Олег Давыдов Версия для печати
Места силы. Шаманские экскурсы. Карл Юнг. На грани

Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь

Вид Земли из космоса

Итак, в начале 1944 года Юнг сломал ногу, а затем случился инфаркт, поставивший его «на грань смерти». В «Воспоминаниях» об этом сказано: «Видимо, я достиг какого-то предела. Не знаю, был ли это сон, или экстаз. Но со мной начали происходить очень странные вещи».

Он был в небе. «Далеко внизу сиял, освещенный дивным голубым светом земной шар. Я узнавал материки, окруженные синим пространством океана»… Дальше: «В некотором отдалении я увидел огромный темный камень, похоже, метеорит размером с дом, а может, и больше. Как и я, он парил в космосе». Напомню, что камни в жизни Юнга играли особую роль, были связаны с манифестациями Самости. И продолжу цитату: «Подобные камни мне доводилось видеть на побережье Бенгальского залива, это был темный гранит, который используется при строительстве храмов. Мой камень и представлял такой гранитный блок. В нем был вход, который вел в маленькую прихожую. Справа от входа на каменной скамье сидел в позе лотоса черный индус, одетый во все белое. Он сидел совершенно неподвижно и ожидал меня. К нему вели две ступеньки».

Карл Юнг 1944 году (после того, как сломал ногу, но еще не испытал инфаркт)

Тут начинается развоплощение: «Когда я подошел к ступенькам, то испытал странное чувство, что все происходившее со мной прежде — все это сброшено. Все, что я намечал сделать, чего желал и о чем думал, — вся эта фантасмагория земного существования вдруг спала или была сорвана, и это было очень больно». В свое время, посвящая Юнга в шаманы, Филемон на его вопрос: «Что же будет с моей индивидуальностью?» — ответил: «Ты украдешь ее у себя». Сейчас происходит нечто в этом роде. Все земное отпало. «Но что-то все же осталось: все, что я когда-либо пережил или сделал, все, что со мною случалось, — это осталось при мне. Иными словами мое оставалось со мной. Оставалось то, что меня составляло, — моя история, и я чувствовал, что это и есть я. Этот опыт принес мне ощущение крайнего ничтожества и одновременно великой полноты. Не было более ни нужд, ни желаний — ведь я уже прожил все то, чем был».

Стерлось то, что шаман дон Хуан называл «личной историей», остался только сам Юнг. На пороге храма у него возникла уверенность, что он увидит там всех, с кем он действительно связан, узнает, зачем была его жизнь, поймет, кто он. Надо было сделать лишь шаг… Но, не войдя внутрь, Юнг вдруг увидел доктора, который его лечил. Точнее, то был не совсем доктор, то был его лик в золотом нимбе... Врач явился в образе царя острова Коса, где когда-то был храм Асклепия, и где родился Гиппократ. Юнгу откуда-то было известно, что облик царя был подлинным обликом доктора, а тот облик, в котором тот жил в Швейцарии, был лишь временной оболочкой. От доктора он и узнал (без слов), что должен вернуться на землю. И на этом видение прекратилось. Пациент разочарован: «Все мои усилия оказались бессмысленными. Ненужной была боль, которую я испытал, освобождаясь от своих иллюзий и привязанностей, путь в храм для меня закрыт».

Храм Асклепия на острове Кос

Как видно, он должен был умереть, войдя в этот храм (камень). Но — не вошел и не умер. Возвращение к жизни заняло недели три, в течение которых мир вокруг казался серым и грязным. Юнг был в отчаянии: «Неужели мне придется заново убеждать себя, что такая жизнь зачем-то нужна?» Все внутри него восставало против доктора, вернувшего его к жизни. Но одновременно Юнг был обеспокоен, ибо считал: раз врач принял свой изначальный облик (царя Коса), значит должен уйти из жизни. Более того: «Внезапно я осознал страшную вещь: он должен умереть вместо меня. Но все мои попытки объяснить ему это, были тщетными: он упорно не желал понимать меня. Тогда я разозлился. "Почему он все время делает вид, будто не знает, кто он такой!"» Эмма Юнг выговаривала мужу за то, что тот ведет себя так недружелюбно. Но он был уверен, что доктору угрожает опасность… И был прав. Фактически Юнг оказался последним его пациентом. Когда 4 апреля 1944 года больному впервые было разрешено сесть в постели, его врач слег. И вскоре умер от сепсиса.

Обложка журнала «Тайм»

Перед нами типичный случай синхронии. Я уже говорил о ней в контексте отношений Юнга с Сабиной Шпильрайн и вкратце обрисовал этот феномен. Теперь немного подробней. Синхронию часто описывают как невероятное совпадение. Вот пример, который приводит сам Юнг: человек почему-то замечает номер трамвайного билета, потом тот же номер оказывается на билете в театр, и в тот же день в разговоре мелькает номер телефона, совпадающий с номерами на билетах. Однако дело тут не просто в совпадениях.

В лекции «О "синхронии"» (1951) Юнг рассматривает синхронию на фоне причинности: «Причинность есть способ, каким мы представляем себе мосты между двумя следующими друг за другом событиями. Синхрония же означает временной и смысловой параллелизм психических и психофизических событий… Это понятие ничего не объясняет, а просто формулирует наступление осмысленных совпадений, которые являются сами по себе хотя и случайными, но столь невероятными, что приходится признать: они основаны на некотором принципе или соответственно на каком-то свойстве эмпирического объекта. Ведь в принципе невозможно установить никакой каузальной взаимозависимости между параллельными событиями, почему они и носят именно случайный характер. Единственный мост между ними, который можно установить и познать, есть их общий смысл (или некоторая однородность)».

Рисунок Юнга из «Красной книги»

Тут не сказано об одновременности. Тут сказано, что синхрония — это совпадение психического состояния (или содержания сознания) наблюдателя с… Но — с чем? Определяя это, Юнг рассматривает три категории: во-первых, совпадение с происходящим и наблюдаемым в этот момент внешним событием; во-вторых, с внешним событием происходящим в этот момент, но не наблюдаемым непосредственно; в-третьих, с будущим событием, которое еще не наступило, но наступит (сюда можно отнести и всякого рода предзнаменования). Случай с умершим врачом относится к последней категории. Юнг приводит немало примеров, напоминающих этот случай. В частности, разбирая подобного рода примеры в работе «Синхронистичность: акаузальный объединяющий принцип» (1952), он увязывает их с явлениями «экстрасенсорного восприятия» (ЭСВ):

«Во всех этих случаях, будь-то пространственного, будь-то временного ЭСВ, мы обнаруживаем одновременность нормального или обычного состояния с другим состоянием или ощущением, которое причинно не связано с первым, и объективное существование которого может быть подтверждено только впоследствии. Это определение следует помнить особенно тогда, когда речь идет о будущих событиях. Они явно не синхронные, а синхронистические, поскольку они ощущаются как психические образы в настоящем времени, как будто объективное событие уже существует». И добавляет: «Мы имеем дело с одной и той же категорией событий, вне зависимости от того, будет ли проявляться их объективность раздельно от моего сознания в пространстве или во времени».

Текст Юнга «Синхронистичность: акаузальный объединяющий принцип» вышла под одной обложкой с монографией известного физика Вольфганга Паули о Кеплере. Здесь представлены первые швейцарское и английское издания книги

Итак, полная одновременность и непосредственная наблюдаемость совпадения не имеют решающего значения для признания явления синхронистическим. Зато, указывает Юнг, имеет значение некое ощущение, предчувствие. Разбирая конкретные примеры таких предчувствий, он заключает: «Во всех этих и других, им подобных, случаях присутствует не поддающееся причинному объяснению априорное знание ситуации, которая не может быть познана в данное конкретное время. Стало быть, синхронистичность состоит из двух факторов: а) находящийся в бессознательном образ проникает в сознание либо непосредственно (то есть, буквально), либо косвенно, в форме сновидения, мысли, предчувствия или символа, б) объективная ситуация совпадает с этим содержимым. Как первый, так и второй фактор вызывают недоумение. Каким образом возникает образ в бессознательном, и каким образом возникает совпадение?»

Пытаясь разъяснить эти недоумения, Юнг отмечает, что «синхронистические феномены происходят в определенных и имеющих существенное значение психических условиях». А для определения этих условий обращается к своей теории архетипа: «Похоже на то, что "смысловые совпадения" — которые следует отличать от бессмысленных "случайностных групп", — покоятся на архетипической основе. По крайней мере, все случаи из моей практики — а их было немало — обладали этой отличительной чертой». О чем это он? Ну, конечно, о переживании присутствия чего-то сверхъестественного, о нуминозности, которая обычно сопровождает действие архетипов. «Они обладают "особым зарядом" и оказывают нуминозное воздействие, выражающееся через аффекты. Аффект создает частичное понижение уровня интеллекта, ибо хотя и поднимает конкретное содержимое до сверхнормального уровня яркости, делает это посредством изъятия такого большого количества энергии из других возможных содержимых сознания, что они затемняются и, в конце концов, становятся бессознательными».

Вольфганг Паули и Карл Юнг

Не стоит здесь повторять, что психическая энергия — явление не столько физическое, сколько смысловое (она представляет собой осуществление алгоритма, который содержит в себе весь сценарий развития от начала до завершения). Но стоит отметить, что Юнг с давних пор (например, в связи с методом активной имагинации) говорил о понижении уровня сознания как об условии проявления бессознательного. Дело в том, что сознание не должно мешать развертыванию потока фантазий, но при этом все-таки должно присутствовать настолько, чтобы фиксировать эти фантазии. Мы уже знаем, что такое состояние на грани сознания и бессознательного — парадоксально. А теперь еще видим, что и синхрония явление пограничное, а значит — парадоксальное. Действительно, находясь в абсолютно бессознательном состоянии, мы не можем осознавать никаких совпадений. В обычном же сознательном состоянии наше «я» автоматически интерпретирует их как простую случайность, а смысловой аспект совпадения не замечает или игнорирует как нечто противоречащее общепринятой картине мира.

Юнг вполне отдавал себе отчет в том, что феномен синхронии парадоксален. Например, в книге «О природе психе» (1946) он писал о его пограничной природе: «Как только психическое содержимое пересечет порог сознания, синхронистическое краевое явление исчезнет, время и пространство вернутся к своим привычным сферам действия, и сознание опять изолируется в своей субъективности. Мы здесь встречаем один из тех примеров, который можно лучше понять в терминах принципа дополнительности физиков. Когда бессознательные содержания проходят в сознание, их синхронистическое проявление исчезает; наоборот, синхронистические явления могут быть вызваны погружением субъекта в бессознательное состояние (транс)».

Земля и Луна из космоса

Оказавшись в 1944 году на пороге смерти и потом медленно выздоравливая, Юнг периодически погружался в транс: «Тогда, в те несколько недель, я жил в странном ритме. Днем мной обычно овладевала депрессия, я был настолько слабым, что почти не мог пошевелиться. Меня переполняла жалость к себе, и я понимал, что снова вернулся в этот тоскливый серый мир. Я знал, что к вечеру, конечно, засну, но едва ли просплю до полуночи, затем проснусь и буду бодрствовать до часу, но состояние мое будет иным — я бы назвал его своего рода экстазом: мне будет казаться, будто я парю в пространстве, будто я погружен в глубины вселенной, в совершенную пустоту и совершенное блаженство. "Это и есть вечное блаженство", — думал я».

Мир в это время казался ему заколдованным. Свою сиделку (старую еврейку) он воспринимал много старше, чем она на самом деле была, видел в ней прямо какую-то вечную женственность. Себя же воображал раввином (и даже — двумя) в гранатовом саду, где происходил мистический брак кабалистических сефирот. Потом еще было видение с закланием пасхального агнца в праздничном Иерусалиме, и этим агнцем был Юнг. Так в бредящем сыне пастора являла себя иудейская сущность протестантизма. Не удивительно, что в мае 1945 года Юнг потребует подвергнуть денацификации каждого немца, в том числе и антифашиста, зараженного духом Вотана (см. здесь). Вообще, побывав на краю, человек освобождается от всех конкретных богов, но потом, отползая от края, вновь попадает под их обаяние. Юнг первым делом попал в руки бога, привитого ему в детстве отцом. Но мало-помалу вернутся и другие боги. Уже в последнем из видений, описанных в «Воспоминаниях», аналитик «очутился перед грядой пологих холмов. Все вместе это представляло собой античный амфитеатр... И здесь, в этом театре, тоже свершался иерогамос (священный брак). На помост выходили танцовщики и танцовщицы и на убранном цветами ложе представляли священный брак Зевса и Геры».

Аннибале Карраччи. «Юпитер и Юнона» (Зевс и Гера)

Повествование о пограничных видениях завершается так: «Все указывало на то, что здесь свершается Mysterium Coniuntionis». То есть — таинство воссоединения. Об этом много говорится в «Психологии и алхимии» (1944), и свой итоговый труд по алхимии Юнг назовет «Mysterium Coniunctionis» (1955). Эта мистерия как раз и есть символическое выражение процесса индивидуации, этапы которого мы обсуждаем здесь, начиная с самого первого экскурса.

Но на сей раз Юнг буквально балансировал на грани жизни и смерти. От него ничего не зависело, он был совершенно беспомощен, просто лежал и грезил. А наутро просыпался с мыслью: «Ну вот, опять этот серый рассвет, опять этот серый мир с его ящиками!» В состоянии транса ему виделось, что «за горизонтом находится искусственный трехмерный мир, где каждый человек сидит отдельно в своем ящике». Возвращение к такой реальности было возвращением в мир стесняющих рамок. «Я не мог понять сути и назначения этих ограничений, но в них присутствовала какая-то гипнотическая сила, заставлявшая верить, что это и есть мир действительный — вот это ничтожество! И хоть в чем-то главном моя вера в мир была восстановлена, мне уже больше не удалось избавиться от ощущения, что эта "жизнь" — лишь некий фрагмент бытия, специально для меня определенный в трехмерной (словно наспех сколоченный ящик) вселенной».

Схемы пограничного взаимодействия. Рис 1. Обычное взаимодействие. Рис. 2 Парадоксальное взаимодействие. Объяснение к этим схемам см. в экскурсе об Абраксасе

Вернемся в этой связи к синхронии. Один из путей ее объяснения сводится к идее о психической обусловленности пространства и времени. В эссе «Синхронистичность: акаузальный объединяющий принцип» читаем: «Время и пространство являются постоянными в любой данной системе только тогда, когда они измеряются без учета психического состояния. Это регулярно и происходит во время научных экспериментов. Но когда событие наблюдается без экспериментальных ограничений, на наблюдателя легко может оказать воздействие эмоциональное состояние, которое изменяет пространство и время путем "сжатия"». Юнг вовсе не настаивает на том, что эмоциональное состояние (аффект) вот так уж буквально в физическом смысле «сжимает» пространство и время (которые он, кстати, понимает по-кантиански — как формы восприятия). Тем не менее, такое «сжатие» — опыт (пусть субъективный), который наверняка испытывал каждый. Опыт Юнга на грани жизни и смерти отличается от наших обычных переживаний провалов во времени лишь глубиной и интенсивностью. Сами судите:

«Я могу описать свой опыт лишь как блаженное ощущение собственного вневременного состояния, когда настоящее, прошлое и будущее сливаются воедино. Все, что происходит во времени, все, что длится, явилось вдруг как нечто целое. Не было больше течения времени, и вообще ничего нельзя было измерить во временных понятиях. Если бы я и сумел описать этот опыт, то лишь как состояние — состояние, которое можно ощутить, но вообразить невозможно. Разве можно вообразить, что я существую одновременно вчера, сегодня и завтра? Тогда обязательно появится что-то еще не начавшееся, что-то происходящее сейчас и что-то уже завершенное. И все это — вместе, все — воедино. Я же ощущал лишь некую сумму времен, радужную оболочку, в которой было сразу и ожидание начала, и удивление от того, что происходит, и удовлетворение или разочарование исходом. Я сам был неотделим от всей этой целостности и все же наблюдал это совершенно объективно».

Эмма и Карл Юнг в молодости

Нечто подобное Юнг испытал еще лишь однажды, после смерти жены в 1955 году, во сне: «Здесь было все: начало наших отношений, 53 года нашей совместной жизни, ее конец». Кстати, именно после смерти Эммы он решился возвести между двумя башнями своего дома в Боллингене завершающую надстройку, которая, как мы установили, символизирует Самость. В «Воспоминаниях» сказано, что ощущение единства настоящего, прошлого и будущего, пережитое в этом сне и в видениях на грани, — «следствие свершившейся индивидуации». Но если так, то именно это переживание исчезновения времени и легло в основу его нового понимания синхронии.

Вообще-то, о синхронии как значимом совпадении Юнг размышлял еще с тех пор, как в 20-х годах познакомился с «Книгой перемен». А в 1935 году, в ходе «Тевистокских лекций», уже рассуждал о синхронии и причинности в контексте взаимосвязи психических и физиологических явлений (см. здесь). Однако лишь после видений 1944 года он понял синхронию именно как проявление тождества физического и психического, а значит — как способ решения психофизической проблемы (мы о ней не раз говорили). Которая в рамках западной научной парадигмы, конечно, не разрешима. Но если выйти за эти рамки, то и проблемы не будет.

Башня Юнга в Боллингене. Между двумя круглыми башнями после смерти Эммы в 1955 году Юнг надстроил верхний этаж, символизирующий Самость

Юнг выходит за рамки, вводя понятие «акаузальной упорядоченности», то есть — такого порядка, который противоположен порядку причинности (каузальности). Он пишет: «"Смысловое совпадение" или эквивалентность психического и физического состояний, между которыми не существует никакой причинной связи, — это, говоря общими словами, модальность без причины, "акаузальная упорядоченность"». Но в таком разе синхронию требуется понимать расширительно. Юнг так и понимает: «Это требование представляется обязательным, когда мы размышляем над более широкой концепцией синхронии, как "акаузальной упорядоченности". Под эту категорию подпадают все "акты творения", факторы a priori типа свойств естественных чисел, разрывностей современной физики, и т.д.».

Личная подпись Карла Юнга

Получается, что синхрония «в узком смысле» — это все те уникальные (а значит и не поддающиеся научному объяснению) случаи удивительных совпадений, которые изначально рассматривал Юнг. А синхрония в «широком смысле» — это «эквивалентность психических и физических процессов». Понятая так синхрония по сути — сплошной парадокс: ее явления случайны (для рационального сознания) и одновременно не случайны («смысловые совпадения»), каузальны и акаузальны. Собственно, иначе и быть не может, поскольку такая синхрония — есть проявление тождества противоположностей. Но из этого следует, что синхрония в широком смысле является абсолютным принципом свободы и творчества. «Впитанная с молоком матери вера в безраздельное господство причинности создает трудности разуму и заставляет его сделать вывод о немыслимости даже самой возможности существования беспричинных событий. Но если они действительно существуют, то мы должны рассматривать их, как творческие деяния, как непрерывное сотворение патерна, извечно существующего, спорадически повторяющегося и не имеющего никаких видимых источников».

Эмма и Карл Юнг

В бессознательном, откуда исходят все творческие акты, вряд ли есть место тому, что мы называем пространством и временем. Уж скорей там все сплошь синхрония, но ведь нельзя же ее наблюдать бессознательно. А вот на границе сознания с бессознательным синхрония выливается в парадоксальные состояния, которые, в частности, испытывал Юнг: «Все, что длится, явилось вдруг как нечто целое»... И это — одна из возможных форм переживания парадоксии смысловых совпадений. «Их "необъяснимость" проистекает не из того, что причина их неизвестна, а из того, что разум попросту не может себе представить такой причины. Это необходимое состояние, когда пространство и время теряют свое значение или становятся относительными, ибо в этих условиях причинность, которая предполагает наличие пространства и времени, больше не может считаться существующей и становится совершенно немыслимой». В видениях Юнга на вершине индивидуации время, пространство, причинность утратили значение, зато проявилось объективное переживание единства, целостности. Но: «Оказавшись перед подобной целостностью, человек становится бессловесным, потому что едва ли в состоянии постичь это».

Карл Юнг в старости

После того, как Юнг побывал на грани смерти, его жизнь изменилось. Из своего пограничного опыта он вынес, что «я» человека «способно выстоять в потоке жизни, в потоке времени», но — «лишь при условии, что мы не намерены и не пытаемся вмешиваться в ход своей судьбы». И еще он понял, что «некоторые собственные мысли следует принимать как должное, их значение в том, что они есть». Быть может, таково и его новое понимание синхронии…

Однажды в период выздоровления Юнг во сне набрел на маленькую часовню… «Дверь была приоткрыта, и я зашел внутрь. Странно, но на алтаре я не увидел ни образа Марии, ни распятия, а лишь искусно разложенные цветы. На полу перед алтарем лицом ко мне сидел йог в позе лотоса, погруженный в глубокую медитацию. Присмотревшись, я вдруг понял, что у него мое лицо. Я проснулся в испуге, с мыслью: "Вот оно что, выходит этот йог — тот, кто думает обо мне. Он видит сон, и этот сон — я". У меня была полнейшая уверенность, что, когда он проснется, меня не станет».

Фрагмент одного из рисунков Юнга из «Красной книги»

Юнг толкует этого йога как Самость и говорит: «Медитация йога "проецирует" мою эмпирическую реальность». Но что же видит, что проецирует йог? Посмотрим... ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

КАРТА МЕСТ СИЛЫ ОЛЕГА ДАВЫДОВА – ЗДЕСЬ. АРХИВ МЕСТ СИЛЫ – ЗДЕСЬ.




ЧИТАЕТЕ? СДЕЛАЙТЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ >>



Рибху Гита. Сокровенное Учение Шивы
Великое индийское священное Писание в переводе Глеба Давыдова. Это эквиритмический перевод, т.е. перевод с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала, а потому он читается легко и действует мгновенно. В «Рибху Гите» содержится вся суть шиваизма. Бескомпромиссно, просто и прямо указывая на Истину, на Единство всего сущего, Рибху уничтожает заблуждения и «духовное эго». Это любимое Писание великого мудреца Раманы Махарши и один из важнейших адвайтических текстов.
Книга «Места Силы Русской Равнины»

Мы издаем "Места Силы / Шаманские экскурсы" Олега Давыдова в виде шеститомного издания, доступного в виде бумажных и электронных книг! Уже вышли в свет Первый, Второй, Третий, Четвертый и Пятый тома. Они доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.

Пять Гимнов Аруначале: Стихийная Гита Раманы
В книжных магазинах интернета появилась новая книга, переведенная главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это книга поэм великого мудреца 20-го столетия Раманы Махарши. Рамана написал очень мало. Всего несколько стихотворений и поэм. Однако в них содержится мудрость всей Веданты в ее практическом аспекте. Об этом, а также об особенностях этого нового перевода стихотворного наследия Раманы Глеб Давыдов рассказал в предисловии к книге, которое мы публикуем в Блоге Перемен.





RSS RSS Колонок

Колонки в Livejournal Колонки в ЖЖ

Вы можете поблагодарить редакторов за их труд >>