Очередное эссе Димы Мишенина из комикс-дуэта DOPING-PONG, как всегда, написано в легко узнаваемой авторской манере, балансирующей на грани между художественным рассказом, главным героем которого практически всегда выступает сам автор, и научно-популярным текстом культурологической направленности. На этот раз Дима Мишенин параллельно со своими историями о значении детства в творчестве и пересказом писем своей фотомодели вводит читателя в свежий и модный мир молодых артистов, занимающихся, как и он сам, одновременно чистым искусством и коммерческой рекламой. В результате словесных манипуляций и образных спекуляций у него получается объединить в одно формирующееся у нас на глазах поколение, обладающее лицензией на перспективу в третьем тысячелетии: Doping-Pong comix, фотографов Ричарда Керна и Терри Ричардсона, художницу Люси МакКензи и журнального издателя Эндрю Ричардсона… Интригуя читателя неологизмами вроде СССРетро и очерком о советских подростках, устроивших фотосъемку через замочную скважину в женской раздевалке, ему удается снова погрузить нас в собственный словесный поток с подводными информационными течениями, которым не хочется противостоять, он снова генерирует в нас желание отдаться на власть его ветреной фантазии.
Дима Мишенин (Doping-Pong) Почему я обожаю себя?
Весь ХХ век нам пытались внушить, что сексуальные извращения и вызывающие галлюцинации вещества это то, что нами движет, что в этом смысл человеческой истории. Doping-Pong (я и Lova) запечатлевает аксиомы ушедшего века и делает замену устаревших эталонов. Одним из здоровых эталонов «новой эры» являемся мы сами. DPC это неопрепарат, составляющие которого – живые творческие люди. Привыкаемость к ним растет с каждой публикацией и выставкой. Наше будущее за религиозной зависимостью и фанатичной преданностью. Откуда вам знать, что выбирает следующее поколение? Истина, как я сказал недавно в интервью одной журналистке, тебе не открыта по рождению. Слушай меня… Если ты веришь…
Настоящие альтернативные звезды хотят изо всех сил, делая свое прекрасное и мало кому нужное искусство, стать поп-звездами. И только попсовые дебилы хотят стать альтернативными звездами и корчить из себя прогрессивных педовок, не понимая своего счастья манипулировать массовым сознанием. Только глупцам нужен ум. Не любить коммерческое искусство равносильно тому, чтобы не любить компьютеры. Благодаря ПиСи, компьютерным играм и интернету – весь мир становится все менее и менее материальным… реальным… Это говорит о глубокой религиозной духовности всех новейших технологий.
На прошедшей в Музее сновидений Фрейда в декабре-феврале 2001 года выставке «Любовь к себе разве это не прекрасно?», к которой было приятно много внимания прессы и ТВ, все говорили только о том, как все стильно, модно, красиво, прекрасно и в конце, в унисон: Но так мало, мало, мало!!! Разумеется, красоты всегда мало, а уродства всегда много. Людям не достает любви, и мы те, кто ее возвращает им ее пугающе (для некоторых) прямолинейно. Ведь красота сначала вас изумляет, потом разбирает, а затем собирает, да так, что всех кругом приводит в изумление. Так она воздействует на сознание. Помните непреходящую формулу нового: «Снова свежо». Сейчас Doping-Pong comix начинает работу над несколькими новыми проектами, которые будут продолжать миссию классического и коллективного творчества. Наше искусство это как Бог, кокаин, деньги, экстази, слава, путешествия – то, что может помочь тебе никогда не встретить старость.
Когда я умру, единственное, что я скажу: «Я обменял и потратил все свои жизни на детские мечты». Лимонад «Золотой ключик», молоко в треугольных пакетиках, яблоки сорта Джонатан – это вкус моего детства, это его запах и цвет. И все это Doping-Pong comix. Это замещение неудовлетворенной потребности сняться, в свое время, в главной роли в фильмах «КРАСНАЯ ШАПОЧКА», «ПРИКЛЮЧЕНИЯ БУРАТИНО», «ОСТРОВ СОКРОВИЩ», «ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЭЛЕКТРОНИКА», «ГОСТЬЯ ИЗ БУДУЩЕГО».
«Легкое детство» (так будет называться вечеринка с новой выставкой Doping-Pong comix в Аперитив-клубе, созданном при Музее Набокова) требует легкой жизни. И сейчас наше творчество обязано быть самым качественным и превосходящим все вокруг, чтобы удовлетворить со скоростью детской мечты наше алчущее эго. Подарить нам и нашим поклонникам в настоящем и будущем утраченные светлые идеалы из далекого прошлого.
Основной инфантильный эксперимент, который я с успехом поставил на себе лично, на своих родных и любимых, доказывает, что сознание двадцатилетних, тридцатилетних и пятидесятилетних ничем не отличается от сознания 14-15 летних подростков. И любая попытка тщательно законспирировать это разрушается любой экстремальной ситуацией, и искусство – самая важная из них.
Моя юная фотомодель Светлана Шанталова («НЕОАКАДЕМИЗМ ЭТО САДОМАЗОХИЗМ» – с ней получились самые мои любимые образы – скамейка, ограда из прищепок и лапа льва с попой) сейчас уже в течение трех месяцев учится в летной школе Lake Clark Air на Аляске. Набираясь сил перед новыми фотосъемками Doping-Pong comix, девочка-пилот ведет летный журнал и управляет в солнечных морозных небесах самолетом Stinson 10-A с личным номером 36755. Еще ее будни заполнены изучением иврита и арабского языка, занятиями йогой и историей религии. Выходные же скрашивает в женском еврейском интернате для местных амазонок чтением всяких модных молодежных изданий, информацию из которых составляет ее регулярная переписка со мной и не по e-mail, а всамделишная почтовая и бумажная. Получая очередной конвертик от Светланы Шанталовой, я получаю всегда самые последние и модные новости и обязательно вместе с ними какую-нибудь замечательную историю из жизни благородных девиц. Сердце этого текста составит именно такое ее очередное письмо, одно из писем, которые в моем понимании сами по себе превратились в отдельные художественные произведения.
«Поздний вечер, 15 февраля 2001 года. Приветствую тебя, мой источник энергии, сияющий и лучистый Дима! Я только что перевела для тебя статью о Люси МакКензи и начала (почти начала) писать рецензии на твои стихи для туземного университетского литературного ежемесячника. Но перед этим мне очень захотелось рассказать тебе о кусочке этого вечера. Вернувшись после очередного тренировочного полета и классных занятий в свою комнату, я забралась наверх нашей двухъярусной (как в детстве) кроватки и легла. Сняла свои сегодня одетые носочки и, положив один рядом с собой, поднесла к лицу второй, глубоко и с удовольствием вдохнув. Одновременно со мной на соседней верхней кровати поднялась Сюзанн, которая, увидев это, была так поражена, что посмотрев на ее выражение лица, я расхохоталась. Она расхохоталась тоже. Я просто хотела вдохнуть тепло этого мягкого чистого черного носочка, украшенного белыми и розовыми цветочками. Она представила себе извращенку, нюхающую все, что дурно пахнет. Они не пахли дурно! И вообще, нельзя смотреть на проявления удовольствия так плоско и примитивно. Ее рассмешило выражение огромного блаженства на моем лице (ножки отдыхают от носочков, я наслаждаюсь теплом носочков и удовольствием отдыхающих ножек). А меня явно насмешил ее открытый удивленно рот, распахнутые огромные глаза, поднятые брови и рука, театрально прижатая к маленькой груди. Теперь стоит нам посмотреть друг на друга – мы снова начинаем смеяться.
Вот, мой сверхпозитивный и замечательный Дима, перевод статьи, который ты просил:
«Я люблю Люси!» или «Почему я обожаю Люси?»
В возрасте 23-х лет художница Люси МакКензи уже успела собрать и выставить огромное количество работ на таких мероприятиях, как Becks Future в Лондонской ICA и British Art Ahow 5. Ее первая соло-выставка прошла с 17 ноября по 18 декабря в Cabinet Gallery, London E 1. МакКензи, создающую картины, фотографии и объекты, интересует общность и блеск спорта, избирательное сходство субкультуры и политики изображения. И в своих картинах и фотографиях она использует в качестве моделей себя и своих друзей, одетых в стилизованную советскую униформу художественных гимнасток, создавая образы, сфокусированные на героизме и сексуальности женщин-атлеток, в которых объединены национализм и физическое развитие. Для British Art Ahow МакКензи объединила эти работы с журнальными вырезками о прошлых Олимпийских играх в большую инсталляцию под названием «Top of the Will» («Вершина воли», наверное), как усыпальницу, мечту о жизни русской чемпионки Ольги Корбетт, чье ставшее фетишем тело превратилось в заложенный в нашу коллективную память миф. Шотландский архитектор и дизайнер Чарльз Ренни Макинтош также повлиял на нее своими зараженными социализмом и спортивными маршами работами «Arts and Crafts» («Искусства и Ремесла»), в добавление к суровой элегантности советского стиля и глиттер-коммунистических рисунков. За последнюю пару лет МакКензи создала серии работ из найденных абстрактных картин, собранных в арт-колледжах, на которых она строгими плакатными буквами, на зависть поэту-футуристу Маяковскому, написала названия клубов или концертов: так интроспективные желания субкультуры сливаются с экзистенциальными идеалами модернизма. МакКензи – это восходящая звезда, чьего присутствия в Лондоне вы просто не можете пропустить.
David Bussel (ID-mag).
Конец цитаты.
Но не конец моего текста. Почему лично я люблю Люси? И почему я хочу влюбить в нее вас, как столичный сутенер с бакенбардами, в спортивном костюме АДИДАС 1980 года выпуска, в позади него стоящую проститутку? Об этом стоит рассказать поподробнее, покручивая непринужденно на указательном пальце ключики от новенькой копейки…
Люси МакКензи впервые появилась на арт-небосклоне как одна из самых шокирующих малолетних моделей яркого представителя новых фотографов – Ричарда Керна. Она засовывала голову в унитаз, мочилась в камеру и демонстрировала в развернутом виде свои гениталии.
Чтобы лучше понять новое движение в современном мировом искусстве необходимо хоть немного рассказать о свежем поколении молодых художников, которых объединяет много общего, и к коим я отношу полностью и без остатка себя лично и Doping-Pong comix, создателем вместе с ЛОЛА которого я и являюсь. Это подрастающее поколение, сошедшее с ума от СССРЕТРО, и представляющее сейчас начало актуального и энергичного, созидательного периода в современном искусстве. Оригинальная и честная культура, выращенная и синтезированная в домашних условиях в стороне от лживой и бездарной субкультурной городской богемы. Всходы вслух, которые невозможно не воспринять, и доморощенный опиум вдохновения, который невозможно не принять.
Во-первых, и основное, в нашем поколении это не подражание, вызванное неправильным образованием, а самостоятельный поиск сюжетов из собственной головы, перегруженной в переизбытке живой информацией последних двух десятков лет.
Во-вторых, это возможность и желание работать на грани коммерческих заказов с рекламой и чистого легкого искусства. Так Ричард Керн совмещает работу для «Hustler-s: LEG WORLD» и в известнейшем издательстве «TASCHEN» выпускает в свет свой сенсационный фотоальбом, где снимки изображающие девушек, занятых анальной мастурбацией, уже приравнены к великим произведениям искусства. Благодаря тому, что это выходит в твердом переплете, под академической маркой и в изумительном цвете, который и не снился так называемым черно-белым российским арт-художникам.
В дизайне фотоальбома Ричарда Керна есть отличная деталь, которая сильно меня порадовала – на внутренних сторонах обложки вначале изображена пустая анкета, которую он дает заполнять всем своим моделям, а в конце все эти девушки держат на уровне глаз документы, удостоверяющие их совершеннолетие.
Говоря о Керне, нельзя не упомянуть и о Терри Ричардсоне, наверное, самом популярном сейчас человеке на Западе, которого хотят в прямом и переносном смысле абсолютно все.
С одной стороны, он делает совершенно рекламные заказы от фирмы «SISLEY» или коммерческую работу для модной иконы Нового Века журнала «RICHARDSON», затмившего собою все эти еще остающиеся на плаву, но безвозвратно устаревшие «DAZED» и «ID», с другой, он непринужденно продает фэшион-изданию «DUTCH» свою серию фотографий, сделанную еще в школе, из жизни девочек-подростков на уроках физкультуры. Где курение в раздевалке и обнаженка в душевых перемешана со стадионными занятиями и упражнениями в тренажерном зале. Беспрецедентным шагом в этой работе стало то, что заказчики оказались настолько под влиянием гения Терри, что на снимках, где девочки, к примеру, обуты в тапочки «FILA» разместила свою рекламу компания «NIKE» - мелким шрифтом где-то внизу и с краю.
Фирмам-гигантам наконец-то захотелось остаться в истории человечества и сделать свой крохотный, но заметный вклад в современное искусство. Бизнесмены открыли для себя безграничные возможности и глубокие психологические корни интеллигентной рекламы, в которой ставка делается не на собственную продукцию, а на личность артиста, чей стиль жизни и творчества имеет наибольшее влияние на потенциального потребителя их продукции. И вместо тупого посыла сделать покупку предлагается новый образ жизни и атмосфера привлекательного лидера, неотъемлемым элементом стихии которого является покупка данного продукта.
А уже чаще вообще не ведется речи ни о какой продукции, которая и так покупается и будет покупаться, покуда мы обитаем в материальной вселенной, а на первое место ставится самореализация непосредственно марки и ее единения с определенным художественным лицом, не загружающая излишней и навязчивой рекламой. Пришла пора спокойного парения и приятных полетов.
Имперсональная продукция мейнстрим-рекламных агентств вызывает у людей сейчас только чувство недоумения и неудобства. Талантливые, ни в чем не нуждающиеся молодые мальчики уже в глаза хихикают ничего непонимающим в своем деле, и не только в своем, бедным-богатым боссам.
Разумеется, Терри Ричардсон – автор выставок и книг, которые поддерживают и развивают его как художника и позволяют расширять свою творческую деятельность и влияние на умы до бесконечности. Фото Терри напоминают мне самые ранние опыты с фотокамерой одного моего потрясающего знакомого Димы О. В подростковые годы я обладал даром находить места для подсматривания за противоположенным полом. Я был чрезвычайно сексуально озабоченным ребенком. В поезде, бане, гостинице, всюду, куда судьба забрасывала меня, я находил заветное отверстие в другое измерение. Наиболее уникальным местом, найденным мною в середине 80-х оказался для меня и моего друга тех сексуальных лет – «Золотой ключик». Я учился в спортшколе олимпийского резерва, был членом команды чемпионов времен перестройки по баскетболу и самым высоким мальчиком своего возраста в стране. «Золотой ключик» был моим истинным достижением в те годы среди сверстников. Из мужской раздевалки через дверь заброшенной кладовки, к которой мы подобрали каким-то чудесным утром ключ, можно было в любое время пройти по узкому забытому всеми коридорчику, протиснуться между старыми матами и добраться до такой же заброшенной и наглухо забитой двери, но только замочная скважина которой открывала вид на раздевалку и душевую наших маленьких девочек… Добро пожаловать в сказку…
Представляете всю запретную сексуальность произошедшего, если учитывать, что всем нам было по 13 лет… мы превратили это место в настоящую кабинку для полного самоудовлетворения, принесли туда стульчики, повесили миниплакатики (только для себя) с веселыми надписями + пририсованными стрелочками, указывающими куда надо глядеть, типа «Пип-шоу здесь», просверлили дополнительные дырки, сделали запас одноразовых стаканчиков и салфеток.
Тогда-то и получилось отщелкать целую тайную серию любимых девочек, с которыми мы сидели за одной партой, в ярких развязных и развратных позах. Фото удались на славу. Дебют состоялся. Все изображения были обрамлены в темный кружок, как на старинных снимках, в связи с тем, что штатив был установлен у двери и съемки проводились через замочную скважину.
Выключите свет. Мы дрочили и снимали, дрочили и снова снимали. Тринадцатилетние пионеры извращенно фиксировали свое естественное и нормальное подглядывание через глазок фотоаппарата на ч.б.
Когда я увидел впервые Терри Ричардсона, я сразу вспомнил о наших давнишних опытах, которые, я уверен, знакомы ему не понаслышке. Большое несчастье потери всех снимков и негативов совпало с маленькими трагедиями в уже более взрослое время. Когда я уже занимался профессионально искусством и о спорте вспоминал только в боулинге, мой друг Дима О. обнаружил в себе талант прирожденного тарантиноида. В его машину кидали бомбы, его пытались застрелить и зарезать в ванной и даже сожгли загородный дом. В общем, ничего особенного и такого, чего он не делал с другими сам, с ним не происходило, и он до сих пор жив, здоров и удачлив и бегает с пистолетами, но уже в Европе. Только благодаря его дурацким криминальным неприятностям, наш детский фотоальбом и пленки «ЗОЛОТОЙ КЛЮЧИК» навсегда пропали для человечества, став, наверное, самой серьезной жертвой от искусства в бандитских разборках 90-х годов.
Случайно осталось лишь одно фото (как назло, самое приличное из всех), изображающее девочку Веру, кушающую эскимо, и разглядывающую порвавшиеся на пятке колготки. Но это слезы, слезы… Вам не суждено увидеть Жанну без трусиков, и едва обозначившиеся грудки Насти, и накачанную попку Юли. Как и мне не вернуться туда, перевозбужденным, и не забрызгать спермой изнанку той детской реальности.
Что мне импонирует в Ричарде Керне и Терри Ричардсоне, Люси МакКензи и Светлане Шанталовой – это то, что их личная жизнь, их искусство и их заработок так неразборчиво перемешались, что хочется воспринимать их целиком и некритично, смотря в музеях на модных журналах видеть чистейший и прозрачный арт.
Деятельность Doping-Pong comix в России и за рубежом наиболее четко иллюстрирует подобный подход. Делая рекламу для горнолыжного курорта или молодежной марки одежды, мы параллельно создаем комиксы для глянцевых дорогих журналов и устраиваем классические экспозиции в галереях, печатая в серьезных альманахах футурологические, религиоведческие и всякие другие прогрессивные тексты. Рекламодатель для меня это тот же владелец галереи или музея, как издатель или меценат. Он вкладывает деньги в тиражирование моего художественного образа; делает так, чтобы современное искусство дошло как можно до большего числа людей в наиболее качественном виде, который недоступен большинству так называемых свободных художников, разменявших свое бессильное воображение на несвободную нищету дешевых ксероксов.
Старперные идолопоклонники, довольствующиеся грубой туалетной бумагой и ризографами, обречены на вымирание и презрение потребительским обществом с завышенными требованиями к удовольствию 00-десятилетия. Моя имиджевая реклама по сути – чистое искусство. Я уяснил, что главное – это нравиться красивым девушкам и бизнесменам. Для настоящего молодого современного художника это важнее, чем похвала искусствоведов и критиков. Эта позиция роднит его с художниками Возрождения, которым также была необходима сексуальная поддержка слабого пола и финансовое покровительство аристократов. Постоянная и регулярная опека с двух сторон.
Я следую традиции средневековых поэтов, которые знали, что общение с ними (живыми) и их творчеством (мертвым) - очень важный момент в жизни каждого образованного и тонко чувствующего человека, и только из этого можно сделать вывод о необходимости высокой оплаты общения с ними.
Важным объединяющим моментом среди представителей оформившегося в первые пару лет ХХI века нового поколения молодых художников, о которых я пытаюсь рассказать в этой статье, является метод черпать вдохновение из своего собственного незабытого детства. Будь то советское кино, детские страшилки, Олимпиада-80 у Doping-Pong, школьная форма, художественная гимнастика и телевизионный социализм у Люси МакКензи, выдавливание прыщиков, перманентный онанизм и тинейджерский уклон во всем у Ричарда Керна или 100% изи-дух 70-х с их деревянными реечками в саунах и диско-беззаботностью у Терри Ричардсона, с лимитированным ароматом CK-one Red Hot Edition.
Конечно, немаловажно это стирание граней между героями произведений и героями в реальной жизни. Все, кто близко окружают меня, вовлекаются в творческий процесс Doping-Pong. Становятся стилистами, партнерами и соавторами… Я люблю лично знакомиться с теми, кто вызывает у меня интерес и кого я хочу привлечь к своему искусству, будь то увлеченная студентка или сноб-звезда. Все они подвержены магии DPC.
В последнем номере журнала «РИЧАРДСОН», который мне купил футбольный фанат команды МАНЧЕСТЕР ЮНАЙТЕД за 18 фунтов стерлингов в Лондоне, я увидел в раскадровке фильма Брюса Ля Брюса «SKIN-FLICK» трахающихся литератора Ярослава Могутина и жену Терри Ричардсона Никки. Могутин, как я помнил по его книжкам, позировал для Терри с фалоимитаторами и вибраторами. Особенно в этом фильме мне понравился имидж, где один из неонацистов кончает на «МОЯ БОРЬБА» Адольфа Гитлера. Чудесный кадр. Мастурбировать на книги – достойное занятие. Это надо практиковать. Марк Алмонд, которого приглашали поучаствовать в процессе, не снялся в этом кино, зато он нашел время для участия в моем эстетском проекте про прекрасную любовь к самому себе.
Мне стало в последнее время очень хорошо, от того, что Doping-Pong не одни со своей суицидальной девственностью и неземной легкостью в этом мире. Меня сильно поддерживает переписка с «WALLPAPER» и редактором «Richardson-mag» Эндрю Ричардсоном. Знание о том, что ты восхищаешь тех, кто по-настоящему трогает тебя – истинное наслаждение. Я съедаю воображение всех, кто меня окружает, и даю вволю им есть свое. Мы даем насытиться еще неродившимся детям.
Играя в doping-pong, слушая пластинки и читая книжки, мы растем и ищем то, что лично вас, мой дорогой читатель, может избавить от плохих: настроения, погоды и самочувствия. Если нам и суждено быстро умереть, то от передозировки самими собой. Я так хочу рассказать все истории, которые есть во мне. Единственное, от чего мне страшно, это оставить что-то у себя и не отдать вам. Я этого не вынесу.
Я мечтаю стать пустым. Для этого мне необходимо наполнить людей собой и своими идеями. Это безумно сложно, но возможно, потому что, будучи от рождения пустыми, признайтесь, что ваша главная мечта стать наполненными. И в моих силах сделать многих счастливыми. Итальянские искусствоведы из-за недостатка образования назвали меня в мой последний приезд в Милан русским Араки. Я бы хотел уточнить этой статьей, с кем я действительно чувствую родственную связь и интимные отношения.
Правда, только на конкретный сегодняшний день.
Завтра – забронировано за миром, скрытым сейчас паранджой. Миром, который создан, но о котором еще никто не знает.
Журнал «РаКурс» в 2001-м году опубликовал этот текст, написанный под впечатлением от art-boock Richard Kern - Model Release, 2000 (№1), фото-сессии «Уроки физкультуры» Терри Ричардсон в журнале Dutch, (#25, 2000) и воспоминаний о фотоэкспериментах 1985-1986 г.г. (подробнее о «Золотом ключике» и Диме Оппойкове читайте в "Мотобиографии" в главе «Русское, любительское и с четырнадцатилетними…», скоро).
Рибху Гита. Сокровенное Учение Шивы
Великое индийское священное Писание в переводе Глеба Давыдова. Это эквиритмический перевод, т.е. перевод с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала, а потому он читается легко и действует мгновенно. В «Рибху Гите» содержится вся суть шиваизма. Бескомпромиссно, просто и прямо указывая на Истину, на Единство всего сущего, Рибху уничтожает заблуждения и «духовное эго». Это любимое Писание великого мудреца Раманы Махарши и один из важнейших адвайтических текстов.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Мы издаем "Места Силы / Шаманские экскурсы" Олега Давыдова в виде шеститомного издания, доступного в виде бумажных и электронных книг! Уже вышли в свет Первый, Второй, Третий, Четвертый и Пятый тома. Они доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Пять Гимнов Аруначале: Стихийная Гита Раманы
В книжных магазинах интернета появилась новая книга, переведенная главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это книга поэм великого мудреца 20-го столетия Раманы Махарши. Рамана написал очень мало. Всего несколько стихотворений и поэм. Однако в них содержится мудрость всей Веданты в ее практическом аспекте. Об этом, а также об особенностях этого нового перевода стихотворного наследия Раманы Глеб Давыдов рассказал в предисловии к книге, которое мы публикуем в Блоге Перемен.
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Вы можете