Что значит пить по-русски
С Бахытом Кенжеевым встретилась обозреватель "Известий" Наталья Кочеткова.
Перед встречей Бахыт Кенжеев попросил меня прихватить пару лаймов - нас ждала бутылка текилы. Но увиделись мы на два дня позже. На сей раз на столе стояла литровая бутылка красного калифорнийского и два граненых стакана.
известия: Почему мы так педалируем тему алкоголя?
бахыт кенжеев: Потому что алкоголь - неотъемлемая часть жизни русского человека. Я в свое время был поражен, когда обнаружил, что есть страны, в которых не пьют. Самый яркий пример - Израиль. Русский, попав туда, года через два перестает пить. В израильских магазинах пылятся бутылки с алкоголем.
и: Как же быть с французской или итальянской культурой потребления спиртного?
кенжеев: Русский пьет крепкие напитки с целью опьянения. (Бахыт наполняет свой стакан.) Жизнь у него трудная. Не то что у итальянца. Правда, у израильтянина жизнь еще трудней. Вот еще турок не пьет.
и: Турок - мусульманин.
кенжеев: И казах мусульманин, но казах пьет.
и: С чего это вы казах? Вы по-казахски умеете?
кенжеев: Нет. На это у меня есть ответ: Джойс. Он кто у нас? - Ирландец. А ирландский он знал? Я русский, потому что русский мой родной язык. Казах, потому что я принципиальный кочевник. У меня нет дома. Но с другой стороны, у меня сразу несколько домов. Не могу я себе представить жизнь в одном месте. Мне кажется, человек должен так прожить жизнь, чтобы вместить в нее как можно больше жизней - три, четыре, пять. У меня, например, дети раскиданы по всему миру. И прозу я все время пытаюсь сочинять. Все, что нам дал Господь Бог, хочется охватить. Мне вот уже довольно много лет, а это желание не пропало. Жадность до жизни такая, знаете...
и: Вам знакомо чувство патриотизма?
кенжеев: На тему, что есть патриотизм и вообще национальная идея, у меня был любопытный спор с моим любимым другом, поэтом Алешей Цветковым. Он когда-то в своем блоге стал говорить, что патриотизм - нехорошее чувство, потому что оно нерационально. Я ему ответил пушкинским: "Два чувства дивно близки нам,// В них обретает сердце пищу:// Любовь к родному пепелищу,// Любовь к отеческим гробам". И мне кажется, что эти четыре строчки охватывают все, о чем мы спорили. Вот и весь патриотизм.
и: Кстати, о ЖЖ - вы его довольно давно ведете. Он вам зачем?
кенжеев: Меня еще при советской власти спрашивали: "А чего ты так печататься хочешь?" Я отвечал: "Вот представим, что я пианист. И мне говорят: у нас свободная страна. Вот тебе обитая ватой комната - играй". "Пишу для себя - печатаю для денег", - сказал Пушкин. Сейчас денег литературой не заработать. Но думаю, Пушкин имел в виду не только деньги, но еще и то, что, когда ты пишешь для себя, все равно имеешь в виду аудиторию. Такая нерелигиозная проповедь, способ получить отклик. Это достоинство ЖЖ. Недостаток в том, что это площадь Трех вокзалов: туда пускают всех, там много хамов, грубиянов и глупых людей. Так что все грустно.
и: И книжка у вас невеселая. Вы печальный человек?
кенжеев: Совсем нет. Но стихи - другое дело. Это моя работа. Мне нужно все время производить духовный товар. В жизни я могу быть веселым, а когда работаю, обязан видеть вещи как они есть. А есть вот что - помните, как сказал Бродский: "Самое печальное в жизни - это то, чем она заканчивается". (Смеется и подливает вина.) На самом деле, если говорить о философии поэзии, то любая поэзия грустная. Но она опровергает мрак жизни самим фактом своего существования. Возьмем Мандельштама. Сидит человек - нищий, загнанный, никому не нужный и пишет: "На каменных отрогах Пиэрии// Водили музы первый хоровод,// Чтобы, как пчелы, лирники слепые// Нам подарили ионийский мед.// И холодком повеяло высоким// От выпукло-девического лба,// Чтобы раскрылись правнукам далеким// Архипелага нежные гроба". Ну что скажешь - это же невесело. Зато гениально. Мандельштам - мой любимый поэт, но, смею надеяться, я от него независим.
и: Вы ему родственны.
кенжеев: С одним различием: я - верующий, а он атеист. Это важно. Это определяет структуру стиха. Он был настолько гениален, что мог себе это позволить. Никакого особого интереса к Богу у него не было. А я-то как раз все время отношения с Богом выясняю: "Когда бы, предположим, я умел// варить стекло, то обожженный мел// с древесным пеплом и дробленым кварцем// в котел черночугунный поместил,// и пережил любовь, и стал бы старцем,// и многое бы Господу простил". Главная прелесть нашей жизни состоит в том, что существует Святая Троица - а католики еще добавляют к ней Деву Марию. И все они - одно. Я, конечно, ересь говорю с точки зрения ортодоксального православия, но это двигатель поэтического восприятия мира.
и: Вы кому молитесь?
кенжеев: Иисусу Саваофовичу. Мы все рабы божьи. Господь нам иногда разрешает порезвиться. Иногда мы на него сердимся, как дети сердятся на родителей. И нам не нужна независимость от Бога. Человечеству дисциплина нужна. Иначе мы все друг друга переубиваем. Есть два способа нас урезонить - религия и искусство. Оба, правда, слабенькие.
и: А с прозой у вас как?
кенжеев: (шепотом) Плохо. Не получается ничего. У моего последнего, пятого романа судьба немножко более благополучная. А остальные... Я дружу с писателем Мишей Шишкиным. И дружба эта обескураживает - на его поле с ним состязаться трудновато. Сальери на него нет, негодяя! (Хохочет и допивает последний глоток.)
