Боб Марли, Растаманские шапки, прибамбасы и, в особенности, бренд семиконечного зелёного листочка – в моде. Огромный постер компании “Мегафон” над Варшавским шоссе, на котором крупными буквами написано “Тариф ВНЕПЛАНОВЫЙ” поверх трёхметрового изображения листочка конопли. Иногда, очень редко, смотрю телевизор в городе: в криминальных сводках изымают марихуану у бандитов и проституток – непременно пакет КРУПНЫМ ПЛАНОМ; ведущий MTV, похоже, укуренный в хлам, натягивая на голову растаманский берет, объявляет чарт САМЫХ РАСТАМАНСКИХ КЛИПОВ; Самый Главный Русский Растаман, Типа Наш Боб Марли, Гера Моралес, дикцией и реакцией сильно напоминающий мне Леонида Брежнева в маразме, махая Самыми Крутыми Дредами России, косноязычно, нечленораздельно, но подкупающе искренне отвечает на вопросы сочувствующих и негодующих, а, видимо, его будущий преемник на поп-пьедестале, постоянно совершенно невменяемый красноглазый Децл, мычит что-то про хип-хоп в каком-нибудь очередном популярном ток-шоу... Наркотеррористы... На Симферопольском шоссе задержали двух водителей-дальнобойщиков “кавказской национальности”, пытавшихся перегнать в столицу целую фуру циклодола! Наркотеррористы... Мелькают красно-жёлто-зелёные шапки на проспектах и в метро... Наркотеррористы…
Бледный, серо-коричневый мир замер в ожидании первого снега, и лужи покрываются по ночам крепкой коркой льда... Мир пахнет смертью, дымом, сном, холодной водой, дешевым пивом, кровью, жареными пирожками, футболом, блюзом, нефтью, старостью, дорогой…
Поздним октябрьским вечером, в сторожке на границе между двумя перпендикулярными мирами – городом и лесом – особенно приятно праздновать наступление новой ночи, выключив весь электрический свет: чадят оранжевые маячки благовоний, потрескивают свечи, сгущается мистический туман, тонкие нежные тени начинают шевелиться по углам, вползая на стены, потолок, дёргаясь в рваных, непредсказуемых размерах медитативного растительного танца… Отдельные, разрозненные предметы, части интерьера, независимые – в стандартном восприятии – кусочки, островки материального мира вдруг, внезапно складываются в единый осмысленный вопросительный пазл, и сквозь картонный занавес реальности, размывая его, уже дует потусторонний ветер, принося ощущение, что вот-вот, прямо сейчас, начнётся настоящий карнавал, а время вытяяягиииваааееется иии вытяяяягииивааается вмееесте с мнооогозначиииительными бесконеееееечно-резииииновыми слооовамиии, которые кто-нибудь непременно проооизнооосит… “ЧТООО ПРОИИИСХОООДИТ? ОБЬЯСНИИИТЕ, ЧТООО ПРОИСХОДИИИТ? МНЕ КАЖЕТСЯ – ВСЕ ИГРАЮТ В КАКУЮ-ТО ИГРУ! ПОЧЕМУ ВСЕ ИГРАЮТ? ЧТО ПРОИСХОДИТ? ДОМИК КАРТОННЫЙ И ВСЕ ИГРАЮТ!…” Уютный разноцветный картонный домик с картонными куклами-фигурками внутри, как-то нелепо подвешенный за пустоту в огромном темперном небе, и лесенка, тонкая веревочная лесенка, убегающая из-под двери вниз, качающаяся под вздохами Бога, заглядывающего через окно и хищно смеющегося – тогда идёт дождь, это к грибам... В метро постоянно флэшбечит, все вокруг кажется нарисованным Ван Гогом, Гогеном и Матиссом одновременно, по-детски хочется спрятаться “в домик” от брегелевских лиц… Радостно плескаясь на мели океана галлюциноза, дремлющего в бездонных тайниках сознания, катаюсь по нашей деревне-лабиринту на велосипеде, прихожу в восторг от вида разноцветных хижин и пасторальных картин простой жизни...
Просыпаюсь, как всегда часа в три, с мыслями о тотальном вселенском заговоре инопланетных волшебников, вычисляющих меня во всех мирах и прослойках за несанкционированные врубы во всякие крутые психеделические телеги. Одеваясь, чтобы поехать в город по делам, я решаю лечь на дно, шибко не светиться, зашифроваться и держать язык за зубами, одним словом, МИМИКРИРОВАТЬ ПОД ЧАЙНИК, но фантазии хватает только на то, чтобы не одевать берет на голову, а засунуть зачем-то в рюкзак. Снимаю свои Штаны Мага – хаотично выкрашенные в стиле “психеделический туман” фиолетовой, красной и зелёной краской, криво расклешённые Дашины старые женские джинсы, совсем обтоптанные снизу, в общем, сногсшибательные штанишки, - запихиваю их и ещё одни в том же духе – Лесные Убийцы – в рюкзак, к берету, надеваю единственные цивильные; разноцветный шарф прячу под нормальную белую куртку, которую то ли краски, то ли храбрости не хватило испортить. Трясясь от накатывающего волнами самопроизвольного расширения сознания во все стороны, подозревая в каждом объекте замаскированный вражеский зонд-убийцу, прячась от невидимых видеокамер, выхожу из домика, стараясь двигаться адекватно. В голове тем временем возникают различные картины возможного развития дня, вероятные сюжеты, неминуемо заканчивающиеся либо моей скоропостижной смертью с гордой че-геваровской улыбкой на устах, либо заключением под стражу в холодной одинокой башне на берегу северного моря, либо вселенской катастрофой с безразличной лептонной пустыней в финале... Постоянно курю и оглядываюсь... Люди в электричке, на улице и в метро смотрят волком и, кажется, знают КАК МЕНЯ ЗОВУТ! Продираюсь сквозь кишащие цифровыми монстрами урбанистические лабиринты с мраморными стенами. ВСЁ ЗАПРОГРАММИРОВАННО!.. Чёрный цвет, превалирующий в одежде пришельцев, давит на глаза, резко контрастируя со светлыми тонами текстур пластилиновых подземных дворцов, где ведётся СХВАТКА ЗА УРОВЕНЬ! Миссия – добраться незамеченным до базы инопланетных захватчиков, нажать на кнопку и рвануть весь этот ебаный Вавилон нахуй. Подходя к эскалатору в переходе с Пролетарской на Крестьянскую Заставу краем глаза замечаю метнувшуюся ко мне из толпы тень…
“Майор Всезнаев. Ваши документы”. Секунду торможу, потом достаю паспорт, протягиваю большому толстому менту, одетому в гражданское. Он бегло сканирует и приказывает: “Так! Руки из карманов! Пройдёмте!” Привычно вызываю Шиву-Махакалу и всех богов-защитников заодно, судорожно вспоминая, нет ли у меня какой-нибудь лишней вещи с собой, и если есть, то где ЭТО лежит... С собой, кажется, точно ничего нет, об этом можно не беспокоиться, но мало ли что эти инквизиторы задумали. Мент заводит в тесный грязный совковый закуток поста с грязным стенами, выкрашенными блевотно-салатным цветом, выкрикнув при этом несколько раз: “Руки достаньте из карманов! Достаньте руки, кому говорят!” С трудом повинуюсь, так как клавиатуру заедает...
Внезапно материализуется ещё один прислужник демонической тирании – маленького роста, толстый, рыжий и на взводе. Он выпрыгивает из-за широкой спины первого с воплем: “Где трава? Где?” Такое ощущение, что ОНИ МЕНЯ ЖДАЛИ!
- Какая трава? - отвечаю тихо и неубедительно...
Три четверти маленькой подземной комнатушки занимают стол и два стула, а остальное пространство отгорожено внушительной толстой железной решёткой, за которой сутулится на жёстких нарах унылый напуганный гастарбайтер. На стене – стенды с информацией и портрет Президента...
- У меня друган в ФСБ работает... – Бормочет товарищ по несчастью, уронив голову на грудь, уперев взгляд в бетонный пол – видно, что его гордый дух ещё сражается со вселенской несправедливостью, но уже почти сломлен и скоро будет готов пожалеть бедных ментовских детей, жён, любовниц скромной российской купюрой.
- Ну так давай, блять, позвоним ему – он тебе расскажет, для чего нужна регистрация! Давай позвоним!.. Чё, блять, номер забыл? Мало ли, кто у кого где работает – московскую регистрацию иметь надо! Это, блять, понял или нет? В ФСБ... Пиздишь! Тоже мне – напугал! – Отворачивается к обезьяннику рыжий мент. Он говорит в классической для нелюдей его грешной профессии манере, резко выплёвывая короткие тезисы, состоящие из стандартного набора слов, междометий и матерных выражений, и, если особенно не вслушиваться, будет казаться, что лает злая собака. А чего мужик в клетке упёрся – непонятно, нравится ему что ли здесь сидеть!?. Экстремал-передовик.
- В Москву давно приехали? Где билет? Цель визита? – принимается за меня крутой серьёзный парень, видимо, чёрный маг не ниже девятой ступени, майор Всезнаев.
- Позавчера. Я музыкант. На концерт приехал. Автостопом. - Мой закалённый в боях головной супербиокомпьютер уверенно выдаёт завсегдашние отмазки, зная по игровому опыту, что во всякой адской приёмной необходимо разговаривать спокойно, просто и доходчиво, такими же односложными предложениями, как и черти, чтобы ни в коем случае не дать заподозрить себя в хранении стратегической информации и межпланетных секретов: координат баз повстанцев, имён резидентов, адресов явочных флэтов галактической агентурной сети Наркосопротивления... Если будут пытать... Схлопнусь в нуль-пространство. Там они меня не достанут никогда. Мир будет спасён по-любому.
- Наркотики, оружие, что-нибудь запрещённое есть? – Наличие московской прописки у меня никого не интересует – работники правоохранительных органов видят, что я не покупаю одежду и бытовую технику в магазинах, взять с меня нечего…
- Только фальшивые доллары! – пытаюсь пошутить и тут же понимаю, что делать этого не следовало – менты на измене и не простят ни одного лишнего движения... Точно схлопнусь.
- Ты тут, блять, не шути, а то мы, блять, шутить начнём! – Томно-скромно-доверительно с отеческой тревогой и заботой сообщает маленький рыжий.
- Руки покажи, доставай всё из карманов! – Требует майор, уже тоже “на ты”, а я начинаю припоминать, что где-то видел раньше его лицо, может быть, в каком-то давно потерянном сне, в каком-то стёртом с карт и из памяти мире, на какой-то далёкой безымянной планете, но, что точно – в другой жизни… Подчиняясь, выгребаю из карманов всякий хлам на стол: бумажки с номерами телефонов, фантики, медиаторы, зажигалки – три фиолетовых и одну чёрную, - смятые флаера, копеечную мелочь и так далее... Менты удивлённо смотрят на мою милую пацифистскую коллекцию, рыжий бормочет: “На хуя тебе столько зажигалок?”... Понимая, что эзотерическая практика материализации зажигалок вряд ли будет воспринята этими порождениями нижних миров, загадочно молчу в ответ... Думаю: “Можешь засунуть мои мозги в телепатический сканер, тупая продажная полицейская свинья, - революция всё равно победит!”
Менты, словно расслышав мою мысль, внезапно звереют, майор кричит: “Руки поднял, спиной повернулся, живо!” Выполняю, становясь лицом к стене; жду выстрела... Пауза… Чьи-то жёлтые туманные глаза крупным планом, глухой хлопок, запах сирени, резкая жгучая боль на затылке, там, где верхняя чакра, всплеск, ощущение падения вверх, эффектный пролёт камеры сквозь землю, дома и небо, красивый вид напоследок...
Просыпаюсь маленьким мягким слепым белесым существом с тысячью щупалец, присосок и беззубых ртов по всему телу, живущим в ямке на дне тёплого липкого океана сопливой протоплазмы, ползающим в поисках кислых бесцветных прозрачных слизнячков в мире, где почти нет времени. Ползаю и ползаю, сотни лет поглощая слизнячков, иногда прячась в расщелинки от невидимого хищника, заставляющего дрожать и двигаться быстрее мои отростки, иногда, устав, насытившись, засыпаю в уютной укромной ямке. Мне нравятся грёзы о жизни в других мирах, других формах и обличьях, но каждый раз по-прежнему просыпаюсь в своём родном мире, где время то ли уже почти остановилось, то ли ещё только начинает свой ход... И вдруг внутри меня начинает что-то шевелиться, какое-то не свойственное моей белесой сущности чувство... Оно растёт, крепнет, заставляя быстрее дрожать мои отростки... Как будто кто-то зовёт меня куда-то...
Постепенно время сдвигается с мёртвой точки, а в пространстве океана проявляются сгущения и просветления, он начинает местами пузыриться и бурлить. Появляются течения, потоки… В конце концов исчезают слизнячки... Неведомые ранее желания заставляют меня отправиться в большое путешествие... Я ползу и ползу в никуда, в никогда, слушая непонятные мысли в своём теле: “ВЫ ПРОИЗВЕЛИ НЕСАНКЦИОНИРОВАННОЕ СХЛОПЫВАНИЕ В НУЛЬ-ПРОСТРАНСТВО! НЕМЕДЛЕННО ПОКИНЬТЕ ТЕХНИЧЕСКУЮ ЗОНУ И ВЕРНИТЕСЬ В ИГРОВОЕ МЕНЮ! ПТИЦА ПЕЙОТ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ...”
…Внезапно ощущаю своим чувствительным брюшком странный предмет на дне под собой – что-то круглое, с прикреплённой сверху цепочкой... Ухватившись за цепочку присосками, щупальцами, изо всех сил тяну... Глухой хлопок – и весь мир-океан преображается в гигантскую воронку, которая, вращаясь с увеличивающейся скоростью в спиральном времени, вытекает в маленькую чёрную дыру на дне, выбрасывая меня в холодный, совершенно чёрный космос Надреальности... Рядом – прекрасная голубая планета в каше из облаков и со знакомыми очертаниями материков под ними, ослепительно-жгучая звезда и луна-привидение...
Напротив меня парит в невесомости и безвоздушности смутно знакомый гастарбайтер внутри большой железной клетки; она покачивается в такт еле слышной, но переполняющей всю вселенную Сверхмузыке Тотального Саундтрека, которую, видимо, исполняет на большом старинном органе летающий вместе с органом поблизости и вокруг вдохновенный космонавт с ярко-красной эмблемой флага Советского Союза на скафандре. Гастарбайтер танцует и кружится в своей клетке, медленно и плавно, красиво махая руками, нет, не руками, это уже не руки, а крылья со сверкающими разноцветными перьями; он смотрит прямо в глаза – и хочется плакать, смеяться, танцевать, падать на колени, пребывать в экстазе, растворяться, стать добрым и смелым и честным, хорошо учиться, поехать в Индию, бросить курить табак, бороться за экологию, помогать старушкам, держать ритм на барабане, медитировать по многу часов в день, медитировать постоянно, хочется всего-всего, делать все это вечно, и смотреть, смотреть прямо в глаза, на весь мир, который и есть – ГЛАЗА… Голос, пафосный, но с ярко выраженной ёрнической интонацией, произносит внутри моей головы:
“ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ, БРАТАН! ВСЕ ПУТЁМ!”
Космонавт убирает руки с клавиш, создавая эффектную концептуальную паузу, и, повернувшись ко мне, красивым плавным жестом откидывает забрало шлема... Вижу добрые, но суровые, глаза своего Президента. Он ухмыляется улыбкой Голливудская №3 и играет величественную монументальную коду...
- Привет! Не узнал? Не узнал! - Каркает Птица-Гастарбайтер: “Теперь знай!” Божество протягивает крылоруку, касаясь моего лба: “Новейшее программное обеспечение – патчи, апгрейды, свежие версии. Больше глючить не будет!” Вспышка. Вижу картины светлого будущего, сидя в кинотеатре будущего, удобно устроенном внутри моего черепа. Тут всякие штучки. Тут всегда аншлаг. Тут идёт премьера новейшего научно-фантастического документального комедийного боевика “Кислятина” (совместное производство Земля - Марс). Мы с Птицей покидаем душный зал черепно-мозгового кинотеатра, отправляясь на прогулку по призрачным праздничным аллеям Космического Сада-Лаборатории, с газонами, покрытыми невиданными цветами, скульптурами причудливых форм из неизвестных мне материалов. Весь дизайн чем-то напоминает советскую научную фантастику, словно объевшиеся мескалина братья Стругацкие принялись рисовать декорации для виртуальной реальности, используя средства компьютерной графики и анимации: буйно разросшиеся джунгли, переходящие в вечную банальную пустыню, разрушенные войной города, горные массивы, ландшафты других планет...
Старый ржавый автобус в больном, умирающем лесу... Улыбающийся старик, раскручивающий скрипящую карусель в заброшенном парке аттракционов, и довольный, смеющийся, лопочущий малыш на ней... Шахматная доска с первоначальной расстановкой... Гулкое эхо тяжёлых шагов, раздающееся в бесконечных подземных коридорах... Мертвый сезон у южного моря... Порыв влажного ледяного ветра, поднимающий в небо полиэтиленовые пакеты, бумагу, цветные этикетки, наклейки, катящий по тёмному песку пластиковые бутылки, сухие водоросли, мелкие ракушки и раковины моллюсков... Мальчик в белом свитере и белом шарфе, играющий с большой белой собакой у самой полосы прибоя, большая белая чайка, кружащаяся в воздухе неподалёку, обрывки свинцовой пены, выброшенные на берег волной и медленно уходящие в холодный твёрдый песок... Сверху, на горе, возвышающейся над пляжем, большой, покинутый людьми, современный белый отель с многочисленными тёмными зеркалами окон и классической, в стиле советский ампир, белокаменной балюстрадой над обрывом...
На террасе, между балюстрадой и отелем, несколько белых пластиковых столов и стульев, больших, грязных, порванных, разноцветных зонтов от солнца – оставшийся от летнего кафе антураж, разбросанный в беспорядке по асфальту, ещё мусор – обрывки газет и журналов, стаканчики, бутылки, окурки... На высоком шесте – старинный громкоговоритель-колокольчик и белое пятно развевающегося на ветру куска рекламной растяжки... Ничто не нарушает священную тишину, кроме радостных возгласов мальчика, лая собаки, клекотания чайки, медитативного ома прибоя и свистящего порывами ветра... Возникает ощущение, что люди исчезли отсюда внезапно, не успев как следует убрать за собой, может быть, испугавшись чего-то, или же не по собственной воле... И теперь весь этот удивительный таинственный мир, весь залив принадлежит двум маленьким белым фигуркам внизу у воды – беспечно резвящимся мальчику и собаке, да наблюдающей за ними с неба белой птице... Кажется, что люди уже никогда не вернутся сюда, возможно, их никогда и не было, ни здесь, ни где-либо ещё. Их вообще нет нигде и никогда...
В нескольких километрах от этого места, по скользкому серпантину ползёт в сторону моря чёрный лимузин с тонированными стёклами, глухо урча задыхающимся двигателем. За рулём – Чёрный Король Пришельцев – хладнокровный, профессиональный убийца, разрушитель миров и вселенных. На указателе-синюшке, слева от трассы, отчётливо видны только два символа “е” и “2” ... Собака перестаёт терзать брошенную мальчиком палку и, подняв мокрый нос кверху, обернувшись в сторону отеля, принюхивается... Грозно рычит, обнажая клыки, потом лает... Со стороны берега доносится рокот автомобильного двигателя, усиливается, приближаясь, и, наконец, замирает, прямо над обрывом... Мальчик удивлённо смотрит вверх, собака оглушительно лает...
Хлопает дверца машины, и через несколько долгих мгновений над пышной белой балюстрадой, вверху, появляется чёрный человек... Его руки картинно сложены на груди крест-накрест, он запрокидывает голову с длинными чёрными волосами назад и смеётся смехом Самого Главного Босса В Конце Последнего Уровня, припёршего, наконец, Самого Хорошего Парня В Мире к стенке. Суперплохой Парень, упивающийся победой мирового зла и собственным беспредельным всемогуществом, в финале какой-нибудь третьесортной голливудской картины поёт голосом Филиппа Киркорова: “Шааааааах!”… Тучи в небе резко тёмнеют от серого до иссиня-чёрного, сгущаются, приобретая форму огромного слона, который машет хоботом и трубит громовым ураганным тромбоном. Начинается ливень.
Из глаз Слона сыплются молнии. Вспышки рассекают воздух с характерным свистом допотопных бластеров в фантастических фильмах первого поколения, с шипением плавят песок пляжа... Мальчик, наконец, преодолев оцепенение, кидается бежать вдоль берега, но останавливается через десяток шагов, заметив впереди вышедшую из-за скалы банду из семи-восьми лысых пацанов в куртках-пилотах, ботинках-гриндерсах, с сигаретами и пивом в руках... Раздаётся характерное лязганье гнущегося металла – и над обрывом, в том месте, где заглох автомобиль, с леденящим душу ржанием, напоминающим демонический смех, встаёт на дыбы чёрная лошадь...
Мальчик нервно оборачивается и видит, что с другой стороны его возможное отступление блокирует внезапно появившаяся неподалёку престарелая женщина в чёрном парике, чёрном купальнике и солнечных очках, лежащая в откровенной позе, широко раздвинув ноги, на чёрном шезлонге, потягивающая через трубочку алый сок из стакана в одной руке и призывно поглаживающая внутреннюю поверхность бёдер другой... Она поднимает очки на лоб и посылает герою воздушный поцелуй с ярко-красных губ... Мальчик узнаёт популярнейшую певицу Аллу Пугачёву, Королеву российского шоу-бизнеса... Медленно отворачивается к морю и видит, как в нескольких сотнях метров от берега всплывает из-под воды чёрная субмарина...
Чёрный Король делает пас, резко вытянув руки вперёд, к мальчику... Мальчик падает... Пронзительный вой старого громкоговорителя, треск, шум, три случайные ноты из эфира, снова шум, несколько иностранных слов, фон, и взвинченный, азартный голос спортивного комментатора-кокаинщика быстро произносит сквозь фильтр частотных потерь: “Белые получают детский мат! Белые получают детский мат! Белые получают детский мат!”... Экран на секунду темнеет, потом – надпись замысловатым шрифтом внутри витиеватой рамочки, как в немом кино:
ТОРЧКОВОЕ РАДИО ПРЕДУПРЕЖДАЕТ: У ВАС ОСТАЛОСЬ ПЯТЬСОТ ДВАДЦАТЬ ТРИ ТЫСЯЧИ СОРОК ТРИ ЖИЗНИ!
...и вдруг - слепящий свет, громкая музыка (кажется, Алла Пугачёва, суперхит “Настоящий Полковник”), гомон сотен возбуждённых голосов... “Ах, какой был мужчина!”... Грохот десятков двигателей внутреннего сгорания... “Ах, какой был мужчина!”... Сотни людей на берегу и в воде, жгучее солнце, бирюзовое летнее море... “Ах, какой был мужчина!”... Мальчик и белая собака понуро бредут по пляжу между телами купальщиков... “НАСТОЯЩИЙ ПОЛКОВНИК!”... Опять всё начинать сначала...
- Бред какой-то... Кстати… Где это я? - Внезапно прихожу в себя и оглядываюсь: маленькая тесная комнатка с грязно-салатовыми стенами...
- Одно тайное место под Храмом Игрового Меню – Подземная Беседка, что-то вроде бункера для ответственных военных совещаний, - каркает Птица, лапой отодвигая в сторону шахматную доску... Нас окружает изысканный антикварный интерьер – с зеркалами, канделябрами и шкафами-стеллажами, от пола до потолка заставленными старинными книгами, фолиантами, свитками и прочей бесценной макулатурой, камин с решеткой, мягкие кресла, столик с древними приборами и приспособлениями – астролябией, абаком, подзорной трубой, логарифмическими линейками, чертёжными инструментами, раскиданными по поверхности исчерченной до дыр карты, состоящей из никак, на первый взгляд, не связанных между собой корявых детских рисунков цветными карандашами. Среди хлама на столе замечаю, вздрогнув, свои бумажки с номерами телефонов, фантики, медиаторы, зажигалки – три фиолетовых и одну чёрную, - смятые флаера, копеечную мелочь и так далее... Пробегаю глазами по корочкам книг на стеллажах: Ницше, “Лечение Психически Больных”, “Популярная Медицинская Энциклопедия”, “Дромомания”, Уильям Блейк, “Электро-прохладительный Кислотный Тест”, “Библия Позднепсихеделического Буддизма”, сказки о Муми-Троллях, сказки народов мира, Герман Гессе “Паломничество В Страну Востока” и “Игра В Бисер”, школьные учебники по истории, собрание сочинений братьев Стругацких и так далее...
- Ты испугался Охотников? Так они прирученные! Прошу за стол! – Важная Редкая Птица, мягко оторвавшись от пола, приземляется на красно-коричневую обивку резного кресла.
- Храм Игрового Меню? А где меню? – Присаживаясь, в очередной раз озираюсь и вижу вокруг себя убранство шикарного ресторана: здесь царит чинная полутьма, изысканный запах дорогих благовоний, за некоторыми столиками притаились тёмные силуэты беседующих пар – как ни стараюсь, не могу разглядеть ни одного лица или костюма... К нашему столику из темноты таинства кухни приближается официант в чёрном фраке, с подносом – сразу видно, что это загримированный под негра Президент. Он подходит и учтиво, с коротким поклоном, протягивает папку с меню.
- А сортир здесь есть? - Пытаюсь взять тайм-аут, чтобы собраться с мыслями и немного помедитировать.
- Ты желаешь выйти? Выйти из Игры нельзя, а вот понизить уровень сложности, сменить задание можно... Но помни – печальна судьба спустившихся на нижние уровни: простые менеджеры и симуляторы – офис, дом, семья, машина, Икея, офис, дом, семья, машина, курорт, кабак... И постоянная тоска по чему-то несбывшемуся, непонятному, переходящая со временем в жуткие инфернальные чувства – депрессию, отчаянье, безысходность... Ни творчество, ни секс, ни наркотики, ни религия не могут помочь таким беднягам обрести гармонию... Если хочешь – иди. Просто нажми на слив.
- Нет уж! - Меня пугает перспектива угодить в космическую канализацию: “Здесь должен быть какой-нибудь подвох, проверка... Ресторан… ресторан... Чего же не хватает?.. Музыки! Почему молчит музыка?”... Внезапно в дальнем конце зала вспыхивает рампа, освещая небольшую камерную сцену, занавес раскрывается и громко, мажорно вступает рок-группа из четырёх загримированных под битлов птушников: “Понял, у вас должен быть Хелп! Я хочу получить Хелп!”
- Молодец, малыш! Мы всегда в тебя верили, и, конечно же, у нас есть небольшая подсказка! – к столику опять приближается официант с подносом – Президент, загримированный под чернокожего растамана, в парике из дредов до пояса. Он ставит на стол тарелку с аккуратным косяком и металлической зажигалкой на ней.
Медленно подношу папиросу ко рту, официант чиркает зажигалкой, и косяк с треском вспыхивает. Этот звук кажется мне оглушительным, да ещё с нарастающей дабовой задержкой... Глубоко затягиваюсь, чувствую вкус карри во рту, падаю назад и лечу в замедляющемся времени, слушая, словно сквозь обморок, голос своего Президента, пропущенный через несколько обработок, жутко зареверённый: “А зажигалка тебе на память – подддддддааааааарок! Она волшебббббббная... Даёт невидимость на время одной сигареты или возможность видеть невидимое после бум-бум-бум-бум... шанкара-ра-ра-ра-ра… Помни-ни-ни-ни – НЕВИДДДИИММОООО…”
Темнота...
Резко прихожу в себя. Стою с поднятыми руками, расставив ноги на уровне плеч, грязная стена перед глазами, бетонный пол внизу. Чьи-то похотливые щупальца профессионально прохлопывают меня сверху вниз; залезая в карманы джинс, что-то оттуда выуживают... Они что, подставить меня хотят? Подбросить в рюкзак, или карман?.. Вот, блять, встрял!..
- Смотри, ещё одна... – оглянувшись, вижу, что майор показывает второму менту металлическую зажигалку. “Так, лицом ко мне повернись, штаны спусти”, - говорит он уже мне. “Вот это да! Бывает же! Он что, яйца сейчас мне щупать будет? Он что думает, я, как придурок, под хуй пакет заклеиваю? Или в жопу? Вот это паранойя, мальчики! И ведь, вроде, не пидорасы!” - Медленно подчиняюсь, не в силах сдержать саркастическую улыбку. С некоторой брезгливостью мучитель серьёзно сканирует мои не первой свежести семейные трусы в цветочек. Я начинаю думать, что сейчас придётся снимать ботинки, но Всезнаев говорит: “Давай, надевай – показывай, что у тебя там в рюкзаке, всё доставай!” Застёгиваю штаны и трясущимися руками развязываю рюкзак: “Господи, только бы не подбросили!” Вываливаю на стол берет, штаны, свитер, книжки, диски, тетрадку для записей, какой-то сор. Ничего инородного, вроде бы, не наблюдается.
Майор методично прохлопывает одежду, просматривает, пролистывая от начала и до конца, книги, тетрадь. Заметив несколько маленьких скомканных кусочков фольги, с оживлением на лице принимается их разворачивать и нюхать. Ничего. “Ладно. Собирайся. Держи. Свободен”, - возвращает паспорт. Поспешно ретируясь, цежу зачем-то сквозь зубы: “Ну вы меня напугали. Я уже подумал собираетесь подкинуть!” В клетке, подмигивая круглым, как иллюминатор, космически-чёрным глазом, сидит крупная, размером с человека, разноцветная птица. Неожиданно майор отвечает: “Подкинуть? Мы не подкидываем... А вот спиздить можем!”...
Бегу вниз по эскалатору, заскакиваю в поезд. Проезжаю станцию, опустившись на корточки, прижавшись спиной к дверям, затравленно озираясь. Вываливаюсь на платформу и, простояв, кажется, целую вечность на восходящем эскалаторе, вылетаю, наконец, из заколдованного подземелья наружу, в душный, пыльный, тяжёлый воздух осеннего московского неба. Стреляю сигарету у первого дымящегося встречного и зажигаю вытащенной из заднего кармана наугад металлической зажигалкой. Странно, утром у меня такой не было... Лечу, судорожно затягиваясь ядовитым дымом, чувствуя себя заново рождённым, свободным и счастливым, бормоча про себя странную скороговорку-заклинание: “БЕГИ, БЕГИ… Вниз по проспектам, мимо огней и витрин, автобусных остановок, магазинов, ресторанов, кафе и парков, мимо оград и памятников, на тесные улочки, в переулки, мимо ларьков и подъездов, старых фасадов с немыми окнами, строек, заборов, брошенных машин, скамеек, мимо одиноких теней и шумных тусовок, мимо ментов и гангстеров, мимо старух, детей и собак, мимо быков и блядей, во дворы, тёмные запутанные дворы, с гаражами, мусорными баками, экскрементами, окурками, пластиковыми бутылками, через сонные квартиры с разговорами, музыкой, чаем, запахами сандала, табака и анаши, снова на свежий воздух, на крышу, в клуб, на вокзал, на трассу… в космос, в будущее, в параллельные миры, ДАЛЬШЕ, ЕЩЁ ДАЛЬШЕ, ДАЛЬШЕ И ДАЛЬШЕ…”…
ГОВОРИТ ТОРЧКОВОЕ РАДИО: НОВЫЕ БОГИ МОСКОВСКОГО МЕТРОПОЛИТЕНА - ИНДУСТРИАЛЬНЫЕ ГУРУ, ТЕХНОГЕННЫЕ БОДХИССАТВЫ, - УЖЕ СПУСТИЛИСЬ!
Рибху Гита. Сокровенное Учение Шивы
Великое индийское священное Писание в переводе Глеба Давыдова. Это эквиритмический перевод, т.е. перевод с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала, а потому он читается легко и действует мгновенно. В «Рибху Гите» содержится вся суть шиваизма. Бескомпромиссно, просто и прямо указывая на Истину, на Единство всего сущего, Рибху уничтожает заблуждения и «духовное эго». Это любимое Писание великого мудреца Раманы Махарши и один из важнейших адвайтических текстов.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Мы издаем "Места Силы / Шаманские экскурсы" Олега Давыдова в виде шеститомного издания, доступного в виде бумажных и электронных книг! Уже вышли в свет Первый, Второй, Третий, Четвертый и Пятый тома. Они доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Пять Гимнов Аруначале: Стихийная Гита Раманы
В книжных магазинах интернета появилась новая книга, переведенная главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это книга поэм великого мудреца 20-го столетия Раманы Махарши. Рамана написал очень мало. Всего несколько стихотворений и поэм. Однако в них содержится мудрость всей Веданты в ее практическом аспекте. Об этом, а также об особенностях этого нового перевода стихотворного наследия Раманы Глеб Давыдов рассказал в предисловии к книге, которое мы публикуем в Блоге Перемен.
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Вы можете