Наталья Нехлебова раньше писала рецензии на музыкальные новинки в журнале PLAY и других изданиях. После того, как в течение трех лет Наталье пришлось писать муз. рецензии в молодежный журнал BRAVO, она решила больше никогда этим не заниматься. Оставив пост заместителя главного редактора BRAVO, она, по слухам, удалилась в один из подмосковных женских монастырей, однако как-то раз ночью Глеб Давыдов получил от нее тревожное смс-сообщение: «Мы в Пекине, нас хотят посадить в тюрьму, срочно нужны деньги». Выяснилось, что Наталья уже почти месяц путешествует автостопом по Китаю. Об этом своем опыте она и рассказала в четырехчастном тексте, который мы представляем теперь вниманию читателей «Перемен».
ДОРОГА В КИТАЙ
Часть 1. Город моей мечты. Чита
Я проснулась. Всё вокруг было набухшим от влаги. Глянцевое от дождя картофельное поле хорошо пахло. Мои волосы совсем намокли. Утро выползало медленно и дождь сыпался пылью. Это не самое худшее место, где мы ночевали. На железнодорожной насыпи каждые 15 минут поезд адским шумом разрывал мозг. А под мостом на границе с Бурятией нас чуть не затоптали коровы.
Я выбралась из спального мешка. За картофельным полем начинается обаятельный город Хилок. Сибирская трасса, по которой мы двигаемся, разделяет его на две половины. Разогретые с утра хилковцы носятся на москвичах из одной в другую. Некоторые залихватски тормозят возле нас. Высовывают рыхлые красные носы: «Куда надо?»
- Вообще, мы в Китай едем. - Ха! – не одобряют высокомерные хилковцы.
Машины появляются из мокрого тумана раз в полчаса. Водители делают нам таинственные знаки и стремительно пропадают за горизонтом, где скрывается вожделенная Чита и где уж совсем в непомерной дали виляет хвостом китайская граница.
Фургон остановился неожиданно. Он похож на беременный холодильник. Нас повезут в кузове. Я хочу быстрей попасть в его сухую внутренность. Распахиваю дверь и поражённо замираю. Маленький кузов, оказывается, уже содержит шестерых мужчин в грязных резиновых сапогах, нежную девочку-подростка, железную печку с трубой, деревянный стол, одинокий плакат с голой женщиной и магнитофон, включённый в розетку. Крышечка, запирающая кассету, отсутствует. Кассета удерживается в гнезде ложкой, и, тем не менее, томясь, орёт: «Ёлки по городу мчаться, ёлки приносят радость людям. Что мы с ними делать будем?»
Мы едем. На полу валяются вилы, бутылки и запасные сапоги. Фургон изнутри деревянный, и в нём аккуратно прорезаны окошки. В окошки рвётся ветер. Мужчины сосредоточено внимают песне про ёлки, курят и пьют из одной большой бутылки. Молча передают бутылку нам. Её содержимое выглядит как слабый чай и пахнет поликлиникой. Мы выпиваем. Я начинаю задыхаться и выпучивать глаза. Мужчины сдержанно улыбаются. Становится очень смешно. Тут фургон останавливаются. Ему сворачивать с нашей трассы.
На прощание мужчины интересуются: «Вы куда едите?»
- В Китай.
Серьёзные мужчины не удивляются… «Ёлки!!» – рыдая, вопит контуженый магнитофон, фургон сворачивает в деревню. За её мокрыми заборами скрываются не многообещающие огороды, а гигантские спутниковые тарелки. Они стоят почти в каждом дворе, они высунулись из окон или вскарабкались на крышу. Они устремили свои белоснежные рыльца в космос. Всевышний спутник сеет в них десятками программ. И почти каждый телевизор в сибирской деревне надёжно оплодотворён.
Дождь прекратился. Почти сразу же ударило солнце. По пустынной трассе идёт грязный человек. Он в абсолютно мокром свитере. По лицу видно, что разговаривает он только матом. У него нет ни рюкзака, ни сумки.
- Я, б, издалека иду, – сообщает человек без приветствий. - Покурить бы, б, чё.
Мы даём ему сигарету.
- Куда идёшь-то? - Да, хб, не знаю. Не решил ещё. Второй, б, день иду.
На дороге нам уже встречались такие как он. Они беспечно идут по трассе. И никто не говорит точно куда.
«Однажды англичанка шла, - рассказывает водитель огромного дрожащего в бесконечных судорогах лесовоза. - Осенью шла, уже снег лежал. Тележку с вещами перед собой толкает и идёт. В палатке жила, машины не останавливала. В Якутск шла. Я её немножко подвозил. Местные её кормили, в бане мыли». Эта англичанка на сибирской трассе – легендарная личность. Нам про неё рассказывают почти в каждой машине.
Я лежу на рюкзаке около дороги. По мне лупит солнце. Из соседней деревни выходит плотный мужичок и принимается косить траву. Он собирает её в мешок с меня ростом. Закончив косить, мужичок подходит к нам, садится на корточки, закуривает. У него совершенно детские глаза. Наивные и простые.
Мы рассказали ему, что уже третий день не можем доехать из Иркутска до Читы. Мужичок кивает и тоже делится: «А мы-то корову купили. Вот трава-то ей-то. За восемь тысяч взяли. Димкой меня зовут», – представился он.
- А ты в Чите-то был? - спросил Коля - Был-та да. Но ещё маленький совсем не помню. - А какие достопримечательности в Чите?
Димка задумался.
- А ну от… ну как же этот. Четыре зоны у них вокруг города!
В тени заколоченного поста ГИБДД сидят буряты. Их лица блестят. Они пьют и галдят. Нам ещё не повезло встретить ни одного трезвого бурята. Они все здесь добросердечные и спившиеся.
Солнце садится. Красивый розовый сироп разливается по тёмно-синим холмам. Трасса горячая и пустая. Я засунула свитер под майку. Мы разыгрываем пантомиму «беременной девушке срочно нужно в Читу». Останавливается москвич. В нём – четверо бурят. Самый трезвый из них – водитель. Помещаться здесь нам некуда, но мы всё равно влазим.
Ногами я упираюсь в огромную гантелью таинственного назначения. Головой на каждой кочке ударяюсь о крышу. Пьяная женщина на переднем сиденье – разговорчива: «Смотрите, кого мы везём!» Откуда-то из подножного хлама она извлекает испуганного котёнка, а за ним щенка с надутым животом. Я беру обоих на руки. Они радуются и ползают по мне. «Сейчас будет наша священная гора, - сообщает бурятка, - Надо сбрызнуть!»
Мы останавливаемся перед холмом. Под ним – дерево, увешанное ленточками. Котёнок начинает истерически орать. Буряты достают бутылку водки и поливают дерево. Потом наливают полный пластиковый стаканчик и дают мне. «Я столько не выпью», – пугаюсь я.
- Надо, - серьёзно говорит женщина. - Священное место.
Мы остаёмся здесь ночевать. В полной темноте забираемся на священную гору. Я спотыкаюсь, нестерпимо хочется петь. «ИИиёлки по городу мчаться», - завожу я. Внизу уютными огоньками мигает посёлок. Наверху вращаются густо-густо налепленные звёзды. Темнота синяя и пахучая. В ней расплескана молочная луна. Чита также недостижима, как солнце. Мой спальник – мокрый от утреннего дождя. Надо мной высится большой куст. Луна добросовестно вырезает каждый листок из темноты. Листочки длинные и чуть зазубрены. Куст доверчиво тянет ко мне растопыренные семилистники и девятилистники. Я толкаю соседний спальник. «Коля! Ты не поверишь, что я нашла!» Часть 2
Бхагавад Гита. Новый перевод: Песнь Божественной Мудрости
Вышла в свет книга «Бхагавад Гита. Песнь Божественной Мудрости» — новый перевод великого индийского Писания, выполненный главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это первый перевод «Бхагавад Гиты» на русский язык с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала. (Все прочие переводы, даже стихотворные, не были эквиритмическими.) Поэтому в переводе Давыдова Песнь Кришны передана не только на уровне интеллекта, но и на глубинном энергетическом уровне. В издание также включены избранные комментарии индийского Мастера Адвайты в линии передачи Раманы Махарши — Шри Раманачарана Тиртхи (свами Ночура Венкатарамана) и скомпилированное самим Раманой Махарши из стихов «Гиты» произведение «Суть Бхагавад Гиты». Книгу уже можно купить в книжных интернет-магазинах в электронном и в бумажном виде. А мы публикуем Предисловие переводчика, а также первые четыре главы.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Итак, проект Олега Давыдова "Места Силы / Шаманские экскурсы", наконец, полностью издан в виде шеститомника. Книги доступны для приобретения как в бумажном, так и в электронном виде. Все шесть томов уже увидели свет и доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Карл Юнг и Рамана Махарши. Индивидуация VS Само-реализация
В 1938 году Карл Густав Юнг побывал в Индии, но, несмотря на сильную тягу, так и не посетил своего великого современника, мудреца Раману Махарши, в чьих наставлениях, казалось бы, так много общего с научными выкладками Юнга. О том, как так получилось, писали и говорили многие, но до конца никто так ничего и не понял, несмотря даже на развернутое объяснение самого Юнга. Готовя к публикации книгу Олега Давыдова о Юнге «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ», ее редактор Глеб Давыдов попутно разобрался в этой таинственной истории, проанализировав теории Юнга о «самости» (self), «отвязанном сознании» и «индивидуации» и сопоставив их с ведантическими и рамановскими понятиями об Атмане (Естестве, Self), само-исследовании и само-реализации. И ответил на вопрос: что общего между Юнгом и Раманой Махарши, а что разительно их друг от друга отличает?
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Вы можете