константин Паустовский, петлюра в киеве, события на украине, революция в киеве | Осьминог

Киев, ул Грушевского. Февраль 2014

То, что происходит сегодня в Киеве и вообще на Украине, выглядит со стороны по меньшей мере чем-то нереальным и даже фантасмагоричным. За считанные месяцы центр одной из красивейших восточноевропейских столиц превратился в гигантскую помойку. В городе неизвестные люди в масках, именующие себя охраной Майдана и бойцами Правого сектора, захватывают и месяцами удерживают административные здания. Президент под покровом ночи бежит сперва из собственной резиденции, а потом и вовсе из страны.

Повсюду на Украине бушуют митинги, происходят столкновения и звучат выстрелы, число жертв перевалило за сотню. Милицию, которую почти не видно, заменили вооруженные боевики. Словом, с трудом верится, что такое может быть в реальности, тем более вернулись нацистские человеконенавистнические лозунги и приветствия времен Второй мировой войны. Правят бал страх и ненависть. Миллионы людей вдруг оказались в обстановке морального и физического террора.

Но все это реально и, главное, пока ему не видно конца. Самое любопытное, что чувства, подобные тем, что возникают у здравомыслящих людей сегодня, почти сто лет назад владели людьми, попавшими тогда в мутный революционный водоворот.

Известны описания киевских событий у Михаила Булгакова в его знаменитой «Белой гвардии» и пьесе «Дни Турбиных», не сходящих со сцен театров и экранов телевизоров. Но в качестве литературного документа, написанного от первого лица, сегодня как нельзя актуальна и талантливейшая книга «Повесть о жизни» Константина Паустовского. Я недавно перечитал те ее страницы, что описывают киевскую жизнь 1918-1919 годов. Получалось, что ты глядишь в зеркало истории, и в отражении событий почти вековой давности видишь реалии наших дней и персонажи нынешней политической жизни.

Возникла идея – взять у писателя Паустовского интервью с тем, чтобы он непредвзято ответил подлинным текстом своего произведения на наши нынешние вопросы, поделился своими мыслями об увиденном и пережитом.

Студент Киевского университета Константин Паустовский с двумя однокашниками

— Итак, Константин Георгиевич, какими предстали перед киевлянами украинские националисты, предки тех, кого сегодня можно узнать по их возгласам «Слава Украине!»?

— Кричать во весь голос «слава!» несравненно труднее, чем «ура!». Как ни кричи, а не добьешся могучих раскатов. Издали всегда будет казаться, что кричат не «слава», а «ава», «ава», «ава». В общем, слово это оказалось неудобным для парадов и проявления народных восторгов. Особенно когда проявляли их пожилые громадяне в смушковых шапках и вытащенных из сундуков помятых жупанах.

Поэтому, когда наутро я услышал из своей комнаты возгласы «ава, ава», я догадался, что в Киев въезжает на белом коне сам «атаман украинского войска и гайдамацкого коша» пан Петлюра.

— И каким предстал перед жителями матери городов русских сей вождь?

— Накануне по городу были расклеены объявления от коменданта. В них с эпическим спокойствием и полным отсутствием юмора сообщалось, что Петлюра въедет в Киев во главе правительства – Директории – на белом коне, подаренном ему жмеринскими железнодорожниками.

Почему жмеринские железнодорожники подарили Петлюре именно коня, а не дрезину или хотя бы маневровый паровоз, было непонятно.

Петлюра не обманул ожиданий киевских горничных, торговок, гувернанток и лавочников. Он действительно въехал в завоеванный город на довольно смирном белом коне.

Коня покрывала голубая попона, обшитая желтой каймой. На Петлюре же был защитный жупан на вате. Единственное украшение – кривая запорожская сабля, взятая, очевидно, из музея, – била его по ляжкам. Щирые украинцы с благоговением взирали на эту казацкую «шаблюку», на бледного припухлого Петлюру и на гайдамаков, что гарцевали позади Петлюры на косматых конях.

Гайдамаки с длинными синевато-черными чубами – оселедцами – на бритых головах (чубы эти свешивались из-под папах) напоминали мне детство и украинский театр. Там такие же гайдамаки с подведенными синькой глазами залихватски откалывали гопак. «Гоп, куме, не журысь, туды-сюды повернысь!»

— Нынешние власти в Киеве внешне движутся сразу как бы по двум путям: с одной стороны – в Европу, а, с другой, всячески поддерживают украинскую самостийность. Возникает впечатление чего-то карикатурного. При том, что в основе двух идей лежит железобетонное русофобство. А как с этим обстояло дело в ваше время?

— У каждого народа есть свои особенности, свои достойные черты. Но люди, захлебывающиеся слюной от умиления перед своим народом и лишенные чувства меры, всегда доводят эти национальные черты до смехотворных размеров, до патоки, до отвращения. Поэтому нет злейших врагов у своего народа, чем квасные патриоты.

Киевляне, склонные, как все южные люди, к иронии, сделали из нового «самостийного» правительства мишень для неслыханного количества анекдотов. Особенно веселило киевлян то обстоятельство, что в первые дни петлюровской власти опереточные гайдамаки ходили по Крещатику со стремянками, влезали на них, снимали все русские вывески и вешали вместо них украинские.

— Новая власть сегодня попыталась, едва взяв бразды правления, тут же накинуть удавку на русский язык. Было ли такое во времена Петлюры?

— Петлюра привез с собой так называемый галицийский язык – довольно тяжеловесный и полный заимствований из соседних языков. И блестящий, действительно жемчужный, как зубы задорных молодиц, острый, поющий, народный язык Украины отступил перед новым пришельцем в далекие шевченковские хаты и в тихие деревенские левады. Там он и прожил «тишком» все тяжелые годы, но сохранил свою поэтичность и не позволил сломать себе хребет.

При Петлюре все казалось нарочитым – и гайдамаки, и язык, и вся его политика, и сивоусые громадяне-шовинисты, что выползли в огромном количестве из пыльных нор, и деньги… Фальшивых денег было так много, а настоящих так мало, что население молчаливо согласилось не делать между ними никакой разницы. Фальшивые деньги ходили свободно и по тому же курсу, что и настоящие. Многие предприимчивые граждане делали фальшивые деньги у себя на дому при помощи туши и дешевых акварельных красок. И даже не прятали их, когда кто-нибудь посторонний входил в комнату.

Петлюра и Винниченко. Киев, декабрь 1918

— Сегодня самопровозглашенная власть на Украине всячески подчеркивает свою народность и демократизм – советы с Майданом и т.д. А как обстояли дела тогда с «обратной связью»?

— Однажды по Киеву были расклеены огромные афиши. Они извещали население, что в зале кинематографа «Аре» Директория будет отчитываться перед народом. Весь город пытался прорваться на этот отчет, предчувствуя неожиданный аттракцион. Так оно и случилось. Узкий и длинный зал кинематографа был погружен в таинственный мрак. Огней не зажигали. В темноте весело шумела толпа.

Речи министров перемежались интермедиями. После министра путей сообщения девчата и парубки сплясали гопака. Зрители искренне веселились, но настороженно затихли, когда на сцену тяжело вышел пожилой «министр державных балянсов», иначе говоря министр финансов.

У этого министра был взъерошенный и бранчливый вид. Он явно сердился и громко сопел. Его стриженная ежиком круглая голова блестела от пота. Сивые запорожские усы свисали до подбородка.Министр был одет в широченные серые брюки в полоску, такой же широченный чесучовый пиджак с оттянутыми карманами и в шитую рубаху, завязанную у горла тесемкой с красными помпончиками.

Никакого доклада он делать не собирался. Он подошел к рампе и начал прислушиваться к гулу в зрительном зале. Для этого министр даже поднес ладонь, сложенную чашечкой, к своему мохнатому уху. Послышался смех.

Министр удовлетворенно усмехнулся, кивнул каким-то своим мыслям и спросил:

– Москали?

Действительно, в зале сидели почти одни русские. Ничего не подозревавшие зрители простодушно ответили, что да, в зале сидят преимущественно москали.

– Т-а-ак! – зловеще сказал министр и высморкался в широченный клетчатый платок. – Очень даже понятно. Хотя и не дюже приятно.

Зал затих, предчувствуя недоброе.

– Якого ж биса, – вдруг закричал министр по-украински и покраснел как бурак, – вы приперлись сюда из вашей поганой Москвы. Як мухи на мед. Чего вы тут не бачили? Бодай бы вас громом разбило! У вас там, в Москве, доперло до того, что не то что покушать немае чего, а и…немае чем.Що ж вы мовчите? – спросил он вкрадчиво. – Га? Придуриваетесь. Так я за вас отвечу. На Украине вам и хлиб, и сахар, и сало, и гречка, и квитки. А в Москве дулю сосали с лампадным маслом. Ось як!

Уже два человека осторожно тащили министра за полы чесучового пиджака, но он яростно отбивался и кричал:

– Голопупы! Паразиты! Геть до вашей Москвы! Там маете свое жидивске правительство! Геть!

На этом отчет Директории перед народом закончился.

— У многих сегодня возникает четкое ощущение, что нынешняя киевская власть ненадолго. И причиной тому не только намеченные на 25 мая президентские выборы, реальность которых вызывает серьезные сомнения. А с какими чувствами жили тогда вы?

— Сообразить, что происходит, не было возможности. Время было судорожное, порывистое, перевороты шли наплывами. В первые же дни появления каждой новой власти возникали ясные и грозные признаки ее скорого и жалкого падения.

Каждая власть спешила объявить побольше деклараций и декретов, надеясь, что хоть что-нибудь из этих деклараций просочится в жизнь и в ней застрянет.

От правления Петлюры, равно как и от правления гетмана, осталось ощущение полной неуверенности в завтрашнем дне и неясности мысли. Петлюра больше всего надеялся на французов, занимавших в то время Одессу. С севера неумолимо нависали советские войска.

Петлюровцы распускали слухи, будто французы уже идут на выручку Киеву, будто они уже в Виннице, в Фастове и завтра могут появиться даже в Боярке под самым городом бравые французские зуавы в красных штанах и защитных фесках. В этом клялся Петлюре его закадычный друг – французский консул Энно.

Слухи при Петлюре приобрели характер стихийного, почти космического явления, похожего на моровое поветрие. Это был повальный гипноз.

Слухи эти потеряли свое прямое назначение – сообщать вымышленные факты. Слухи приобрели новую сущность, как бы иную субстанцию. Они превратились в средство самоуспокоения, в сильнейшее наркотическое лекарство. Люди обретали надежду на будущее только в слухах. Даже внешне киевляне стали похожи на морфинистов. При каждом новом слухе у них загорались обычно мутные глаза, исчезала обычная вялость, речь из косноязычной превращалась в оживленную и даже остроумную.

Были слухи мимолетные и слухи долго действующие. Они держали людей в обманчивом возбуждении по два-три дня.

Даже самые матерые скептики верили всему, вплоть до того, что Украина будет объявлена одним из департаментов Франции и для торжественного провозглашения этого государственного акта в Киев едет сам президент Пуанкаре или что киноактриса Вера Холодная собрала свою армию и, как Жанна Д’Арк, вошла на белом коне во главе своего бесшабашного войска в город Прилуки, где и объявила себя украинской императрицей.

Злука в Киеве. День “злуки” УНР с ЗУНР – 22 января 1919 г. До этой даты существовало две Украины – Украинская Народная Республика головного атамана Симона Петлюры и Западно-Украинская Народная Республика, которую возглавлял диктатор Евгений Петрушевич – бывший депутат австрийского парламента.

— А как исчез Петлюра со своими националистами?

— В городе был объявлен приказ петлюровского коменданта. В приказе этом было сказано, что в ночь на завтра командованием петлюровской армии будут пущены против большевиков смертоносные фиолетовые лучи, предоставленные Петлюре французскими военными властями при посредстве «друга свободной Украины» французского консула Энно.

В связи с пуском фиолетовых лучей населению города предписывалось во избежание лишних жертв в ночь на завтра спуститься в подвалы и не выходить до утра.

— Это прямо как катапульта на Майдане нынешней зимой…

— Киевляне привычно полезли в подвалы, где они отсиживались во время переворотов. Кроме подвалов, довольно надежным местом и своего рода цитаделью для скудных чаепитий и бесконечных разговоров стали кухни.

Мне казалось тогда, что страна несется в космически непроницаемые туманы. Не верилось, что под свист ветра в простреленных крышах, над непробудными этими ночами, замешанными на саже и отчаянии, просочится когда-нибудь стылый рассвет…

— Теперь во всем мире обсуждают вооруженных украинских боевиков Правого сектора, которые терроризируют не только народ, но и власть. В Киеве всю эту дичь оправдывают революционной спецификой. Какой виделась вам эта специфика в годы гражданской войны?

— В одной из стычек с махновцами был взят в плен помощник Махно – не то Антощенко, не то Антонюк. Я забыл его фамилию. Будем называть его Антощенко.

По совокупности преступлений этого Антощенко надлежало расстрелять. Но пока он сидел в Лукьяновской тюрьме, дожидаясь расстрела, в его шалую голову неведомо как просочилась мысль о возможности спасения. Антощенко предлагал выход: не расстреливать его, Антощенко, а наоборот, освободить из тюрьмы, а он, в благодарность за это берется сформировать из пленных бандитов всех мастей совершенно образцовый караульный полк.

Антощенко ссылался на свой авторитет среди бандитов и писал, что никому, кроме него, эта задача не будет по силам.

Правительство пошло на риск и освободило Антощенко. И он действительно за короткое время сформировал караульный полк, где все пленные бандиты были распределены по ротам: махновцы, струковцы, зеленовцы, червоноашеловцы, красножупанники, григорьевцы и еще одна рота из представителей более мелких и не столь знаменитых банд, из так называемых «затрушенных хлопцев».

Вот в этот-то полк и назначили всех нас, бывших «белобилетников».

— Вы описываете прямого предка нынешнего Сашко Билого, прославившегося, благодаря ТВ, своей жестокостью и тупостью. А о чем вещал ваш Антощенко?

— Я научу вас, как за революцию служить, так и так вашу мать! Цуцыки! Вам известно, кто я такой? Я этой самой шашкой генерала Каледина зарубил, так, думаете, я с вами буду цацкаться? Я что ни день, то выхаркиваю двенадцать стаканов крови. Я кругом простреленный за мое отечество, и по этому случаю Москва присылает мне каждый месяц тридцать тысяч рублей золотом на мелкие расходы. Вам это, известно или нет? А может, вам известно, что у меня разговор с такими субчиками, как вы, получается даже очень короткий, – пломбу в затылок и в яму!

Ты что? – спросил он, пьяно присматриваясь к высокому юноше. – Очки надел? Я вот этими руками свою жену убил за измену, – он растопырил и показал нам короткие пальцы в сморщенных и явно больших на него багровых перчатках. – Так ты думаешь, я на тебя посмотрю, что ты в очках. Я с тебя шкуру сдеру, и никто мне слова не скажет.

— Как же смотрели нормальные обычные люди на этого выродка и события, породившие его?

— Никто из нас, солдат хозяйственной роты, людей, попавших в этот полк случайно, не мог понять, как это в Киеве, рядом с Крещатиком, рядом с театрами и университетом, с библиотеками и симфоническими концертами, наконец, рядом с обыкновенными хорошими людьми, может существовать это черное гнездо бандитов во главе с полубезумным больным командиром.

Существование этого полка казалось бредом. Каждую минуту Антощенко мог застрелить любого из нас. Жизнь каждого зависела от того, что взбредет ему в голову. Каждый день мы ждали его новых выходок, и он никогда нас в этом не обманывал.

— Сашко Билого, как известно, «ликвидировали» при попытке к бегству. А что случилось с Антощенко?

— Прекратил все это тяжелое и буйное существование караульного полка солдат нашей роты низенький и тихий Иосиф Моргенштерн (типографский рабочий из Лодзи – авт.).

Этот кроткий безответный человек ненавидел Антощенко люто, с холодным бешенством. Особенно после того, как Антощенко пообещал «расщелкать» всех евреев в полку и очистить полк от «иерусалимских дворян».

Антощенко пошел к складу. У дверей склада стоял на карауле Моргенштерн.

– Кто идет? – крикнул он своим тонким голосом.

– Что у тебя, повылазило, свинячье ухо! – закричал Антощенко. – Не видишь, кто идет?

Тогда Моргенштерн, тотчас же, конечно, узнавший командира, якобы соблюдая устав, три раза без перерыва быстро прокричал: «Кто идет? Кто идет? Кто идет?» – и, не дожидаясь ответа Антощенки, выстрелил в него в упор и убил наповал.

Все это кончилось тем, что Моргенштерна арестовали, но через день выпустили, а полк был немедленно расформирован. Нашу хозяйственную роту отпустили по домам.

Симон Петлюра

— Все, о чем вы рассказали, и все, что мы видим сегодня, заставляет усомниться в правдивости изречения по поводу того, что история повторяется уже не в виде трагедии, а фарса. Какой там фарс! На Украине сегодня трагедия, пожалуй, не меньшего накала, чем та, что переживали люди в первые десятилетия прошлого века. Один вопрос остается – кто же положит этому конец? Ответа пока, к сожалению, нет.

Будет хуже всего, если на Украине, в ее народе поверят в искренность Западных посулов и такие идеи, которые высказал недавно в своей статье в “WashingtonPost” Збигнев Бжезинский. Он пугает российской военной угрозой и предлагает Западу дать понять Путину, что у цивилизованного мира есть все средства и способы для скорейшего перевооружения и повышения боеспособности украинской армии. Он же предлагает Западу быстро объявить нынешнее правительство в Киеве легитимным, чтобы не давать никаких правовых поводов Путину. Короче говоря, мыслит русофоб Бжезинский в категориях гражданской войны на Украине и братоубийственной бойни между русскими и украинцами.

Александр Андреевич Горбатов, шеф-редактор информбюро «Восток-Центр»


комментариев 6 на “Глядя в зеркало истории. Киев под властью Петлюры”

  1. on 02 Апр 2014 at 10:16 дп Сергей Кен

    Насчет УРА!!!
    Атака — это паника, направленная вперед. Атака — это бег навстречу смерти. Когда в этот момент атакующие в резонансе кричат УРА!!! (обращаются к РА), то души убитых прямехонько попадают в этот древнейший эгрегор.

    А что касается пользы украинских фашистов-радикалов, которых несомненно достаточно быстро раздавят и загонят в подполье, то тут очень важно, что они очень громко заявили о конфискациях наворованного олигархами и прочими паразитами. И этот призыв прозвучал на весь мир. То есть они выразили вслух то, о чем все думают. Потому их обязательно раздавят, но они разбросали очень полезные семена. Ростовщическая мерзость должна быть уничтожена и поставлена вне закона, а все украденное — конфисковано, НО, естественно, без нацизма и фашизма.

    То есть всякие арабы во время арабской весны по причине своей темноты такого заявить не смогли.

    Украина показывает, что в нынешних условиях любое поднятие широких народных масс в Европе или Северной Америке неизбежно приведет к требованиям упразднения ростовщической мерзости. Белые люди в большинстве своем знают, кто виноват, но пока не знают, что делать.

    Так что ростовщики теперь тысячу раз подумают, прежде чем поднимать кипишь среди белых и грамотных. Целью будут ставить, например, свалить Путина, а могут получить в итоге СССР 2:0.

    Хотя, судя по заверениям Девятова, свержение ростовщиков на руку менялам (Ротшильдам), и именно они могут эти процессы поощрять и запускать.

  2. on 02 Апр 2014 at 11:22 дп В.И.

    В своей последней заметке в Твиттере Збигнев Бжезинский удивляется: «A curiosity: Israel did not support the US in the UN vote regarding Russia and Ukraine!? — Любопытно: Израиль не поддержал США в голосовании в ООН в отношении России и Украины!?»
    Значит Израиль союзник России в отношении Крыма, это говорит в пользу идеи Новой Хазарии. Россия, по всей видимости, должна будет в ответ поддержать Израиль в Ближневосточных проблемах и на Мировой арене.

  3. on 02 Апр 2014 at 12:12 пп Александр Ч.

    Вот почему в СССР нам так много говорилось о светлом будущем и устремлении туда. Как только устремление ослабло нас всех догнало Прошлое. Сейчас Россия опять хочет найти своё Будущее, а значит и свою целостность, в связи с этим у Украины, как государства, будущее не мыслимо. Эта статья это ярко подтверждает.

  4. on 02 Апр 2014 at 6:11 пп тала

    Носов Н.Н. «Тайна на дне колодца» воспоминания мальчика из Ирпеня, и его же Незнайка на Луне. Очень интересно, как жили дети в Киеве и кем вырастали.

  5. on 02 Апр 2014 at 10:44 пп Сергей Кен

    Низковат Крым для новой Хазарии. Все ждут катаклизмы. Они на Сибирь нацелены, уж тут не сомневайтесь.

  6. on 23 Апр 2014 at 5:01 пп Лео

    Обращение к классику прошлого века в желании понять события века нынешнего — очень смптоматично. Говорит хотя бы о том, что в обытиях нынешнего Майдана обыватель разобраться сегодня сам не может никак.

    Разумеется, объяснять разумному не надо, что Паустовский писал свои рассказы в веке 20-м в условиях молодой, но дюже злой и опасной диктатуры пролетариата и писал он то и так, что и как было тогда писать позволено.

    Происхождения Паустовскй был не весьма благонадежного, да и здоровья не богатырского, а жить, скорее даже — выжить в то трудное время, очень хотел. Как все, собственно.

    Я не советовал здравомыслящим экономить свои мыслительные усилия и замещать понимание реалий картинками из художественной литературы начала прошлого века.

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ ОСЬМИНОГА>>
Версия для печати