Welcome to рЯзань | БЛОГ ПЕРЕМЕН. Peremeny.Ru

Welcome to рЯзань

Эссе-сон, или Экскурсия жизнь спустя

Рязань_ул. Циолковского

        «Добавь сюда рязанское Шоссе Энтузиастов, которое упирается в кладбище, первый автобус до психбольницы и рекламу погребальной конторы на боку реанимации – и сложится вполне стройная картинка…»1

***

Что, в самом деле, может сказать человек о некой точке на карте, само название которой почти полжизни разглядывает исключительно с помощью оптики, которая подавляющему большинству не по зрачкам? Если само название давно пишет с подвыподвывертом (выговорите-ка сие «уездное» с первого раза), а при упоминании, скажем, об «историко-культурном музее-заповеднике» неизбежно прищуривается? То-то и оно.
Февраль 2007

***

Экскурсовод: В рЯзани, как и в других городах необъятной R, определенно что-то есть: Кремль, автобусы, помойки, аптеки, кафе и проч.: голуби, люди, скамейки. Есть и нечто, не сразу вставляющееся (сказали, термин из психиатрии) в мозги приезжих, а также родных и близких покойных: о том-то, господа, и поговорим. Во-первых, конечно, пресловутое кладбище у Шоссе Энтузиастов. Во-вторых – остановка «Памятник Павлову», аккурат за которой – Концертный зал имени Есенина (разумеется, чтобы все спрашивали, почему не Павлова): впрочем, как Циолковский, Салтыков-Щедрин и К*, С.А. – «Приокское Всё», а потому no comments. А в-третьих – и это уже несуразность непросвечивающая, непрозрачная – рождение автора приводимых зд. и далее строк. И нет бы, явиться ему на свет, к примеру, в старой доброй Европе или, на худой конец, на питерском ее «подоконнике», так нет же. С чего начинается р-р-родина?

Голос: «С рЯзани. Сами мы не местные…»

Автор: Как занесло, так и вынесло – гут, не вперед ногами; впрочем, поводов для именно такого exit’a оказывалось в местечке, дюже понравившемуся некогда монголо-татарам, оказывалось предостаточно: начиная роддомом (подробности рождения в выходной опускаем) и заканчивая… нет-нет, совсем не тем, о чем вы только что.

Экскурсовод: население рЯзани составляет, согласно данным последней переписи, более полумиллиона жителей. Расположен город на правом берегу Оки при впадении в нее реки Трубеж. Средняя зарплата жителя нашего города составляет…

Голос, заглушающий экскурсовода: рЯзань, о сколько в этом звуке!..

Экскурсовод: …и в сущности ничего не стоит. Центр рЯзанского княжества находился в пятидесяти километрах от современного города (городище Старая рЯзань).

Автор: Вы что, правда намереваетесь об этом?..

Экскурсовод: Да как вам… В общем, да… Именовавшись поначалу Переяславлем…

Автор (вонзая серебряный нож для резанья бумаги в стол): Всё! Хватит!

Экскурсовод (пожимая плечами и удаляясь): А детей там чаще всего теперь называют Арсентиями и Анастасиями, да-с!

…Итак, Арсентиями и Анастасиями. Итак, каждый раз, приезжая в город, где не прошли «мои университеты», глаз цепляет то новое, чего не было «в прошлой жизни», – а подумать, была ли она? Со всей своей неизбывной «провинциальной грустью» (хм, будто грусть бывает «столичной»!) и снежными (солнечными, дождливыми, пыльными) улицами? Со всей своей очерченностью и предсказуемостью? (Как-то: с характерной теткой в растянутой кофте, которую каждое утро в одно и то же время встречаешь именно на этой остановке и, проходя мимо серой хрущобы, думаешь, что легче, ей-чёрту, с подоконника, чем просуществовать в таком вот домике то оставшееся, что Господину Богу ты в жилетку наплакал.) И – дальше, дальше… А дальше – Шоссе Энтузиастов: не промахнешься. Шестой автобус довезет до конечной: «Товарищи-господа, новоприставившиеся рабы! Не забудьте оплатить проезд белкового тела. В продаже имеются абонеме…»

Рязанская область расположена в подтаёжной и лесостепной зонах.
Почвы на севере дерново-подзолистые, местами заболоченные, серые лесные, на юге – чернозёмы оподзоленные, выщелоченные на лёссовидных суглинках, в долинах рек – аллювиально-луговые.
Леса (основные породы – сосна, берёза) занимают около 1/3 территории.
Сохранились лисица, заяц-русак, бобр, белка, хорёк; из грызунов – суслики, хомяки, тушканчики; из птиц – чирки, кряква, серая утка и др.
На территории Рязанской области – Мещёрский национальный парк, Окский заповедник.

Наше Всё: «Там чудеса, там леший бродит…»

Там до сих пор мучаются артритом те самые троллейбусы, из прошлой жизни – странно, впрочем, если было бы по-другому: вероятно, тогда б рЯзань и называлась как-то иначе. А ее маскировка именем произошла, вестимо, от «Резань» – «резать»; можно интерпретировать и как «вырезать лучшее», «не дать ни глотка воздуха» – девиз, воплощавшийся «в жысть» долго ли, коротко ли – а точнее, с 1095-го. (СПРАВКА ИЗ ЖИЛКОНТОРЫ: «Все претензии направлять лично Господину Богу». Точка. Далее через запятую: «…, оттеняющему с помощью подобных пространств блеск и нищету кур… простите, столиц»). Сего безвоздушья, столь опасного для любителей проветривать помещения, и бежали радивые – кто куда; для многих мегаполисные «прививки» (как по ту, так и по эту сторону границы) оказались небесполезными, хотя и сопровождались в отдельных случаях повышением температуры вплоть до жара и бреда – однако с последующим восстановлением сознания. Впрочем, следы людей теряются, как затеряется сейчас и этот вот – видите? – конфетный фантик, уносимый порывом ветра с Театральной площади в сторону Дома быта, которого уж нет как нет, и новоявленные Арсентии с Анастасиями увидят его, если полюбопытствуют на предмет «корней», лишь в иллюстрированных изданиях (кудрявая буквица «Р» на обложке) или на открытках… Да, Дом быта снесли, и в один из приездов это неприятно кольнуло (подножка воспоминания, ножичек у спины – со свистом; не в спину). От этого, абсолютно никакого здания, исходило необъяснимое тепло, быть может, связанное со словом «дом» – кто знает… (казалось? приснилось?). Но так ли важно?… Ведь и сейчас, сию секунду, мы с мамой находимся именно там, внутри: в доме, который построил Джек.

«Первое условие для счастья – живые родители», – говорит она, потеряв своих. Деда знала вся рЯзань: работал в угрозыске. Бандиты боялись его и уважали: было за что – всё, впрочем, описано в его воспоминаниях и моем эссе. Но не описано другое: город забыл о своем герое, стоило лишь ему оказаться ненужным (старым). Неудивительно, впрочем, для удивительной сей страны. И удивительнейшего сего града, с которого давным-давно Салтыков-Щедрин сосканировал свой г. Глупов.

«Оулдофф» в рЯзани хоть отбавляй – смертность, как водится in Russia, превышает рождаемость; рожать нет смысла (далее см. уэльбековскую «Возможность острова»). Вот «верхи» и «отбавляют» методично: при крошечной пенсии цены на этой территории почти маасковскiя. И те, кому за…, по-прежнему экономят на спичках (буквально: от одной стараются зажечь сразу несколько газовых конфорок), а «великая страна» (как в столичной, так и в провинциальной «точке») по-прежнему не желает видеть своего – через отношение к слабейшим проявляющегося – извращенного самоунижения. Поневоле помянешь добрым словом старушку Европу: в одном из голландских городков я глаз не могла оторвать от окон некоего странного (странного для «нашенских») кафе. Там, внутри, за столиками, сидели одни лишь почтенные дамы и господа, убеленные сединами. Они улыбались. Возможно, даже заводили романы. Официанты разносили им кофе, etc. Этим cafe оказалась зала Дома престарелых. Не страшно ли представить там их беззубых (зубы нынче дороги) рЯзанских – и не только – провинциальных погодков, выброшенных на помойку жизньки по причине многоразового использования (и как следствия – износа) мясной машины, что делает ее непригодной для дальнейшего обслуживания Системы?

Шоссе Энтузиастов: разросшийся Город Мертвых в Стране Глухих. Ходить в одиночку по кладбищу небезопасно – говорят, бомжи. Говорят, свежие цветы с могил собирают и продают тут же. Говорят, ТАМ – лучше:

Всё выше, выше, и выше,
Стремим мы полёт наших птиц…

Всё выше, почти гордо: «На Театральной!» – почти по-чел-овечьи (что за зверь?). Это самая маленькая площадь города, где: Драмтеатр, заколоченный на зиму фонтан да памятник так и не «поделенного» Калугой и рЯзанью Циолковскому, открытие которого помню: ходили с дедом (или это теперь кажется, будто ходили, а на самом деле он – рассказывал, а я – слушала только?). Есть еще кафе «Театральное» с довольно дикой – народ и не то ест – музычкой (с этим в провинциальных – не только рЯзанских – заведениях просто беда, так что если у вас «уши понежней», оставьте их дома). Даже алкоголь на иных персонажей в подобных ресторациях не действует – встает поперек мозга; последний раз была там несколько лет назад, по делу. Запомнился не столько разговор, сколько печальная официантка бальзаковских лет, убийственные – для не оставленных «дома» ушей – звуки, да громкоговорящие тожеприматы за соседним столиком. Впрочем, «говорят», есть в рЯзани и другие места – …а кто говорит, тот пусть и пишет, коли буквы знает. Я же свои плету: «рЯзанские кафе даже с неплохим интерьером неизбежно опошлены рвущейся из динамиков попсой, гарантирующей вам рвотный рефлекс, а также равнодушными/измученными/почтиникогданеулыбающимисяофициантами, делающими клиенту одолжение в виде чашки кофе…». ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>

ОСТАВИТЬ КОММЕНТАРИЙ: