Собравшись в прошлом году отметить на этих страницах Рождество Христово, я вдруг сообразил, что монастырей, посвященных этому событию на удивление мало. Почему? Говорят: потому, что в былые времена христиане не придавали большого значения датам рождения. Для них важны были даты крещения и смерти, как точки перехода к новой жизни. Это так, но вот монастырей Рождества Богородицы-то много. Примерно раз в десять больше, чем монастырей Рождества Христова, которых за всю историю России я насчитываю только четыре.

С Рождеством Богородицы мы разберемся в другом месте, а сейчас об Иисусе Христе. Когда в 4-м веке все же задумались над тем, в какой точно день он родился, выяснилось, что никто этого уже не помнит. Пришлось выбирать дату, исходя из общих соображений: дата смерти известна (25 марта по Юлианскому календарю), она же – и дата зачатия (ибо Христос должен был пробыть на земле полное число лет). Прибавляем к дате зачатия-благовещения девять месяцев и получаем 25 декабря. Это простое вычисление было проделано где-то в 380 году и позднее было закреплено законодательно.

А до того Рождество, действительно, праздновали одновременно с днем крещения – 6 января по старому стилю. Начало Евангелия от Марка: Иисус крестится в Иордане. А когда выходит из воды, Иоанн Креститель видит Духа, в виде голубя сходящего на Иисуса. И слышит голос с небес: это сын мой возлюбленный (Мк 1, 9-11). То есть во время крещения Иисуса бог явился в виде Троицы: Отца, Сына и Духа. Что и стало называться богоявлением. Вот Богоявленских монастырей на Руси действительно много. И один из самых красивых стоит при впадении Москвы-реки в Оку.

Этот монастырь называется Богоявленский Старо-Голутвин. Он километрах в пяти от центра Коломны. Основан был Дмитрием Донским. Это произошло сразу после того, как Олег Рязанский разорил Коломну (1385 г.). Войска Дмитрия, вторгшиеся в Рязанское княжество, чтобы покарать Олега, были разбиты. После этого Сергий Радонежский ходил в Рязань мирить двух великих князей, а по пути зашел в Коломну и указал точное место, где должен стоять монастырь. Князь приступил к строительству. Первым настоятелем обители стал Григорий, ученик Сергия.

 

Проект оказался успешным. Монастырь быстро рос, богател, но после секуляризации 1764 года начал умирать. Когда в 1799 году была уничтожена Коломенская епархия, голутвинских монахов перевели в освободившиеся строения архиерейского дома. Так в Коломне возник Троицкий Ново-Голутвин монастырь. Старый монастырь совсем запустел. Но продолжал держаться. Митрополит Платон (Левшин) старался помочь. Предложил объединить Старо-Голутвин монастырь с Бобреневым, который стоит через реку напротив Коломны. Удачный ход: оба монастыря выжили. Сейчас в Коломне и рядом с ней функционируют четыре монастыря: Старо- и Ново-Голутвины, Брусенский и Бобренев, основанный знаменитым Дмитрием Боброком, соратником Дмитрия Донского по Куликову полю.

 

Понятно, что для таких разных людей, как Дмитрий и Сергий, акт основание монастыря имеет совершенно разный смысл. Для Сергия это – освящение еще одного места силы в пространственной системе Святой Руси, заклятие демонов, обитающих у слияния Москвы-реки и Оки. А для Дмитрия – укрепление стратегически важного пункта на пути к Москве. На стрелке при слиянии Оки и Москвы издревле гнездились разбойники, контролировавшие речную торговлю. Их называли голыдьбой, или голутвой. Отсюда и название монастыря. Это не единственный случай, когда память о разбойниках сохраняется в названии святой обители. Таковы же, например, Оптина и Берлюковская пустыни, которые, кстати, тоже сохранил митрополит Платон. Возможно, впрочем, что слово «голыдьба» в данном случае происходит от названия племени голяда, некогда жившего по Оке. Тогда, конечно, на стрелке должно было быть их святилище. И тогда понятно, почему здесь понадобилось строить не таможню, а монастырь.

Место действительно сильное. Это ничего, что оно в наши дни все запорошено тонким прахом от близлежащего цементного завода. Может, как раз из-за этой висящей в воздухе пыли духи, которые там бродят во множестве, проявляются более четко. Прищуришь глаза и видишь как бы облачные фигуры, плывущие над землей, особенно – в сильные дни... Ведь существуют не только места силы, но и времена силы, когда в мир повседневной реальности фонтанируют трансцендентные энергии. И земля наполняется выходцами из мира иного. На Святки (а также во время Русалий: зеленых святок) они свободно бродят по нашему миру, подстрекая людей к сумасбродствам, исполненным, впрочем, глубокого смысла. Например, когда колядующие, обрядившись демонами (в этом сущность обряда) бродили по домам, вымогая подаяние (жертвы), они (эти ряженые) были как бы одержимы духами, которые должны были что-то получить, раз уж пришли сюда. И люди, пользуясь случаем, старались получить что-то от духов. В первую очередь – информацию о будущем. Отсюда разнообразные святочные гадания.

 

Только вряд ли они сегодня точны. Время Святок определяется четко: от Рождества до Крещения. «Уродилась Коляда накануне Рождества». Беда только в том, что Юлианский календарь, по которому отмечаются православные праздники, неуклонно уходит вперед от момента, когда святки реально настают. Настоящие святки – это священная праздность зимнего солнцестояния, переломное время. Солнце завершает свой годовой круг – угасает и возрождается снова. Дни самые короткие, за окном почти сплошь серые сумерки, а в душе – сонливость. Что-то в эти дни в нас замирает – буквально на психофизиологическом уровне. Конечно, пройдет несколько дней и душа шевельнется, дни понемногу пойдут прибавлять. Но когда угасает дневное светило и замирает душа, граница миров (а она лежит где в нашем подсознании) становится проницаемой. Вот и являются духи. Начинается это еще в дни умирания солнца, примерно – с зимнего Николина дня.

Как-то я уже говорил, что в имени «Никола» слышится «коло» – вращение. Но то же самое «коло» слышится и в слове «коляда». Обычно Колядки связывают с Календами. Может, оно так и есть, но надо иметь в виду, что научная этимология – это отвлеченность, а народная – реальность, данная нам на слух, в ощущении. Поэтому конкретное осмысление всего, что касается жизни человека, зависит от того, что мы слышим, видим и осязаем. Скажем, колядовать – обряжаться в бесов и петь заклинания – во всех отношениях созвучно с тем, что называется словом «колдовать». И колдовство во время солнцеворота считалось самым сильным. В некоторых местах святочные игры еще в 19-м веке начинались с Николина дня (19 декабря нового стиля). Сейчас эта дата – самое преддверие солнцестояния (которое приходится на 21 или 22 декабря). А когда-то (когда русский мужик еще только приспосабливался к странностям пришлого бога) Николин день был еще несколько раньше по отношению к солнцевороту. В Святочное состояние духа входили постепенно.

 

Как я уже сказал, христиане постановили праздновать день рождения своего бога 25 декабря. В этот день в Римской империи – какое совпадение! – отмечался праздник, называвшийся «Непобедимое Солнце». То есть – рождение Митры. Во мраке пещеры он вышел из скальной породы, буквально – из недр Матери Земли. Митраисты, впрочем, с недоверием относились ко всему женскому. Иранская религия, в рамках которой первоначально поклонялись Митре, вообще довольно патриархальна. А когда Митра шагнул за пределы Ирана, к нему потянулись в первую очередь пираты, солдаты, корабельщики и прочие искатели приключений. По их представлениям Митру рождает скала. Хотя вот армянские митропоклонники считали, что – дева. Как бы то ни было, скала, из которой является Митра, и пещера, в которой он поначалу пребывает, символы вполне материнские, женские.

 

Первыми о рождении младенца узнают пастухи, они его и растят. Есть также сведения, что три звездочета приносят ему дары: золото и благовония. Вот вам почти и весь сюжет Рождества. Здесь, правда, нет массового жертвоприношения младенцев, которое устроил иудейский царь Ирод Великий в связи с рождением сына у еврейского бога. Ну, так Митра-то ведет свое происхождение совсем от другого бога: Ахура Мазды. Ему не нужна кровь младенцев. Ему вообще не нужна человечья кровь. И потому крест Митры – вовсе не символ страданий, но – символ Солнца. Крест в круге: система координат, размечающих ход светила через два равноденствия и два солнцестояния.

Когда Иисус Христос еще только родился, Митра уже победно шагал по весям Римской империи. В 67 году до н.э. Помпей Великий провел операцию по ликвидации Киликийских пиратов (та же Подмосковная голутва), поклонявшихся Митре. Именно в это время сердца легионеров были покорены таинствами Иранского бога. Вскоре весь Римский мир покрылся подземными святилищами, митреумами. Успех Митры понятен: он начал как хранитель договоров, потом выступал как посредник между Ахура Маздой и людьми, наконец, стал Непобедимым Солнцем добра и правды. Он приходит в мир, чтобы бороться со злом, и, уходя, оставляет своим верным неложное упование: «Сила Митры превосходит смерть».

Конечно, для непосвященных смысл митраистских мистерий темен, о них говорят много глупостей. Например, никак не могут понять, почему Митра борется с Солнцем, а потом примиряется с ним. Что тут – два Солнца? На самом-то деле в контексте солнцеворота все ясно: умирание и возрождение бога, систола и диастола божественной мышцы струящей кровь мира, интеракция Инь и Ян, мерцание перехода между мирами. Нормальный физиологический процесс в организме божества. На стандартной иконе Тавроктония, изображающей Митру, приносящего в жертву священного быка (в результате чего появляется видимый мир), по бокам сакральной сцены обычно стоят две фигуры с факелами: Таута и Таукопата. У одного факел опущен, у другого поднят. Это символизирует смерть и возрождение Солнца. Но также и то, что Солнце-Митра, убивая быка, осуществляет переход от старого солнца к новому. В сущности, это примерно то же самое, что сюжет с Небесным Всадником, убивающим Николу-Змея-Волоса на православных иконах (я это не раз уже пояснял).

После мистериальной гибели Юлиана Отступника от иранского копья (363), митраизм в империи быстро пришел к закату. Но Митра не умер, его культ продолжает жить и поныне, хотя и – в формах, невнятных для непосвященных. Например, коррида – это типичный обряд тавроктонии. Христианское Рождество – лишь слегка измененное Рождество Митры. Весь детский магизм Рождественской ночи, подарки под елкой, Дед Мороз (Санта Клаус – это Никола), вся современная предновогодняя индустрия – от митраизма. Как и – митры, короны, митрополиты. Даже обычное рукопожатие – митраистский сакральный жест. Для современного человека все это как бы не имеет значение, но – даже автоматически выполняемый ритуал остается ритуалом: накапливает энергии. Когда-нибудь они будут вскрыты, как нефть или атом. Кстати, Будда будущих времен называется Майтрейя. Пишут, что последний открыто действовавший митреум в 1979 году закрыл ярый поклонник еврейского бога Айятола Хомейни. И что? Культ Митры изначально был тайным. Уверен: где-то в мире и сейчас еще действует митраистский папа.

 

Теперь о календаре. Для Иисуса Христа, кем бы он ни был (просто человеком или богочеловеком), не имеет никакого значения, когда он точно родился. Ибо – он жил в исторической реальности, то есть – реальности обусловленной. Обусловленной, в частности, счетом времени: календарем (так что правы православные, держащиеся за уходящий вперед Юлианский календарь). Это для Митры, который является богом (и только богом) важно, что он рождается в момент, когда солнце, исчерпав свою силу, начинает вновь ее набирать. Такое рождение привязано не к условной календарной точке, а к конкретному астрономическому событию. Именно потому митраисты в своих расчетах учитывают прецессию (колебания оси вращения Земли с периодом 25920 лет), от которой зависят микроскопические по меркам человеческой жизни смещение времени равноденствий и соответственно солнцестояний.

Короче: реально только событие, а дата –  условность, по какому календарю ее ни считай. Григорианский, конечно, лучше Юлианского. Но еще лучше – какой-нибудь камень, сориентированный на восход солнце в момент его возрождения. Камень вроде тех, что я уже описывал, рассказывая о Козьем и Тиуновском святилище. Эти, так сказать, аналоговые (а не цифровые) календари по крайней мере не насилуют бога, погружая его в условность текущего времени, а позволяют ему явиться в тот момент, когда ему будет благоугодно явиться. В сущности, солнце восходит на этих камнях точно так же, как Митра рождается из скалы в темной пещере космоса.

Но к чему я все это рассказываю в тексте о Старо-Голутвине монастыре? Да к тому, что он – Богоявленский. Если забраться на его колокольню в дни солнцеворота и посмотреть с нее (в 8. 57 по московскому времени) в ту сторону, где Москва-река и Ока образуют стрелку, то – примерно на острие этой стрелки можно будет увидеть Непобедимое Солнце, встающее над новорожденным миром. Сергий Радонежский все хорошо рассчитал. Хотя колокольню можно было бы поставить чуть ближе к реке.

КАРТА МЕСТ СИЛЫ ОЛЕГА ДАВЫДОВА – ЗДЕСЬ. АРХИВ МЕСТ СИЛЫ – ЗДЕСЬ.