Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

Британский чиновник в Индии и философ-почвенник С.Т. Рэнч писал, что Ява была счастливым исключением из общего правила правления белых на Востоке и вот по какой причине.

«Голландцы основали Ост-Индийскую Компанию спустя два года после того, как была основана Английская Компании, и стали основными правителями Явы примерно в то же время, когда англичане взяли власть в Индии. Голландцы, однако, пошли другим путем на Яве. Они не предпринимали никаких усилий навязывать свои методы цивилизации яванцам ради их блага. На этот счет не может быть никаких сомнений у тех, кто изучает обе эти империи, Индийскую и Индонезийскую. Англичане тоже были изначально торговцами, но английские должностные лица, со времени Веллеслея и далее, стали стремиться учить индусов тому, во что они верили, поднять их до более высоких жизненных стандартов. Многие из тех англичан были людьми глубокой религиозной веры и чувства долга.

Голландцы, с другой стороны, кажется, были свободны от подобного понимания чувства долга, и вряд ли их можно упрекнуть в том, что стояли в стороне от “призывов к прогрессу”. По этим же причинам Уоррен Гастингс, Манро, Малькольм, Элфинстон, Meткалф и другие стояли за то, чтобы позволить индусам работать их собственными методами, и стараться объективно воспринимать обычаи и нравы их культуры. (далее…)

Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

Гнилостный запах, въевшийся в асфальт, в сочетании с дневным палящим солнцем подействовал на меня так, что на мгновение я потерял сознание.

Прямо в своих сандалиях на босу ногу я попал в некий потусторонний мир, живущий без воздуха и воды. Я присел в передвижную столовку (или как ее назвать? Передвижной ларек на колесах?) выпить водички в запечатанном пластике, и тут же познакомился с ребятами. Они в Индонезии сразу обступают тебя и требуют знакомиться. Один из них – шустрый паренек лет десяти – произвел неотразимое впечатление своей красотой. Он всем кривлялся на улице, громко и звонко орал, что-то изображал. А, сказали они, это у нас овер-секси – в школу не ходит, у мамы-папы денег нет, зато самый красавчик тут – овер-секси. (далее…)

Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

По одной из улиц ездили трактора, перемешивая с вонючей глиной все эти кучи пластика, картона, гнилой материи, объедков – и лучшего выхода нельзя было придумать. Однако в смысле речки выхода не было никакого.

Ее можно было только замуровать, как Неглинку в Москве, и развивать особый вид турбизнеса для богатых дядь, живущих в отелях – диггерство. Индастриал-дайвинг.

Упаковать этого розового янки в скафандр и спустить прямо на дно этой речушки. За очень большие бабки, разумеется. Реклама должна быть такая: там водятся монстры, крысо-рыбы и другие виды мутантов. И найдется дядя, который клюнет на эту удочку, заскучав в субботу или воскресенье.

И у нас тоже появятся хорошие денежки.

Я уже испытывал шок от знакомства с реками Джакарты. Самое мрачное впечатление оставило у меня устье реки неподалеку от рыбацкого рынка и гавани Сунда Келапа – известной по туристским справочникам. В ней все еще стоят на изготовку древние шхуны-пиниси, возя из Джакарты всякое добро на Калимантан, а из Калимантана обратно. Это корабли удивительной красоты: нос и корма у них задраны вверх, а мидель корпуса прогибается книзу, придавая кораблю женственные черты.

Сунда Келапа – древний порт, все еще работающий рычагами костных сочленений сотен и даже тысяч людей – грузчиков, такелажников, моряков… Тут же работают их столовки: девки ихние что-то жарят, могут пнуть обратно летящий на них мяч от футбольного поля, где играют в футбол пацаны. Где-то неподалеку расположены отрывные кафешки, с дурной и искрометной музыкой дангут и всеми прелестями жаркой и дешевой индонезийской кафешки. Надо только выйти из порта и дойти до прилегающего к нему чайнатауна. И сам порт создает впечатление, что так все и было сто и двести лет назад.

Гавань расположена в канале, за которым уже начинается открытое море. В канале работают гребные лодки – местный предприниматель будет вас упрашивать покататься на его лодке, чтобы через два шага вы опять натолкнулись на другого такого же предпринимателя в расписанной фанерной шляпе. Канал отгорожен насыпью от жилого района, где стоят рисовые поля в помойке, хижины в помойке, а вдали растут небоскребы…

Воздух Сунда Келапа пропитан испарениями нашей реки. Наша речка и упирается в дамбу, стоящую чуть поодаль. Это одно из русел этой реки, которое превращается в гниющее месиво… (далее…)

Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

Мы пошли дальше по реке. В проемах моста были оборудованы жилища – а у индонезийца это может быть просто одеяло и коврик. Другая семья возлежала в тенечке на подстилках, и вся как один бодро поднялась при виде меня, редкого гостя в этом смраде. Осыпав меня приветствиями, они приняли позу для фотографирования. Все очень обрадовались и заволновались. Я присел на корточки с расплавленным от солнца мозгом и задумался. Человек оказывался колоссальной личностью. Вместо того чтобы подохнуть тут, как собака, он улыбался и радостно тебя приветствовал. Рядом бабушки очищали пластиковые бутылки от наклеек и сдавали их грузовикам, которые снова повезут их на водно-химические фабрики, чтобы вливать туда химические жидкости, а также простую водичку невысокого качества (желудок аборигена привык уже ко всему). Бабушки радостно приветствовали меня, как пионерский отряд, потребовали и их сфотографировать – наверное, в надежде улучшить свое социальное положение.

Подошел улыбающийся полицейский и одобрительно закивал: вот правильно, надо в газете про нас напечатать. Двадцать лет назад школьники даже переплывали иногда эту речку. Возили их на лодках туда-сюда в школу. И теперь возят на лодках, вот по этой черной воде.

– В первую очередь, людям надо запретить сбрасывать мусор в речку, – говорил Йоно пионерским голосом. – Но наше государство слишком слабое, никто его не слушает. Законам его не подчиняются.

– И, – добавлял он красноречиво, – уровень коррупции государства превосходит все мыслимые пределы.

– Не все, – заверил я его.

Будучи учителем в отставке, Йоно был грамотным оратором. Его английский выдавал в нем местного джентльмена. На фоне орошаемых зеленеющих полей он смотрелся как счастливый фермер.

Внезапно я оказался в стране, где все были озабочены экологическими проблемами. У каждого было что сказать на этом митинге, который начался спонтанно и разгорался, как пожар, как единственно возможная форма духовного существования в этом смраде. Казалось, им нужен только вождь, чтобы взять по мотыге и идти в центр, что неподалеку. Такое уже было в 1999, когда они погромили весь китайский квартал – всех зажгли студенты.

Полицейский мрачно кивал головой. Видимо, он тоже мог принимать участие в тех беспорядках. Это был единственный путь – чего-нибудь разгромить в районе высоких зеркал. Потому что уровень жизни этих людей превосходил какое-либо понимание.

Выговорившись, все быстро иссякли, сил в этой гнетущей атмосфере было брать неоткуда. Она вновь накрыла нас с головой.

И только великое Матахари давало намек на спасение, заливая всех всеподавляющим светом…

Да, закон запрещал поселение людей на таком-то расстоянии от зловещей речки, но поскольку земля тут ничего не стоила, все бездомные проходили сюда и находили приют где придется, расстилая свои одеяла. Даже какие-то беженцы из Африки, Йоно говорил, жили тут несколько лет. Как они сюда попали? (далее…)

Начало – здесь. Предыдущее – здесь.

Был у меня еще один друг в Джакарте – Йоно. Он был круглым и круглолицым, голова его была большая и очки круглые. Иногда он напоминал мне далекую картинку из какого-то идеального детства – такого хорошего пионера-старшеклассника, который учит тебя, как стать хорошим. Деньги никогда не доминировали в его поведении, и помогал он мне «от всего сердца», надеясь, однако, что и ему «помогут». Никто не покупал у него за пять долларов его книжку-самоучитель английского – и он просил меня ее купить. И вот кто оказался моим лучшим гидом.

Джон и Грант из Британского Благотворительного Общества “Мир Воды”, встраиваясь в некие мировые проекты очистки рек вместе с организацией Друзья Земли, имевшей филиалы в Индонезии, попросили меня (по Интернету) сделать фотографии рек Джакарты и написать к ним заметку. Я сам в это время числил себя представителем крупной благотворительной организации, и мы посчитали это предложение лестным. Помимо этого, мне нужно было узнать ситуацию не только по газетам.

Слоняясь по дневному раскаленному умопомрачению Джалан Джакса, месту приюта западных путешественников, я и нашел Йоно – безработного профессора английского языка, сидящего на стульчике и караулящего туристов, чтобы за три копейки оказать им какую-нибудь мелкую услугу. По его приглашению я присел на стульчик рядом, заказал на лотке (на одном из тех, которые всегда преследуемы роями мух) два фруктовых коктейля. Конечно, тут же к нам подошла какая-то дегенеративная пожилая проститутка, и что-то начала мне говорить, что Йоно начал переводить. Я посмотрел на него и сказал: давай мы ее не будем брать в свою компанию. Кажется, у нее плохие отметки по поведению. (далее…)