Нью-Йорк

1.

Я не знаю буду ли я любить тебя, когда тебе будет 34. Но я люблю тебя тогда, когда ты живешь на 34-й авеню.

В желтом кэбе, застрявшем в трафике на Лексингтон, шофер так громко слушает песни на хинди, что ей приходится заполнять мою ушную раковину своим дыханием, чтобы произнести: «Ты сейчас засмеешься, но меня все время поражает, какой у тебя взрослый голос».

Такси подъезжает к Hunter колледжу, я успеваю прикоснуться к ее колену, добиваясь отпечатка ее чашечки на ладони, спустя неделю в руке так и будет жить шершавое воспоминание ее колготок.

Выйдя из машины, она наклоняется ко мне, стоя на бордюре, вместо поцелуя говорит мне изо рта в рот, так что слова тонут у меня внутри, искаженные акустикой нёба:

- Ты очень, очень умный, и ты меня как будто окутываешь собой, я себя с тобой чувствую что мне больше ничего не надо…

Уезжая от 695 Park Ave в сторону Madison, я продолжаю чувствовать во рту физический шлейф упавших в гортань слов.

Дворники на лобовом стекле, отмахиваясь от липкого февральского снега, как метрономы отсчитывают время моей разлуки.

На пароме, плывущем через east river, у кормы, там, где темнота гуще всего, она протягивает мне косяк, сделав 3 затяжки я стряхиваю пепел в черные воды реки и говорю ей:

- Я посвятил тебе книгу точнее материалы к ней

- Юлик, я уже не могу любить тебя больше, чем сейчас, ты хочешь убить меня моей собственной любовью?

- Ее эпиграф – «Ах если бы наши измены были так прекрасны и нежны что вызывали бы умиление у тех кого мы предаем».

- Не знаю, у кого бы это могло вызвать умиление, это другая твоя книга?

- Нет просто я люблю привязывать эпиграфы к несуществующим книгам.

- Я тоже люблю начинать сценарии, книги, мульфильмы и никогда не заканчивать, зато идей, идей как деревьев в лесу.

Она развязывает серый шарф, связывает им наши шеи, так что узел оказывается лежащим на наших плечах.

Бросив папиросу в воду, я обнимаю ее сзади за живот, она распахивает руки, как Кейт Уинслет в титанике, и смеется.

Нас укрывает гул тени Манхеттенского моста.

Перешептывая тень насквозь, я диктую, касаясь губами мочки ее уха:

- Хорошие сюрпризы, мы ведь симпатичные дети заката, а как ты думаешь моя фефочка?

- Юлик, я хочу, чтобы у нас одновременно, без договоренности подгибались коленки.

- Нам нужно представать друг перед другом сияющими, только через семь лет я буду развалившийся поц, а ты молодая бесподобная женщина…

Мы причалили к Бруклину.

Не развязав связавшего нас шарфа, спустились на причал, стукаясь друг о друга бедрами.

продолжение