1 / 2 / 3 - 4 / 5 / 6 / 7 / 8 / 9 / 10 / 11 / 12 / 13

Михаил Фаустов, главный редактор журнала "Мания"

Послесловие

Голос дельфина

У Жанны был слегка искривленный позвоночник, стоя на коленях, ее тело напоминало динозавра из палеомузея. Ее груди отвисли, жопа пахла говном, шарики кала скатались в зарослях небритой промежности. Когда я вышел из нее, на головке остались светло-коричневые хлопья, означавшие видимо, что учительница физики из школы № 665 не слишком-то хорошо питалась. Она вдохновенно взяла головку в рот, и начала облизывать…

Через пятнадцать минут мы лежали на ее диване и беседовали о вечном. Я был слишком пьян, чтобы кончить, и слишком возбужден, чтобы заснуть.

“Будущее – ложь, – говорил я. - Оно никогда не наступит. Время-назад движется быстрее, чем время-вперед”.

“Мне кажется, что будущее наступает. – Возражала она. – Смотри – в девятнадцатом веке бытовой свет добывали, зажигая лучину. В двадцатом – электрическую лампочку. Как только мы получим новый источник бытового света – значит, наступил новый век. Каким он может быть, как ты думаешь?”

“Да, я уверен, – ответил я, ковыряя пальцем в ее раздолбанном анусе, – Новый источник бытового света будет органическим! Он будет живым! Только тогда мы сможем утверждать, что наступил новый век!”

“Все развивается по спирали!” – простонала она

“В пизду спираль!” – процитировал я одного знакомого растамана. – “Давай включим видео!”

“Я как раз купила новую кассету вчера в киоске на вокзале”

Я уже забыл, как выглядят видеокассеты, но рядом со мной лежала учительница физики – у нее не было денег на двд проигрыватель!

На экране появился электрический разряд и надписи на иностранном языке.
Elektra – Maria Sharapova, Worlock&Iron – Grim brothers, HMR - David Backham, Psychoanalyst – Konstantin Habensky… Я сразу же понял о чем идет речь! “No hype for devil” прочел я название….

“Неужели они все-таки сняли этот фильм?” - подумал я. И вспомнил, как несколько лет назад я пытался написать рецензию на сценарий Мишенина и Гитаркина для сайта Peremeny.ru. Рецензию не опубликовали по неизвестным мне причинам, да я особо и не верил в то, что он будет когда-либо опубликована, также, как и не верил в то, что этот фильм когда-либо снимут.

Что же я писал тогда? Надо бы вспомнить…

"Этот фильм обязательно будет снят. Он будет добрым и страшным. Его положит на целлулоид никому пока неизвестный продюсер. Чтобы никто не смог в будущем повторить подобное, он по старому русскому обычаю по окончании съемок и монтажа выдавит глаза режиссеру и оператору, вонзит палочки для еды в барабанные перепонки звукаря, а сам медленно умрет, задушив себя чулками, которые похитит из гримерки исполнительницы главной роли вместе с ее стрингами, до сих пор влажными от выделений.

Эти двое говорят, что хотели бы поставить на прошлом жирную точку. Но они словно не чувствуют, что двадцать первый век так и не наступил. После девяносто девятого года наступил девяносто десятый. Сейчас, весной тысяча девятьсот шестнадцатого года они называют себя людьми из будущего. Об этом они и хотели снять кино?

Но может быть этот сценарий - неуклюжая попытка воспитать подрастающее на собственном горьком опыте? В любом случае, попытка задать вселенский тренд, облизывая собственный кал, заслуживает внимания. Но будут ли последователи у этой утопии?

Я не уверен, что кто бы то ни было даст им на это денег. Водки “Нарктика” не существует!”

Судя по тому, что фильм снят, нашелся-таки дурак, давший им деньги. Теперь мне становится ясно, почему Мишенин перестал отвечать на мои письма. Они явно убыли в свои заповедники, где человек-музыкальный автомат играет им единственную оставшуюся в живых пластинку – в воспаленный мозг проникает мелодия хуевого сафари.

События на экране разворачивались стремительно. Революция мертвецов охватила планету, распятые распятым крысы стонали, беременный труп Мэрилин Монро рождал трехглавого зверя с троекратно умноженным лицом футболиста Смертина.

“Скажи, а какой будет музыка будущего?” - спросил я у извивающейся на грязных простынях Жанны. – “Ведь если взять за основу твою теорию, то музыка девятнадцатого века была живой, музыка двадцатого – электронной, что же теперь – музыка двадцать первого века будет звучать на субатомном уровне? И каким будет секс? В девятнадцатом он скрывался под многослойностью одежд, люди были одержимы целомудренностью разврата, в двадцатом он стал более откровенным, постепенно переходя к виртуальным формам. Быть может будущим моим партнером для ебли станет всего лишь моя собственная мысль? А вещества? Если 150 лет назад человек уходил от реальности в курильнях опиума, 15 лет назад – на таблеточных рейвах, появится ли через 30-50 лет новый вид живого наркотика? Ведь не зря же его предсказывают фантасты!”

“Проиигнныдт фори п норфлшчифщ” - ответила Жанна, корчась в конвульсиях отступившего оргазма. – “Зыыыстристтрсзззасссн. Пыыыииииирййииийииймммсссссссз! Аааауууккиииийииццциицццииыыыыььььч”

Как ни странно я понял ее. Ведь это был голос дельфина.

MF 2006
www.maniamag.net
www.maniafactory.ru