Димамишенин Версия для печати
ЦЕННЫЕ БУМАГИ. ШОЛОХОВ - КЛАССИК РУССКОГО ТЕЛЕВИДЕНИЯ (2008)

Наш герой рассказал о мировом кино еще до программы «Матадор» Кости Эрнста, и еще до журнала «Птюч» он поведал телезрителям о псилоцибиновых грибах. Этот человек стал классиком российского телевидения (подобно тому, как БГ стал классиком в музыке, а Тимур Новиков в искусстве), и воспитал несколько поколений молодежи своими всегда актуальными и впереди страны всей передачами. Сидя на подушках с фото-аппликацией педофилического мастера питерской фотографии Жени Мохорева, мы побеседовали на фоне легкого и ненавязчивого шума Невы в самом сердце Петербурга над рестораном «Русский китч»… Сергей спросил, устраиваясь поудобнее: «Нева не мешает?» Нева нам не мешала. Поэтому выключать ее мы не стали и начали разговор.

Сергей Шолохов

ПЯТОЕ КОЛЕСО

Дима Мишенин: Мое знакомство с вами и вашим творчеством началось, еще когда я учился в школе. Когда вы показали по официальному ТВ «Триллер» Майкла Джексона и Джона Лэндиса и «Аморальные истории» Валериана Боровчика. Такое во времена видео-бума не могло пройти незамеченным для тинейджера. Как вы стали пропагандистом видео-культуры в массы, в эпоху информационного дефицита, уже немыслимого в наше интернет-время?

Сергей Шолохов: Все началось с того, что мы работники ленинградского телевидения – коллектив главной редакции художественного вещания, где я отвечал за кино, почувствовали ветер перемен, который доносился после каждого выступления Михаила Горбачева. Начальство хотело все больше и больше соответствовать атмосфере перестройки и гласности. Мы решили немножечко пошалить в Романовском Ленинграде и предложили проект «ПЯТОЕ КОЛЕСО». Мои выпуски ориентировались на кинематограф. Но они освещали еще и социальные аспекты нашей жизни при помощи кинематографа. Откуда взялись все эти жанровые передачи, которые нравились вам – идея показать жанровый кинематограф и просветить нашего зрителя насчет фильмов катастроф, фильмов ужасов и эротических фильмов? Началось все с вызова в суд. Куда меня привлекли в качестве эксперта.

У меня была степень 17003, эта степень в дипломах кандидатов искусствоведения расшифровывается как киноискусство и телевидение. Экспертом в суде может только владелец такой степени, которую присваивает высшая аттестационная комиссия. До чего и догадался адвокат одного матросика загранплавания, которого привлекли за порнографию. Злобные соседи, завидуя тому, что он привез видеомагнитофон, настучали на него в ментовку, менты приехали и вырубили во всем доме электричество и изъяли у него видеомагнитофон, в котором была какая-то классика эротического жанра. Была конфискована вся домашняя коллекция, ее предъявили суду для строжайшего наказания. Предыдущая экспертиза, которая состояла из врача скорой помощи, директора детской библиотеки и начальника отдела кадров Пушкинского дома – дала результат, что видеокассеты морячка – порнография и садо мазо.

Шел 1987 год. Робкие намеки на перемены. Свободу и гласность осуществляли мы, после чего они стали незыблемыми. Меня привлекли для повторной экспертизы.

Дима Мишенин: Наверное, под порнографией, которую тогда и не смотрел никто, подразумевались нежные эротические фильмы вроде «Эммануэль» или «Греческая смоковница». Так? «Калигула»? «Зверь»? Весь джентльменский набор видеомана того времени?

Сергей Шолохов: Совершенно верно. Вы перечислили именно те самые названия. Мы посмотрели эти картины в обществе друзей и товарищей, доставив им массу удовольствий.

В результате нашей экспертизы адвокат потребовал снять со своего подзащитного все обвинения. Прокурор был повержен. Суд признал обвиняемого невиновным. И тут пошла цепная реакция. Ментам не нужны были проигрышные дела в судах. Чтобы статистика не шла в минус, после нашего процесса все подобные суды прекратились. Я решил сделать это достоянием гласности. И тут появилась мотивация для моих жанровых передач.

Дима Мишенин: Я воспринимал ваши появления в эфире чуть ли не как обучающие и педагогические.

Сергей Шолохов: Абсолютно так. Мы работали для зрителей, как для детей. Всегда придумывали какие-нибудь штучки для лучшего усвоения и для того, чтобы нас было еще интереснее смотреть и слушать. Я шел в сауну, как римский патриций, надевая простынь, как тунику. Рассуждал там о том, где грань между эротикой и порнографией. Я наслаждался работой. Потел и радовался. После цикла этих передач все уголовные видео-дела прекратились, и узников видеобума больше не стало. Новых дел не было. Мы провели просветительскую деятельность и решили общественную проблему путем телевизионной экспедиции в чудесный мир кинематографа.

Дима Мишенин: Мне кажется, Тимур Новиков в середине 90-х, устраивая выставки Пьера и Джилля и Роберта Меплторпа в Русском музее, пытался заниматься образованием масс, примерно как вы в конце 80-х, и объяснять, что это искусство, а не порнография и китч.

Сергей Шолохов: Разумеется, первая же Парижская выставка Пьера и Джилля попала в объектив моей камеры. Конечно, этому был посвящен сюжет. Изящными искусствами я занимался также по полной программе.

Дима Мишенин: Вы не скучаете по тому времени, когда обладатель виниловой пластинки или видео-кассеты был в центре всеобщего внимания, так как информации было очень мало?

Сергей Шолохов: Да нет. Сейчас просто много носителей информации, и поэтому много их обладателей.

Дима Мишенин: То, что обладателей информации становится как никогда много, как-то влияет на культ звезд и их деградацию?

Сергей Шолохов: На настоящих звезд нет. Если мы говорим об уровне Голливуда, который свой институт звезд холит и лелеет, то нет. Со звездами там все в порядке, и их обновляют, вспрыскивая все новые и новые звездные соки.

Дима Мишенин: Перед тем, как начать свою образовательную деятельность на ТВ, где вы сами получали образование?

Сергей Шолохов: Я учился в аспирантуре Института Музыки и Кинематографии.
В годы застоя я закончил филфак Ленинградского Университета и занимался Пушкиным.

С 82 по 1986 год я получил несколько лет сказочной жизни с большой стипендией в 120 рублей. Диссертацию я написал в последний год, а все остальные я потратил на романы и шампанское. При Брежневе и Советском Союзе было полное ощущение вечности. Мы жили по законам индийского фильма. Танцевали, развлекались, пели и путешествовали на юг… Все воспринимали как Праздник.

Дима Мишенин: Плакали хоть иногда?

Сергей Шолохов: Слезы были праздничные и от умиления. Изучая Пушкина, я добрался до того, как интерпретируют поэта в кино, а после и в мире телевидения. Я анализировал «Маленькие Трагедии», «Моцарт и Сальери», которые не раз ставились там… Незаметно для себя я переместился в зрелищные искусства. Мне нужно было обосновывать вопросы существования произведения искусства в мире Голубого Дьявола.

Дима Мишенин: А революционный пинок из бумажного мира в телевизионный кто сделал?

Сергей Шолохов: Поехали на семинар в Дом творчества архитекторов для творческой интеллигенции. Мы там гуляли и веселились. Для молодых профильных ученых приглашали знакомиться профильных редакторов с ТВ. Питерское телевидение это ведь машина, которая поглощает огромное количество литературного труда. В поисках сценаристов и сюжетов редакторы метались везде, и поэтому приехали к нам.

Дима Мишенин: Мне кажется, сейчас все более хаотично. А вы рассказываете о налаженной машине и индустрии развлечений.

Сергей Шолохов: Мы же были Империя Зла. У нее были не только недостатки. Но у нее была и масса системных достоинств. Она была структурирована. Все планировалось. В каждом поселке городского типа была библиотека, дом культуры и дом колхозника.

Дима Мишенин: И ты знал, где читать, где лекции слушать и где спать…

Сергей Шолохов: Да и колхозники не могли, правда, останавливаться по своим документам в гостиницах, но зато их принимали Дома Колхозников. Короче говоря, в нашем Доме Колхозника, который назывался Домом Архитекторов было достаточно привольно, и наши гости с ленинградского телевидения чувствовали себя неформально. Завязывались какие-то отношения. Я увлекался театром и предложил сделать сюжет редакторам программы «Монитор» – которая выходила по воскресеньям и подводила итог событиям города в области культур-мультур за неделю… Политики она не касалась. Были премьеры, чудаки и все такое благостное. Каждую рубрику делал свой автор. Я сделал сюжет про актера Виктора Бычкова. Который вошел в толщу народного подсознания как символ русской души. Бычков играл в Театре Ленсовета и еще впереди была его звездная карьера у Рогожкина в «Особенностях национальной охоты» в роли Кузьмича. И этот сюжет прошел редакторское сито. И оказался в «Мониторе». Мне стали заказывать другие сюжеты.

Дима Мишенин: И тогда-то и произошла знаменательная встреча с Беллой Курковой, главным редактором главной редакции художественного вещания ЛенТВ?

Сергей Шолохов: Точно так. Белла Куркова посмотрела на меня и сказала «А что ты мельтешишь?», она-то уже занималась солидными вещами. Мы познакомились с ней так. Нас отправили на овощебазу. Это была такая традиция в СССР отправлять студентов и аспирантов и всяких работников интеллектуального труда на овощебазу в помощь тем самым завсегадатаям Домов Колхозника. Научные сотрудники тех лет запасались горячительными напитками, отправляясь на работу, думая, что закуска будет там. Телевизионщиков отправили туда же. Но нас посадили на сырую картошку или морковку или капусту, что-то в сыром виде неудобоваримое, а их на яблоки. Мы стали объединяться. У нас были напитки, у них яблоки. Рассаживаться по ящикам. И мне достался один ящик с Курковой. Я наливал ей горячительное, а она давала мне яблоки. И вот тогда она сказала. «Что ты ерундой занимаешься! Давай-ка делом!»

Я прошел весь обкомовский отбор. ТВ было под обкомом партии, как и практически все значимые СМИ тех лет. Это был 1986 год. Все происходило постепенно. Шаг за шагом. Я прошел фильтр от креативного до номенклатурного работника. Мне поставили печать в трудовую книжку. И когда образовалась критическая масса сотрудников, которые могли сделать что-то новое, это и произошло. Покатилось «Пятое колесо».

Куркова всегда чувствовала все на шаг вперед. У нее были замечательные усики, которые она высовывала и все улавливала ими. И делала то, что надо. «Пятое колесо» был наш комплимент Кремлю. За пределами идеологической компетенции нашего Обкома, так как мы были Федеральным ТВ.

Сергей Шолохов, 80-еДима Мишенин: «Пятое колесо» воспринималось как телевидение в телевидении. Отдельным каналом, начинающим свое вещание, как только прекращалось вещание пятого официального. Со своим фирменным стилем. Со своими передачами.

Сергей Шолохов: Так и было задумано. На этот эксперимент пошли наши старшие товарищи из ОБКОМА партии, потому что Кремль и Старая площадь уже хотели эту передачу. Такую многоходовку провела Куркова. Наш ОБКОМ был на редкость реакционный, но даже он терял представление о степени своей могущественности и уже не рисковал душить признаки перестройки и гласности. А мы были манифестом этого времени. Так что нас уже не душили, напротив даже побаивались.

КУРЕХИН

Дима Мишенин: Как вы познакомились с Сергеем Курехиным, который сыграл в вашей жизни роль не меньшую, чем Белла Куркова?

Сергей Шолохов: Мы познакомились в кафе Сайгон. Я туда заходил, чтобы там меня провели в Рок Клуб. Я тусовался в хорошем обществе, и поэтому всегда попадал в рок-клуб, и вскоре увидел там «ПОП МЕХАНИКУ».

Я захотел написать об этом явлении в «Ленинградскую правду». Это тоже, разумеется, был орган ОБКОМА партии. Как вы поняли, я любил в ту пору работать с органами ОБКОМА партии. Рок-клуб был что-то страшное для них, и они не понимали, что с ним делать. Мы с Курехиным встретились в ресторане Дома Кино на третьем этаже, где он часто бывал.

Бармен Петя или Вася нас угостил. Тогда уже шла лайт борьба с алкоголем. Но у нас было все отлажено. Я уже был членом Союза журналистов. Общественные организации жили по своим законам. На самом деле у нас все было. Мы стали думать, как представить ОБКОМУ наш Рок-клуб, чтобы это стало хали гали. Я попросил Курехина сформулировать свою точку зрения. И, как сейчас помню, он сказал: «Удручает в Рок-клубе глупость в текстовке доведенная до пошлости. Грохот аппаратуры от общей беспомощности…»

Дима Мишенин: Вот урод! Как он всех обстебал! Я помню этот скандальный материал. Он наделал много шума, когда я был еще школьником, за подписью Курехина, но никогда не знал, что вы к нему имели отношение! Там еще было про группу «Аквариум»! Да?

Сергей Шолохов: Я инициатор этой статьи. Сейчас закончу этот пассаж… «Бездарность исполнения от общей безвкусицы. Вот что сейчас представляет собою Рок-клуб. Характерный пример этого – группы Аквариум и Алиса». Я понял, что лучшего пиара для «Алисы» и «Аквариума» сделать было невозможно. Но «Аквариум» уже тогда подписал какое-то письмо, и ОБКОМ сделал на него ставку и решил его продвигать. ОБКОМ это же инструкция для директоров домов культуры. Мол, «Аквариум» легален. Давайте ему залы. Я приношу статью редактору отдела культуры и отдаю на правку. Получаю назад, а там группу «Аквариум» заменили на группу «АукцЫон». Я читаю, убираю «Аукцыон» и снова вставляю «Аквариум». Статья идет дальше к ответственному выпускающему. Я чувствую неладное и никуда не ухожу. Возвращают и опять вычеркнули «Аквариум» и заменили на «Аукцыон».

Я про себя думаю. Завтра они проснутся и увидят, что по маленькому несчастному «АукцЫону» бабах. И весь наш юмор и стеб над БГ будет вывернут наизнанку. Зачем? Я знал, как работают все колесики этой машины, и вечером добрался до главного наборщика. И там были готовы гранки номера. Я сказал, можно ли мне посмотреть. Я автор текста, и мне кажется, туда вкралась ошибка. Очень важно ее исправить.

Дима Мишенин: Вы поразительный прохвост, Сергей! Меня подкупила та статья своим просто невероятным стебом над русской рок-музыкой и ее главным Божком. Ваше прекрасное и провокационное ехидство развеселило кучу читателей! Откуда было столько смелости и энергии?

Сергей Шолохов: Потому что это был прикол. У нас была своя «Поп-механика» с Сергеем. Я говорю видите – тут написано «Аукцыон»? А нужно «Аквариум». Наборщик отвечает: «Какая хуйня». Мы переставили. И, боги мои! Я оказался последним правщиком самого идеологического печатного органа партии. На следующее утро все прочитали, блядь. «Аквариум» охуел совсем. Не для того мы письмо подписывали, думал БГ, чтобы нас так обосрали… «Алиса» была и так страшно маргинальная, и ей никакие ДК не светили в ближайшее время. Но «АукцЫону» светило, и мы их спасли. А то, что ставший официозом «Аквариум» мы присоединили к «Алисе» прицепом, было прикольно. И то, что это сделал Капитан Рок-клуба и самый главный авторитет тусовки и бывший член группы «Аквариум» - Сергей Курехин, а не журналист «Лениградской правды», было еще прикольнее. Сделали мы это, чтобы все знали, кто тут главный. Мы умножили клубный авторитет Курехина и его «Поп-механики» в сотни раз.

Дальше ему понравилось со мной устраивать такие хэппенинги, и мы продолжили сотрудничество. Отдел культуры после истории со статьей кричал и ругался. «Как вы смели!» А я хлопал глазами и говорил, что мне показалось, что в правку закралась ошибка. В общем, все переругались между собой. И они, кажется, поняли уже тогда, что в дело вмешалась некая Третья сила. Чтобы было ощущение у всех, что в воздухе есть еще какая-то Третья сила, – для этого все и проделывалось.
Что эта сила уже стала с коленок. Она расправила плечики и что власти надо с ней считаться. И когда появилось Наше Телевидение, разумеется, мы стали работать там с Курехиным вместе.

Сергей Курехин

Дима Мишенин: Как вы отреагировали на ранний уход Сергея Курехина?

Сергей Шолохов: Курехин всегда говорил только правду. И нарушил в этой связи гомеостатическое равновесие во Вселенной. С ним поступили так, как поступают с теми, кто нарушает. Его забрали. Может, чтобы он нарушал что-то дальше. В качестве кого его забрали и зачем, мне неизвестно. Некие пытливые фантасты придумывают этому объяснение. С той силой, которую я называю третьей и которую я чувствовал и проводником которой быть пытался и которая тогда влияла на умы, Курехин совпадал по своей энергетике полностью.

ЛЕНИН-ГРИБ

Дима Мишенин: Всенародное признание и любовь пришли к вам в 1991 году с легендарной ТВ передачей «ЛЕНИН-ГРИБ». Я смотрел все ваши программы, и когда увидел именно эту, будучи совсем юным потребителем всего того, о чем вы с Курехиным говорили, я погрузился в полный транс и укатывался со смеху в прямом смысле этого слова… Это был переломный момент в истории советского ТВ. Передача была по большей части спонтанной или тщательно спланированной?

Сергей Шолохов: Я тщательно готовился. Курехину было поручено найти среди переписки Вождя, среди мемуаров его друзей, среди его быта и жизни, какие-то аргументы, которые носили бы вещественное доказательство теории.

Дима Мишенин: Чей креатив был изначально?

Сергей Шолохов: То, что Ленин – гриб? Курехиновский.

Дима Мишенин: Сначала вас нужно было арестовать за порнографию Боровчика, а теперь настала пора арестовывать вас за психоделические поганки. Опять вы оказались впереди планеты всей, как тогда на гребне видеобума, а в 91-м на волне рейв-психоделической революции, охватившей нашу страну. Ведь глянцево-галлюциногенный журнал «Птюч» появится через три года. Вы оказались первооткрывателями новой эры. Передача на 100 % безумная. Вы были в измененном состоянии сознания или нормальном на эфире? Вы любили есть грибы?

Сергей Шолохов: Надо было не просто любить грибы. Надо было еще очень любить доказательную базу. Постольку, поскольку зритель у нас очень дотошный, было очень важно, чтобы наша идея была полностью подтверждена практически, а не только теоретически. То есть документально. Курехин нашел много артефактов. Дело в том, что Курехин у меня уже вел в выпусках «Пятого колеса» несколько рубрик. И он был приглашен туда как молодой политик и общественный деятель и ученый…

Дима Мишенин: У меня как у потребителя рок-культуры и экспериментального джаза и поклонника Курехина это вызывало улыбку до самых ушей. Это было первое Абсурдистское телевидение, на котором каждый мог быть, как в псих доме, кем хочет.

Сергей Шолохов: Ну, о том, что Сергей еще и музыкант, зритель узнавал во время музыкальных пауз, которые мы делали между нашими интеллектуальными акробатическими номерами. Я вставлял эпизоды из концертов его «ПОП-МЕХАНИКИ», которую он делал раз в полгода. И в этом плане он зарекомендовал себя уже перед телезрителями как человек, отвечающий за общественные дела, а не просто как участник популярных групп. Он изобрел игру в «Депутатика». Мы с ним в нее играли. Она была веселая, сейчас не помню, про что она была, но помню, что мы разрабатывали разные способы смертной казни. Известные способы смертной казни, которые мы перечисляли,
перестали вызывать некий режиссерский или зрительский интерес. Мне показалось, что Курехину надо найти какой-нибудь новый вид смертной казни. И он нашел его. «Поп-Механика» должна была умерщвлять душу. Не тело, а душу. И мы решили заняться исследованиями умерщвления души.

Дима Мишенин: Вы решили достигнуть вершины смертной казни, как самые прогрессивные сатанисты?

Сергей Шолохов: Да. Тело есть, а души нет. И в этой связи Курехин проводил разные исследования, поехал в Америку, в Мексику и стал изучать там практики индейцев навахо. И обнаружил там мега кактусы, которые имеют Lophophora Williamsii. Из которых индейцы делали свои напитки, которые вводили их в состояние, несовместимое с реальностью. Курехин все это изучал, изучил, и обнаружил, что абсолютно аналогичные вещи делаются из наших местных грибов.

Дима Мишенин: Тогда не было еще грибной истерии вокруг ленинградских поганок, и с вашей передачи все и началось, вы их показали крупным планом во весь экран, как они выглядели, рассказали, где их можно найти, и всенародное их собирательство стартовало. Вы стали, как в свое время Альберт Хоффман, открывший ЛСД, своего рода горе-учеными, выпустившими злого джина из бутылки.

Сергей Шолохов: Я бы не делал такие выводы. Мне казалось, что мы делали контрпропаганду и рассказывали, до чего может довести человека непомерное увлечение мухоморами.

Дима Мишенин: Сергей, ну вы же профессионал ТВ. Вы же знакомы с законами жанра. Когда молодой человек смотрел передачу «До 16 и старше…», в которой критиковали тяжелый метал, он делал ровно то, что говорили не делать ему взрослые. И мы имели на следующий день полчища школьников, одетых, как металлисты, с зачищенными напильником октябрятскими звездочками, превращенными таким образом в «металик стар», точь-в-точь, как было показано в репортаже с типа отрицательной стороны.

Сергей Шолохов: Главный тезис был тот, что у Гриба тоже есть личность. И бывает, что личность гриба бывает сильнее личности человека. Употребляя эти грибы, есть угроза замещения собственной личности личностью гриба. И на примере Ленина мы показали, что может случиться.

Дима Мишенин: Вы, наверное, не ожидали, что советская молодежь окажется такой политически подкованной и, несмотря на гласность и перестройку, все как один не ломанутся за грибами. Вы думали, делая эту передачу, о расставании с коммунистическим наследием, а оказалось дали ему второе дыхание – всучив пионерам и комсомольцам – Грибного Вождя. И мы – советская молодежь, тогда восприняли вашу передачу, как последний призыв партии: «Идти в леса, есть грибы и всем стать Лениным».

Сергей Шолохов: Да. Такого расклада мы не ожидали. Мы об этом не подумали. Мы предупреждали. Мы были интеллектуалами-учеными, увлеченными своими открытиями, и нам не приходило в голову, кто и в каких целях может использовать наши исследования. Я беседовал с ботаниками и микологами. Которые действительно показывали мне реальные грибы, настоящие поганки, и рассказывали, что чем ближе к Шушенскому, тем больше содержание галлюциногенов. Но был еще один аспект в этой передаче, который был утрачен. В день эфира Буш объявил первую войну Ираку. И мы решили учесть это обстоятельство, потому что тема грибов и самой страшной бомбы, взрыв которой имеет грибной вид, была на тот момент очень актуальной. И вообще тема изучения сущности грибов, которые не мальчики и не девочки, они не моносексуальны, не бисексуальны, они даже не квадросексуальны, они мегасексуальные. И, короче говоря, грибные бомбы с грибным оружием, примененные над Ираком, могли бы сделать победу американцев не такой кровожадной. Если бы они распылили грибы, которые есть на вооружении каждой армии, то иракцы погрузились бы в сон. Сонное сознание доверчивое, и они бы заняли страну без боя.

Дима Мишенин: Они не могли атаковать грибными бомбами. Ирак бы стал коммунистическим. Тут же. Мы же поняли, что говорим Гриб – подразумеваем Ленин, говорим Ленин – подразумеваем Гриб.

Сергей Шолохов: Только для первого дня. Когда приходят миротворцы, и террористы радостно отдают им оружие. Потому что они испытали галлюциногенную эйфорию, связанную с применением грибной бомбы. И вот ее применение стало еще одной частью обсуждения на нашем кворуме. В дискуссию на передаче вступил прокурор Санкт-Петербурга. Он гладил кошечку и предостерегал нас от применения этого опаснейшего оружия, которое, по его сведению, было на вооружении каждой армии.

Дима Мишенин: На самом деле инсценировка была практически идеальная. Но зачем вы разоржались с Курехиным в какой то момент и сбили общий серьезный и аналитический настрой программы? Не сдержались, и с этого момента началось комическое шоу, а не форменная провокация!

Сергей Шолохов: Я спросил Сергея про Памятник Мухиной (Как и в 1991 году, Шолохов начинает совершенно искренно смеяться). Правда ли, что на чертежах Мухиной – Рабочий и Колхозница держат в руках – один Гриб, а другая нож или наоборот? Я не смог довести свой вопрос до конца, так как он родился неожиданно, и мы с Курехиным стали ржать. Когда меня упрекают, что я раскололся в этот миг, я отвечаю, что не собирался делать эту историю несерьезной, просто я хотел показать, что правда тоже бывает смешной. Мы говорили правду, и она была смешной. И я в какой-то момент не выдержал концентрации этой правды, а потом не выдержал и Курехин…

Дима Мишенин: Мы, ваши зрители, уписывались всю передачу и хохотали, и нам стало еще веселее, когда даже вы, профессионалы, не выдержали! А куча была психов, кто смотрел это на полном серьезе?

Принтскрин с той самой легендарной передачи

Сергей Шолохов: На следующий день после эфира к Галине Бариновой из обкома партии, которая заведовала там идеологией, пришла делегация старых большевиков и попросила ее к ответу. Правда ли, что Ленин гриб. «Нет!» - сказала Галина Баринова. «Но как же, вчера по телевизору сказали». «Неправда», - сказала она, и после этого она произнесла фразу, которая повергла нас с Курехиным в шок: «Потому что Млекопитающее не может быть растением».

Я сосредоточился на базовых ценностях советской мифологии. И потом в газете «СМЕНА» мне пришлось выступать с опровержением, чтобы Галина Баринова узнала наше мнение. Ведь мы битый час доказывали, что Грибы это отдельное царство – не растения и не животные. Это космический интернет. Шляпки-антенны, которые обращены к небу. И если работник ОБКОМА считает, что Ленин млекопитающее, это ее проблемы. Но грибы не трожьте.

Дима Мишенин: По большому счету вы сделали классику ТВ. Как инсценированная под реальный репортаж радиопостановка «Война миров» Уэллса, после которой началась паника, как от настоящего вторжения инопланетян, до сих пор является классикой радио. Если мы рассматриваем 90-е как упадок кино в России, то «Ленин-гриб» – великолепный образчик нового видеоарта и главное культурное событие десятилетия. На его волне оно и прошло все. Абсурд, хаос, психоз.

Сергей Шолохов: Рейтинг действительно был удивительный. В этот день эфира я сделал акцент на Грибы и Ирак. И я сейчас объясню, почему было такое повышенное внимание к этой пятой кнопке. Официоз Гостелерадио не имел шансов в этот день показать что-либо. Зритель смотрел только мой выпуск последнего «Пятого колеса» и первый выпуск «Тихого дома». Первый том, часть первая, глава первая. Это еще было на пятерке. А следующая программа уже вышла на канале Россия. Ключевой момент для меня. Еще в тот день, если вы помните, а если не помните, то поверьте – все тревожились о событиях в Литве. Потому что в тот день Рижский ОМОН брал штурмом Вильнюсовскую телебашню.

Дима Мишенин: Да, и у режиссера Юриса Подниекса, автора культовой ленты «Легко ли быть молодым?» погибло два оператора. Я помню все отлично.

Сергей Шолохов: И Александр Невзоров, который выходил до меня, дал естественно историю со стороны Власти. А от нас ожидали ответа – наши телезрители, что же вообще происходит и что делать? Мне казалось, что наша передача дала ответы на все вопросы – что происходит в стране. Наша передача с Курехиным была отчасти ответом и на этот вопрос, который волновал тогда всех.

Дима Мишенин: Вы замещали борьбу – Развлечением. Это и был ваш сумасшедший ответ новостной патологии того времени.

Сергей Шолохов: А еще у нас не было ограничений во времени. В те времена не было форматов – 26, 52 и так далее. «Сереженька, на те эфир. Займи его. На тебе два часа, если хочешь. За тобой никого нет».

Дима Мишенин: Это полный бред. Такого даже не представить на сегодняшнем ТВ.

Сергей Шолохов: В том состоянии абсолютного творческого одиночества и тотальной ответственности – я этот эфир сделал многослойным, и, кроме одной интриги, которая вела зрителей, были и другие. Веточки и линии. Было много смысловых потоков и векторов. Например, метеорит, с которого началось строительство метро. Был тунгусский метеорит, а был еще осколок от него, который упал в Москве. И Сталин знал об этом и стал рыть метро, для прикрытия раскопок метеорита. И он знал, что в этом метеорите – грибные посланцы.

Продолжение



ЧИТАЕТЕ? СДЕЛАЙТЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ >>



Бхагавад Гита. Новый перевод: Песнь Божественной Мудрости
Вышла в свет книга «Бхагавад Гита. Песнь Божественной Мудрости» — новый перевод великого индийского Писания, выполненный главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым. Это первый перевод «Бхагавад Гиты» на русский язык с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала. (Все прочие переводы, даже стихотворные, не были эквиритмическими.) Поэтому в переводе Давыдова Песнь Кришны передана не только на уровне интеллекта, но и на глубинном энергетическом уровне. В издание также включены избранные комментарии индийского Мастера Адвайты в линии передачи Раманы Махарши — Шри Раманачарана Тиртхи (свами Ночура Венкатарамана) и скомпилированное самим Раманой Махарши из стихов «Гиты» произведение «Суть Бхагавад Гиты». Книгу уже можно купить в книжных интернет-магазинах в электронном и в бумажном виде. А мы публикуем Предисловие переводчика, а также первые четыре главы.
Книга «Места Силы Русской Равнины»

Итак, проект Олега Давыдова "Места Силы / Шаманские экскурсы", наконец, полностью издан в виде шеститомника. Книги доступны для приобретения как в бумажном, так и в электронном виде. Все шесть томов уже увидели свет и доступны для заказа и скачивания. Подробности по ссылке чуть выше.

Карл Юнг и Рамана Махарши. Индивидуация VS Само-реализация
В 1938 году Карл Густав Юнг побывал в Индии, но, несмотря на сильную тягу, так и не посетил своего великого современника, мудреца Раману Махарши, в чьих наставлениях, казалось бы, так много общего с научными выкладками Юнга. О том, как так получилось, писали и говорили многие, но до конца никто так ничего и не понял, несмотря даже на развернутое объяснение самого Юнга. Готовя к публикации книгу Олега Давыдова о Юнге «Жизнь Карла Юнга: шаманизм, алхимия, психоанализ», ее редактор Глеб Давыдов попутно разобрался в этой таинственной истории, проанализировав теории Юнга о «самости» (self), «отвязанном сознании» и «индивидуации» и сопоставив их с ведантическими и рамановскими понятиями об Атмане (Естестве, Self), само-исследовании и само-реализации. И ответил на вопрос: что общего между Юнгом и Раманой Махарши, а что разительно их друг от друга отличает?





RSS RSS Колонок

Колонки в Livejournal Колонки в ЖЖ

Вы можете поблагодарить редакторов за их труд >>