Я отключился всего, может, на пару минут и увидел себя в Лев-Толстом, где сдвинутая богомолка показывала мне феерический дуб преподобного Тихона. А очнулся от холода, когда во сне погрузился в источник. И вот передо мною долина реки Тезы (в Ивановской области). Я лежу на возвышенности, где когда-то стояла усадьба последних потомков Суздальских князей Василия и Дмитрия Горбатых. Это место сейчас не застроено и называется Поляной. Слева село Горицы – домики, кладбище и две церкви на нем: Рождества Богородицы и Вознесения. На другой стороны Тезы – многочисленные церкви села Дунилова.

Вообще-то первоначально село называлось не Дунилово, а Дубнилово. По берегам здесь рос дубовый лес. Краевед Борисов, живший в Дунилово в средине 19-го века, говорит, что еще в его время в реке находили старые дубовые кряжи, а когда-то на месте села стоял языческий идол Дубнило. Насчет имени – не знаю, но нисколько не сомневаюсь в том, что на берегу Тезы между Горицами и Дуниловым должен был стоять какой-нибудь идол. Потому что место это прекрасное, сильное, и десять церквей, столпившиеся на малом пространстве по берегам реки, появились здесь совсем неспроста.

От усадьбы Горбатых хорошо виден мост через Тезу. Это точка пересечения больших дорог. К Дунилову с юга подходят дороги из Шуи и Нижнего Новгорода, с севера – из Кинешмы. А к Горицам – из Ростова и Иванова, а также из Ярославля и Костромы. Князья выбрали место для жизни стратегически правильно: здесь естественный центр междуречья Волги и Клязьмы. Правда, до революции административным центром этого региона была Шуя (теперь – Иваново). Но мистический центр – именно мост между Дуниловым и Горицами. Ко всему прочему, этот мост превращает два разных села в единый комплекс, состоящий из двух частей. Тут просматривается дуальная структура. Такая же, как, например, в Великом Новгороде, делившимся Волховом на Софийскую и Торговую стороны, между которыми шло постоянное ритуальное противоборство. Это та же самая архетипика, что делит племя каких-нибудь первобытных людей на экзогамные фратрии. Или – поддерживает соперничество двух  столиц: Москвы и Петербурга. Или – создает двухпартийное политическое устройство в какой-нибудь Англии.

Дунилово-Горицы – это как бы две противоборствующие фратрии. В каждом селе были своя торговая площадь, своя ежегодная ярмарка, своя администрация, хотя – по сути это одно большое село. О настоящем противоборстве между его частями сейчас уже не может быть речи. Но в оные времена бывало всякое. Вот, например, факт конца 17-го века: Дуниловский воевода Шишкин со всеми своими людьми нападает в праздник Рождества Богородицы на Горицкую ярмарку. Побили и пограбили всласть. Это известно из официальной жалобы на Дуниловских, но – можно ли сомневаться в том, что Горицкие в долгу не оставались. И теперь малолетки двух сел дерутся (так принято во многих местах) на мосту через Тезу, не понимая, конечно, что таким образом они отправляют древний священный обряд.

Но при этом Дунилово-Горицы – женственный мир. Церкви стоящие там по берегам Тезы в основном Богородичные. В Горицах их, как уже сказано, две: Рождества Богородицы и Вознесенская. А на Дуниловской стороне справа на горке (если смотреть от моста) возвышаются церкви Покрова Богородицы и рядом с ней зимняя Всесвятская. Слева же, на другой горе, комплекс из Благовещенской и Казанской церквей (здесь раньше был монастырь). И еще чуть левее – Воробьева пустынь с церквами Успения Богородицы и опять-таки ее Покрова (здесь ныне царство монашек и приют для девочек). Есть на берегу Тезы и еще одна интересная церковь, Воздвиженская – прямо у моста на Дуниловской стороне.



Все это вырастало вместе с ростом ткацкой промышленности – не только, конечно, в Горицах и Дунилово, но и во всем регионе. Обычно этот рост объясняют тем, что села стоят на перекрестке торговых путей, по которым шли хлопок и шерсть, так что естественно около узловых точек с их ярмарками и складами должны были возникнуть ткацкие производства. Это – да. Однако в других регионах России текстильная промышленность почему-то не сделалась предметом развитой мифологии – Ивановский совет, Ивановская ткачиха... Софья Власьевна! Советская власть – это когда каждая кухарка (ткачиха) может управлять государством. Но за ней нужен строгий присмотр, а то... В поздние советские времена ходили уже совсем страшные истории о городе женщин, которым настолько не хватало мужиков, что они на вокзалах ловили несчастных приезжих, затаскивали к себе в общежития и насиловали, даже – до смерти. Дикий рынок превратил ненасытных ткачих в проституток.

В русском народном православии прядением и ткачеством заведует женственность Параскевы Пятницы, дохристианское имя которой – Мокошь, премудрость домашнего рукоделия. Это довольно жестокий и мстительный женственный демон. Ходят легенды о том, как она безжалостно наказывает женщин, которые не подчиняются ее регламенту, например, работают в праздники. Пятница таким путает пряжу, ломает инвентарь, бьет и колет их спицами. И сама иногда является людям исколотой. Обитает она обычно в низинах у воды, связана таинственными узами с Николой-Волосом, зимний праздник которого (Никольщина) как раз сейчас наступил.

О Пятницких местах силы и Пятницком демонизме еще будет речь. А христианка Параскева, которая дала свое имя русскому божеству, жила при великом Диоклетиане и приняла мученическую смерть от язычников. Ее родители особенно чтили пятницу, день страданий Иисуса Христа. И потому назвали девочку Параскевой, что в переводе с греческого как раз и значит «пятница». Но дело в том, что язычники в этот день чтили божественную женственность. Поэтому во многих европейских языках этот день и сейчас называется Венериным (либо – Фрейиным) днем. Вот даже зачахший без женской ласки Робинзон Крузо называет своего языческого любовника Пятницей.  Это от безысходности.

Как ни странно, в Дунилово-Горицком месте силы нет Пятницкой церкви. Но таковая есть примерно в пяти километрах от Гориц, на подъезде к Николо-Шартомскому монастырю. Этот монастырь был основан в конце 14-го века на берегу реки Молохты, при впадении в нее речки Шартомы (по-иному Шахмы или Шахмахты). Как это часто бывает с Никольскими монастырями, Шартомский был основан на месте явления Никольской иконы. Какая-то женщина нашла ее у реки и принесла домой, но икона, конечно, ушла из избы на то место, где изначально явилась. Люди, знакомые с такого рода явлениями, знают: это указание на место фонтанирования силы. Православные в таких местах обычно строят монастырь, церковь, часовню или хотя бы ставят крест. Мы с этим уже многократно встречались. Но в данном случае дело немного сложней и гораздо интересней: заложенный на Шартоме деревянный монастырь вскоре смыло половодьем, и он оказался тремя километрами ниже по течению Молохты, возле села Пупки, да там и остался.

Как раз в Пупках и находится Пятницкая церковь. Никола как бы приплыл в Пупки к Пятнице по реке. А напротив Пупков через реку стоит село Введенье с прекрасными церквами: Введения Богородицы и Владимирской Богородицы. Забавно, что ныне Пупки с Введеньем составляют одно село Введеньё, расположенное на двух берегах реки Молохты – как два села Дунилово и Горицы расположены по берегам реки Тезы. То есть структура мест силы возле Шартомского монастыря и возле Дунилова-Гориц одинакова. В каждом случае – два села по двум берегам, с церквами, создающими через реку Иньское поле напряжения. Плюс разрешающий это напряжение Янский центр: в одном случае Николо-Шартомский монастырь у моста через Молохту, а в другом – Крестовоздвиженская церковь на переправе через Тезу в Дунилове (где была торговая площадь).

Об этой церкви я уже вскользь помянул, однако вот интересные детали: она построена в 20-х годах 19-го столетия на месте каменной часовни, поставленной в память об избавлении от морового поветрия 1654 года. Известно, что до часовни там был деревянный крест. А что было раньше? Конечно, Дубнило. Где же ему еще и стоять, как ни на торговой площади, на самом пересечении дорог, у переправы. Поначалу он был демоном здешних дубрав, духом дерева. А потом стал крестом. Ведь крест – это именно дерево. Воздвигаемый крест – живое растущее дерево. Древо жизни, познания, мировое шаманское дерево, на котором великий Один принес сам себя в жертву себе же и висел три дня, пока не приобрел священное знание.

Крест, вырастающий из перекрестка, система координат трех вертикальных миров и четырех сторон света, – такова сущность места, на котором стоял Дубнило. До него (места силы Дубнилы) одинаковые расстояния что от Ростова, что от Костромы, что от Юрьевца, что от других городов округи (см. карту). Не от Дубнилы до них, а именно – от них до Дубнилы. Это существенная разница. Ибо – то большие торговые города, а это – место пересечения зон вокруг них, их общая пограничная точка. Таковой же когда-то была и Москва. До нее (захолустного места) были одинаковые расстояния от больших городов того времени. Теперь эти города располагаются на кольцах равноудаленности от идеального центра (мистической Москвы). На картах эти кольца нарисованы в виде дорог. Но было время, когда ни дорог, ни Москвы еще не было. А кольца уже существовали, хотя и виртульно. Их можно было нарисовать по точкам уже существующих городов и вычислить место будущей столицы, точнее – координаты места силы на переправе в излучине Москвы-реки, где, конечно, стоял какой-нибудь древний Дубнило, в крайнем случае – дуб. Его кольца роста и проступают на современных картах.

Москва, впрочем, одна, а мест силы много. И вокруг каждого из них можно обнаружить такие же кольца равноудаленности, как вокруг Москвы. На них стоят населенные пункты, часовни, бьют родники, лежат камни, случаются странности. То есть каждая из таких точек в свою очередь может быть местом силы, вокруг которого расходятся волны, взаимодействующие с волнами, идущими из других мест. В общем, получается нечто вроде сплошной сети, которая покрывает Русскую равнину своими ячейками. На этих страницах сеть Российских мест силы мало-помалу вырисовывается.

Дунилово-Горицы – одно из самых красивых и сильных мест в России. Здесь выросло в общей сложности десять церквей. Люди их только построили, а выросли-то они сами собой - из земли, в местах, где фонтанирует сила. Выросли, как деревья. Например, Воздвиженская церковь выросла там, где сперва стоял просто дуб, потом идол Дубнило, потом крест. Формы разные – сущность одна.

Христиане, конечно, были весьма недовольны Дубнилой. Он для них идолище поганое, дубина, чурбан, чурка, щур, чур (меня). Но это недоразумение. Дубнила, Щур или Пращур такое же порождение Матери Земли, как и любая церковь, выросшая в месте силы. Бог уместен на перекрестке дорог, какую бы форму он ни принимал и как бы к нему не относились люди, которые ему форму придают. Что же касается Пятницкой церкви, которой в Дунилове нет (а должна быть по характеру этого места), то ее с успехом заменяют целых две церкви Покровские. Ткачиха Пятница ткет мистическую ткань Покрова, которым Богородица покрывает народ, и в первую очередь женщин, рождающих этот народ. Девушки, бывало, молились: «Батюшка Покров мою голову покрой. Матушка Пятница Параскева покрой меня поскорее». Это – о замужестве. Боюсь, что словечки «покрыть» и «ввести» имеют в этом контексте не вполне христианский смысл (о Ввведении см. место силы Оять).



Так вот, я очнулся от краткого сна на Поляне над Тезой. Долина реки, мост, ведущий  к Крестовоздвиженской церкви, невдалеке от меня три мужика жарят шашлыки, пьют водку и мирно беседуют – о природе вещей. Нет, буквально. До меня доносились слова: волновая функция – вероятность – потенциальность корпускулярного события – взгляд на развертку физического мира из принципиальной бесформенности – выход за пределы всеобъемлющего континуума – божественный вакуум – творение… Да что они там – охуели? Я приподнялся, разглядывая мужиков. На вид – более чем нормальны. И кругом все так буднично. Солнце клонится к закату, от мангала струится дымок, собака, не отрывая взгляда от мяса, внимательно слушает  разговор о бессознательном. Оно, мол, содержит возможность развертки реального в символах. Кажется, так.



Понемногу я начал врубаться: это же ангелы. Нормальная русская троица, классический сюжет соображания на троих в его, так сказать, буколическом варианте: «Охотники на привале». Мужики спокойно беседуют о своих проблемах, о том, как видится с их точки зрения наш физический мир. Он для них, оказывается, не очевиден.

О том, как нас видят оттуда, поговорим в другой раз.

КАРТА МЕСТ СИЛЫ ОЛЕГА ДАВЫДОВА – ЗДЕСЬ. АРХИВ МЕСТ СИЛЫ – ЗДЕСЬ.