Начало здесь. Предыдущее – здесь

ПОЭМКА

– Я пошел играть в футбол и забил в ворота гол! – героически одолевая акцент, проговорил мой сосед куда-то в подголовник кресла напротив, нахмурился на секунду, припоминая, что же там было дальше, и с некоторым сомнением добавил:

– Все кричат: «Ура! Ура!»

Повисла пауза. Сосед повернул ко мне покрытое потом лицо, на котором читалось выражение счастливой муки. Он, кажется, всерьез ожидал моего одобрения.

Я, как дурак, молчал, тоже обливаясь потом и тоже на полном серьезе пытаясь закончить этот идиотский стишок.

«Все кричат: «Ура! Ура!»
Очень рада детвора».

Вариант: «Тебе в сборную пора».

Вариант: «Надрались уже с утра».

Вариант: «Боже правый – на хера»?

В самом деле, на хера я сел в эту развалюху? Не лучше ли было бы на пароме? Пусть это еще восемь часов томления, но стоило ли их менять на сорок минут страха?

Самолет трясло и мотало, как грузовик на ухабах проселка. Что греки не соврали насчет штормового ветра, стало понятно сразу, как только автобус отгрузил народ у трапа, прямо возле этого двухмоторного, тупоносого бобика. Не то чтобы валило с ног, но задувало в голову крепко.

Со мной рядом сел невзрачный, чернявый мужичок в брючках и свитерочке, весь обложился пакетами, тут же начал в них рыться в поисках неведомо чего, о чем-то спрашивать жену, устроившуюся через проход у окна, с грудничком на коленях, журить ее, приставать, снова втискиваться в кресло, шелестеть, шелестеть полиэтиленом, утирать пот и креститься слева направо.

Оказалось, что он албанец. На острове занят в ресторанном бизнесе. Официант. Очень много туристов, да-да. Русских не очень много, нет-нет. Брат жены уехал из Албании в Москву.

– Что, так плохо в Албании?

Небольшая заминка, ковыряние воздуха рукой, брезгливая гримаска (типа а это вот не заливная рыба).

– So so.

Такая, стало быть, в Албании ситуация. Хрену к ней не хватает.

И стюардесса, стоя к салону спиной и точно так же, как та нутрия у стойки, объедая некую мякоть на трубке, сыпала семечками. Затем повернулась, продемонстрировала, что нужно делать со спасательным жилетом, даже трубочки закусила, как поводья, и подышала немного (лучше бы это был бурдюк с вином). Прошла вдоль кресел, как учительница между парт – никто не списывал, руки все вымыли, ремни пристегнули. Педагог вернулась к кабине. Села на какую-то приступочку, тоже пристегнулась, но по-своему, как бы надевая ранец, и задернула перед собой шторку, как в душе. Представление было окончено.

В окошке за бортом какое-то время всплывали огоньки островов, затем наступила тьма. Кромешная. У меня даже возникло странное ощущение, что на самом деле мы все не в самолете сидим, а в том самом ранце у стюардессы, и она несет нас куда-то за темные леса, за синие реки, за высокие горы. И не то дорога паршивая, не то у бабенки одна нога короче другой, а только трясет и мотает – мама не горюй.

Чтобы не горевать особо, сосед и стал читать мне про футбол, а я додумывать за него стишок.

Ура – пора – ветра – мура.

Просто этот албанец (как почти все они) учил в школе русский язык. И запомнил про футбол. Кажется, ничего больше.

Или нет. Еще одну фразу. Видя, что я затерялся где-то в самом себе и не спешу выразить ему свой восторг, он особенно оживленно зашуршал пакетами и, наконец, перехватив мой взгляд, выпалил:

– Как дела?

– So so! – ответил я, чувствуя, что и у меня по лицу расползается все то же выражение счастливый муки.

Слава богу, в страхе время бежит быстрей, чем когда вы скучаете: чик – и вот уже в иллюминаторе появилось огромное, только что затоптанное кострище.

Это и был мой остров.

Остров Святой Ирины.

Санторини, Киклады.

Продолжение