Предыстория текста: мой друг Индивид из Екатеринбурга слезно попросил меня написать для местного журнала эссе на тему «Искусственное/естественное в музыке». на 3 500 знаков. Без гонораров. В последний момент перед дедлайном я напрягся, не желая подводить Индивида, и выдал на гора вот это. Индивид, прочитав, прихуел, мягко говоря. Еще больше прихуели, судя по всему, другие люди в редакции. Я сказал Индивиду, чтобы тот, если что, сказал, что текст писал «культовый маргинальный гламурный московский распиздяй». Но у меня и в мыслях не было подставлять его, просто вот именно такой написался текст, что тут поделаешь. Но см. на аккуратно расставленные в начале и в конце знаковые слова «естественный»/«искусственный». Да и главная мысль о том, что музыка современная распространяется гораздо шире в своем влиянии на человека, чем когда-либо в истории человечества, выражена очень наглядно. Честно.

Молодые руководители никогда не задумываются, на самом деле. В этом я отличаюсь от них. Мне никогда не услышать их ушами группу О-zone, к примеру. Или Макса Рихтера. А очень хочется, потому что своими собственными ушами слушать нет больше сил, надоело – в них затычка из затвердевшей искусственно выработанной желчи. Затычку я вынимаю только перед сном. Когда бодрствую, я в основном занят приготовлением метафизического супа из букв. Недавно из супермаркета жена принесла макаронные изделия, в форме крохотных таких буковок. Я распереживался не на шутку и поругался даже с ней. Я ведь из этих же букв слова складываю, предложения, тексты на продажу, а она мне их в суп хочет засунуть, с картошечкой и сельдереем. Так и подавиться можно.

Когда я сплю, вытащив желчные затычки из ушных раковин, мне в наказание за это снится сон, что я фанат группы «Алиса». Как в рассказе Брэдбери наступили на бабочку, так и мне в свое время во дворе дали слушать не кассету REM, а альбом «Алисы». И вот я встаю с кровати (когда на самом деле все еще сплю), и в зеркале вижу такого же себя. Но с усами. Уже тревожно, да? Делая вид, что все так и должно быть, я надеваю черные джинсы и подозрительную черную водолазку. Вроде бы более-менее подходяще. По крайней мере, из всей той массы одежды, которая изготовляется для взрослых мужчин с ПОЛНЫМ отсутсвием вкуса, я выбрал самую безобидную, видимо. Но в последний момент, почти уже успокоившись и став менее бдительным, я замечаю, что заправил водолазку в эти самые джинсы – и здорово так заправил, плотно, чуть ли не по колени. Привычным, надо сказать, движением. Тут меня охватывает паника, и я уже совсем как-то лихорадочно зачесываю волосы – прямо за уши!

Когда я приезжаю на место работы, я уже совсем понурый. Потому что работаю я, как оказалось, в ларьке, торговцем аудио-видео-дисками. И когда у меня покупают аудио-видео-диск группы «Президент и амазонки» или Шакиры, то я всем своим видом выказываю недовольство. Кривлю губы, хмурюсь и даже отпускаю какие-то междометия себе под нос. Ничего с собой не могу поделать, самому противно – но это сильнее меня. Попса! Клиент тоже не рад уже, что обратился за этими аудио-видеодисками именно в мою точку – в другой бы его обслужили куда проворнее бы. И он чувствует мое недовольство – оно изображено в виде Веселого Роджера на моем бандане. Зато, когда в ларек заходит человек, похожий на моего клона (если бы таковой у меня был) и просит последний диск «Алисы», я довольно ухмыляюсь. И говорю, что "Солнцеворот" классный альбом, он у меня есть уже. На концерты я хожу не так часто, как раньше, но раз в полгода стараюсь выбираться. Он просит проверить качество записи, и я ставлю пленку в казенный магнитофон.

Раздаются слова Кинчева «Мы щенки, сосунки, нам ли мамку спасать», и мы оба хмуримся и качаем головами в такт грузным риффам. И все это происходит в совершенно естественной манере, легко и непринужденно. И нас нисколько не коробят зычные православные посылы Кинчева на фоне этих самых риффов. Как будто так и должно быть. И от этой вот естественности, от ее осознания, веет гордой безысходностью, что от твоей пластиковой затычки от портвейна.

Когда я просыпаюсь, сами собою надеваются затычки, и я ставлю сразу слушать сборник иранского панк-рока под названием «Персидская новая волна» и с трудом вспоминаю, что там за солнце-поебень такая была во сне и была ли в принципе. И думаю, что все могло быть гораздо жестче – мне могло бы присниться, например, что я 14-летняя девочка, аскающая деньги на Арбате, собирая на билет на концерт «Алисы». И что я набираю таки нужную сумму, и попадаю на этот концерт. И еще после концерта мне хватает наасканных денег на бутылку «Кагора», а какой-то парень предлагает мне себя в качестве провожатого до родного Марьино. Почему же мне никак не приснится сон, в которым я был бы молодым руководителем, который никогда не задумывается?