АРХИВ 'Точка отсчета':

Начало книги – здесь. Предыдущее – здесь.

Музыкальная дуэль

Еще со времен бопа (1945) джазовые музыканты устраивали джем-сейшны. Это значит, что они по очереди выходили на сцену, стараясь друг друга переиграть. В этом было много конкурентной борьбы. Если музыкант играл плохо, как рассказывал Дэвис, то посетители клуба могли ему запросто и в морду дать. Чтобы он соображал, куда лезет. Но джемы, в основном, заканчивались дружно, совместным исполнением.

Можно было играть в паре и на альбомах. К примеру, два близких по стилю музыканта (также выдающиеся представители открытого Дэвисом «прохладного джаза») – трубач Чет Бейкер (1929–1988) и саксофонист Стэн Гетц (1927–1991) cделали записи трех совместных сессий. И, говорят, недолюбливали друг друга, хотя и соглашались на совместные выступления, поскольку это вызывало у публики дополнительный интерес.

Чет Бейкер

У Гетца было прозвище Sound, что значит «звук». Он действительно добился за время своей блестящей карьеры особого бархатного звучания. Мне представляется, что в этом его стремлении было много от желания «нравиться женщинам». В самом таком желании нет ничего предосудительного, но когда силы уходят только на это, музыка становится пустоватой. Он заботился только о красоте звучания, но не о глубине (кстати, Дэвис по этой причине запрещал некоторым своим музыкантам приглашать жен на выступления, чтобы меньше выпендривались перед подругами). Чет Бейкер же старался не только нравиться, но и своей игрой проникнуть в душу.

Есть у меня редкая запись «Стокгольмские концерты Стэна Гетца и Чета Бейкера» (она сделана 18 февраля 1983 года). В 2003 году эти два концерта (в рамках турне по Скандинавии) вышли на трех дисках.

Однако в том же 1983 году записи с этой сессии вошли в альбом «Стокгольмский концерт Стэна Гетца». И был там саксофонист один-одинешенек (со своим ансамблем, понятно). Значит, что-то в тех записях было такое, что ужасно не понравилось Гетцу, и он устранил «конкурента». Что же?

Гетц давно играл известный джазовый хит «Дорогой старый Стокгольм» («Dear Old Stockholm»). Эту шведскую народную вещь он уже 20 лет исполнял в своей аранжировке. И на третьем диске мы слышим, как он ее, не спеша, начинает. И в целом выводит на саксофоне здорово! Гетц покоряет фирменным «звуком» ваши уши. Он старается и заслуживает благодарные аплодисменты клуба! Потом Бейкер дает пробный сигнал трубой и… сразу попадает вам в сердце. За эти четыре минуты, что играл Бейкер, он рассказал всю свою непутевую жизнь, отравленную наркотиками, но наполненную до краев чудесной музыкой. Это был горький, но прекрасный монолог! Ту же самую вещь он превратил в шедевр. В такие моменты понимаешь, чем талант отличается от гения. Когда Бейкер закончил, народ на секунду замер, а потом взорвался овациями. Бейкер просто уничтожил Гетца. И, разумеется, тот не собирался оставлять об этом поражении свидетельство в виде записи. В 2000 году вышел альбом с записью выступления дуэта Гетц – Бейкер на следующий день в Норвегии (19 февраля 1983 года). Там они уже не исполняли «Дорогой старый Стокгольм», поскольку он слишком «дорого» обошелся Гетцу, и он был не дурак, чтобы дать Бейкеру возможность еще раз обыграть себя на своем поле.

История, которую расскажет Дэвис, отчасти напоминает (хотя она несколько «наоборот») ту, которую я раскопал «дедуктивным» методом, внимательно слушая концертные записи. (далее…)

Начало книги – здесь. Предыдущее – здесь.

Сцена как ринг

Майлз Дэвис родился в США в чрезвычайно расистское время. В его родном городе Сент-Луисе хорошо помнили резню, которую устроили белые в 1917-м.

Майлз Дэвис

А вообще, как так вышло, что белые граждане планеты оказались настолько сильнее черных? Что они имели наглость не только покорить последних на их родном африканском континенте, но и вывезти их на североамериканский? (Мне вспоминается Морской музей в Амстердаме, где до сих пор моден рисунок на салфетках и занавесках, изображающий сотни негров, перевозимых вповалку в корабельных трюмах.)

Толчком для развития белой нации послужила перенаселенность Европы, которая привела к бесчисленным войнам. Те, в свою очередь, дали импульс для развития множества отраслей. Война (и ее более цивильная форма – конкуренция) – это всегда ускорение процессов, выработка новых технологий. Когда между ближними соседями более-менее все было поделено (не без пересмотров), тогда они набросились на дальних.

Мир – это покой. Африка долго пребывала в безмятежном сне (за исключением Египта, там импульсом для развития послужила борьба за полоску плодородной земли вдоль Нила). Белые в конце концов настолько развили свои технологии, что попросту оккупировали Черный континент, существовавший до этого на невысокой ступени цивилизации (тормоз «прогресса» – благоприятные климатические условия и неограниченные территории). А потом перевозили черных рабов на североамериканский континент, выдворив оттуда таких же «отставших» индейцев.

Однако в XX веке негры получают сатисфакцию. В первую очередь через джаз и бокс (впоследствии и другие виды спорта), поскольку в животном отношении (так сказать, спинномозговом) они более развиты, чем белые.

Африканская культура врывается в европейскую не только посредством музыки, но и живописи. Тут безусловный флагман – Пабло Пикассо. Устрашающие африканские маски, отсыл к архаическим инстинктам, к чувственности, и все это умножено на разрушающий темперамент великого испано-французского художника. Как будто когда-то поверженные африканские боги посредством произведений искусства решили в отместку захватить культурное пространство Европы.

Африканские мотивы связывают Пикассо и Майлза Дэвиса. Но не более. Эстетически они далеки. Дэвис привнес своим кулом (прохладным джазом) интеллектуальное начало в джазовую музыку, стремление к холодной красоте. И этим он привлек к послевоенному джазу еще больше белой публики, что не уберегло его от конфликтов на расовой почве (да он и не очень-то берегся). (далее…)

Начало книги – здесь. Предыдущее – здесь.

Встреча с Чарли Паркером (Птицей)

Чарли Паркер (1920–1955) – саксофонист, основатель би-бопа – стихийно-импровизационного стиля. Погиб от наркотиков. Паркер кроме героина любил жаренных цыплят – отсюда и прозвище Птица. Повлиял на всю историю джаза. Воплощен в кино (Клинт Иствуд «Птица», 1988) и литературе (повесть Хулио Кортасара «Преследователь»). В Нью-Йорке был назван в его честь клуб при жизни. И даже там на почве его наркотического пристрастия возникали крупные скандалы.

Чарли Паркер

Но только этого человека Майлз хотел видеть своим Учителем, поскольку только гений мог действительно показать настоящий класс.

Юный Майлз Дэвис, приехав в 1944 году в Нью-Йорк из родного провинциального Сент-Луиса, две недели искал его по клубам.

Вдруг возле клуба слышу позади себя: «Привет, Майлз, мне говорили, ты меня ищешь!» Я обернулся… и увидел Птицу – в ужасающем виде! Одежда висела мешком, будто он в ней уже несколько дней спал. Лицо отекшее, глаза красные. И все равно он был страшно крут. У него был свой стиль, который он ни пьяным, ни под кайфом не терял. Плюс он был абсолютно уверен в себе, как все, кто знает, что то, что они делают, – хорошо. И неважно, как он в тот момент выглядел – больным или при смерти, мне он в ту ночь после долгих поисков показался неотразимым.

Интуиция

У Майлза Дэвиса действительно было очень развито чутье на то, чтобы оказываться «в нужном месте в нужное время». Насчет женщин и «шести лет» – он состоял в трех официальных браках. (далее…)

Начало книги – здесь. Предыдущее – здесь.

Начну с цитат.

Осенью 1983 запомнился концерт в Варшаве. Руководитель Советского Союза Юрий Андропов прислал за мной собственный лимузин, чтобы я мог всюду там ездить. Мне сказали, что он считает меня величайшим музыкантом мира, что он хотел приехать на концерт, но был болен. Прислал мне личный привет, пожелал прекрасно выступить и сожалел, что лично не мог присутствовать на концерте

(Майлз Дэвис. Автобиография).

У нас есть три точки отсчета в теперешней музыке, – говорили Борис Гребенщиков и Сергей Курехин в интервью одному из английских джазовых журналов в том же 1983-м. – Псевдо-Дионисий Ареопагит – один из первых христианских писателей; Брюс Ли – не как живая фигура, а как миф; и Майлз Дэвис, но не как музыкант, а как старик негр, который дает самые наглые интервью

(Антология «Аквариума». VI «Радио Африка»).

Майлз Дэвис, 1958 год. by Don Hunstein. Во время записи Porgy and Bess

Один из наиболее «закрытых» генсеков, экс-глава КГБ Юрий Андропов, радетель за «трудовую дисциплину и социалистическую мораль» прислал персональный автомобиль самому «растленному» капиталистическому хулигану, который два раза «подсаживался» на наркотики, попадал за конфликт с белым копами за решетку, пережил покушение черных бандитов, многократно дрался и в прямом (применял боксерские навыки в барах, где выступал), и в переносном смысле (отчаянно боролся за место на большой сцене после падения популярности джаза). И тем не менее Юрий Владимирович, будучи смертельно больным (скончался генсек в 1984 году), не забыл прислать именно этому человеку привет с лимузином.

Что касается высказываний Гребенщикова и Курехина, то «старику негру» в 1983-м было 57 лет. Я видел на DVD концерт Майлза в Париже 1989 года: это был подтянутый мужчина спортивного вида, в стильной одежде и черных стрекозиных очках. Ему можно было дать не больше сорока, что для «старика» маловато. Конечно, наши ребята выпендривались, но также понятно, что Дэвис волновал их воображение: поэтическое (Гребенщикова) и музыкальное (Курехина).

Но как можно одновременно нравиться и престарелым генсекам, и юным рокерам? Людям, между которыми не только возрастная, но и социальная пропасть! (далее…)