1 / 2 / 3 / 4

5 июля 1962 г. Четверг. г. Челкар – поезд №17 Алма-Ата – Москва.

День (по крайней мере в Челкаре) скверный – с утра было пасмурно, потом тучи разошлись, оставив облака, и было тепло, н дует сильный и устойчивый SO. Пыль, пыль и еще раз пыль. Хорошо, за пределы Челкара я еще не выходил, а на площадке делалось черт знает, что.

Встал я в 6 ч. Часы опять встали в 5 ч., я их подвел, и они пошли. Я встал, умылся, стал бриться. Наведя на себя всю возможную красоту, стал гладить рубашку и брюки. Потом сходил старухе за водой. Тут явился Сашка Швидкий. Он приехал-то давно, но спал. Он единственный человек, которого я решил угостить с отъездом, и поэтому в 8 ч. мы с ним отправились в вояж по городу. Это было мое последнее путешествие по Челкару. Мы зашли в большой промтоварный магазин, я хотел купить какую-нибудь обувку маме, но подходящего ничего не было. У меня сломался браслет у часов, но этих вещей там тоже не было. Я взял только тюбик зубной пасты.

Из магазина пошли на вокзал. Мои планы относительно Челкарской воды не оправдались, и мы с Сашкой сели в ресторане перекусить. Взяли – он щи и котлеты, также селедку, шпроты и четыре стакана компота. Ну, соответственно бутылку ашхабадского. Выпили её, я еще одну взял. Разговаривали больше про мою жизнь, про Шурку, Файку и все перипетии моих жизненных приключений. Когда уже кончили выпивать, пришел Борис, наш татарин. Он тоже сегодня уезжает Ташкент, пришел с приятелем выпить. С отъездом взял бутылку ашхабадского на четверых. Пока он звал официантку (время уже было 10 ч.), мы с Сашкой сбегали в кассу. Оказывается, билеты на 17й поезд уже давали. Я сходу взял до Горького. Были купейные, мягких уж я не спрашивал. Заплатил 25-30.

Потом опять пошли в ресторан. Борис разлил графинчик, мы выпили и побежали собираться. Сашка хотел проводить меня до Бер-Чогура. Я переоделся в костюм, все лишнее попрятал в чемодан, надел шляпу, плащ взял на руку. Со старухой пришлось расцеловаться, со старым чёртом. Сашка схватил чемодан, и мы пошли – был уже двенадцатый час. Поезд уже стоял у перрона. Мой вагон был №6. Мы залезли. Проводница, смугленькая, как яблочко, молодая казашка, повела меня в купе, но оказалось, что свободных мест нет, одно освободится в Актюбинске. Что за бардак – продают билеты на несуществующие места.

В третьем купе, где я приютился в Актюбинске, где должен был выходить пожилой военный, кроме него, была молодая женщина с дочкой лет 5, девушка, симпатичная блондинка и молодой лейтенант. Я бросил барахло, разделся, и мы с Сашкой устремились в вагон-ресторан, который по соседству. Но он был закрыт, и сказали, что до 5 часов. Сашка тогда пожелал еще раз мне счастливого пути и выпрыгнул уже на ходу. А я пошел в свое купе.

Воспользовавшись отсутствием женщин, я переоделся в лыжные брюки и стал писать дневник. Пописал немного, потом пошёл всё же проведать ресторан – не сиделось. Оказалось, открыт.

Я тотчас уселся за стол. Заказал двести грамм кагора, лимонад (точнее, грушевый), яичницу, шпроты. Пива, сказали, нет, но я заметил, что сидевшему в другом отделении капитану милиции подали три бутылки. Я подозвал официантку, и она, не дожидаясь заказа, принесла мне бутылку. Окарнала она меня на 3 рубля с чем-то. Затем я пошел в купе и стал читать захваченный «на память» у Бориса том Конан Дойла. За окнами расстилалась степь, тут, севернее, прошли дожди, были лужи, и даже в одном месте и сейчас еще шёл.

В шестом часу мы с лейтенантом опять пошли в ресторан. С нами за столиком оказался один парень, видимо, преподаватель музыки, разговорчивый и неглупый. Мы заказали бутылку вина, поесть и специально я для себя – минеральной воды. Конечно, челкарской тут не было, а «Джармук» и «Боржоми». А я уже привык к «минералды», она хорошо помогает. Гарнир был один ко всем блюдам – гречневая каша, и вообще этот ресторан значительнее беднее многих, в том числе и алма-атинских. Мой лейтенант купил где-то на встречном поезде пива и принес пару.

Сидели в ресторане до 9 часов, коротая время за анекдотами. Этот Толька, музыкант, великий мастер оказался насчет анекдотов, т.ч. было весело. Потом он проводил нас в наш вагон (сам он из десятого) и мы еще с час стояли в коридоре, треплясь. Потом разошлись. Я велел проводнице обеспечить постель. Была уж не та симпатичная Роза, а другая. Постель она обеспечила, только, к сожалению, без себя в качестве необходимой принадлежности. Впрочем, и без нее было мягко – матрац и подушка мягкие, из толстой пористой резины, упругие и эластичные. Я лег в 11м часу.

продолжение