АРХИВ 'ГЛАВА III. Среди соотечественников':

НАЧАЛО КНИГИ – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЭТОЙ ГЛАВЫ – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ – ЗДЕСЬ.

18.  В 1891 г. эта улица была торговым центром Папеэте. теперь она носит имя Поля Гогена. Магазин слева принадлежал его другу Состену Дролле. В следующем доме, с верандой, был ресторан, где Гоген завтракал и обедал.

Итак, хотя на Таити в самом деле можно было целыми днями петь и любить, Гоген убедился, что совсем без денег не обойтись. Во всяком случае, в Папеэте, где стоимость жизни оказалась даже выше, чем в Париже. Домик, снятый Гогеном, обходился ему в пятьдесят-шестьдесят франков в месяц. Два раза в день он ходил в отличный французский ресторан Ренвойе; в месяц это составляло около ста пятидесяти франков. Когда он приглашал гостей, — а это случалось частенько, — счет, естественно, оказывался еще больше. Многочисленные лавки на пристани изобиловали товаром до такой степени, что одежда, ткани, утварь, инструмент, лампы и ведра висели на стенах, под потолком, даже у входа снаружи. Известно, когда у тебя перед глазами столько заманчивых товаров, невозможно устоять против соблазна. Временные подруги Гогена поддавались соблазну ежедневно и ежечасно, в итоге его скромный капитал таял с угрожающей быстротой. Словом, пора было приступать к писанию портретов, на которые он возлагал такие надежды. (далее…)

НАЧАЛО КНИГИ – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЭТОЙ ГЛАВЫ – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ – ЗДЕСЬ.

31. Будни «мясного рынка» вдохновили Гогена на одну из его самых известных картин — «Та матете», которая теперь висит в Музее искусств в Базеле. Сидя на скамейке на рынке, ждут клиентов девушки легкого поведения, которым Гоген придал стилизованные позы, заимствованные с египетской росписи.

Намного проще происходило все в остальные дни недели, когда не было музыки и танцев. В такие вечера местом свиданий служила базарная площадь в китайском квартале, возле невообразимо уродливого крытого рынка, сооруженного из железных прутьев и жести (номер 13 на карте Папеэте). Один чиновник, настолько свободный от предрассудков, что он частенько ходил туда с Гогеном, оставил подробное описание.

«Базарная площадь с редкими деревьями ограничена улицей Боннар, улицей Изящных искусств (!), парком ратуши, строениями фирмы Атуотер и, наконец, крытым рынком. Единственное украшение площади — квадратный фонтанчик за железной оградой, извергающий тоненькую, едва заметную струйку воды. Когда стемнеет, вдоль ограды рассаживаются старухи, зажигают чадящие светильники и раскладывают на тряпке или циновке свои заманчивые товары: цветочные гирлянды, таитянские сигареты — табак, завернутый в листья пандануса, иногда первые фрукты сезона.

Напротив них, вдоль крытого рынка, располагаются торговцы апельсинами, арбузами, кокосовыми орехами, ананасами, каштанами мапе, липкими пирожными и т. п. Стоит продавец мороженого с маленькой тикающей машиной, неизменно вызывающей восторг туземцев, впервые попавших в город. Тускло освещенные китайские трактиры, кабачки, постоялые дворы, кафе и лавки, размещенные на прилегающих улицах, уже давно битком набиты людьми, теперь эти люди постепенно наводняют базарную площадь, и начинается обычный спектакль. (далее…)

НАЧАЛО КНИГИ – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЭТОЙ ГЛАВЫ – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ – ЗДЕСЬ.

II. Папеэте, столица Таити в 1890-х гг.<br />
1.                    Дворец короля Помаре<br />
2.                      Католический собор<br />
3.                     Протестантская церковь<br />
4.                     Резиденция губернатора<br />
5.                     Правительственные учреждения<br />
6.                     Единственная в колонии почтовая контора<br />
7.                      Казначейство<br />
8.                     Управление общественных работ<br />
9.                     Военный госпиталь<br />
10. Клуб «Сёркл Милитер»<br />
11.                      Музыкальный павильон<br />
и танцевальная площадка<br />
12.                     Увеселительный парк с 1895 г.<br />
13.                     Овощной и мясной рынок<br />
14.                     Ресторан «Ренвойе»<br />
15.                      Дом лейтенанта Жено<br />
16.                     Дом Жан-Жака Сюха<br />
17.                    Дом Состена Дролле<br />
18.                     Пансионат мадам Шарбонье<br />
19.                     Дом Гогена, 1898—1899 гг.<br />
20.                      Аптека мэра Карделлы<br />
21.                     Типография Кулона

Гоген, парижанин с официальной миссией, разумеется, был принят в круг чиновничества. Но после того как он целую зиму вращался в Париже среди художников, богемы и салонных анархистов, ему было трудно взять верный тон. К тому же он, как всегда, не умел скрывать своих мыслей. Единственный, кого Гоген кое-как переносил, был добрейший лейтенант Жено. Каким отличным человеком был Жено, особенно убедительно говорит то, что с ним ладили даже соседи, хотя они принадлежали к сословию поселенцев. Во всяком случае, они иногда заходили к нему на аперитив. Одним из них был санитар Жан-Жак Сюха, женившийся в Папеэте на дочери ирландца и туа-мотуанки. Второй, Состен Дролле, по профессии кондитер, приехал на Таити еще в 1857 году и знал все обо всех на острове. Гоген уже в один из первых дней в Папеэте встретил в доме лейтенанта Жено (номер 15 на карте Папеэте) этих полезных людей и потом часто обращался к ним за разными справками. Один из сыновей Состена Дролле, двадцатилетний Александр, несмотря на свою молодость, был едва ли не лучшим правительственным переводчиком. Гоген решил во что бы то ни стало изучать таитянский язык; как и многие другие новоприбывшие европейцы, он полагал, что это чрезвычайно просто, так как язык агглютинирующий, нет никаких падежных окончаний. Александр Дролле любезно вызвался преподавать ему бесплатно, но вскоре убедился, что ученик начисто лишен способностей к языкам. Все же он мужественно продолжал растолковывать ему своеобразную систему таитянских частиц, пока Гоген не сдался сам. (далее…)

НАЧАЛО КНИГИ – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЭТОЙ ГЛАВЫ – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ – ЗДЕСЬ.

10. Искатель рая Гоген, наверно, был удручен, увидев полный европейцев безобразный городишко.

Сразу после похорон, не сомневаясь, что найдется еще много других знатных лиц, которые щедро заплатят за свой портрет, и что есть полный смысл задержаться в Папеэте, Гоген стал подыскивать себе дом. Жилье в столице не было проблемой, если не считать того, что деревянные домишки Папеэте были похожи друг на друга как две капли воды. Почти все они стояли на мощных каменных подпорах или полуметровых деревянных сваях, чтобы воздух мог свободно циркулировать под полом. Это, возможно, помогло бы поддерживать более сносную температуру в комнатах, если бы железные крыши не превращали каждый дом в баню. Особенно тяжко было в коробках без потолка. И чтобы не изжариться, местные жители большую часть дня проводили на окаймляющих фасады открытых террасах. А где сваи были повыше, попросту устраивались под домом. Канализация, конечно, отсутствовала; за водой ходили с ведрами к одной из трех городских колонок. Впрочем, недостатки в какой-то мере возмещались тем, что уродливые одноквартирные дома классического тропического стиля, все без исключения, были окружены красивыми садиками с кустами гардении, гибискусом, манго и хлебным деревом. (далее…)

НАЧАЛО КНИГИ – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЭТОЙ ГЛАВЫ – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ – ЗДЕСЬ.

16. Когда Гоген увидел Помаре V, на чье покровительство рассчитывал, король был уже мертв.

Окончательное подтверждение того, что Гоген признан значительной персоной, последовало через два дня, когда в правительственном органе «Официальный вестник» появилась заметка, извещающая, что колонию почтил своим посещением «живописец Гоген, прибывший с официальной миссией»43. Фамилия была напечатана не совсем верно, но читатели этого не заметили, ведь никто на Таити раньше и не слышал о нем. Зато все тотчас поняли, что у него, наверно, есть очень влиятельные друзья в Париже; многие даже заподозрили, что так называемая официальная миссия только маскировка, а на самом деле он прислан проверить, как обстоят дела в колонии. (Негласные ревизии в ту пору были обычными.) Гогена повсюду принимали с большим почетом, и он заметно воспрянул духом. Очень скоро он пришел к выводу, что в общем-то неожиданно высокий уровень цивилизации в Папеэте — скорее плюс, чем минус. В день, когда появилась цитированная заметка, 11 июня, он написал Метте: «Думаю, что вскоре получу хорошо оплачиваемые заказы: каждый день самые различные люди просят меня написать их портреты. Пока что я ломаюсь (самый верный способ получить хорошую цену). Так или иначе, похоже, что я здесь смогу подзаработать, чего никак не ожидал. Завтра мне предстоит встреча с королевской фамилией. Вот что значит реклама. Глупо, конечно, но я держусь молодцом»44. (далее…)

НАЧАЛО КНИГИ – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЭТОЙ ГЛАВЫ – ЗДЕСЬ.

8. Цель долгого плавания Гогена в 1891 г.: город и порт Папеэте, вид с гор.

Было еще темно, когда «Вир», в ночь с 8-го на 9 июня, подошел к соседу Таити, маленькому острову Моореа. Только мечущиеся огни факелов у западного берега Таити, где рыбаки вышли на аутригерах ловить на свет летучих рыб, говорили о том, что Гоген наконец достиг своего южноморского рая.

В глубокую, хорошо защищенную гавань на севере Таити, где находится столица всей колонии — Папеэте, попадали через узкие ворота в коралловом рифе. Очень сильное течение делало этот проход опасным ночью, и командир «Вира» сбавил ход, чтобы подойти туда на рассвете. Поэтому, когда в половине шестого утра на светлеющем тропическом небе вырисовался вздымающийся на две с лишним тысячи метров конус Таити, судно было уже слишком близко к острову, и Гоген не мог как следует его обозреть39. Самый величественный вид на Таити (остров представляет собой не что иное, как вершину исполинского подводного вулкана) открывается с расстояния десяти морских миль. Причем должна быть ясная погода, иначе видно только основание размытого свинцово-серого треугольника, все остальное скрыто в густой дождевой туче. А в хороший день за десять миль можно отчетливо различить головокружительные обрывы и темные глубокие расщелины, прорезанные за много миллионов лет разрушительным действием воды и ветра. Дикий, угрюмый вид и пепельно-серые с переходом в металлическую синь краски издали придают Таити сходство с лунным кратером; наверно, поэтому восхищенные путешественники, описывая свое первое впечатление, столь охотно употребляли прилагательные «сверхъестественная» и «неземная» красота. Но когда подходишь ближе, краски исподволь меняются, ведь горы на самом деле вовсе не голые, они покрыты пышным ковром ярко-зеленого папоротника в рост человека. (далее…)

НАЧАЛО КНИГИ – ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ПРЕДЫДУЩЕЙ ГЛАВЫ – ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ – ЗДЕСЬ.

«Океания», водоизмещением 4150 тонн, на которой Гоген первого апреля 1891 года вышел из Марселя, была меньше большинства пассажирских судов «Мессажери Маритим», обслуживающих в наши дни ту же линию35. Зато пароход был новый, поместительный и роскошно оборудованный. Добавим, что он развивал скорость до пятнадцати узлов — совсем неплохо даже по современным меркам. Уже 7 апреля «Океания» прошла Суэцкий канал, а еще через четыре дня прибыла в Аден. Отсюда Гоген послал Даниелю де Монфреду короткое письмо, сообщая, что третий класс мало чем уступает второму, и ругая себя — переплатил за билет пятьсот франков! Похоже, в его кошельке не было даже тех трех-четырех тысяч, которые должны были остаться от вырученных на аукционе денег. (далее…)