Олег Давыдов Версия для печати
Места силы. Шаманские экскурсы. Карл Юнг. Архетипика энергии

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Караваджо. Юдифь, убивающая Олоферна. 1598

Мы говорили об энергетике архетипа. Теперь — об архетипике энергии. В книге Юнга «О психологии бессознательного» есть интересное отступление (экскурс, однако), речь в котором идет о происхождении идеи сохранения энергии. Роберт Майер, выдвинувший эту идею, пишет в одном письме: «Эту теорию я отнюдь не высидел за письменным столом». Юнг: она «выросла в своем творце подобно растению». Как это? А так: Майер был судовым врачом, и вот в 1840 году во время плавания на Яву на него что-то вдруг накатило. Он потом вспоминал, что остался на борту, «где в некоторые часы чувствовал себя как бы вдохновленным настолько, что не могу припомнить ничего подобного ни до, ни после. Некоторые мысли, как молнии пронзившие мое сознание — это было на рейде в Сурабайе, — я подвергал немедленному тщательному исследованию, что в свою очередь приводило меня к новым выводам».

В связи с этим Юнг говорит: «Идея энергии и ее сохранения должна быть изначальным образом, который дремал в коллективном бессознательном». И обосновывает эту мысль, ссылаясь на то, что «самые примитивные религии в самых различных уголках Земли базируются на этом образе. Это — так называемые динамические религии, единственная и определяющая мысль которых состоит в том, что существует разлитая повсюду магическая сила (так называемая мана), вокруг которой вращается все». Опускаю этнографические примеры «примитивной энергетики», но дальше: «В соответствии с древним воззрением сама душа есть эта сила; в идее бессмертия души заключено представление о ее сохранении, а в буддийском и первобытном представлении о метемпсихозе (переселении душ) заключено представление о ее неограниченной способности к превращениям при неизменном сохранении».

Слева направо: Готфрид Вильгельм Лейбниц, Томас Юнг, Роберт Майер

Итак, идея сохранения физической энергии основывается на «изначальном образе» (первообразе, архетипе) сохранения мана, которая может принимать самые разные облики. «Величайшие и наилучшие мысли человечества формируются поверх изначальных образов, представляющих собой как бы первичный рисунок», — говорит Юнг. Но тут не только «рисунок». «Архетипы — это не только отпечатки постоянно повторяющихся типичных опытов, но и вместе с тем они эмпирически выступают как силы или тенденции к повторению тех же самых опытов. Дело в том, что всегда, когда некоторый архетип являет себя в сновидении, в фантазии или в жизни, он всегда несет в себе некоторое особое "влияние" или силу, благодаря которой воздействие его носит нуминозный, т. е. зачаровывающий либо побуждающий к действиям характер».

В экскурсе «Ци» я кое-что говорил об этом. В частности, отождествлял мана с энергией ци, действием которой китайцы способны объяснить все, что угодно, — от поэзии до бизнеса и от военного искусства до секса. Европейцы знают ци в основном по цигуну и фэн-шую, но, даже и не имея никакого представления о ней, мыслят примерно в том же ключе, что китайцы. Мы, например, говорим об энергии какой-нибудь картины, или текста, или места (силы). При этом ведь отнюдь не имеем в виду тепловую или электрическую энергию. Мы имеем в виду магию живописи, поэзии или места, некое таинственное «влияние», которое Юнг называет «нуминозным» (от слова numen — «сила божества»). Говоря «энергия», мы имеем в виду то же самое, что и китаец, когда говорит «ци», или ироекез, когда говорит «оренда», или африканский пигмей, когда говорит «мегбе», или меланезиец, когда говорит «мана».

Австралийские аборигены добывают огонь

Потому-то, стараясь уяснить, что такое психическая энергия (либидо), Юнг и обращается к изначальным представлениям об энергетике, к первобытным религиям и восточной мудрости. Например, в «Психологических типах» он анализирует «Веды» и замечает, что «понятие Брахмы совпадает с тою идеею динамической или творческой величины», которую он назвает либидо. При этом говорит: «Было бы лучше всего понимать эту сущность абстрактно, как энергию, для того, чтобы с самого начала исключить всякие виталистические недоразумения. Однако, с другой стороны, надо решительно отвергнуть и то гипостазирование понятия энергии, которое позволяют себе современные энергетики». То есть — ни витализм (в «духе этого времени» ), ни наивная вера в реальность физических понятий не годятся для уразумения того, что такое либидо. Дальше: «Вместе с понятием энергии дано и понятие противоположности, потому что энергетический процесс необходимо предполагает существование некоторой противоположности, то есть двух различных состояний, без которых никакой процесс вообще невозможен. Каждый энергетический феномен (а феноменов неэнергетических вообще нет) являет начало и конец, верх и низ, жару и холод, раннее и позднее, возникновение и цель и т. д., то есть пары противоположностей».

Эмма и Карл Юнг

Это отчасти напоминает физические представления об энергии. Но также — и аристотелевское учение об энергейе (развертывании смысла). Несколько ниже в той же главе Юнг рассматривает еще один ведический концепт, а именно Rita (rta), порядок вещей, определение, направление, обычай, закон (тут тот же корень, что в русских словах «рот» и «речь»). И, обсуждая его в связи со своей теорией либидо, утверждает, что либидо «есть количественная формула для жизненных явлений», которые «имеют разные степени интенсивности». Это вроде бы физика, но — не только: «Либидо, подобно физической энергии, проходит через все возможные превращения, о которых нам свидетельствуют фантазии бессознательного и мифы. По-видимому, эти фантазии суть прежде всего самоотображения энергетических процессов превращения, которые имеют, конечно, свои определенные законы, определенный "путь" свершения».

Уильям Блэйк. Река жизни. 1805

Тут Юнг как бы отсылает читателя к своей книге «Метаморфозы и символы либидо», где эволюция психической энергии прослеживается по напластованиям форм (символов), в которые она выливается в ходе истории (см. здесь). Но нам сейчас важно понять саму связь формы (смысла) и энергии. Доктор называет фантазии «самоотображениями энергетических процессов». Что это значит? Видимо, то, что он рассматривает энергетический процесс как физическое явление, но одновременно — и как сюжет, развертку смысла (кстати, Аристотель в «Физике» описывает движение почти также, как развитие сюжета в «Поэтике»). Продолжу цитировать (насчет «пути»): «Этот путь обозначает линию или кривую максимума энергетических выявлений и соответствующего трудового достижения. Поэтому этот путь просто является выражением для льющейся и проявляющейся энергии. Путь есть rita, "правильный путь", поток жизненной энергии, поток либидо, определенное русло, в котором возможен все возобновляющийся процесс. Этот путь есть также и судьба, поскольку судьба зависит от нашей психологии. Это есть путь нашего определения и нашего закона».

Аристотель и гетера Филлида

Как видим, Юнг непринужденно переходит от физической энергетики к смысловой, используя слова, отсылающие то к физике, то к сюжетике. Конечно, он употребляет эти слова не в их точном терминологическом значении, а как значки, намекающие на некую сущность, ускользающую от научных теорий, на то, что объединяет психическое и физическое. Это нечто изъято из ментального инструментария западного человека, но все же присутствует в повседневной жизни (а иначе никто бы не понял, на что намекает Юнг). Это нечто изъято в первую очередь из сферы науки, которая в результате не может увязать психическое и физическое, что выражается в форме абсолютно неразрешимой «психофизической проблемы». Юнг обходит эту проблему, используя интуитивно понятное словечко «самоотображения». Но такая операция не имеет, разумеется, никакого отношения к науке в «духе этого времени». Зато имеет прямое отношение к шаманской науке в «духе глубин», которая как раз прекрасно знает энергетику мана.

Слева Я.Массес, Юдифь с головой Олоферна, 1540. Справа Гвидо Рении, Саломея с головой Иоанна Крестителя, 1639-1640

Само собой, ни один настоящий шаман не отягощен думами о духовной и материальной субстанциях, а тем более — «психофизическом дуализме». Но тем, кто привык к картезианскому жаргону «этого времени», он может объяснить, что мана — есть абсолютное единство смыслового и физического. И уж если их различать, то — не как отдельные субстанции, а только как два аспекта одного и того же единства. Все на свете единство силы и смысла, нераздельность двух дополнений до целого, в котором один аспект — движущее, а другой — смысловое. Слова, указывающие на эти два аспекта единого, могут быть какие угодно: физическое и смысловое, воля и представление, сказуемое и подлежащее, господство и гештальт, уклон и канал, энергия и форма… Эти пары слов отсылают к весьма разным сферам, но в каждой из них западный человек всегда видит разницу между аспектами смысла и действия. И склонен толковать ее как пару противоположностей (что часто делает Юнг). А шаман видит тождество этих аспектов и предпочитает говорить об их единораздельности. Чтобы это стало ясней — ряд примеров.

Единение индийских богов

Собственно, первообраз единства двух нераздельных аспектов — совокупление. Типичный случай — сопряжение Шивы и Шакти, где Шива — смысл, а Шакти — энергия. Иногда эта пара представлена только в виде лингама и йони, иногда Шиву изображают в облике андрогинна. Но в любом случае это — не противоположность, а дополнительность. «Ты поистине являешься самой мной», — говорит Шива своей Дэви в «Маханирвана Тантре». Кстати, имен у этой энергии много. Тантристы, например, почитают ее под именем Кали, разрушительной Шакти. Буддисты едва ли не каждого демона изображают с собственной энергией на члене. Обобщая, можно сказать: Шакти — есть творческая активность любого нуминозного существа, проявление его энергии (и в этом смысле она не Шакти, а шакти).

Кали на теле Шивы. Раджастан, XVIII в.

Сопряженная пара — это единство тяги и смысла. Само единство — покой, а если богов разлучить, появится напряжение, начнется движение. Это можно видеть в «Теогонии» Гесиода, где в роли шакти выступает Гея (Земля), сопряженная с Ураном (Небом). Соединение между ними настолько полное, что зачатые дети остаются в недрах Матери-Земли. Однако их младший сын Крон по наущению матери отсекает родителю член. Гея и Уран разъединяются, рождается вереница богов (вот и структура, смысл) и высвобождается Афродита Урания (отсеченный уд, упав в море, взбивает пену, из которой и появляется богиня). Урания — это и есть то притяжение, которое соединяло Урана и Гею. В результате их разделения начинается суета порождений, обусловленная проявившейся структурой (дети) и действием выделившейся энергиии (либидо, Афродита).

Оскопление Урана Кроносом. Джорджо Вазари и Жерарди Христофано, XVI в.

Если говорить о мифе физики, то термин «энергия» в ней появился только в 1807 году. Его ввел англичанин Томас Юнг (нет, не родственник), а до того для обозначения энергии использовали термин Лейбница «живая сила» (vis viva). Вряд ли Лейбниц прямо уж так имел в виду мана, но, как ни крути, а все его интеллектуальные выкладки следует понимать в контексте монадологии. Монады — это живые энтелехии, замкнутые на себя и общающиеся через Бога, который — есть наивысшая монада. В «Монадологии» Лейбниц написал: «В Боге заключается могущество, которое есть источник всего, потом знание… и, наконец, воля… И это соответствует тому, что в сотворенных монадах составляет субъект, или основание, способность восприятия и способность стремления». То есть опять-таки — смысл и тяга. В монаде скрывается пара сопряженных богов.

Слева Линга-йони, справа Ян и Инь

И ту же пару можно разглядеть во многих физических теориях (только я не о физике, а происхождении ее идей). Взять хоть атом Резерфорда. Протон и электрон, очевидно, имеют в качестве первообраза копулирующую пару. Конечно, резерфордовская модель атома (это слово означает «неделимое»), не совсем совпадает с сизигией бога и шакти (монадой, атомом мана). Но это как раз обусловлено тем, что современная физика не может внести в свои построения ничего психического. Поэтому тягу (хотение) Резерфорд смоделировал как притяжение двух зарядов, а смысл (форма) в его модели присутствует как собственно структура атома. В результате, вместо божественной спарки тяги и смысла, получается два противоположных заряда соединяющие две разные массы.

Эта современная скульптура в одном из парков Южной Кореи вполне может сойти за модель атома водорода

Все, довольно примеров того, как мифы и теории вырастают «поверх первообразов». Вернемся к Юнгу. Он, как мы знаем, был недоволен наукой своего времени, старался убить в себе героический дух Декарта, но все же был плоть от плоти этой науки. И потому, толкуя либидо, постоянно скатывался на какие-то физические понятия. Говорил о противоположности зарядов, интенсивности, хотел даже мерить психическую энергию. Но при пересечении границы миров убивал в себе «героя», абстрагировался от интеллектуальной матрицы позитивистского «духа этого времени» и таким образом приходил к примордиальному состоянию, в котором никаких научных условностей нет. В этом состоянии он и обнаружил то, что потом описал как силы своих глубин — «предопределение и хотение» — два первопринципа.

Но возвращаясь назад (в себя) из потустороннего трипа, он должен был как-то фиксировать то, что там испытал. И тут культура, в рамках которой он родился и вырос, подсовывала ему свои представления. Если бы Юнг был адептом тантризма, он, возможно, увидел бы не Саломею и Илью, а страшную богиню Кали, танцующую на теле Шивы с отрезанной головой в руке. Но Юнг был сыном пастора, и потому эта архетипика спроецировалась в иудео-христианские образы. Он увидел Илью, самого, пожалуй, известного пророка (смысл), и слепую Саломею (безмозглое хотение), потребовавшую (по чужому наущению) за свой танец (буквально танец майи) голову пророка же (вместилище смыслов). Илья и Саломея, конечно, не так брутально нуждаются друг в друге, как какой-нибудь первобытный бог и его шакти, но нужда все же есть. Саломея слепа, а Илья — ее поводырь, видящий даже то, что невидимо. Илья немощен, а Саломея — хотение, отделившееся от него (его дочь). Перед нами все та же спарка осмысляющего божества и движущей шакти, принципиальная схема архетипического двигателя.

Слева Саломея Густава Моро, 1876. Справа Кали

Посмотрим теперь, как эта схема отразилась в психологических теориях Юнга. Например, юнгианская пара «анима» и «анимус». Каждый мужчина имеет в бессознательном женскую ипостась аниму (именно ее и увидел доктор в Саломее, о чем и говорит в «Воспоминаниях»: «Саломея — фигура-анима»). А каждая женщина — анимуса (которого Юнг в общих чертах описал как хранилище правил поведения, что, по сути, соответствует функции Ильи как хранителя закона). Мужчина со своей анимой (как и женщина со своим анимусом) — это и есть целостный человек, способный жить и развиваться, проецируя бессознательную часть своей души (аниму или анимуса) на людей или социальные образования. Скоро мы увидим, что анима (анимус) — это, по сути, окно, через которое люди общаются с духами. В книге «Отношения между «я» и бессознательным» (1928) Юнг объяснит, что в ходе анализа анима и анимус, «становятся функцией отношений сознания и бессознательного». И в следующей главе: «А когда фактор «анима» утрачивает свою мана, куда она исчезает? Вероятно, тот, кто справился с анимой, получает ее мана»…

Слева Кали на теле Шивы, справа Юдифь с головой Олоферна работы Доменико Беккафуми, XIV в.

О магии и «мана-личности», мы будем говорить в связи с учителем Юнга, шаманом Филимоном, а здесь лишь несколько замечаний о магической энергетике. В тексте 1928 года «Об энергетике души» Юнг напишет, что в своей прежней книге «Метаморфозы и символы либидо» употребляет выражение «перемещение либидо» для обозначения «превращения энергии» (трансформаций, метаморфоз). И пояснит: «Употребляя его, я подразумеваю смещение психических интенсивностей или ценностей от одного содержания к другому, соответствующее так называемому преобразованию энергии, когда, к примеру, тепловая энергия в тепловом двигателе через давление пара переходит в механическую энергию движения. Энергия определенных психических феноменов тоже преобразуется в другие динамизмы с помощью соответствующих средств».

Кали и Шива, из головы которого вытекает река Ганг

Тут, похоже, имеются в виду инстинкты, энергия которых (уклон) преобразуется культурой. Надо сказать, в этом тексте, написанном на пике одержимости «номером 1» (после чтения «Тайны золотого цветка», начнется энантиодромия к «номеру 2»), Юнг несколько злоупотребляет физическими аналогиями. И, в частности, говорит, что культура «представляет собой машину, посредством которой естественный уклон используется для выполнения работы». В связи с чем вспоминает турбину, в которую направляется вода, и в результате кинетическая энергия преобразуется в электрическую. Вот так и человек: «Преобразование энергии влечения происходит путем перехода на аналог объективного влечения. Подобно тому как электростанция подражает водопаду, получая благодаря этому его энергию, и психическая машина подражает влечению, получая в результате его энергию».

Мельница. Рисунок Адолфа Гитлера. Автор этой картинки сумел направить энергию масс в нужном ему направлении

В качестве иллюстрации этого Юнг приводит один ритуал австралийских аборигенов. Мужчины по весне копают яму, вставляют по ее краям ветки… Делают вульву Земли, а потом пляшут вокруг нее, потрясая копьями (фаллосами) и повторяя: «Не яма, не яма… а манда». Глядеть на женщин при этом запрещено. Юнг уверяет, что эта яма — «аналог женских гениталий, объекта естественного влечения. Многократными выкриками и экстатической пляской дикари внушают себе, будто земляная яма — это и впрямь гениталии, а чтобы эта иллюзия не была нарушена настоящим объектом влечения, никто из них не имеет права смотреть на женщину. Речь идет, стало быть, о несомненной канализации энергии и о ее перенаправлении на аналог изначального объекта посредством процесса пляски… и подражания половому акту».

Бхайрава (ипостась Шивы) со своей Шакти (Кали). Непал, XVIII в.

Конечно, этот ритуал — лишь ритуал. Как и любой другой ритуал в любой части света, он может быть эффективным (часто бывает) или нет, но дело сейчас не в этом. Дело в том, что в нем отражается самая суть настоящей магии, а именно: отсоединение энергии от одного смысла и соединение с другим. Или, как говорит Юнг о танце австралийцев, оплодотворяющих яму: «Он — магическое действие, цель которого перенаправить либидо в землю, благодаря чему земля наделяется особой психической ценностью» (либидо). В таком перепрограммировании потоков и состоит вся методология магии: «отвести либидо из его естественного русла… и направить на непривычную деятельность».

Слева Махасиддха Гандхапа в облике Будды Ваджрадхары со своей шакти, Тибет, XVII в. Справа Рактаямари, проявление Ямантаки, победителя смерти со своей шакти, Тибет, XVIII в.

Нечто похожее происходит и в процессе психоанализа, когда либидо пациента отсоединяется от какого-либо объекта и переносится на врача. Я немного говорил о феномене переноса (здесь) и надеюсь еще поговорить о нем в связи с алхимией. А вот как перенос изображен в «Красной книге»: во время второй своей встречи с Ильей и Саломеей Юнг в какой-то момент садится в кресло Ильи. При этом разговор идет о том, что мысли существуют независимо от мыслящего, и Юнг объясняет, почему оттолкнул Саломею: я «думал, что она любит меня, потому что я являюсь полной твоей противоположностью, что она любит свое зло в моем зле». Тут появляется Саломея, подходит к Юнгу и кладет ему руки на плечи. «Она принимает меня за отца, в чье кресло я сел». Это и есть перенос, переход слепой энергии к новому смыслу, переход потока в новое русло. Дальше начинается проявление смысла, Саломея: «Я знаю, что ты не мой отец. Ты его сын». То есть они уже брат и сестра, а их мать — Мария... Это далеко заведет.

Саломея. Слева в исполнении Франческо дель Кайро, справа - Макены Альберты Бартон. Мужчина часто теряет голову при столконвении с женщиной, вопрос в том, как она ею распорядится

А нам пора заканчивать экскурс. Подводя предварительные итоги, напомню, что Юнг часто говорит «первообраз», а имеет в виду архетип. Но первообраз — это только структурный аспект архетипа (связанный с Ильей, тем, что относится к пред-определению). А есть еще и другой его аспект: либидиозный, энергетический, двигательный (олицетворяемый Саломеей). Архетип как таковой — это и то, и другое вместе, неразрывная спарка смысла и тяги. Если одно оторвать от другого, исчезнет и архетип. Останется, с одной стороны, голая смысловая схема, а с другой — пустая возможность движения в никуда, бессмысленное рассеяние энергии. Безумная шакти без своего божества и импотентное божество без своей шакти. Только в единстве они архетип, подвижный бог, все наделяющий смыслом.

В принципе, можно и так: одна из библейских женщин-кали по имени Иаиль пробивает череп вражескому полководцу Сисаре. Джакопо Амигони. Иаиль и Сисара. 1739

И последнее: архетип всегда конкретен. Он обязательно архетип чего-то (Младенца, Коры, Матери, Старца). Когда двигатель соединен со смысловой конкретикой, тогда и Вотан, и Митра, и Шива, и Гермес и другие — уже не просто значки, шифрующие какие-то мифы, но — самостоятельные живые существа, способные действовать. Их энергия уже не вообще какая-то, а конкретная энергия, шакти этого бога (архетипа). Без формы энергия слепа и безлика. Лицо она имеет только в единстве со своим смыслом, богом. И в этом случае она уже становится зрячей.

О том, как Саломея прозрела, а Карл получил заряд либидо для дальнейших странствий в мире невидимом, — в следующий раз. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

КАРТА МЕСТ СИЛЫ ОЛЕГА ДАВЫДОВА – ЗДЕСЬ. АРХИВ МЕСТ СИЛЫ – ЗДЕСЬ.




ЧИТАЕТЕ? СДЕЛАЙТЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ >>



Рибху Гита. Сокровенное Учение Шивы
Великое индийское священное Писание в переводе Глеба Давыдова. Это эквиритмический перевод, т.е. перевод с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала, а потому он читается легко и действует мгновенно. В «Рибху Гите» содержится вся суть шиваизма. Бескомпромиссно, просто и прямо указывая на Истину, на Единство всего сущего, Рибху уничтожает заблуждения и «духовное эго». Это любимое Писание великого мудреца Раманы Махарши и один из важнейших адвайтических текстов.
Книга «Места Силы Русской Равнины»

Мы издаем "Места Силы / Шаманские экскурсы" Олега Давыдова в виде шеститомного издания, доступного в виде бумажных и электронных книг! Уже вышли в свет Первый, Второй, Третий, Четвертый и Пятый тома. Они доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.

Пять Гимнов Аруначале: Стихийная Гита Раманы
В книжных магазинах интернета появилась новая книга, переведенная главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это книга поэм великого мудреца 20-го столетия Раманы Махарши. Рамана написал очень мало. Всего несколько стихотворений и поэм. Однако в них содержится мудрость всей Веданты в ее практическом аспекте. Об этом, а также об особенностях этого нового перевода стихотворного наследия Раманы Глеб Давыдов рассказал в предисловии к книге, которое мы публикуем в Блоге Перемен.





RSS RSS Колонок

Колонки в Livejournal Колонки в ЖЖ

Вы можете поблагодарить редакторов за их труд >>