Волга уже вся распродана, и цены на землю растут. Так сказал мне чернявый интеллигент, которому удалось приобрести дом с видом на реку в деревне Крутец. Я, собственно, не хотел ничего покупать, просто расспрашивал о том, как перебраться на другой берег, где виднелась часовня на месте монастыря Кассиана Учемского. Оказалось, проехать туда можно только через Мышкин, там паром.

 

В миру Кассиана звали Константином. Он приехал в Россию в 1472 году, вместе с невестой великого князя Ивана III Зоей (Софьей) Фоминичной Палеолог. А до того обретался в Риме. Такова версия Жития. Но там же сказано, что он происходил из рода князей Мангупских. Это из каких же Мангупских? Место рождения Константина называют по-разному: Балканы, Италия, а в последнее время – все чаще Крым. Там был город Мангуп-Кале, столица княжества Феодоро. Им владели князья из армянского рода Гаврасов, зависимые от Византии. По другой версии город в 5-м веке основали евреи. И позднее, после разгрома Хазарского каганата, именно в Мангупе укрылись остатки хазарской еврейской общины. Так или иначе, княжество процветало, завоеватели предпочитали не трогать эту Крымскую Швейцарию.

 

В 1474 году в Мангуп было направлено посольство из Москвы во главе с Никитой Беклемишевым. В частности обсуждался вопрос о женитьбе наследника русского престола Ивана Молодого на дочери мангупского князя Исаака. В следующем году – еще одно посольство. Однако прямо во время переговоров в город явился младший брат Исаака с тремя тысячам воинов, которые (судя по тому, что он прибыл из Молдавии) были ему даны господарем Стефаном III Великим. Исаак был убит, а вскоре (1475) город был взят и разрушен турками. Тут просматривается несколько политических комбинаций, но нас интересует только то, что переговоры о женитьбе Ивана стали бессмысленны. И в результате он женился – внимание! – на дочери Стефана Елене Волошанке. 

Напрашивается вывод: Константин Мангупский прибыл в Москву не в брачном поезде Софьи Палеолог, а эвакуировался из Крыма вместе с русским брачным посольством. О том, так ли это, можно судить лишь по косвенным признакам. Вот посмотрим. Чем Константин занимался в Москве? В его Житии говорится, что Иван III раздавал приехавшим вместе Софьей грекам села и города. А Константин от всего отказался. Сказал: «Хочу того, что изволит Господь Бог и Пречистая Богородица». Благородно, но все-таки жить чем-то надо. И Константин становится владычным боярином Ростовского архиепископа Иоасафа.

Если так, то случилось это не раньше, чем в 1481 году. Ибо именно тогда Иоасаф был посвящен в архиепископы. А до того подвизался в Ферапонтовом Белозерском монастыре, был пострижеником великого Мартиниана, о котором я уже немного рассказывал в тексте о Ферапонтовом месте силы. Чем же все-таки Константин занимался до поступления к архиепископу? Есть смутные сведения, что он, в частности, дружил с братом Ивана III Андреем Угличским. И даже был крестным отцом его сына Дмитрия. Но восприемником этого княжича называют преподобного Паисия Угличского, что больше похоже на правду, поскольку Андрей особо чтил Паисия и его Покровский монастырь, располагавшийся прямо через Волгу от Углича. В Житии Паисия сказано, впрочем, что в 70-е годы Константин живал в Покровской обители, а потом еще приезжал в 1482 году. Как все запутано. Но запомним на будущее связь Константина с Андреем.

Архиепископ Иоасаф, у которого стал служить наш герой, происходил из рода князей Оболенских. Когда в 1489 году он вдруг оставил Ростовскую кафедру и удалился в Ферапонтов монастырь, Константин увязался с ним. Это какая-то темная история: Иоасаф почти бежал из Ростова. Если только не был выслан. Из послания новгородского архиепископа Геннадия к Иосафу (в целом оно посвящено проблемам борьбы с ересью жидовствующих) можно только понять, что Ростовского владыку обидели. Он-де кого-то послал в Москву по каким-то делам, и получил неприятный ответ. Геннадий говорит нечто общепримиряющее: «Может быть, твой сын боярский вел себя невежливо при приезде — так ведь по посольству и ответ дается». Этим сыном боярским вполне мог быть Константин. Но дело не в том. Дело в том, что борьба с еретиками входила в острую фазу. В 1488 году прошел первый собор против жидовствующих. Иоасаф был на стороне правоверных, но вдруг решил отойти от дел (за что Геннадий, главный ересеборец того периода, его упрекает).

Я здесь вкратце рассказывал о ходе этой борьбы и о том, кто такие жидовствующие. Сейчас только подчеркну, что Ростовский архиепископ (ключевая фигура) был вдруг выведен из игры. И с ним ушел Константин. Почему? В Житии последнего сказано, что он хотел «поучиться у здешних иноков богоугодной жизни». Это не объяснение. Разве мало было в Ростовской епархии монастырей поближе, в которых цвело благочестие? А его потянуло бог знает куда – в Белозерье. Конечно, за компанию с Иоасафом, но – все-таки это совсем не похоже на то, как монахи в те времена уходили в пустыню.

Да Константин и не был монахом. И не собирался им быть. В Ферапонтове он, было, начал жить, как он живал в Угличе у Паисия: мирянином в монастыре. Но не тут-то было. Вскоре во сне ему явился Мартиниан с большим жезлом в руке и сказал: «Постригись!» «Не постригусь», – ответил Константин. Мартиниан: «Постригись, а то я прибью тебя этим жезлом». Константин начал спорить: нет, мол. Тогда преподобный замахнулся жезлом на строптивца. Тот возопил и проснулся. Некоторое время от ужаса даже не мог говорить, а потом попросил, чтоб его поскорее постригли. Что и было исполнено. Так Константин стал Кассианом.

В Белозерье он познакомился с Нилом Сорским, знаменитым исихастом и нестяжателем. Его скит был неподалеку от Ферапонтова монастыря, на речке Соре. Через несколько лет Нил выдвинет идею секуляризации монастырских вотчин, и на этом основании будет записан чуть ли не в число жидовствующих. Но в его текстах, конечно, нет ничего еретического.

Два из пяти знаменитых посланий Нила обращены к Кассиану. Это, правда, оспаривают на том основании, что детали биографии человека, к которому обращается Нил (в "Послании от Божественных писаний во отцех к скорбящему брату"), не соответствуют житию Кассиана. Мол, Кассиан был православным князем, а скорбящий брат вышел из Египта, пришел в землю Израиля, там крестился и положил начало монашества (постригся) «в нашей убогой келийце». Ну, господа, тут, действительно, речь не столько о Кассиане, сколько – о еврейском народе (или его духе). Но только непонятно, как на этом основании можно утверждать, что послание обращено не к Кассиану, и не включать его в корпус посланий Нила. Во-первых, парой строк выше пассажа о евреях Нил сам говорит, что юродствует, то есть – изъясняется иносказательно. А во-вторых, из такого иносказания следует, что Нил (автор послания) знал, что Кассиан – еврей. И слава богу.

Новоиспеченный монах провел в Ферапонтовом монастыре на удивление короткое время. Обычный конфликт в монастырском общежитии? Может быть. А может – и что-то другое. Так или иначе, где-то в первой половине 1490 года мы застаем Кассиана (с двумя товарищами) плывущим вниз по Шексне, а потом вверх по Волге, в сторону Углича.

Как уже сказано, Угличем владел князь Андрей, брат Ивана III Васильевича. Среди сыновей Василия Темного было два Андрея (и, кстати, два Юрия). Одного Андрея называли Меньшой (он был Вологодский князь), а другого – Большой. Он родился в ту самую пору, когда Дмитрий Шемяка ослепил Василия Темного, взял с него клятву не претендовать на престол и сослал в Углич (Мартиниан как раз и разрешил Василия от этой клятвы). Княгиня Мария Ярославна больше всех своих детей любила именно этого Андрея, больше всех баловала. Вот и вырос своевольный горячий человек, которого прозывали Горяй. Но он вовсе не был варваром, любил красивые вещи, любил строить. Это он построил в Угличе дворец, к которому водят сегодня туристов: вот княжеский терем, а там вон, левее, где церковь, зарезали царевича Дмитрия.

К князю Андрею по старому знакомству и направлялся Кассиан. А по пути, не доходя километров 25-ти до Углича, где речка Учма впадает в Волгу, присмотрел прекрасное место. Конечно, оно сейчас не такое, как было. Плотина Рыбинского водохранилища подтопила его. Возвышенность, на которой когда-то стоял монастырь, отделяется от берега чем-то вроде протоки. Старых церквей и в помине нет. Есть только крест на стрелке, да часовенка. До них практически невозможно добраться – болото. Говорят, что в часовне покоятся мощи Кассиана. Это – вряд ли, но какая-то мистика в Учемском месте силы теплится. На пригорке напротив прежнего монастыря построена деревянная церковь. В ней служит монах Алипий, очень похожий на грека. Реинкарнация?

Кассиан пришел на Учму 23 июня и остановился на ночлег. Ночью ему явился Иоанн Креститель (а кто еще мог явиться в ночь после Ивана Купалы) и сказал, что здесь надо остаться, основать монастырь. Дело обычное, но – в каком году это было? Проблема в том, что монастырь на Учме упоминается уже в 1484 году. Поэтому появилась версия, что Предтеча явился Кассиану еще в 1477. Мог. Но все равно монаху, двигавшемуся из Ферапонтова в 1490 году (если не позже), надо было очень спешить.

Горяй будет арестован в сентябре 1491 и уже не выйдет из темницы (умрет своей смертью: от голода). Так что Кассиан должен был действовать молниеносно, чтобы успеть попросить у князя землю и деньги, построить церковь и кельи, а потом еще «нередко» (как сказано в Житии) принимать его в новой обители.

Русская жизнь в эти годы бурлила. В марте 1490 герой победного стояния на Угре и соправитель великого князя Иван Молодой вдруг неожиданно умер. Ему было 32 года. Он был крепким человеком, но заболел «камчугою в ногах» (вроде подагры). И ничего бы, но его вызвался лечить некто магистр Леон Жидовин, привезенный в Москву братом Софьи Палеолог. Врач сказал что-то типа: да боже ж мой, отрубите мне голову, если я его не вылечу. Дал лекарство, и наследник скончался.

Голову шахиду, конечно, отрубили. Но какова же была игра, если человек взялся за такой заказ? Игра была мощной. Смерть Ивана запустила многоходовую комбинацию, которая завершилась тем, что на московский трон сел сын Софьи Василий III , можно сказать, Палеолог. Но еще когда князь Иван Иванович только умер, все сразу решили, что его убили по приказу Софии Фоминичны. Или кого-то, кто ею руководил (не зря ж ее брат как раз накануне событий привез в Москву самоотверженного Жидовина). Иван III принял меры предосторожности, но кроме бедного лекаря в тот момент никого не казнил. Как близоруко! Хитрый и опытный был князь, но даже представить себе не мог, в какую историю попал.

История эта началась куда раньше гибели Ивана Молодого. В 1467 году умерла его мать, Мария Тверская. И тогда тоже все говорили, что княгиня была отравлена (еще бы, если ее тело распухло так, что не умещалось под покрывалом). Но было непонятно, ради чего ее отравили. Кое-что прояснится, если учесть, что – не успел кончиться траур по Марии, как вдовому князю поступило брачное предложение из Рима. Московский финансист (и международный авантюрист) Джан-Баттиста Вольпе (он же Иван Фрязин) встретился с папой Павлом II и обсудил перспективы женитьбы.

Обычно считают, что наивный папа надеялся на помощь Москвы в борьбе с турками. Полноте. Ватикан обладал самой эффективной разведкой в мире и прекрасно был осведомлен о том, что внешняя политика Ивана строится на союзе с Крымским ханом, зависимым от Стамбула. Нет, тут другое.

Еще до создания ордена иезуитов Ватикан проводил блестящие тайные операции по всему миру, в том числе и идеологические. В данном случае вместе Софьей внедрялась идея «Москва – Третий Рим». Вот как это было сформулировано сенатом Венеции в обращении к Ивану 1473 года: «Восточная империя, захваченная оттоманом должна, за прекращением императорского рода в мужском колене, принадлежать вашей сиятельной власти в силу вашего благополучного брака». Тонко. Это не просто банальное: помогите в войне с турками. Тут целая программа: вы должны взять Константинополь. И даже так: забирайте его, он ваш. Это программа на столетия. Она потом столетиями и выполнялась – борьба за проливы и прочее. Смысл ее в оттягивание сил Турецкой империи на Россию. Стравливание двух государств, наследовавших Византии – территориально и религиозно, – с тем, чтобы, воюя между собой, они не беспокоили Запад. И как только к власти пришел Василий III, отношения с крымчаками и турком испортились. Вот вам и весь «Третий Рим» до копейки.

Разумеется, всех, кто стоял на пути этой затеи, надо было методично уничтожать. Иван Молодой всей душой ненавидел Римлянку, но главное, он преграждал путь к трону ее сыну. И потому был убит. Чем мог ответить на это великий князь? Уничтожить жену и сына? Нет, он уничтожил Андрея Горяя и его сыновей.

Дело в том, что с внедрением агентов папы при московском дворе образовались две партии. Назовем их условно гвельфы и гибеллины. После гибели Ивана Молодого они сплотились вокруг двух матерей – Елены Волошанки и Софьи Палеолог. Вокруг Елены сгрудились те, кого потом объявили жидовствующими. Вокруг Софьи – истинно православные. Эти наименования не отражают сути дела. А суть была в том, кто возьмет власть, чей сын, Елены или Софьи, Дмитрий или Василий?

Палеологи опирались на фрондирующих удельных князей (вроде Андрея Угличского и Бориса Волоцкого) и на связанное с ними духовенство, стремящее к стяжанию богатств для Церкви. Иван должен был показать, кто в доме хозяин (это похоже на историю с Ходорковским), должен был проучить кого-нибудь для острастки. Но нужен был повод. Таким поводом стала неявка Андрея на помощь крымскому хану, союзнику Москвы. У Горяя была уважительная причина – Углич сгорел. Причем так основательно, что жители были уверены, что его подожгли. Кто бы это мог сделать? Для такого деликатного дела нужен человек вне всяких подозрений. Не местный, но и не пришелец…

Я сейчас не могу вдаваться в детали борьбы двух придворных партий. Достаточно будет сказать, что ответом на гибель Андрея, стала попытка отравить Дмитрия, сына Елены Волошанки. Это естественный ход. Но меня мучит вопрос: к какой из сторон мог принадлежать Кассиан? Обычно его крепко связывают с Софьей. Он, мол, чуть ли не родственник Палеологов. Но если его внедрение произошло через Крым, если он почему-то все время оказывался там, где, так или иначе, приходится говорить о ереси, то – вряд ли можно назвать его гвельфом. А кем его можно назвать?

Знаете, поеду-ка я завтра в Белозерье, загляну в Ферапонтов, в Кириллов, погуляю по речке Соре. В стенах Нилова монастыря сейчас располагается сумасшедший дом. Может, там мне откроется истина…

КАРТА МЕСТ СИЛЫ ОЛЕГА ДАВЫДОВА – ЗДЕСЬ. АРХИВ МЕСТ СИЛЫ – ЗДЕСЬ.