Принц шел, ощупывая руками воздух. Окутавшая его темнота, казалось, состояла из множества отдельных кусков – как лоскутное одеяло – и эти лоскуты трепетали, словно листья на ветру. Принц недоверчиво принюхался. В темноте неуловимо пахло тайной – как будто всеми его любимыми сладостями одновременно. Он глубоко вздохнул.

– Пойдем, – сказала Олакрез, нащупав его руку. – Раз уж мы оказались в таком месте, надо идти.

«В каком же это таком месте мы оказались, хотел бы я знать?» – подумал про себя Принц. Но вслух он ничего не сказал. И они пошли, куда глаза глядят: в темноте это было легче легкого.

Пройдя так с полчаса, они запыхались. Олакрез, не отпуская Принца, опустилась на землю, и его притянула сесть рядом. Он нехотя покорился: торопиться явно было некуда, а если бы даже и было куда, как это разглядишь в кромешной тьме?

Олакрез сосредоточенно шаркнула ногой, потом стала ощупывать землю. А ведь действительно – сообразил Принц, – какая же это земля! Под ногами было что-то податливое, но твердое. Он дотронулся. Мох? Нет, скорее… Да, самый настоящий бархат. А вот что под ним? Похоже на песок. Раздумывая, как бы проверить, открыты у него глаза или закрыты, не тыкая в них пальцем, мальчик произнес:

– Это пустыня, покрытая черным бархатом! А может, не черным. А может, это вообще берег моря.

– Ага. Где же тогда само море? – Олакрез тоже чувствовала запах тайны, но морем совсем не пахло.

– Я не говорил «море». Я сказал «берег». Моря, может, и нет.

– Какой же это тогда берег, если нет моря?

– Может, это бесконечный берег!

– Тебе сколько лет? – презрительно фыркнула Олакрез.

Принц отпустил ее руку. Олакрез тут же нащупала ее и снова сжала крепче прежнего. «Старше меня, а трусиха!» – подумал он про себя. А вслух опять ничего не сказал. Потому что сообразил: если пропустить слова этой несносной девчонки мимо ушей, они сразу сольются с темнотой.

Trackback URI | Comments RSS