Начало романа – здесь. Начало 4-й части – здесь. Предыдущее – здесь.

Увидав, как я закусываю, сидя на бульваре, бородинским хлебом и молоком, присоседившаяся пожилая женщина пожалела меня:

— Какая у вас скудная пища, молодой человек! Денег небось нет?

— Почему нет? — есть.

— Ну, наверно, не женат?

Я кивнул.

— Сразу видно: какой неухоженный и ест что попало.

Дорого же мне дались последние дни, если уж на бульваре жалеют.

— А чего не женишься–то? Сколько тебе лет?

— Не пришлось.

— Эх, такие ребята пропадают!.. да… а девчата сохнут. У нас вот — инженерша по технике безопасности: двадцать семь лет, однокомнатная квартира… Она хоть и не красавица, а все–таки жаль: сохнет.

Это, наверно, потому, подумал я, что она слишком печется о технике безопасности, — и сказал, хлебнув молока:

— Значит сохнет?! — Молоко побежало по бороде.

— Сохнет. Хоть бы ты на ней женился — хочешь, просватаю?

А что, читатель, это ведь мысль — жениться на однокомнатной инженерше по технике безопасности, и я сказал, смахнув молоко:

— Надо подумать.

— Вот подумай. А у тебя зарплата–то какая?

— Зарплата? — Какая у меня зарплата, читатель? — ничего себе зарплата: нормальная.

— А алименты не платишь?

— Да как вам сказать?.. — Это мило! Этак меня и вправду оженят в два счета.

— Значит, наплодил–таки детей!

— Да есть, есть немного.

— Вот и сидишь теперь на хлебе и воде. — И вдруг старушонка подтолкнула меня в бок: — Вон она, вон — смотри. Соня Разврачук зовут — вон…

Я посмотрел и увидал приближающуся Софью! Нарисовав уже в своем воображении, со слов старушки, некую иссохшую бабищу пудов этак в пять или шесть, я был удивлен: почему ж «не красавица»? Вот что значит, впрочем, не интересоваться занятиями своих возлюбленных! — инженерша по технике безопасности. Мило!..

***

История Софьи, надо вам заметить, полна трагизма и всяческих неудач. После школы она приехала учиться в Москву откуда–то с юга и училась в каком–то институте. Потом, когда приблизился срок ее возвращения домой, в свою провинцию, она вышла замуж за своего однокурсника–москвича.

Этот ее муж оказался человеком совсем никудышним — даже трудно понять: любовь ли ослепила Софью настолько, что она не смогла разглядеть в нем тряпку, или же — надежда на московскую прописку? Это действительно трудно понять — ведь когда еще Софья пребывала в сомнениях по поводу Саши Разврачука (это муж), — сомневалась, но больше склонялась к отказу, мать жениха приходила к ней и — по словам Софьи — уговаривала не отказываться от собственного счастья: Саша де тебя так любит, да ты убьешь его отказом… Вобщем, странные отношения — почти как в разобранном выше рассказе Марлинского.

Короче, сразу после защиты диплома была свадьба, и Софья осталась в Москве. Но через полгода тихой, мирной семейной жизни та же мать со слезами в глазах попросила молодую написать заявление о том, чтобы ее (Софью) выписали с их площади: «Я этому заявлению ходу не дам — ей богу! — веришь ты мне? Но так мне будет спокойнее, Сонюшка…» — а еще через месяц свекровь уже выдала Сонюшке паспорт с оформленной выпиской и потребовала выметаться, куда угодно. Вот такие пироги.

Продолжение