«Возмездие» и «Двенадцать» – две несравнимые вершины творчества Блока. Вершина истинная, несомненная, несостоявшаяся и вершина излишняя, гибельная, отрицательная, что-то вроде Марианской впадины на просторах поэзии.

Чехову всегда хотелось написать большой роман, чтобы окончательно утвердить своё место в русской литературе. Блоку для тех же целей был нужен эпос. Первой попыткой эпоса была поэма «Возмездие»: четыре десятилетия русской жизни, три поколения семьи, широкая панорама исторических событий. Одновременно «Война и мир» и «Ругон-Маккары».

Но таков уж неизъяснимый закон судеб, что русский писатель если решит создать свой magnum opus – такой, чтобы Русь прочитала, вздрогнула и, узнав себя, зажила правильнее, – то непременно какая-то дрянь вокруг начинает происходить. Или ушлый священник оплетёт, или вся та действительность, о которой намеревался писать, канет, ухнет, как не было, в самое позорное небытие. (далее…)

Попытка вывести код истории связана и с… безнадёжностью такой попытки, и с необходимостью, анализируя параллели и схожести исторических процессов, упорядочить представления о них, заодно и приблизиться к осознанию цели становления человечества… Жизнь в нас, или мы в ней?

Двойственно — и так, и так; история же, будучи гигантским массивом жизни, отражается во всяком, хочет он того, или нет… Любой живёт в истории, пусть не задумываясь об оной. Общность людей в возрасте от 20 до… старости, попавших своим бытием на события 1991 года, была очевидна: слом страны, как разлом конкретной истории, прожигал души непонятным огнём… Но это ближайшее — из чего сложно вывести код всеобщности: равно — всеобщей истории. (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

В оный день, когда над миром новым
Бог склонил лицо Свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города…
Николай Гумилев

Тотальная психотерапия архаичных знахарей и шаманов основывалась прежде всего на вербальном воздействии на психику их соплеменников. Различные манипуляции с телом больного (например, извлечение вредоносного предмета, кровопускание, очищение водой или огнем) служили материальным подтверждением слов лекаря, не более того. В слове шаман выражал сущность страданий человека, в слове описывал свою борьбу с духом болезни, словом утверждал «исцеление» человека. Иными словами, он вербально «блокировал» страх и паническое состояние больного, иногда «оттормаживал» боль вплоть до того, что больной переставал ее чувствовать, активизировал психофизический потенциал человека, внушал ему мысли о его «исцелении» и «спасении». В каких-то ситуациях такая психотерапия приводила к реальному облегчению страданий больного и даже к его выздоровлению, в других — не приносила никаких результатов. Как бы то ни было, убежденность в магической силе слова присутствовала во всех архаических терапевтических практиках. (далее…)

В постсекулярную эпоху сакральное не исчезает, а меняет форму, — становясь внутренним напряжением, а не внешним ритуалом. Эта глава исследует, как подлинность становится последним убежищем сакрального, как она рассекается между желанием быть признанным и правом быть отсутствующим. Через фигуры Беньямина, Юнгера и критику рынка аутентичности текст раскрывает парадокс современного опыта: стремление к исключительности в мире тотальной воспроизводимости. Подлинность здесь — не роль, а напряжение выбора. (далее…)

160 лет назад, 23 июля 1865 года родился датско-американский оккультист, мистик-ясновидящий, эзотерик, розенкрейцер, писатель-астролог; один из зачинателей современной астрологии в США, выдающийся христианский мистик Америки — Макс Гендель.

Человек, осознавший своё невежество, сделал первый шаг к знанию. Макс Гендель

Самой известной книгой выдающегося оккультиста, исследователя сверхфизических миров М.Генделя является космоконцепция Ордена Розенкрейцеров (1), впервые опубликованная в США в 1909 г. Она была основана на знаниях, полученных им на тонком плане во время поездки в Германию; примечательно, что автор книги по отцу был немец. В обращении к читателям М.Гендель отметил, что как скептицизм чрезвычайно эффективно делает нас слепыми, невосприимчивыми к истине, так спокойное, доверчивое состояние ума открывает доступ интуиции, или «обучению изнутри», и позволяет познать истину. «Это единственный способ нарабатывать абсолютно точное восприятие истины».

Он подчеркнул, что в работе излагается лишь его собственное понимание учения розенкрейцеров о Тайне Мира, подкреплённое его личными исследованиями внутренних Миров, состояний человека до рождения и после смерти и т.д. Согласно его представлениям, первое и основное, чем необходимо обладать тому, кто стремится к оккультному знанию — непоколебимое желание, жгучая жажда знания; рвение, не отступающее ни перед каким препятствием. «Но высшим мотивом к оккультному знанию должно быть горячее желание нести пользу человечеству, полное забвение себя в работе для других. Если мотив иной, то оккультное знание опасно». (далее…)

«Cause nothing lasts forever, even cold November rain»… — Поет Аксель Роуз в песне Guns N’ Roses «November Rain». Песня стала их главным хитом. Сама она эмблематична для 90-х — и лучшие времена группы, и по MTV постоянно крутили, и клип в духе времени, с брутально-расхристанным Слэшем, и роскошными, в стиле Хельмута Ньютона, моделями. С исполнившей главную роль в клипе Стефани Сеймур у Акселя был роман, дошедший до помолвки, но закончился он разрывом, что только придавало флер автобиографического надрыва клипу. Клипу не только chic и glamourous, но и epic — и по-голливудски масштабен, и идет долго (9 c копейками минут), и вся любовная история в нем зарыта, от начала и до конца, почти «Ромео и Джульетта». Зарыта буквально — жена Акселя умирает, он приходит на ее могилу, потом крайне страдает и убивается. Одновременно даются сцены исполнения песни — то Слэш гитарное соло у церкви выдает (когда он долго идет по проходу в огромном храме, а выходит из маленькой церквушки где-то в американской степи, режиссерско-операторская находка действительно сильна), то Аксель на сцене за роялем с оркестром. (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

«Действительно, внутри головы, оказывается, бывают письмена, и они читаются должно быть так же, как и у русских книги. Ежегодно один раз приходит ко мне во сне Оспа и заставляет перечитывать эти письмена. Причем он обещает, если я, не путаясь, правильно перечту, то никого не тронет из моего народа. Это чтение очень сложное, и, если иногда при чтении я спутаюсь, в этом году мои люди болеют оспой». Шаман Дюхадие (в записи А. А. Попова)

Образ человека, причастного сверхъестественному, в архаическом мировидении создавался в сложном переплетении прагматических устремлений и мифологического мышления. Будучи медиатором между миром людей и сакральной сферой, он сам являлся продуктом мифа, сочетая в себе всевозможные оппозиции (профанное-сакральное, порядок-хаос, мужское-женское). Вместе с тем эта его мифологичность служила вполне прагматическим целям: обеспечению удачного промысла, исцелению больных, поиску пропавших людей и потерянных душ (т. е. психологической регуляции поведения соплеменников в случае катастрофических последствий стихийных бедствий, голода, войны и пр.). (далее…)

От переводчика…

В чем смысл моего перевода? Главным образом, в том, чтобы читатель смог дочитать его до конца. Существующие переводы, как правило, этому препятствуют. С долей шутки говорят, что сами эти переводы было бы не грех еще раз перевести на современный русский. Их авторы стремятся сохранить т.н. древнерусскую лексику, вероятно,

а) видя в ней глубокий исторический смысл,
б) стараясь продемонстрировать, что текст очень древний.

Я считаю «Слово о полку Игореве» литературным шедевром. Только это шедевр конца 18 века нашей эры. Основной мой довод в пользу такого тезиса: автор «Слова» явно читал Татищева. (Книга Третья «Истории российской» В.Татищева с описанием похода Игоря издается в 1774 году. «Слово» же становится известным не ранее 1787 года, печатается в 1800 году.) У Татищева автор «Слова» позаимствовал: (далее…)

1. Жертва как основание совместного бытия (архаическая модель)

Возможность совместного целенаправленного бытия — это не разовая задача, а постоянный вызов, возникающий всякий раз, когда люди оказываются рядом и должны не только сосуществовать, но и действовать. Самый ранний механизм, обеспечивавший такую совместность, — это, по мысли Рене Жирара, жертвоприношение. Оно снимало напряжение внутри общины, позволяя перераспределить агрессию, страх и ответственность путём выделения единой жертвы. Жертва одновременно и выделялась, и исключалась, становясь точкой стабилизации общественного тела. Культура в этом смысле начинается не с договора, а с насилия, поставленного в форму, обузданного и повторяемого. Это и есть заря культуры — практическое решение проблемы совместности через акт исключения, санкционированный ритуалом. (далее…)

Шигирский идол

Сказка — ложь, да в ней намёк.
Добрым молодцам урок.

В русском эпосе многократно упоминается море-окиян. Имеется и геологическое подтверждение существования такого водоёма на Восточно-Европейской равнине, где, судя по раскопкам в районе села Костёнки на берегу Дона, были стоянки древних людей, живших в этом регионе от 45 до 20 тысяч лет назад. На основе результатов археологических исследований это село называют «прародиной всех современных европейских народов». (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

«— Преобрази смерть мою в жизнь, мои кипарисы — в лавры и ад мой — в небо; осени меня бессмертием, сотвори из меня поэта, одень меня блеском, когда буду я петь о своей смерти, кипарисах и аде.
— Чудесно! Ведь для любимцев неба самые тяжкие испытания обращаются в наивысшее благо: ибо нужда приводит к труду и созиданию, а они — всего чаще к овеянной бессмертием славе.
— И смерть в одном столетии дарует жизнь в грядущих веках!» Джордано Бруно

(далее…)

Здесь как-то вспомнилась мне моя старая идея и, поскольку постучалась в мозг еще раз, показалась неплохой. Разумной показалась даже.

Родилась эта мысль из размышления (подобное порождает подобное или нет?) о том, куда уходят хиппи, кем становятся. Ведь хиппи, как подростковье и юность, по определению не вечны. Мимолетны и эфемерны, как полет лепестков сакуры. Сегодня здесь, а завтра нет. (далее…)

Зачем писателю индуистские практики, и недостаточно ли поставленных в правильном порядке слов? Изменять Музе с сутрами Патанджали? Но к лицу ли нам двоеженство, разве недостаточно «искусства ради искусства»? А что понимать под таковым? Набоков, кстати, понимал прежде всего любознательность, но также и стройность, и восторг. Бодлер — порядок и красоту, на горизонте же ему виделась «стерильная трансцендентность». Для Рембо поэт — это провидец. Он должен «проникнуть в неизвестное», «увидеть невиданное, услышать неслышимое». И ради этих священных целей он должен «сотворить в себе деформированную душу». Фантазия поэта-провидца призвана изменять прежде всего его самого. Так не перекликаются ли высшие цели и мотивы адептов чистого искусства и тантры? Как и сами символы и категории? Атман — высшее трансцендентное Я, ананда — высшая радость, маха-шукха — озарение. Стройный упорядоченный органон тантрических практик «деформирует» тонкие духовные формы, устремляя вектор паранормальных способностей к запредельному. (далее…)

«Средневековому магу Агриппе Неттесгеймскому принадлежит следующее изречение: „Nos habitat non tartara, sed nec sidera coeli: spiritus in hobis qui viget, illa facit“. По-немецки это звучит примерно так: „Обитель наша не на небе, не в преисподней; в нас самих сокрыт тот дух, коим все движется“. Это исполненное предвечной мудрости изречение стало эпиграфом всей моей жизни — путеводной звездой моего „полярного“ странствования».
Густав Майринк

Мастер сновидений. Пролог

Я понять тебя хочу,
Темный твой язык учу.
Александр Пушкин

Рассказывают, что однажды Томас Манн, коротая время с коллегами из редакции сатирического журнала «Симплициссимус» в кафе «Стефани», обратил внимание на вошедшего в зал и медленно прошедшего мимо компании молодых литераторов Густава Майринка. Ни к кому конкретно не обращаясь, Манн задался вопросом: «Странно, откуда у Майринка такое воображение? Он был коммерсантом и за одну ночь стал писателем». — Ганс фон Вебер ответил задумчиво: «Говорят, этот Майринк когда-то заразился сифилисом. Ты видишь, как он страдает. Современной медицине известно, как эта инфекция иногда полностью меняет душу человека. Возможно, в этом и есть источник фантазии Майринка». — Мрачная серьезность появилась на лицах друзей. Манн посмотрел куда-то вдаль и произнес: «Должен ли человек сам заразиться ради искусства?» (далее…)

Что из числа, являющегося для нас само собой разумеющимся, следовало бы отрефлексировать? Ответ прост: то, что отнюдь не является само собой разумеющимся по факту. Или, другими словами, то, что является условностью, принимаемой нами за нечто безусловное. Например, иногда мы считаем само собой разумеющимися те или иные нюансы поведения, принятые в данном месте в данное время. Поскольку машина времени до сих пор не изобретена и вряд ли будет, приведу в качестве примера случай, когда человек приезжает в другую страну и обращает внимание на то, что встречные прохожие с ним здороваются, в то время как в его краях люди молча проходят мимо друг друга. Таким образом, у человека есть возможность выявить сразу две условности: условность модели поведения, принятой в его стране (оказывается, можно по-другому), и условность, принятую там, куда он приехал. (далее…)