Продолжение. Начало - 1 \ 2 \ 3 \ 4 \ 5 \ 6 \ 7

…Алекс и Александра продолжали работать в первую смену. Алекс настолько сдружился с одним сослуживцем, что переехал к нему жить. Это его и сгубило. Недели через две сослуживец упер у Александры двести деревянных. Это не доказали, но на всякий случай уволили, а вместе с ним и Алекса, как лучшего друга. Тогда сослуживец в сердцах уволил Алекса из своего дома. Так он остался и без работы и без жилья. Бедный, никому не нужный тайвашка. Дальнейшая его судьба неизвестна. Я был готов отдать ему долг и велосипедный замок, который он оставил при переезде, но больше так его и не встретил. Мы с Адамяном остались вдвоем. К счастью ненадолго.

Первый раз мы с Миркой целовались в ночь на День Независимости. Около четырех утра. Всю ночь сидели на улице, болтали и обнимались. А около четырех все уроды-студенты из нашей гостиницы поперлись занимать очередь в Wall-Mart, думая, что там будут огромные скидки и куча народа. Скидки оказались мизерными, а народу при открытии, кроме наших студентов, не было никого. Вот пока они скупали все подряд, мы и поцеловались. Божественно. Обожаю, когда девушка подстраивается под меня, не навязывается. Наверное, целовалась она лучше всех моих прежних подруг. Да и все остальное делала тоже получше.

На следующий день к нам въехал француз. На француза он был не очень похож – смуглый и раскосый, больше на тайвашку. Адамян переключился тут же на него и таскал с собой весь день. Вечером на француза было жалко смотреть. А что делают люди, на которых жалко смотреть, имея коробок отличной травы? Курят! Наш фр-р-ранцуз Марк так и сделал. Не знаю как, но это добро он привез из Франции. На тот момент я уже успел опрокинуть несколько банок пива. День независимости… Помню, он пошел за травой в нашу комнату, а я побежал туда же за велосипедом, обгоняя его. И вдруг я увидел приближающийся пол и почувствовал острое жжение на ладошке и коленке. Проехал я по полу метра полтора. Подножка... Я жутко разозлился. Уже вставал с кулаками, но он вовремя понял, что сделал это очень зря. Начал причитать, что очень извиняется и все такое. Я не стал его бить. Просто сказал.
- You fucking mother fucker, you do it once more, I’ll bit your ass up, and make you suck in front of everybody, chinese sucker.

Он понял! Боялся с тех пор мне слово поперек сказать.

Я вытащил велосипед, а он траву. Я курил ее, как нашу, слабенькую, огромными затяжками с задержкой. Он же курил – как сигарету. Меня убило через десять минут. Я осел на бордюр, ватные ноги отказывались стоять. Абсолютно невозможно говорить. Меня что-то спрашивала Мирка, сидящая рядом, но мало того, что я не понимал, чего она хочет, я не в силах был открыть рот. Самый жесткий пресс в моей жизни. Такой травы я еще не курил. Я почувствовал, что мне плохо. Взял свой велосипед и на дрожащих ногах поплелся домой.

Закрыл дверь. Проблевался. Завалился спать прямо в одежде. Ко мне приходили галлюцинации. Мне показалось, что меня будил Сергей и грубо спрашивал, откуда у меня трава. Я ему не признался и только потом понял, что это Денис звал меня на дискотеку. Потом заходила Мирка. Спрашивала про мое самочувствие. Я так ничего и не смог ей ответить. Она поцеловала меня в висок и ушла к себе. Я уснул.

Вот так вот жестко я накурился убийственной французской травой. Адамян выступил ничуть не лучше. По обкурке взял у кого-то велосипед и упал так, что ссадины на локтях и коленках заживали до конца лета. Мясо просто размазалось по асфальту. Потом он тоже сблевал и лег спать. Только его никто на ночь в висок не целовал.

На следующий день у нас все было с Миркой. Она простила меня за вчерашнюю игру в молчанку. Просто восхитительно. Вечером опять накурился с французом, но уже осторожно, не сильно. Накурился и пошел гулять по Брэнсону с парой русских девчонок и парнем из Чебоксар. Они, наверное, посчитали меня за полнейшего идиота: я не разговаривал с ними и не отвечал на вопросы. Всю прогулку ел сырные Pringles. Странная у французов трава.

Я гонял по Брэнсону на велосипеде, по вечерам напивался, курил сигарету от сигареты, плескался в бассейне, общался с народом и тусил с Миркой. Так прошла неделя.

Не знаю почему, но нас решили переселить из родного Sleep Inna. Что-то не поделил Сергей с хозяином индусом. Того почему-то смущало, что вход, раньше всегда чистый, теперь был до крыши завален окурками и пустыми банками от пива и колы. И что по коврам в холле ездили велосипеды. И что музыка и громкий звук не стихали в номерах до поздней ночи, смущая всех американских постояльцев. Как минимум две трети тусового народа готовились к глобал переезду. Мирку увезли одной из первых.

продолжение - завтра.