«Мама мы играли в Зарницу, я был солдат и меня убили»
письмо из Пионерлагеря домой, 1985 год.
Что это за дерьмо? Она совсем не похожа на себя прежнюю. Она взрослеет бешеными темпами, и не оставляет никакой надежды на то, что я узнаю ее завтра, встретив случайно в метро. «А, очередной эмо-тинейджер. Сколько же можно», — пройду я мимо, не пытаясь даже, как это случилось бы раньше, заговорить с ней. Заштопик, девушка с другой планеты, измазалась в крови и превратилась в обычного московского бабу-монстра? Не верю!
Передо мной лежит лист бумаги в клеточку, с кривыми каракулями и странными рисунками. Зима. Мы сидим в теплой кондитерской в центре Москвы и пьем плохой китайский чай со свежими булочками. Она без умолку болтает то на русском, то на английском и беспрерывно что-то рисует на листе бумаге, который я предусмотрительно подложил ей под руку, чтобы она не рисовала на столе. На вид ей лет 12, хотя на самом деле вроде бы 16. Детским заплетающимся голоском она рассказывает мне какую-то чушь о скинхедах, неграх, своем отце, христианской спецшколе. От нее пахнет карамелью и яблоками. Она прячет свое лицо – от глаз до подбородка укутывает его огромным полосатым шерстяным шарфом, а сверху натягивает кепку. Но в какой-то момент шарф разматывается, и я успеваю разглядеть, что общаюсь с очень красивой золотоволосой девушкой. От нее исходит тепло, и, кажется, что рядом со мной сидит сам Господь Бог.
Все, кто познакомился с Заштопиком в начале 2006 года, не могли поверить в то, что такое возможно. Люди терли глаза, курили гашиш и производили другие вредные для здоровья действия, лишь бы только поскорее придти в себя и убедиться, что Заштопика не существует, что это сон и наваждение, нахлынувшее с выхлопными газами и псевдогламуром московского марева. В ЖЖ появились посты, исполненные нескрываемого восторга перед обаянием этого неземного создания. Постороннему наблюдателю легко могло бы показаться, что это флешмоб, устроенный пресыщенной московской богемой. Типа сели и в политических целях придумали фантомного персонажа: «озабоченная смертью и сексом девочка-фашист, гениальный вундеркинд, политизированный монстр и крутая художница». Всех настиг коллективный массовый приход. А Заштопик, которая до этого пользовалась благосклонностью исключительно каких-то неонацистских сайтов, внезапно стала звездой.
В то время меня стали часто спрашивать: кто придумал Заштопика? Уж не я ли, например, изобрел этого гениального виртуала. «Глеб, признайся, что Заштопик это ты!» Да, отвечал я в таких случаях, ЗАШТОПИК ЭТО Я. Любой, кто общался с ней в то время, неизбежно превращался в нее (в какой-то степени). Звездная пыльца оставляет следы…
Одна моя подруга поставила мне ультиматум: или я, или Заштопик! «Глеб, человек, заигрывающий с фашизмом, вообще не достоин того, чтобы с ним общаться, — говорила подруга, — твоя эта Заштопик ужасна! Я ничего не хочу о ней знать и слышать и не понимаю, зачем ты с ней общаешься, а тем более публикуешь на своем сайте, это же ЖЕСТЬ!» Подруга знать ничего не хотела о том, что дух дышит где и как хочет. И уж никак не могла себе вообразить, что настоящие «ужасы» еще ждут Заштопика впереди.
Заштопик, которую мы знали тогда, и теперешний Заштопик – это, конечно, один и тот же человек. Но богу не все равно, с кем дружить. Он выбирает себе жрецов очень прицельно. В какой-то момент мне казалось, что ему стало насрать на Заштопика. Что он оставил ее на произвол, выбросил, как ненужную больше одежду, и что теперь удел Заштопика – корявые карикатуры с псевдоэротическим подтекстом. Но картинки Заштопика, которые она прислала мне на днях, куда серьезнее всего того, что она делала раньше. И трагичнее. Когда я вижу это сияние, из последних сил прорывающееся из-за гробовой доски гламурной мертвечины, у меня сжимается сердце и на глаза наворачиваются слезы. Еще два месяца назад Заштопик заебывала меня по аське просьбами посоветовать ей что бы такого написать про очередной тупой и бездарный гаджет (Заштя зарабатывает деньги обзорами для одного мужского глянцевого журнала), и я думал, что это – конец. Но теперь я вижу, что нет. Это только начало. Она думает, что рисует «гламур» и «секс». А на самом деле, как и раньше, она рисует Сияние. Единственное, что вообще может рисовать художник, даже если он блюет кровью, вымучивая из себя идиотские обзоры для мужского журнала. Даже если его мир рушится под ногами и не оправдывает никаких его ожиданий. Все, что остается художнику, одержимому богом – это поверить в то, что главное и единственное в любом из существующих миров – это сияние. И продолжать жить с этим сиянием, даже если оно его не особо греет.
Дальше — остальные работы Заштопика из «сияющей серии». (далее…)
Журнал "Перемены" в ВК >>
Вы можете поблагодарить редакторов Перемен >>