– Так вот, – продолжил Дед. – Когда родителей Олакрез скосил кошачий грипп, и она первый раз попала сюда к нам, Серые люди увезли ее в рабство в пустыню Зловонных кактусов. А там по приказу Шизрука ее бросили в яму с антиподами.

– С антиподами? – переспросил Принц. – Я думал, они водятся только на обратной стороне земли…

– Так и есть. Не перебивай, пожалуйста, а то я забуду, о чем рассказывал. – Старик прокашлялся, забивая новую трубку табаком. – Хм. Так вот. Яма была такой глубокой, что Олакрез чуть не свернула себе шею при падении, несмотря на то, что приземлилась в большую кучу антинавоза. В яме было грязно и сыро, и совершенно нечего есть, если не считать самих антиподов и еще маленьких мальчиков и девочек, которых туда иногда бросали. Кроме того, там не было ни книжек, ни мультфильмов, ни цветных карандашей, так что антиподы там просто зверели со скуки.

– А какие они из себя, антиподы? – спросил Принц.

– Постоянно выходят из себя. Настоящие звери. Храбрые, как львы и подлые, как шакалы, прожорливые, как удавы и безжалостные, как земляные черви. Да к тому же ходят на головах, и очень этим дорожат! Когда антиподы видят что-то, что не ходит на голове, они пытаются разодрать его в клочки и съесть, причем в большинстве случаев им это удается. Чаще всего они едят землю – ведь она не ходит на голове. Впрочем, они могут растерзать кого-нибудь, даже если он ходит на голове – просто так, вследствие плохого характера. В пустыне Зловонных кактусов есть такая поговорка: три антипода, собравшись вместе, могут сожрать целую гору, если двое из них не сожрут третьего! А в той яме, куда бросили Олакрез, их было не три, а все тридцать три..

– Как же она их победила?! – в нетерпении вскричал Принц.

– Хм. – Дед призадумался. В башню заползал вечерний туман и скручивался под ногами в кольца. – Победа, поражение, перемирие, понимание… Принц, ты мыслишь только словами на букву «П»? Иногда ведь и не нужно ничего этого. А нужно просто научиться чему-то новому. Вот, к примеру, бедной маленькой Олакрез, чтобы остаться в живых, пришлось научиться ходить на голове, хотя поначалу это было неудобно и даже болезненно. Ведь даже стоять на голове не у всех получается.

– Долго она с ними пробыла? – погрустнев, спросил Принц.

– Два года. На третий в пустыне Зловонных кактусов выдался небывалый урожай, и Шизрук приказал переделать яму с антиподами в глубокую заморозку: запасать кактусы впрок. Спустились в яму сподручные Шизрука – а Олакрез-то еще жива! Антиподов в яме уже не было: кого сородичи погрызли, кто от несварения земли окочурился, а оставшиеся прорыли канал в другое измерение и уползли туда мутировать.

– В другое измерение? – переспросил Принц.

– Да. Поедая землю, антиподы случайно прогрызли лаз в двухмерное пространство, и все ушли туда. Олакрез, конечно, сразу поняла, что у нее тоже появился шанс улизнуть, но ей хотелось сначала расквитаться с Шизруком, так что она закидала лазейку землей и продолжила стоять на голове, как ни в чем не бывало… В общем, вытащили Олакрез: растрепанную, голодную, уши на макушке, вся голова в мозолях. По приказу Шизрука ее перевернули обратно вниз тормашками и стали учить ходить как раньше. Когда у нее внутри все немного утряслось, девочку пристроили помогать на кухне.

Время шло. Шизрук, хотя и был совершенно сумасшедший, не мог не заметить, что Олакрез гораздо сообразительнее всех его подчиненных: образное мышление у нее было развито. В то, что она умнее его самого, Шизрук, правда, поверить не мог – это слабое место всех шизофреников. Но как бы то ни было, он наградил Олакрез Зловонным орденом первой степени и сделал поверенной во всех делах.

– А что такое «поверенная»? – спросил Принц, немного озадаченный.

– Ну, смотри, — Дед наклонился вперед. – Если книгу положить в кастрюлю и поварить, что получится?

– Поваренная книга! – моментально сообразил Принц.

– Правильно. А если человек долго варится в каком-то деле, он начинает чувствовать себя в своей тарелке. Следовательно, он стал хорошо поваренным. Поверенный – значит, хорошо проваренный, опытный человек. Усек?

Принц кивнул.

– Так вот, через пару лет Олакрез уже была управляющей поместьем Шизрука в Пустыне зловонных Кактусов.

– А что такое «управляющая»? – снова спросил Принц.

– И этого ты не знаешь? Ну вот, смотри, например, если муж изменяет своей жене, что про него говорят?

– Налево ходит, – вспомнил Принц.

– Верно. А если служащий какой-нибудь фирмы потихоньку прямо на работе обтяпывает свои посторонние дела – как это называется?

– Левый заработок?

– Правильно! Ну вот, а теперь смотри: правое – это прямая противоположность левого. Понимаешь теперь, чем занимается управляющий?

– Чем надо!

– Вот именно! За это ему и платят. Так вот…

– А как же рулевой? – не унимался Принц. – Ру-левой. Он, получается, неправильно должен рулить, налево?

– Ну, на море все немного по-другому. Рулевой стоит у штурвала потому, что он может удержать его одной левой, даже если он правша. Понимаешь?

Принц кивнул, правда, без особой уверенности.

– Так вот, – продолжил старик. – Шизрук сделал Олакрез управляющей своим фазендой потому что она все делала как надо – правильно и к месту. Она твердо знала многие вещи, о которых мало кто даже догадывался. Например, сколько весит фунт лиха, чем Макар телят гонял и когда зимуют раки. Жизнь в пустыне Зловонных кактусов научила Олакрез не отворачиваться от проблемы, даже если она плохо пахнет. А еще, она могла вставать на голову так твердо, что никакие испытания становились не страшны. При всем притом, девочка жаждала мести, даже места себе не находила.

Принц понимающе кивнул.

– Ни вольготное житье на ранчо, ни Зловонный орден первой степени, пожалованный Шизруком, не отбили у Олакрез воспоминания о минутах, часах, днях, месяцах и тем более годах, проведенных в яме с антиподами. Все это время она потихоньку точила на Шизрука зуб – да не один, а сразу все передние – и ждала только удобного случая, чтобы вцепиться в него, как проголодавшийся антипод.

Принц даже в ладоши захлопал от нетерпения.

А Дед продолжал:

– Ну, в общем, долго ли, коротко ли, следующей весной Шизрук выгнал всех своих подручных на работу в поле – собирать кактусовый сок. А наша Олакрез, сказавшись больной, осталась дома. За одну минуту двадцать секунд она отгрызла Шизруку все руки, о чем немедленно сделала памятную запись в онлайновом дневнике, а потом связала ему ноги, заткнула рот вонючей тряпкой и запихала его в десятиведерную кастрюлю с кактусовым вареньем, которую поставила на медленный огонь. И была такова. Шизрук уже думал, что ему крышка…

– Она его убила? – с невольным отвращением спросил Принц.

– Я говорю, «он думал». Редко кто думает то, что действительно происходит… В общем, не сварился он по чистой случайности. Ближе к ужину младший поваренок поймал в Зловонном пруду рака, который умел свистеть, и этим так поразил кочегара, что тот, перекрестившись, толкнул локтем сонную бабку-приживалку, и та, поведя задом, опрокинула в кастрюлю, в которой начинал закипать Шизрук. В итоге тиран остался жив, набожного кочегара произвели в виночерпии, бабку отослали, поваренку дали тумака, а рак-свистун под шумок уполз обратно в пруд.

– А Олакрез?

– А она раскопала лаз антиподов и попала в их мир. Она там даже новых родителей получила. Приемных, правда. Но более-менее приемлемых.

– А как так получается, что на может перемещаться между мирами? Летать туда-сюда? – спросил Принц.

– По сути, она никуда не летает. Просто она Зеркало, – отозвался Дед. – Если прочитать имя «Олакрез» задом наперед, что получится? «Зеркало». Зеркала не летают. Им не нужно никуда летать, достаточно отражать.

– Если она – зеркало, кто же смотрит в это зеркало? – спросил Принц. – Ведь у зеркала нет глаз?

– А в него смотришь ты. И глядишься ты… – улыбнулся Дед. – Пора зажигать маяк.

– Маяк? – удивился Принц. – Эта башня – маяк?

– Ага. А на той, обратной, стороне земли стоит ноябряк. Прямая противоположность маяку. Это как два конца земной оси. Между ними, по кругу, словно на циферблате часов – по пять месяцев с той и с другой стороны. Здесь – всегда май, вечер, шесть часов. А там – сам понимаешь, полночь, вечный ноябрь…

– Где «там»? – спросил Принц, хотя сам уже догадался: в Сером городе.

Дед посмотрел на него со странной улыбкой. – Знаешь, что значит надпись на моей футболке?

– Что?

– Что ты съел Яблоко. Что ты все знаешь, даже если еще не знаешь. Что ты тоже Дед, как я.

Trackback URI | Comments RSS