Продолжение (вот начало).

3 июля 1962 г. Вторник. г. Челкар.

День солнечный и жаркий, но сильный W, пыль самум. Ни черта не видно.
Встал я что-то около семи и побежал на площадку. Довез меня шофер СУ-3. Первым делом я встретил Комарова и отдал ему колесо с моей машины. Потом уже пошёл в диспетчерскую. Там сидел Чурбак, а Быков уже уехал. Приехал же и Лютнев, но был в городе. Деньги, сказали, привезли. И вот началась нервотрёпка. Чтобы получить обходную и расчет, надо, чтоб был приказ, а приказа нет. Я побежал в контору СМУ с заявлением, на котором были визы Быкова и Чурбака, а там говорят, что они для них никакой роли не играют. Начальник объединенного участка Коган и должен подписывать он, а его нет, он в Кунграде. Ну, ладно, Пистолет подписал за него, Клавка дала обходную. Пошел подписывать.

До обеда мотался по площадке, в 11 ч. с Толькой Истоминым поехали за моим приданым, которое надо сдавать. Да, утром я спецовку отнёс, сдал. Заехали обедать в деповскую столовую, чуть поели – кормили человек тридцать допризывников, что ли, и не пускали никого в столовую. Поев, заехали к нам, навалили кровать и постельные принадлежности. Только оставил конверт, просил заехать в Кстово к жене, передать. Приехав на площадку, сгрузили у склада. Катя приняла, пошли в вагон разбирать карточки. А, оказывается, прислали карточку из Омска, там на мне еще ватные брюки, ключи, капот. Бесценный орал – ничего не знаю, куда ты их девал, давай плати. Хорошо, Лютнев был тут, мужик хороший. Пиши, говорит, акт на списание всей этой дряни. Катя написала акт, Бесценному пришлось расписаться, и всё списали. Бухгалтер дал мне справку, что за мной ничего не числится, и я побежал к Клавке за трудовой книжкой. А времени было уже два, она запечатала сейф, чуть упросил, чтоб открыла. Ну, отдала трудовую. Оставалось составить расчет.

Наряд мы с Комаровым выписали еще до обеда, он мне поставил аж 9 дней на профилактике, т.е. все дни, сверх двух на рейс. Путевки Валька подсчитала, было 197 руб. Ахметыч стал считать. Всего с процентами, отпускными и всеми добавками вышло 474 рубля. Я уж обрадовался – подсчитывал, что удержать должны рублей сто, даже если и побольше, то все равно выйдет 350 рублей. А налогу оказалось 50 рублей, да алиментов – еще с апреля неправильно насчитали, вышло 116 рублей. В общем, 307 рублей на руки. Бухгалтер выписал кассовый ордер, потому что получать не по ведомости, и надо было ждать Чурбана подписать, а он уехал в Челкар. В общем, пока он приехал и подписал, был уже пятый час, и получать деньги нужно было только н квартире у бухгалтера Гали – Ахметычу деньги не доверяют. Но и то уже было легче, хоть вся волокита кончилось. Я побежал на озеро купаться.

Ветер дул очень сильный, хотя и теплый, пыли было до черта, и даже у озера мело пыльцу. На озере были большие волны, зелёные с гребнями, но я все равно полез в воду, потому что пропылился насквозь. Вода была теплая. Я покупался, помылся, оделся и пошёл домой.

Старухе сказал, что надо итти к бухгалтерам, она там получит квартирные, а я расчет. Жили они в рабочем городке. Обе – и Елизавета Ивановна, и Галя – были дома, и тут уж обошлось без бюрократства. Но падло старый черт, получив 15 рублей за май и июнь, не собиралась их отдавать мне – я же ей по 15 рублей в месяц уплатил – и всё хвасталась, что это «Гостинец ей». Ни хрена себе, гостинец! Когда переходили к ней, договорились по червонцу. Я отдал по 15 рублей – на, за стирку там и за всё. А такими гостинцами разбрасываться… Но я не стал ничего говорить, хер с ней, хотел устроить проводы, значит, не будет, и всё.

Еще пришлось бутылку молдавского взять, так ведьма и выпросила. Сейчас, говорит, сала нажарим, выпьем. Но я ее послал домой, а сам пошел на вокзал. Отправил маме 100 рублей и телеграмму. Да, ни хрена у меня не выйдет. Хотел положить 100 р. на книжку, придется брать аккредитив, а то с сотней рублей нечего ехать. На почте меня нашел Истомин, еще дал пакет – шарфик дочке, и пятерку денег, чтоб в Москве шоколаду купил ей.

Потом зашли в ресторан выпить – у них тоже аванс был. Ставер подошел, потом Максим с Толькой Ивановым. Все пятеро уселись за один стол. Взяли по борщу, по котлетам и в итоге 5 бутылок ашхабадского. Выпили за мой отъезд, пожелали счастливого пути. Потом дошли до клуба. Я хотел итти домой, но с ребятами прошел немного. Те двое пошли в клуб, а мы с Истоминым и Ставером так-таки и попали в городской ресторан. Толька взял еще бутылку белого дессертного, выпили и разошлись. Он меня проводил до большого магазина, долго разговаривали. Домой я попал уже в половине 10го.

продолжение