Начало книги – здесь. Предыдущее – здесь.

Когда возникает яркая личность, зачастую одновременно появляется ей подобная. Я хочу сказать, что при внимательном изучении выдающихся современников такого человека нередко обнаруживается его двойник.

Между двойниками возможны личные отношения, но они могут даже и не знать о существовании друг друга, тем не менее какая-то незримая связь между ними все же присутствует.

Сегодня я остановил свой выбор на дуэте двух Александров – Пушкина и Дюма. Оба (помимо творчества) известны своею любвеобильностью. Гипертрофированная (или здоровая, как посмотреть) страстность досталась им от африканских предков.

Пушкин и Дюма

Но по порядку. Вот выдержка из родословной, составленной Александром Пушкиным (поэт, как известно, родился 6 июня 1799 года).

«Дед моей матери был негр, сын владетельного князька. Русский посланник в Константинополе как-то достал его в серале (в гареме. – К.Р.), где содержался он аманатом (то есть слугой, вероятно, африканский предок Пушкина был заложником или рабом в Турции. – К.Р.) и отослал его Петру I вместе с другими арапчатами. Государь крестил маленького Ибрагима в Вильне, в 1707 году, с польскою королевою, супругой Августа, и дал ему фамилию Ганнибал. Старший брат приезжал в Петербург, предлагая за него выкуп, но Петр оставил при себе крестника. До 1716 года Ганнибал находился неотлучно при особе государя. Спал в его токарне, сопровождал в походах, потом был послан в Париж, где несколько времени обучался в военном училище, вступил на французскую службу, во время испанской войны был ранен в голову. Петр I неоднократно призывал его к себе, но Ганнибал не торопился. Тогда Петр сказал, что тот может оставаться, где хочет, но он все равно не бросит своего питомца. Растроганный Ганнибал вернулся в Петербург…

Дед мой Осип Абрамыч служил во флоте и женился на Марье Алексеевне Пушкиной, дочери тамбовского воеводы. И сей брак был несчастлив. Ревность жены и непостоянство мужа были причиной неудовольствий и ссор, которые кончились разводом… Африканский характер моего деда, пылкие страсти, соединенные с ужасным легкомыслием, вовлекли его в удивительные заблуждения… Он умер от следствия невоздержанной жизни в 1807 году в своей деревне».

Запомним эти африканские черты: «пылкие страсти, соединенные с ужасным легкомыслием». Во многом их наследовал и Пушкин. С родословной Дюма дело обстояло примерно так же. Та же причудливая смесь старых дворянских кровей с африканскими.

Александр Дюма родился 24 июля 1802 года, его отец Тома Александр Дюма Дави де ля Пайетри был сыном маркиза с древней дворянской родословной и чернокожей рабыни Сессеты с острова Сан-Доминго.

У Пушкина африканская линия шла от прадеда, у Дюма – от бабки. Гениальность проявилась только в 3–4 колене после смешения двух рас.

Биография Пушкина у нас довольно известна. Коротко. В математике – ни в зуб ногой, но еще в детском возрасте обнаружились литературные способности. Характер очень живой, если не сказать буйный. Александр быстро обзаводится друзьями и является заводилой в Царскосельском лицее. Весьма рано появляется интерес к противоположному полу.

Вот описание юного Дюма, данное скрупулезным исследователем его жизни Андре Моруа: «Он был подобен стихийной силе, потому что в нем бурлила африканская кровь… вдобавок он был наделен… талантом сказителя, присущим африканцам. Стихийность его натуры проявлялась в отказе подчиняться какой-либо дисциплине… Школа не оказала никакого влияния на его характер, она не сформировала и не деформировала его. Дальше таблицы умножения Александр не продвинулся. Любое притеснение было для него несносно. Женщины? Он их любил всех сразу; он с самого начала убедился, что завоевать их расположение нетрудно, но не мог понять, к чему клясться в верности одной из них. При этом он вовсе не был аморален… В юности он был страстным охотником, краснобаем, влюблялся во всех девушек, готовых слушать его россказни, и был жаден до удовольствий».

Просто братья!

Оба они достаточно быстро приобрели успех на поприще литературы. По сути, эти два человека олицетворяют первое паломничество африканцев в европейскую культуру. В музыкальную культуру Европы африканцы ворвались позднее – уже в ХХ веке, посредством джаза бывших чернокожих рабов США.

И в музыку, и в литературу африканцы принесли чувственность и кипучесть. В произведениях и Дюма, и Пушкина нет особой глубины (у Александра Сергеевича – за исключением последних вещей), но присутствуют необычайная легкость, изящество, бесшабашность и бесстрашие в сочетании с любовно-приключенческим флером.

До Александра Сергеевича русскую лирику можно охарактеризовать как вялотекущую. Он взорвал ее своим африканским темпераментом! «Я вас любил, любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем…», «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…», «Я вас люблю, хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный…» Человек, утверждавший, что «…только вряд ли найдете вы в России целой три пары стройных женских ног», естественно должен был убедиться в этом лично. Заметьте, речь идет о масштабах страны! Поэтому неудивительно, что и в мировой литературе немного к тому времени было написано настолько откровенных строк о любви, как например: «…Когда, склоняяся на долгие моленья, ты предаешься мне нежна без упоенья, стыдливо-холодна, восторгу моему едва ответствуешь, не внемлешь ничему. И оживляешься потом все боле, боле – и делишь, наконец, мой пламень поневоле!»

Дюма тоже не отставал. Создается впечатление, что с годами количество его любовниц возрастало. Уехав в Брюссель (спасаясь больше от кредиторов, чем от политической реакции), он своей двадцатиоднолетней дочери Мари прислал такую записку: «Я возвращаюсь с г-жой Гиди. Если портрет Изабеллы снова в моей комнате, прикажи его убрать».

Когда уже совсем в преклонном возрасте к нему домой неожиданно заявлялся взрослый сын (будущий автор «Дамы с камелиями»), папа застенчиво (или, точнее говоря, условно-застенчиво) прятал любовниц за портьеры.

Его д’Артаньян вел интрижки одновременно с госпожой Бонасье, миледи и ее служанкой. Повинуясь романтизму своего времени, герои Дюма постоянно спасали дам из затруднительных ситуаций (кроме миледи, ну тут уж ничего не поделаешь – «она сама первая начала»). И параллельно с ними герой русского африканца лихо стрелял в дрессированных медведей и самонадеянно заявлял: «Не бойся, Маша, я Дубровский!»

Оба писателя успешно издавали собственные журналы, Пушкин – «Современник», Дюма – «Мушкетер».

И тот, и другой оставили после себя обширное литературное наследие, и тот, и другой всерьез занимались историей своих государств и сочиняли на этой основе беллетристические произведения.

Жизнь и одного, и другого напоминает любовно-приключенческий роман. Только у Дюма со счастливым финалом, а у Пушкина – с трагическим. Здесь сходство в их судьбах заканчивается.

Дюма сумел разбогатеть и обанкротиться, но при этом всегда оставался на плаву. Пушкин никогда не был состоятельным человеком.

В теплолюбивой Франции африканский темперамент Дюма вызывал у прекрасного пола ответный восторг.

Отношения же Александра Сергеевича с супругой безоблачными не назовешь. «Дева севера» (как иногда поэт величал соотечественниц) Наталья Гончарова не слишком разделяла его пылкость.

Все в жизни Пушкина в его родной «холодной» стране чем дальше, тем больше замедлялось и приобретало зловеще-драматические тона. В точности как в его мрачноватых исторических вещах из русской истории, вроде «Бориса Годунова» с «кровавыми мальчиками в глазах». Здесь уже в отличие от многих его лирических стихотворений не было игривости, присущей пьесам и романам Дюма.

Францию с Россией связывало очень многое: и война (с Наполеоном), и мир (бесконечная мода на французское). По иронии судьбы первый язык, который выучил Пушкин, был французский. И по роковой случайности (или закономерности?) убийца его тоже оказался французом…

Только 1858 году, через двадцать лет после смерти поэта, Александр Дюма побывал в России. И накатал семь томов описания своего путешествия – «От Парижа до Астрахани» (1859) и «Кавказ» (1860). Безусловно, очень любопытно было вообразить встречу этих двух по-негритянски кучерявых литераторов, понимающих толк в женщинах и винах.

Если француз Дантес сыграл роковую роль в смерти гениального русского поэта, то, напротив, одна из последних утешительных реплик в жизни Дюма принадлежала русской горничной. Писатель, несмотря на тяжелое состояние здоровья, не терял чувства юмора. «Аннушка находит тебя очень красивым», – передали ему слова русской служанки. – «Поддерживайте ее в этом мнении», – улыбнулся Дюма…

При мысли и о Дюма, и о Пушкине, как не о ком другом, сразу появляется какое-то феерическое сияние, ощущение брызжущего жизнелюбия, очаровательного легкомыслия и радости. Европейской культуре была сделана прививка жарким африканским солнцем! И она пошла на пользу.

Продолжение

купить книгу можно здесь.


Один отзыв на “III. ДВОЙНИКИ. Братья по Африке (Пушкин – Дюма)”

  1. on 19 Дек 2010 at 17:15 Max

    Существует мнение что это один и тот же человек =)

На Главную блог-книги "Философия Вертикали+Горизонтали"

Ответить

Версия для печати