После того, как преподобные Тихон Лухский и Макарий Желтоводский и Унженский были изгнаны с места силы в Худынском, Макарий встал на камень и поплыл вверх по реке Добрице. Он направлялся к Волге. Остановился на ее берегу недалеко  нынешнего села Решма. Выкопал под высоким берегом пещеру, стал жить. Место это и в 15-м веке не было особенно пустынным (вблизи - торговая слобода), поэтому вскоре рядом с жилищем Макария появились ученики. Так возник Решемский монастырь. Первый, основанный преподобным.

Макарий родился в 1349 в Нижнем Новгороде. В 12 лет бежал из дома и явился к Дионисию (впоследствии епископу Суздальскому и митрополиту всея Руси), в основанный им Нижегородский Печерский монастырь. В Дионисиевом монастыре Макарий провел лет пятнадцать. А потом ушел странствовать. И вот после неудачи в Худынском создал Решемскую обитель. Место, конечно, прекрасное (там и сейчас монастырь), исполненное всяких видений, располагающее к покою и медитации (есть санаторий), но только - не совсем пригодное для такого искателя духовных приключений, каким был Макарий.

В общем, он бросил свою паству и пошел вниз по Волге. Остановился где-то только километров через 270 (если считать по реке), возле устья Керженца, у малюсенького (примерно 70 на 150 метров) Желтоводского озера, располагавшегося недалеко от берега Волги.

Неизвестно, сколько времени прожил Макарий на том озерке, наблюдая проплывающие мимо корабли на реке и облака в небе. Может 5 лет, а может - все 30. Ясно только одно: в какой-то момент он был раскрыт, появились ученики. Отшельник ведь, он как разведчик: публика не знает успешного, знает того, кто попался. Однако, благодаря провалу пустынника, обычно появляется новая обитель. В 1434 году при содействии великого князя Василия Темного Макарий начинает строить у Желтоводского озера монастырь во имя Живоначальной Троицы. Для братии, собравшейся вокруг него.

Что представляли собой эти люди? Один из них, преподобный Григорий Пельшемский, неплохо известен. Выходец из боярского рода Лопотовых, он в лицо говорил озверевшим от драки за власть русским князьям все, что о них думает. Впрочем, о Григории и о его таинственном монастыре на реке Пельшме речь пойдет в свое время. А что касается других насельников Желтоводской обители, то это в основном были жители ближайших окрестностей. И в первую очередь - мордвины, черемисы, татары. Некоторые из них изначально были язычниками, другие - мусульманами. Макарий всех крестил в желтых водах озера, которое подходило прямо к воротам монастыря. И потому стало называться Святым.

В 1439 году бежавший из Золотой орды и основавший Казанское ханство Улу Магомед (внук Тохтамыша) совершил поход на Нижний и взял его. На обратном пути кто-то из его командиров разорил Макарьев монастырь. Часть монахов перебил, а другую вместе с игуменом доставил в Казань к Улу Магомеду. Когда 90-летний Макарий предстал перед ханом, тот как бы немного смутился. В конце концов, он понимал, что резать монахов - дело нехитрое, но ни удачи, ни здоровья не прибавляющее. И даже, напротив, отводящее и удачу и здоровье. Вот подлинные слова Улу Магомеда, обращенные к тем, кто пленил Макария: "Вы что - не знаете, что за оскорбление таких людей может прогневаться Бог, единый над всеми? Отпустить его". Этот хан был не дурак.

Тут, впрочем, есть одна тонкость, которую мне объяснил духовник Макарьева монастыря, человек, повидавший многое в жизни, обладающий едким умом. Когда я слушал его, мне все вспоминался стих Ахматовой: "Все понял и на всем поставил крест". Так вот он сказал: "Знаете, почему люди Улу Магомеда убили не всех здешних монахов? Потому что убить надо было только отступников, мусульман, перешедших в христианство. А христиан и язычников они не тронули. Тем более, что они были для них товаром, подлежащим продаже". Сожалею, что мне самому не пришло в голову такое простое и ясное объяснение. Тогда и гнев хана понятен: на кой черт вы привели ко мне человека, который не причинил никому никакого зла и которого даже невозможно реализовать на рынке?!

К тому же психологически Улу Магомед оказался слабее Макария, сразу подпал под его обаяние. Как сказано в Житии, "смягчился и сделался кротким". Так что, когда пленный игумен, безмятежно улыбаясь, потребовал освободить сорок человек, приведенных с ним вместе в Казань, хан безропотно согласился. Именно в этот момент была создана предпосылка будущего величия Макарьева монастыря на Волге. Нет, конечно, монастырь не был сразу же восстановлен. Напротив, хан велел монахам покинуть его владения навсегда (и они отправились в Костромские пределы на Унжу). Но Макарий, спасшийся из плена сам и спасший многих вместе с собою, в ту минуту стал покровителем пленных. И через двести без малого лет это сыграло свою роль в судьбе места силы на Желтоводье.

На этих страницах я уже говорил о том, как Миша Романов был спасен Иваном Сусаниным от пленения. Будущий царь тогда шел в Макарьев монастырь на Унже, дабы приложиться к мощам преподобного и просить его посодействовать освобождению своего отца Филарета Романова из польского плена. Когда в 1618 году Филарет вернулся в Москву и стал патриархом, он буквально задарил Унженский монастырь. А сам Макарий стал патроном царской семьи. О давно разрушенном Желтоводском монастыре тогда мало кто помнил. Однако нашелся человек, который не только сумел воскресить эту память, но и извлечь из нее прибыль.

Он был из Мурома, звался в миру Алексеем. Однажды заболел настолько серьезно, что уже слышал пение ангелов. Но выздоровел, после того, как постригся в монахи под именем Аврамия. По характеру своего дарования это был, если и не Билл Гейтс, то уж точно уж точно какой-нибудь Сорос. Видя, как Романовы культивируют все, что связано с именем преподобного Макария, отправился к устью Керженца. И стал расспрашивать обывателей, где у них тут был монастырь? Никто, разумеется, ничего не знал, но Аврамий был очень настырен. Он нашел, наконец, какого-то рыбаря, и тот показал ему: здесь, мол. Этого было достаточно. С 1620 года Аврамий "нача пребывати на месте том".

Можно, конечно, считать, что того рыбака и в природе-то не было, что Аврамий вообще не искал Макарьево место силы, что ему было глубоко наплевать на то, где раньше был монастырь. Если его что-то и интересовало, то только две вещи: имя преподобного, которым можно было воспользоваться для раскрутки своего предприятия, и место, удобное для устройства ярмарки. А все остальное - мистический бред. Очень глупо. Тем, кто так мыслит, я вынужден прямо сказать: больших удач в бизнесе вам не видать никогда. К сожалению, это диагноз. И хватит об этом. Что же касается Аврамия, то, конечно, он верил в силу найденного им места. И эта вера была не тщетна: Желтоводский  "меркантильный дух" (как определил его Пушкин) очень способствовал быстрому обогащению монастыря.

Собственно, поначалу все было просто: пользуясь именем Макария, Аврамий вытягивал из Романовых подачки и льготы. Например, в 1623 году он просил царя вернуть когда-то принадлежавшие Макарию угодья в Заволжье. Рассказывая этот миф, инок добавлял, что монастырь готов платить за угодья в казну 12 рублей и более, а не 9 рублей, как платят сейчас пользующиеся этими землями лысковские откупщики. Просьба была удовлетворена. Не знаю, заплатил ли хоть раз монастырь обещанный им повышенный оброк, но только уже через два года, в ответ на слезные просьбы нищих монахов, царь передает им эти земли в полное владение. И так повторялось не раз и не два. Монастырь стремительно рос (в первое время - в основном за счет лысковских предпринимателей, которые люто ненавидели за это монахов) и вскоре уже владел огромными угодьями. Но это было только начало, подлинной целью Аврамия было создание около монастыря великого торжища.

Вообще-то ярмарок в России всегда было сколько угодно. В частности, едва ли не около каждого монастыря в престольный праздник бывала своя ярмарка (и около Решемского - тоже). Праздник и паломничество совмещались с торговлей. Однако не всякий календарный праздник и не всякое место были так благоприятны для ярмарки, как  день памяти преподобного Макария (7 августа н. ст.) и место, на котором стоял его монастырь. Дело в том, что в том месте пересекались торговые пути, идущие буквально со всех концов света. Тут располагалась, так сказать, идеальная математическая точка, в которой суммировались преимущества и взаимопогашались издержки дальней торговли по рекам. Эта точка извечно блуждала вдоль Волги где-то между устьями Камы и Оки (иногда, впрочем, и выходя за эти пределы), перемещалась в зависимости от смены военно-политической конъюнктуры. В 17-м веке она попала на устье Керженца. А день памяти Макария оказался идеальным временем. Ибо - примерно к этому дню (по условиям навигации эпохи) к зоне Макарьва подтягивались суда с товарами из Персии, Индии, Турции, Европы, разных частей России... И нужно было лишь заставить купцов остановиться в конкретном месте. А для этого - организовать им площадки для встреч, торговли, культурного отдыха.

Вот этим-то изначально и занимался Аврамий, именно для этого сколачивал первоначальный монастырский капитал. Он готовился строить причалы, склады, гостиницы, лавки для торговцев и, конечно, культовые сооружения с их имиджевым блеском (между прочим, через какое-то время рядом с монастырем появится и мечеть). К тому же нельзя забывать, что надо было давать беспредельные взятки столичным чиновникам. Потому что - ну как их еще убедить не лезть в дела убогого монастырского торжища?

В сентябре 1627 года монастырь получил царское разрешение собирать торговую пошлину с приезжающих на ярмарку. Проект Аврамия увенчался полным успехом. Правда, сам Аврамий не увидел плоды своего предприятия в полном блеске, он умер в 1640 году. Но уже и в тот момент имущество монастыря оценивалось в 2360 рублей, впечатляющую по курсу того времени сумму (в нее еще не входили золото и серебро в монетах и слитках, припрятанные в монастырских подвалах, а также сокровища ризницы). Преемники Аврамия, не были, может быть, такими уж талантливыми предпринимателями, но зато они были хапугами высшей пробы. О некоторых из них я еще помяну в связи с историей обретения мощей Макария. А сейчас о меркантильном духе Желтоводского озера.

Нетрудно сообразить, что этот дух - одна из ипостасей Волоса, бога, дающего богатство. Пока он мирно жил в своей желтой воде, монастырь процветал. Но вот Волга стала менять свое русло: отошла от Лыскова, приблизилась к стенам монастыря. На плане Макарьева 1804 года озеро еще нанесено, но вскоре его поглотит река. Мне не удалось выяснить, когда именно это произошло. Но точно известно, что 1816 году вскоре после окончания ярмарки в опустевшем трактире занялся пожар, который перекинулся на другие строения. Сгорело все. Говорят, был поджог. Разумеется, но это не совсем точно мифологически. В терминах изначального мифа нужно говорить: Перун поразил Волоса небесным огнем. Дух капитализма, облаченный в доспехи Георгия, расправился с духом патриархальной торговли. Ярмарка в Макарьеве больше не восстановилась (перешла в Нижний). Монастырь захирел. Желтые воды Святого озера были поглощены Волгой.

КАРТА МЕСТ СИЛЫ ОЛЕГА ДАВЫДОВА – ЗДЕСЬ. АРХИВ МЕСТ СИЛЫ – ЗДЕСЬ.