Сейчас мы рассмотрим сразу два места силы, объединенных именем одного святого, Стефана Махрищского. Одно из них - совсем недалеко от Москвы, в Александровском районе Владимирской области. Второе подальше - в Междуреченском районе области Вологодской. В обоих местах Стефан основал Троицкие монастыри. А пришел он из Киева, где постригся в Печерском монастыре, как и Дионисий Суздальский, появившийся в России примерно в это же время. Причина их (как и многих других монахов) бегства из Киева - давление на православных, которое началось после смерти Литовского князя Гедимина.

В Подмосковье Стефан поселился недалеко от слияния рек Молокчи и Махры, в лесном урочище Махрище. Это было в 1353 году. Место хорошее, очень сильное, но на мой вкус - довольно безрадостное, какое-то наводящее тоску и уныние. Оттуда, кстати, рукой подать до Троицкого монастыря Сергия Радонежского. Преподобные иногда встречались, беседовали. Поначалу, как водится, Стефан жил совершенно один, но потом появились ученики. Возможно, по совету Сергия, он решил организовать монастырь, как и у Сергия - Троицкий. В 1358 году он сходил в Москву, получил благословение, был посвящен в сан пресвитера митрополитом Алексием. Это был самый значительный деятель не только всей церковной русской истории, но, может быть, и всей русской истории вообще. Именно он вдохновил и организовал при помощи Сергия Радонежского ту духовную экспансию, которая предопределила физиономию России на века вперед.

Однако вернемся к Стефану. Когда Сергий Радонежский из-за вздорных претензий своего старшего брата (тоже, кстати, Стефана), который считал, что это именно он основал Троицкий монастырь на Маковце (нынешнюю Сергиевскую лавру), на время покинул свою знаменитую обитель, он ушел не куда-нибудь, а именно к Стефану Махрищскому. И провел у него некоторое время. Потом попросил указать ему какое-нибудь место силы, где можно было бы обосноваться. Стефан дал ему в проводники своего монаха Симона. И в результате на высоком берегу реки Киржач был основан Благовещенский монастырь, в котором Сергий провел три года, пока не вернулся в свою Троицу. А вокруг основанного им монастыря позднее возник город Киржач.

Одним из тех, кто с самого начала решил постричься в Махрищском монастыре, был совсем еще молодой человек из расположенной рядом деревни Юрцово. Он владел землей и прочим имуществом, и все, что имел, внес при пострижении в монастырь. В монастыре его звали Григорием, он стал любимым учеником Стефана. Именно то, что Григорий отдал все свое имение обители, стало основой для скандала, который заставил Стефана буквально бежать из Махрищской Троицы. Дело в том, что четыре землевладельца из Юрцева взъелись на него так, что даже грозили убить. Боялись, что он при помощи своих московских покровителей отнимет их земли. Странно: другие не боялись, а эти - боялись. Сдается мне, что дело здесь вовсе не в Стефане, а в земляке возмутившихся поселян Григории. Скорее всего, в миру он был связан с этими крутыми ребятами какими-то деловыми узами. Может быть, Юрцевские требовали расчета с ним. А заодно и монастырем, которому отошло его имущество. Во всяком случае, именно Григорий ушел вместе со Стефаном на север, в Авнежское княжество.

Об этих Вологодских местах я уже здесь писал. Тогда речь шла о Дьяконовой поляне и Дмитрии Прилуцком, отправившемся на Авнегу из Переславля Залесского (по рекомендации все того же Сергия Радонежского). Местные жители попросили Дмитрия и его ученика Пахомия убраться из Авнежских мест, во избежание эксцессов. И монахи ушли. А Стефана Махришского они не успели прогнать. Его попросил вернуться в Москву сам князь Дмитрий Донской. И пришлось вернуться. Но до этого Стефан успел-таки пожить в правобережье Сухоны и построить на Юрьевой протоке еще один монастырь, тоже Троицкий. И вторую церковь в нем - во имя Георгия Победоносца. Землю под Авнежскую Троицкую пустынь пожертвовал богатый туземец по имени Константин, который и постригся в новооснованном монастыре под именем Кассиан.

Сейчас от этого монастыря остался только остов колокольни на кладбище. Деревня Заречье, около которой располагается место силы, в котором обосновался Стефан, совершенно пуста. По крайней мере, я никого там не встретил. Там как-то тревожно. Бродя по кладбищу вокруг колокольни, все время ловишь себя на мысли, что вот-вот здесь должно что-то случиться. Молодой человек в селе Шуйском (райцентре Междуреченского района) сказал мне, что это ощущение тревоги (он его тоже испытал) скорей всего связано с тем, что после того, как Стефан вернулся в Москву, Григория и Кассиана, оставшихся в основанном им Авнежском монастыре (соответственно - настоятелем и келарем), все-таки зверски убили. Этот молодой человек был так любезен, что сходил к Шуйскому попу, отдыхавшему перед вечерней службой, и принес от него подарок: цветную ксерокопию иконы Григория и Кассиана. Спасибо.

Считается, что монахи были убиты в 1392 году татарами и вятчанами, совершавшими рейд по русскому северу. Это официальная версия, изложенная в житии, написанном в 16-м веке Иоасафом. Есть, однако, и Авнежская версия этого убийства, содержащаяся в одном древнем списке жития Григория и Кассиана. Этот текст был создан не каким-нибудь столичным литератором, а явно туземцем, хорошо разбиравшимся в реалиях места и нравах своих земляков. Там сказано, что убили святых местные головорезы, не просвещенные благочестием, но, напротив, помраченные злобой. Диавол внушил им мысль о грабеже и убийстве. При этом сказано, что одержимые дьяволом разбойники пытались сжечь тела праведников (что очень напоминает историю гибели Адриана Пошехонского), однако огонь не тронул их тел, что стало ясно примерно через 130 лет, когда были обретены мощи преподобных.

В рукописи названы и имена убийц: "Васька Тяжолов - Каин, Конелов Ванька, Чурчин баболов". Эти люди совершали многие пакости - грабили, убивали, уводили баб, дабы любодействовать с ними. Самое интересное то, что, убив Григория с Кассианом, душегубы поселились в Троицкой пустыни и стали там жить как монахи. То есть - делали вид, что так живут: "яко те угодники показуще исперва под видом лицемерства лукавое монашеское житие". Не пойму: были ли это первые русские либертены в духе Рабле и маркиза де Сада, или тут наблюдается след каких-то языческих русских радений? Так или иначе, простым обывателям такой монастырь не мог нравиться. Возмущенные развратом и убийствами, творившимися в Троице, люди поднялись и огромной толпой отправились к Юрьевой протоке. Притворные монахи, предузнав об этом, зажгли монастырь и бежали. За ними гнались всем "многонародным собранием", догнали в сельце Росцыне и перебили всех.

С той поры монастырь совсем запустел, так что вскоре все даже забыли, что он был на том месте. Над могилой Григория и Кассиана вырос лес. В 1523 году один крестьянин по имени Гавриил решил, что пустошь на берегу Юрьевой протоки может сгодиться под пашню. Пришел, посек лес, зажег его. Огонь занялся по всей площади, но в одном месте хворост никак не горел. Что за черт? Мужик подивился такой аномалии, но поскольку ни в малейшей мере не был склонен к мистицизму, просто раскидал хворост, вспахал землю, засеял ее, получил урожай. А на следующий год отдал пашню в аренду другому мужику, некоему Федору. Этот был почувствительней, стал видеть ночами как бы горящую в одном месте поля свечу, решил, что это не иначе, как указание на клад, раскопал землю и нашел два гроба, на вид как будто бы новые. Крестьянин был в ужасе - заложные покойники! - засыпал могилу, стал делать вид, что ничего не случилось. Но во сне ему явился Григорий и велел построить над гробами церковь - Георгиевскую. Федор построил, но только не церковь, а часовню. Около нее и в связи с ней было много чудес, но ниоткуда не следует, что туземцы отчетливо понимали, что чудеса непосредственно связаны с убитыми учениками Стефана, а не, скажем, с Георгием Победоносцем. Так было до 1560 года.

Между прочим, и сам Стефан в то время был напрочь забыт. Вернувшись с Авнеги, он пожил немного в Москве, где главным его деянием было пострижение в рясофор знаменитого впоследствии святого Кирилла Белозерского. А потом отправился в свой монастырь на Махре и умер в 1406 году. Некоторое время о нем еще помнили в основанной им обители, но в конце 15-го века в ней случился пожар, уничтоживший почти все строения. Братия разбрелась, а оставшиеся как-то не задумывались над тем, что живут на руинах обители, основанной великим подвижником. И уже не праздновали его память. Но над потеряной могилой святого выросли три березы, которые срослись кронами так, будто это какой-то шатер. Странные березы привлекали к себе много народу. Скорей всего - ничего православного в этом паломничестве не было, а было нечто языческое, связанное с поклонением березам на Троицкие русалии.

В первый раз я попал в Махрищский монастырь как раз на Троицу. Только вошел в ворота, как пошел страшный дождь. Такой, что я даже не мог добежать до церкви, чтобы укрыться. Стоял под зонтом и мок. Но вот дождь утих. Тут я увидал в конце аллеи нечто. Рефлекторно схватился за камеру, которая была при мне, щелкнул несколько раз, целясь в то, что как будто бы видел. Помню, что щелкал, помню что-то необычное, но - что это было, не могу сказать, сразу забыл. Как во сне: просыпаешься, еще точно знаешь, что видел что-то важное и интересное, но ухватить ускользающее видение уже не можешь. Кадр на грани яви и сна. На пленке в результате получился как будто какой-то радужный тоннель со сполохами света. При внимательном рассмотрении что-то там как будто бы угадывается. И я даже, кажется, знаю - что. Но не хочу говорить.

Когда же, наконец, я добрался до церкви преподобного Стефана, настоятельница монастыря матушка Елисавета, оказавшаяся там, вдруг подошла ко мне и подала ветку березы. Сказала, чтобы я ее хранил и добавлял листья в чай. Я добавлял. Аромат получался, как в лесу после летнего ливня.

В первой четверти 16-го века, примерно в то же время, когда на Авнеге, над могилой Григория и Кассиана крестьянин Федор стал видеть горящую свечу, в Махрищах старый монах Герман заметил огонь в том месте, где срослись три березы. Свет, идущий оттуда, увидели и другие. Было решено поставить в том месте часовню. Так люди вспомнили о Стефане. А в 1558 году, когда при игумене Варлааме копали ров для фундамента нового каменного храма, обнаружились и нетленные мощи преподобного, от них было много чудес. Открылись они весьма своевременно. Святитель Макарий производил работы по упорядочиванию русской святости. Мощи Григория и Кассиана в Авнежском Троицком монастыре были освидетельствованы в 1560, чуть позже, чем мощи Стефана. Удивительные бывают совпадения, если не сказать - чудесные.

КАРТА МЕСТ СИЛЫ ОЛЕГА ДАВЫДОВА – ЗДЕСЬ. АРХИВ МЕСТ СИЛЫ – ЗДЕСЬ.