикация шестой главы Второй части романа Суламифи Мендельсон «Побег». Свершилось, герой овладел героиней. Но — следующая глава называется «Дело принимает дурной оборот». Читаем!

Кое-что новое появилось также в разделах Лабиринт и PEREMENY TV.

Прогноз Олега Доброчеева (Календарь Перемен) на ближайшую неделю можно посмотреть здесь.

мистика

я конечно понимаю что, может быть, пишу не туда, и не тем людям.

но кто знает.

как-то мельком, на ТВ, уже и не вспомнить в какой программе, показывали мужчину который якобы был славянским шаманом или что-то в этом духе. мужик ходил задрав голову, дудел в плетеный рог. а в руке.. а в руке у него была какая-то неприметная вещь. вот именно эта вещь и не дает мне покоя уже много времени.

очень сложно описать.. она выглядела как некий брелок, состоящий из ручки (возможно какой-то длинный клык), и к нему соответственно присоединялось что-то. что- хоть убей не помню. то ли какие-то перья, то ли форма, то ли какие-то камни\бусы.

вчера эта вещь даже приснилась мне. но без четкого изображения.

и моя память никак не дает мне покоя, я не могу выяснить что это. такой аксессуар я видел впервые, даже перелистав десятки страниц про славянскую мистику, я не смог найти чего-то подходящего.

что это?

Они бредут мимо заправки по дикой жаре, раскалённому асфальту… Он, с видимым облегчением скинув рюкзак в пыль обочины, несколько раз приседает, размахивает руками, разминая утомлённое тело. Она, сняв свой рюкзачок и положив рядом, присаживается на поклажу, вынимает из чехла гитару, принимается тихонько наигрывать, напевая простую песню о дороге, любви и свободе. Он достаёт сигарету, поджигает, курит, улыбается, слушает, не забывая махать рукой проезжающим автомобилям. Она откладывает инструмент, зевает, достаёт из рюкзака полуторалитровую бутылку, наполненную водой, отвинчивает крышечку, с гримасой отвращения глотает тёплую, невкусную, душную влагу, потом протягивает спутнику. Он бросает окурок, тушит подошвой, и, указывая на кусты, деревья неподалёку, предлагает отдохнуть в тени. Она соглашается… Они добираются туда через придорожную канаву, поле, заросшее невысокой, из самого приторного детства, травой и цветами, вынимают из рюкзаков туристические коврики, спальники, расстилают на земле. Она делает бутерброды из хлеба и плавленого сыра, он снова курит. Они увлечённо жуют, нежно смотрят друг на друга. Он отходит помочиться. Она сбрасывает платьице, снимает сандалии, чулки, трусики, залазит в состёгнутые вместе спальники, зовёт. Он возвращается, раздевается, ложится к ней. Они целуются, ласкают друг друга. Он, как всегда, жадно, нетерпеливо входит в неё, двигается. Она желает быть сверху. Они переворачиваются. Пыхтят и сопят. Ветер раскачивает ветви, шелестит листвой, укрывающей любовников от солнца, шуршит трасса. Честные запахи. Оргазм, чистое небо, и мир застилает сон.

Земляну приснилась угрюмая заснеженная тайга. Несколько человек, одетые в почти одинаковые универсальные лохмотья, грязные, прожженные, рваные фуфайки, стоптанные кирзовые сапоги нехотя волочатся вдоль просеки, по обе стороны которой органно, безучастно возвышается непроходимый смешанный, спутанный лес. Бедолаги тащат на плечах примитивные рабочие инструменты: лопаты, топоры, домкрат, кирку, молот, мешок со скудной провизией, сковородкой, котелком, канистрой чистой воды, несколькими украденными в котлопункте ложками. На приготовление обеда каждый утро скупым завхозом, начальником котлопункта, замкнутым, убеждённым стукачом выдаётся немного высушенных в прошлом году картошки и лука, по паре банок просроченных много лет назад тушёнки и кильки в томатном соусе, соль, четверть хлеба на человека. Этот тип в прошлой жизни был каким-то там военным начальником и в результате совсем не умеет общаться с людьми, угодил сюда за то, что пригрозил убить кого-то. Поэтому, когда за недопустимое словесное оскорбление прямо в кладовой, среди мешков с продуктами, во время выдачи суточных норм завхоза избил новый повар таджик, народ, уставший от пустой, скверно пахнущей, непотребной баланды, уважительно поддержал, а начальство лишь отчитало последнего, заточив на несколько дней в штрафной изолятор… Воздух вкусный, сладкий, густой и на удивление тёплый. Фланируют редкие крупные мягкие хлопья снежинок, ощутимые лишь как щёкотный комариный поцелуй призрачного ангела, когда соприкасаются с кожей лица, открытые поверхности которой летом были все искусаны, воспалены, потому что, когда напряжённо работаешь, нет возможности отбиваться от роя невиданных хитиновых монстров. Ссадины и мозоли в этом болотистом климате не заживают, а гниют дальше, вокруг образуется язва, расползающаяся всё сильнее. Лекарств почти нет, письма доходят редко, и уже ни во что не веришь, ни на что не надеешься, а вспоминать трепетно, жгуче больно, ведь точно знаешь, всё это будет продолжаться ещё долго. Только ещё большее страдание, давление, одиночество, стойкое внутреннее правило. Будешь вынужден, снова открыв глаза внутри безапелляционно реального, ясного бреда, принять навязчивый нож сирены, съесть благоухающее разложением, смертью резиновое время, спрыгнуть на траву, грязь, сугробы с подножки вагончика, пропахшего потом, дымом папирос без фильтра, сырых берёзовых дров, сероводородом от больных животов, предельно крепкой заваркой дешевого чая, вылезти из утробы, до отказа забитой, упакованной такими же, как и ты, обездоленными, но пока ещё не сломленными чудовищами, горькими, скаредными калеками, поднять топор, кирку под набухшими, тяжёлыми, низкими, надменными фиолетовыми облаками над головой и снова переживать, мучаться, ждать дальше… Один недавно помер от такой работы, быта. Ещё ему перестали писать из дома, с далёкого райского юга, где остались жена и двое детей. Тихий, добрый, трогательный пьяница, немного блаженный, но вроде крепкий, широкий в кости. Пару лет отпахал в корчёвке — самой тяжёлой, надрывной бригаде, валящей и укладывающей толстые трёхметровые баланны, взятые с нижней части поваленных стволов крупных елей, осин и берёз, в остов временной колеи на новых вырубках. Стали беспокоить частые боли в груди, позвоночнике. Администрация неожиданно поверила и перевела на работы в посёлок, где всё равно приходилось тягать брёвна. Однажды ночью сердце остановилось, и тело хлёстко рухнуло с верхней полки двухэтажной кровати на холодный пол барака. Два дня труп лежал на кухне, укрытый простынёй, а бывшие коллеги привычно, буднично грели кипяток для чифиря, единственного необходимого лекарства, наркотика. Раньше чёрный чай был запрещён на режимных зонах, подобно алкоголю, марихуане, прекурсам первинтина и опиатов, сотовой связи и многим другим вещам, которые проносят сквозь решётки, стены, различными тайными способами, путями. Например, на торпеде — заплавив в полиэтилен и затолкав в анальное отверстие, спрятав в прямой кишке, как до сих пор доставляют чай и сигареты в карцер… На третьи сутки останки водрузили на платформу, прицепленную к пассажирскому тепловозу, отвозящему отработавших смену надзирателей в обитаемую большую землю… Более всего начальники, командиры страшатся побегов. Но надо быть отчаянным безумцем, чтобы решиться уйти через эти проклятые болота, тайгу, необъятную пустынную, девственную страну концлагерей. Осенью, правда, исчез один грузин, пастух. Говорят, он ещё на тюрьме тренировался, в тесных прогулочных двориках бегал по стенам. Изображал, что совсем не говорит по-русски. Угодив сюда, пошёл к этнической диаспоре работать на пасеку… Искали долго, с собаками и вертолётом. Не нашли. Может, волки съели… Или как-то в этапе привезли нескольких детдомовцев, беспризорников, а у них привычка бежать отовсюду, и они сразу пошли, прямо в тапочках, по раннему снегу. Их легко поймали и несколько дней калечили в изоляторе, всё здоровье отняли… Пространство режет идеальной тишиной, пустотой, разбавляемой лишь хрустом неровных шагов, выжимающих свежий голубой снег, кашлем, плевками, матюгами, позвякиванием посуды в продуктовом мешке, сухим рокотом бензопил за десять километров через болота на лесоповале. Присыпанные снежком, тонкие, миниатюрные рельсы-узкоколейки, убегающие за поворот. А шпал не видно – шагать неудобно, ноги постоянно спотыкаются, проваливаются, и при этом то жёстоко коченеют от стылой влаги, то приятно отходят от тока крови, разогнанной чайным концентратом, ходьбой… Эта железная дорога уже несколько месяцев составляет весь смысл жизни, наглядную его метафору для героя. Положенная с вопиющим несоблюдением технологии, без насыпи, прямо в топкую почву, закрученная на стыках двумя, а то и одним болтом вместо необходимых для прочности четырёх, она постоянно плывёт, особенно в межсезонье, когда меняется погода: проваливается, проседает, изгибается из гладкой дуги в острые углы. Старые шпалы гниют, рельсы разъезжаются, выворачиваются, падают под платформами, нагруженными скошенными деревьями, чичигой — старинным тепловозом, тянущим вагончики, порою в течение многих часов, с простоями, перевозящим мужиков: до рассвета – из лагеря на квартал-делянку, а после заката – по темноте обратно. И бригада каждый день, иногда даже ночью, смастерив факела из фуфаек и солярки для бензопилы, без выходных, в любую погоду чинит пути: вытаскивает костыли — гвозди, прикрепляющие рельсы к шпалам, поднимает домкратом дорогу, достаёт из глины, из стальной замёрзшей земли, из-под первого снега шпалы, пилит в лесу, вкапывает новые, снова зашивает полотно; поправляет, перестраивает лотки — мосты над оврагами, речками; устраняет аварии, ставит обратно упавшие составы. Возможно, это и есть настоящий ад, изнанка мира. И тот, кто наслаждался там, в другой жизни, опьяняя себя иллюзиями, удовольствиями, пробуждаясь здесь, стонет. Всем своим трагикомическим сюжетом, каждым кадром ситуация заставляет остро чувствовать, что кто-то, безликий, невидимый, всемогущий и суровый, безжалостный, считает героя крайне, серьезно виноватым, неправильным. И некий подлый факт, отмеченное отдельным вниманием событие из прошлой жизни, приятного сна диктует точку перелома, от которой в дальнейшем раскручиваются внутренние нити, клубки обид, комплексов, страхов. И почти невозможно разойтись с кем-то, сбежать. Ты каждое мгновение сталкиваешься лицом к лицу с самим собой, со всеми своими недостатками, проблемами. И только сон даёт передышку, забвение. Самое страшное, что нет любви. Только дрочишь иногда в стороне, мечтая…

Землян очнулся с желанием вынести что-нибудь из неиссякающего шквала плавящихся, перетекающих одна в другую, множащихся неисчислимо, панических галлюцинаций, бредовых сновидений. Сперва он вытащил на нетронутый искажениями, затерянный где-то в самой глубине сознания, светлый-солнечный, покрытой спелой, сочной травой и цветами островок самое дорогое — девушку Алису. Потом принялся спасать гитару и снаряжение…

Рано или поздно влюблённые достигли заветной развилки, где, согласно полученной от друзей листовке, нужно было, сойдя с большой дороги на просёлочную, миновать ещё полсотни километров через несколько деревень. Ребят удачно подвёз один местный житель, подозрительно заинтересованный начинающимся стихийным свободным фестивалем мира и любви. Взял деньги за бензин и подробное интервью у пассажиров об их мировоззрении и об истории движения любовных сходняков. Высадил у небольшого, заросшего кувшинками озера посреди леса.

Первым, кого они увидели, был рыхлый пухлый длинноволосый нагой малыш мужского пола, высокий, но явно юного возраста, барахтающийся, плещущийся на мели, совсем как маленький ребёнок. Землян радостно окликнул нового друга: «Молодой человек! Как нам попасть на сходняк?». Стал дожидаться ответа, но тщетно: существо уставилось, открыв рот, в небо, не обращая на вновь прибывших никакого внимания. Герой дважды повторил вопрос и опять безрезультатно. Подумал, что сей глухой оболтус в луже напоминает даже не очередную жертву революции, подпольных альтернативных маньяков психологов, а скорее продукт раннего сексуального насилия, характерную иллюстрацию халатности гинекологов, акушеров, жестокостей в детских садах.

— Эй, слышь, ты, братан! Чего нас игнорируешь? — Землян эффектно напряг голос. Купальщик вяло, заторможено обернулся, посмотрел мутным взором, сделал неопределённый неуклюжий жест рукой в ту сторону, откуда путники только что прибыли…

— Юноша, мы только что приехали, очень устали, а вы даже не здороваетесь… Хотя бы подскажите нам, куда идти, где стоят люди? — Алиса, хотя и не одобряла грубость своего попутчика, также была изумлена очевидным скудоумием аутичного мокрого дитяти.

— Доброе утро. — равнодушно промямлило, словно некий пароль, рассеянное существо.

— Здарова. Ты бы хоть штаны надел, когда с нормальными людьми разговариваешь! — пошутил Землян, — Что потерял совсем штаны? — и тихо добавил, — Разум, похоже, тоже уже совсем потерял…

— Ты наверняка должен быть в курсе, где живёт парень, которому всегда больше всех надо, Илла? У него серебряный вигвам.

— Идите по этой дороге долго в лес. За большим пляжем, на второй поляне, увидите… Прямо за Кругом… продолжение

Рутина

 

«тебе не надо оправдывать никаких званий — «писатель», бл! — ты сел, изучил язык: один, другой, третий… — и ты свободный человек, а сколько-бл времени мне пришлось потратить на этот проклятый марлинский!? — бляха муха! С твоим лицом ты можешь пойти куда угодно и что угодно сделать; а у меня не лицо — мошонка. Я не могу так больше жить, понимаешь? Я же знаю: они не роман мой ругали, а мои прыщи и морщины — мол, не лезь, мошонка, не в свое дело! — а кто они сами? что они сделали? Я — «не писатель вовсе», а они? — ублядки! — «писатели»?..

— Брось, Марли! — увещевал я его. — Ты совсем распустился! Что за мундир такой — «писатель»?.. или, может быть, риза? — брось, мы-то ведь знаем с тобой всему этому цену»

В последнее время всё чаще зачитываюсь ПОБЕГОМ.

вот последнее, что вызвало поток мыслеформ в моей утомлённой черепной коробке, где не осталось уже ничего кроме пиара и мантр.

тема началась отсюда

Я тоже думаю, что к писательству нужно относиться как можно проще. Без всякой напыщенности и чрезмерной серьёзности. Как, впрочем, к любому творчеству. Ну да, пишешь ты, транцендируешь на досуге, выхватываешь из божественннных миров и измерений отблески истины и света… (об этом верно сказал ниже Андрей Кашпура) Но зачем же бить себя пяткой в сердце, третируя своих близких и вызывая недоумение остальных? Ведь в любом случае никто и никогда ничего не поймёт из написанного тобой, даже если будет в этом тысяча отблесков и бездна таланта.

Люди вообще воспринимают мир и миры (творения) очень ограниченным, примитивным и эгоистическим образом. Их никак не проймёшь, пока не вставишь про жратву, ёблю и прочее порево (Бог — вставил…). Или пока им несколько авторитетных серьёзных дядей не объяснят, что вот это — арт, надо любить-боятса-уважать! Или пока по телеку их не прозомбируют по самые гланды…

Людям так же трудно понять чужое, не ими написанное, как писателю — приблизиться к истинному совершенству и присвоить его частицу себе, на(за)писать её…

Психодел-радио!

Толко что пришло вот такое интересное сообщение, транслирую:

psy_radio_acha_baba.gif

ПЕРВОЕ В РОССИИ ПСИХОДЕЛИЧЕСКОЕ ИНТЕРНЕТ РАДИО

АЧА БАБА

Широкополосный доступ в Интернет открывает перед нами новые возможности. Настал конец тупым коммерческим FM радиостанциям с их бесконечной пошлостью, рекламой, шансоном, дебильной болтовней тупиц-диджеев. Наконец мы можем слушать НАШУ музыку, мы можем слушать то, что мы хотим и любим. Представляем вашему вниманию первое в России психоделическое радио — некоммерческая круглосуточная непрерывная трансляция на 7 тематических каналах! психоделической музыки, то есть музыки расширяющей сознание, поднимающей нас на новый уровень бытия и понимания — высоко, выше повседневного и суетного. Основное содержание каждого канала определено его темой, которая так же дополняется сходными по стилистике композициями. Все эти стили имеют прямое или опосредованное отношение к Индии, ее музыкальной культуре, стилю жизни, а так же к молодежным субкультурам, избравшим Индию своим вторым домом.

Классическая индийская музыка — ситары, таблы, саронги и т.п., храмовые индуистские песнопения — бхаджаны, психоделический рок 60-х годов — музыка хиппи, обдолбанные звезды фрик фолка, темные глубины тяжелого пси транса, мягкий пси эмбиент — классика мировой психоделии круглые сутки на нашем радио. Читать дальше »

Перемены за неделю

Колонки. Димамишенин. ЦЕННЫЕ БУМАГИ: ПОЧЕМУ МНЕ НАСРАТЬ НА ВАС. Цитата: «Я не отвергаю и отрицаю культуру, которая нас взрастила и растит. Я отвергаю всю эту псевдодерьмократию Ельциновско-Собчаковских потомков, расписавшихся в своей бездарности. Хотя не будь их – был ли у меня хоть один шанс сейчас высказаться и быть услышанным? Хороший вопрос». Читать!

Осьминог. Здесь продолжается тема «Годы вотанических решений». После поясняющего текста Карла Юнга о Вотане (это здесь) Олег Давыдов взялся извлечь из текстов философа Алексея Лосева мифологию русского Вотана. Получилась картинка почище «Фауста» Гете, но только без излишнего мистицизма. Все брутально, как член партии в попе политзаключенного. Убедиться!

Продолжается экспедиция RADIOTRAVEL. Путешественники из города Кочина съездили на пляж Черраи. Там довольно красиво, стоит побывать (рассказ об этом городе и этой поездке здесь). Теперь они уже отправились в Варкалу, приморскую деревню на юге Кералы. Там их ждала неприятность. Смотреть и слушать!

Блог-книги. Роман Суламифи Мендельсон «Побег» входит в новую стадию. Началась шестая глава. Кажется, герой, наконец-то, добьется толку от своей возлюбленной. Но что это ему принесет? Читать!

Кое-что новое появилось также в разделах Лабиринт и PEREMENY TV.

Прогноз Олега Доброчеева (Календарь Перемен) на ближайшую неделю можно посмотреть здесь.

жить чтобы питаться?

Вот короткий отрывок из аудиокниги «Отдельная реальность» — второй части большого постнаучного труда Карлоса Кастанеды. Он (отрывок, не труд) весит 834 килобайта (то есть очень мало и скачается легко), и я думаю, что этот отрывок особенно хорошо иллюстрирует родство учения Дона Хуана (главного героя Кастанеды) и общего духа сайта Перемены.ру и особенно Блога Перемен. Аудиокнигу «Отдельная реальность», а также другие книги Кастанеды (а заодно и других авторов) в аудиоформате можно скачать тут.

а это — Карлос Кастанеда:

Карлос Кастанеда