О романе Марины Ахмедовой «Дневник смертницы. Хадижа» (Астрель, 2011)

Лонг-лист премии «Национальный бестселлер»

Номинируемый на «Национальный бестселлер» роман репортера Марины Ахмедовой «Дневник смертницы. Хадижа» (третий по счету у автора; книга входила также в лонг-лист премии «НОС») – возможно, тот самый текст, который, при беспристрастном прочтении, и заключает в себе так называемый не реализованный доселе потенциал интеллектуального бестселлера. Возникает закономерное по-че-му, то есть чем же книга столь хороша, что нового несет читателю и с помощью каких выразительных средств. Возможно, «мотивация выдвижения» покажется членам жюри несколько упрощенной, и все же имеет смысл сделать акцент именно на этой кажущейся простоте – и одновременно остросоциальной проблематике.

Дважды два: каждый из нас пользуется метро. Каждый из нас, спустившись в подземку, рискует не выйти наверх. Спецоперации, проходящие в Чечне и других республиках Северного Кавказа, аукаются взрывами в московском и питерском метрополитене «с легкостью необычайной». Не только, впрочем, в метрополитене.

Смертельное «ау» – ответ доведенных до отчаяния «женщин востока», потерявших в ходе разборок боевиков и силовиков мужей: убитые горем, но изначально – в массе своей – убитые собственным невежеством (навязанным им, впрочем, извращенной патриархальной культурой с самого детства), они принимают шахаду и, находясь в омраченном состоянии сознания, убивают неверных во имя Аллаха. Перед тем, как взорвать себя и треклятых «урусов», все эти хадижи шепчут: «Человек создан из воды и глины, из сгустка крови и капли спермы. Но от горячей волны мы разлетаемся лишь кусками только что живого мяса…».

Марина Ахмедова на примере героини из дагестанского села представляет блистательную раскадровку этиологии, патогенеза и клиники такого явления, как терроризм: от альфы до омеги. Она никого не обвиняет и не пытается оправдать – дистанцированная манера изложения, отчасти медитативная описательность, местами нарочито «стёртый» язык, имитирующий речь полуграмотной девушки (Хадижа – собирательный образ, списанный с реальных девушек, живущих на Кавказе) – всё это действует беспроигрышно.

В сухом остатке: после прочтения «Дневника смертницы» читатель уже «не такой, как вчера» – ну а читать «Дневник смертницы» он, при наличии литературной ч у й к и, будет, возможно, не отрываясь, настолько высока энергетическая плотность строки при кажущейся сюжетной и стилистической простоте: это, впрочем, обманчивое впечатление. Мощный посыл, заложенный в тексте, – приговор чудовищной Системе, которая, лишая человека индивидуальности, делает его рабом идеи: Большой Брат любит тебя – очередной привет оруэлловского «1984»… Впрочем, всё уже было.

В одном из интервью автор книги говорит: «Они стремятся в рай, они покупают туда себе билет, а унося с собой жизни неверных, просто летят на экспрессе первым классом. Тут слабость, скорее, играет роль. Слабость и фанатизм, но не изощрённость и жестокость».

И что же «на выходе»?

Да ничего, собственно.

Всё как всегда.

Покуда на спецоперациях будут зарабатывать деньги, покуда журналисты и фотокоры будут рваться в горячие точки «за славой», каждому из нас в метро будет не слишком комфортно – впрочем, не только в метро – да и не столько, упс.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>