- Ну где – в сумке лежит… Так это ж теперь и я без музыки буду! Ну написано… желтенький… взяла и положила… Ну надо было, конечно! Теперь приедем когда… Я говорю, теперь когда приедем – посмотрим, какой там поезд будет, с поездом передадим... А как тогда?.. Ну я позвоню… Ну не знаю.
Беременная помолчала. Потом робко пожаловалась:
- Жень… Сашке звонила – там у него диск лицензионный с игрой был, чужой, ему отдать надо. А я перепутала, вместо музыки забрала. Говорю, давай с поездом передадим, а он – времени нет на вокзал ехать. А?..
Молчание в купе наполнилось степенной значительностью.
Неспешно проанализировав ситуацию, взвесив все «за» и «против», авторитетный Женя ответил:
- Вышлем по почте. Там упакуют.
Чувствовалось, как его голос вселяет в беременную уверенность. Она впитывала его слова с охотной покорностью, как положено образцовой самке. Как машина, в которую заливают бензин.
Наполнившись благодарным чувством того, что все действительное разумно, с новой силой принялась нажимать на кнопки своего телефона.
- Саш?.. Женя говорит, по почте вышлем тебе. Там упакуют. Как приедем, завтра я на почту пойду и вышлем тебе…
Поезд, между тем, давно тронулся.
Переговорив с младшим братом (это чувствовалось – брат был), беременная блаженно помолчала, потом вдруг спросила:
- Жень?.. А как они упакуют там?
И, как водится, помедлив, авторитетный Женя ответил:
- В гофрокартон. Такой, не помялось чтоб... У них есть там.
Воцарившееся вслед за этим молчание было уже поистине литургическим.
И я участвовал в нем изо всех сил.
Мне стало отчаянно хорошо от мысли о том, как уютно будет ехать в Ленинград лицензионному диску в гофрированном картоне. Авторитетный Женя невольно оплодотворил меня не мне предназначенным спокойствием: все будет правильно. Мир – это то, во что превращает его наше знание об устройстве мира. Наше общее – Женино, беременное и благодаря им мое. А так же знание других хороших людей. Я закрыл глаза и стал думать о гофрокартоне.
Внезапно неизвестно откуда в купе запахло свежими огурцами, чистой скатертью, тщательно протертыми столовыми приборами, сияющей посудой и водкой. Я представил себе, как взрослые возятся со всем этим дома, а я пока могу висеть сколько захочу на трубе, идущей от газового баллона к веранде. Красные газовые баллоны с полустершейся надписью «ПРОПАН» развозят на специальном грузовике раз в месяц. Дедушка торопливо натужит живот и спину – нельзя задерживать шофера, казеное лицо при совхозной машине. Переваливая с боку на бок, закатывает неудобный баллон под навес. Там уже ждет пустой, полегче. Его нужно вернуть – подкатить обратно к грузовику. Шофер, даром что лет на двадцать моложе, помогать деду не будет. Присоединив новый баллон к трубе, дед берет хранящуюся здесь же под дровяным навесом и поэтому запылившуюся до черноты чашечку с застывшим мылом и помазком, намыливает все стыки и внимательно смотрит, не появляется ли там пузырей. Утечка газа – страшное дело. Виснуть на трубе запрещено именно по этой причине. А без нее я не могу заглянуть на веранду из-за малого роста.
Там, на веранде, кипит волнующая работа. Жарятся в ароматном чаду густо намазанные солью и черным перцем отбивные. Готовые, упоительно хрусткие и почерневшие, складываются штабелями в кастрюлю, где будут потом «доходить». Благоухает в клубах пара под деревянной толкушкой картофельное пюре. Булькает в кастрюльке золотистая густая подлива. И над всем этим мелькают распаренные, будто даже загар с них сошел, неутомимые руки бабушки. Все правильно, Первое мая. Родственники приехали.
Увиденное зрелище наполняет меня энтузиазмом, и я с удвоенной силой возвращаюсь к своему делу – вырезать из жесткого, как черт, картона солдатиков. Солдатики скопированы из книжки с помощью папиросной бумаги и загодя раскрашены цветными карандашами. Потом их надо будет приклеить к подставочкам, расставить в песочной крепости и – о счастье – можно «бомбить». Гофрокартон для солдатиков не годится. Хороша коробка из-под купленного в прошлом году вентилятора, но больно уж неподатливая – почти железо. На пальцах у меня вздулись кровавые волдыри от ножниц. I-ve got blisters on my fingers.
Рибху Гита. Сокровенное Учение Шивы
Великое индийское священное Писание в переводе Глеба Давыдова. Это эквиритмический перевод, т.е. перевод с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала, а потому он читается легко и действует мгновенно. В «Рибху Гите» содержится вся суть шиваизма. Бескомпромиссно, просто и прямо указывая на Истину, на Единство всего сущего, Рибху уничтожает заблуждения и «духовное эго». Это любимое Писание великого мудреца Раманы Махарши и один из важнейших адвайтических текстов.
Книга «Места Силы Русской Равнины» Мы издаем "Места Силы / Шаманские экскурсы" Олега Давыдова в виде шеститомного издания, доступного в виде бумажных и электронных книг! Уже вышли в свет Первый, Второй, Третий, Четвертый и Пятый тома. Они доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.
Пять Гимнов Аруначале: Стихийная Гита Раманы
В книжных магазинах интернета появилась новая книга, переведенная главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это книга поэм великого мудреца 20-го столетия Раманы Махарши. Рамана написал очень мало. Всего несколько стихотворений и поэм. Однако в них содержится мудрость всей Веданты в ее практическом аспекте. Об этом, а также об особенностях этого нового перевода стихотворного наследия Раманы Глеб Давыдов рассказал в предисловии к книге, которое мы публикуем в Блоге Перемен.
www.peremeny.ru-портал вечного возвращения
Вы можете