Он не любил уродов.

Уроды вызывали в нём смешанное чувство вины и отвращения – разом.

Возможно, будучи человеком более добродетельным, он бы с удовольствием протирал эти слюнявые рты, ловил сбивчивую невнятную речь и менял подгузники, не испытывая чувства гадливости, а напротив, почитание высокого божественного умысла Творца. Но увы… От чего-то у него были сомнения, что под этим мерзким телом скрывается возвышенная и тонкая душа: внутри всё представлялось столь же уродливым и гадким.
(далее…)

Татьяна Замировская принадлежит к поколению, взращенному детским журналом «Трамвай», поэтому с детства мечтала стать Мариной Москвиной, Людмилой Петрушевской или хотя бы Дэвидом Боуи.

Живет в Минске, учится в Нью-Йорке, занимается музыкальной журналистикой, пишет документальную колонку о сюрреальных столкновениях человека и живой природы, ведет джазовую передачу на воображаемом польском радио. (далее…)

Чанцев А. Когда рыбы встречают птиц: люди, книги, кино. – СПб.: Алетейя, 2015. – 696 с.

Мир един, яростен и прекрасен. Искусство вполне эпично, трансгрессивно и увлекательно. В онтологическом смысле труп разлагающейся бодлеровской лошади не менее восхитителен (а процесс тления, возможно, даже более лиричен), чем цветение сакуры в храме Ясукуни в Токио. Поэтому-то прозаик, критик и японист (в анамнезе кандидат филологических наук), автор трех книг Александр Чанцев (р.1978) в принципе интересуется всем.

Ирландский фолк, последний концерт странноватого Сергея Кулагина, запечатленная пластика движений в фильмах Вима Вендерса, молчаливое неучастие в кинопроцессе Артура Аристакисяна, новый беллетристический роман Марины Ахмедовой (зарекомендовавшей себя «кавказской» писательницы), политизированная эстетика Эдуарда Лимонова, чистосердечная история культовой модели Верушки и очередная биография Джойса, а также многое, многое другое. (далее…)

Давать должен тот, кто сам имеет.
Снорри Стурлуссон. «Язык поэзии»

Много слов хороших написано и сказано о русском языке. Ещё бы! В нём нет жестких грамматических конструкций — и оттого он гибок. Равномерно огласованный — он полнозвучен. Бездонная фантазия его носителей пробудила к жизни бесчисленное множество образов и их оттенков — отсюда роскошество метафор и сравнений. Отсюда же и ёмкость языка — можно уничтожить одним словом, а можно шептать до бесконечности, варьируя полутона. Он то сладкоголос, как сопрано, то резок, как удар бича, то нежен, словно флейта, или неумолим и величав, как первобытная стихия. Загляните снова к Марине Цветаевой, и вы услышите, что можно делать в русском с одной лишь пунктуацией… (далее…)

Темнело… Пойло было жутким, убийственно крепким и некачественным.

Вдалеке, сквозь шум набегающего волнами ветра слышится незабвенное «On the beach» Криса Ри. С яхты по ходу.

– Ты в бога веришь? – чуть блея, спросил незнакомый мне доселе собутыльник, с болезненной боязнью в расширенных непонятно от чего зрачках глядя в бескрайнее южное небо с просвечивающими сквозь наступающие сверху облака звёздами.

– Не знаю даже…

Запрокинувшись, я крякнул очередную ядерную дозу из пластиковой рюмки: (далее…)

Современная керамическая студия,
за гончарным станком сидит девушка.
Нога бьёт по приводному кругу.
Курит, пальцами-пинцетами вынимая
изо рта самокрутку. Останавливает круг,
думает, что делать дальше — она
недовольна своим произведением.
Девушка берёт пакет с табаком,
высыпает его на ладони, прикладывает
их к вазе.

Древние иранские арийцы переселились
на Север, чтобы избежать
исламизации… Поселились они в низовьях
Волги, рядом с хазарами и волжскими
булгарами. Дело было в VII веке…
На берегу реки Мокши — это приток
Оки — они основали одноимённый
городок — Мокша.

Панорама Наровчата

Ныне это районный центр в
Пензенской области — город
Наровчат. А бежавший народ
в арабских летописях называется
Буртасы. Центральная площадь
города. Частный сектор: дома,
заборы. Люди занимаются огородами:
овощи, теплицы; идут в магазин,
выпивают.

Буртасы селились «гнездами» —
усадьбами родственных коллективов.
Среди прочего в них располагались
разного рода культовые
сооружения, в частности, семейные
святилища огня, окруженные, так
сказать, «домашними» кладбищами
и погребениями животных,
заколотых в ритуальных целях.

Эпизод 3

Фотоматериалы. Герб города Наровчат:
«В лазоревом поле на золотой
земле с тремя черными пещерами
в ряд — серебряная гора с двумя
таковыми же пещерами в основании,
увенчанная золотым лавровым
венком». Памятник княгине
Норчатке. Голос автора.

Название городка Наровчат связано
с легендой о прекрасной княгине
Норчатке. В 1237 году монгольские
орды пришли в Наручадскую
страну — так в русских летописях
именовался ареал обитания
буртасов, окончательно разгромленных
в 1431 году войсками князя московского
Василия III.

Наплыв. Зима. Гора Плодовая. Вид
с горы: медленная вертикальная
панорама с хмурящегося неба;
Церковь иконы Божией Матери,
трапезную и другие строения Сканова
пещерного монастыря: кельи-вагончики,
дровник, часовня над купальней. (далее…)

Бегу по Пантелеймоновскому мосту через Фонтанку…

…гляжу – вдоль набережной мужчина, вроде знакомый, туда-сюда с запрокинутым лицом ходит. С удочкой. Вспомнил: я его ещё третьего дня заприметил: дождь, ветер, а этот ловит. Ещё подумал: «Этот точно по такой погоде какую-нибудь хрень подцепит…»

Бегу обратно, с Марсового – этот с удочкой так и мотается. Как неприкаянный.

Остановился на светофоре, а он в меня глазом вцепился и орёт сквозь ветер: (далее…)

В чём сегодня смысл памяти о войне и победе?

Как – часто незаметно для нас самих – менялся и продолжает меняться в нашем обществе образ Второй мировой войны в последние, особенно в постсоветские, десятилетия, и почему? Неизбежна ли происходящая на наших глазах мифологизация войны и что можно ей противопоставить? Об этом Ольга Балла говорит с историком русской общественной мысли Андреем Теслей.

Андрей Тесля: В течение последних семи десятилетий минувшая война постепенно приобретала всё большую значимость. Будучи вначале, в первые послевоенные годы, «просто» масштабным событием, очень большим и трудным – и с честью выдержанным — испытанием, — она чем дальше, тем всё более превращалась в центральное событие истории. Особенно это заметно как раз в постсоветские годы: война оказалась фактически единственным общим, объединяющим событием, связывающим распадающуюся реальность ресурсом. (далее…)

Япония. Церемония сэппуку

Предельной полноты статус знака в культуре Японии достигает в церемонии сэппуку (харакири). Источники: средневековый эпос о Минамото Есицунэ, Хагакурэ Ямомото Цунэтомо и описание церемонии у романиста-самоубийцы Юкио Мисима.

Церемония содержит четыре знаковых действия:

Прежде всего, приговоренный или решившийся сам по себе произносит публичную речь или пишет послание. Первоначально церемония носила устный характер и предполагала публичное присутствие, открытость смерти. В случае боя военные действия приостанавливаются, никто не мешает совершению сэппуку. Заметим в связи с этим, что смерть от руки анонимного убийцы считалась позором, и следствием ее было вычеркивание покойного из сословия самураев. Смерть — это акт открытости бытию. Как мы помним из античной истории, Юлий Цезарь, смертельно раненый, прикрыл голову плащом. Это типичный для культуры жест, он значит, что смерть для древних греков и для римлян была уходом в сокрытость, даже если она была публичной. (далее…)

Бузько Е.А. «Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века. – М.: Индрик, 2014. – 282 с.; ил. – тираж 500 экз.

«Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженника Святой Горы Афонской инока Парфения», вышедшее из печати в 1855 г., оказалось крупнейшим литературным событием этого года – и одним из наиболее значительных на протяжении ближайших лет, уже в 1856 г. потребовав второго издания.

На него откликнулись многие значительные литераторы и публицисты – рецензии написали столь разные авторы, как Н.П. Гиляров-Платонов, Н.Г. Чернышевский, М.Е. Салтыков-Щедрин¹, собирался писать рецензию А.А. Григорьев, в письмах и устных беседах «Сказание…» активно обсуждали еще в 1858 году. (далее…)

Писатель Анатолий Рясов ответил на вопросы корреспондента о романе «Пустырь», моноспектакле «Притворство», языке Платонова и философии звука.

Артём Комаров: Ваш роман «Пустырь». Как создавалась книга? О чем она? Почему Вы решили создать произведение в жанре «деревенской прозы»?

Анатолий Рясов: Забавно: если не ошибаюсь – единственным случаем, когда словосочетание «деревенская проза» прозвучало применительно к «Пустырю», стала радиопередача Дмитрия Волчека, в которой мы с ним что-то пошутили на эту тему… Нет, во время работы над текстом меньше всего я задумывался о том, чтобы продолжить какое-нибудь литературное направление. (далее…)

Беглый очерк о «Новом мире» от Луначарского до Василевского

Этот текст написан к 75-летию журнала «Новый мир» и опубликован в «Независимой газете» («Кулиса-НГ» от 18.02. 2000, № 3). Речь в нём идёт о наиболее заметных вехах на пути журнала с 1925 по 2000 год.

Понятно, что вехи эти как были, так и остались, поэтому редакция «Перемен» считает возможным опубликовать текст без изменений, в продолжение «лакшинской» анкеты. А также в расчете на то, что история «Нового мира » будет несомненно дописываться. Итак… (далее…)

В этом году «Новый мир», наш главный толстый (бумажный) журнал, отпраздновал юбилей – 90-летие.

«НМ» не намного моложе советской власти, которая его породила и которую он благополучно пережил. При том что в истории журнала было много драматичных и красочных страниц, и самая яркая из них приходится на 1960-е годы – время взлета «Нового мира».

Владимир Лакшин был тогда правой рукой главного редактора журнала Александра Твардовского. Он вместе с Твардовским создавал и задавал тот особый «новомирский» стиль, который и принёс журналу славу. Потом этот стиль Лакшин старался привнести и в журнал «Знамя», где был заместителем главного редактора Григория Бакланова, и в журнал «Иностранная литература», который он возглавлял с 1990 года – и до смерти, в 1993-м.

К 19-м Лакшинским чтениям, которые проходили в этом году, мы подготовили анкету со следующими вопросами. (далее…)

Мартынов В.А. Золотой век «русской идеи». Историко-типологические очерки. – М.: ФОРУМ, ИНФРА-М, 2014. – 320 с.

Прежде всего отметим, что это странный текст, принадлежащий другому времени, заставляющий вспоминать конец 1980-х – начало 90-х, когда «русская философия» (под которой подразумевалась «русская религиозная философия», образ которой отсылал в первую очередь к В.В. Зеньковскому и Н.О. Лосскому) казалась тем, что может быть непосредственно продолжено – что можно здесь и сейчас философствовать в точности так же, как философствовали «соловьевцы», подхватив нить рассуждений.

И продолжено еще и в другом отношении – непосредственной публицистичности, обращения одновременно и к своей профессиональной среде, и к публике, в стремлении непосредственно связать исторические изыскания и современные споры, в убежденности, что прошлое слово имеет прямое, однозначное значение для современности – его достаточно лишь произнести, напомнить: ситуация осталась неизменной, былые споры лишь по видимости отошли в прошлое, единственное, что требуется – реальный комментарий, поскольку смыслы все пребывают в неизменности. (далее…)

Интервью Кристины Барбано с Мариолиной Дорией де Дзулиани – «прекрасной венецианкой» из «Набережной неисцелимых» Иосифа Бродского.

Кристина Барбано: Мариолина, по-моему, ты куда больше, чем просто мечта поэта, то есть женщина, о которой мечтают, но так и не покоряют?

Мариолина Дория де Дзулиани: Да, я сделала для Бродского немало. Очень много, а он повёл себя со мной так, как привык обращаться со всеми. У бедолаги был отвратительный характер. Ну, и не хватало элементарной воспитанности. Мог завалиться ко мне домой, наговорить массу неуместных вещей, а я замужем, с двумя детьми, но его это не останавливало! Он был навязчив, и все разговоры сводились к тому, что он хочет меня. Конечно, я тогда была молодой, нетерпимой, и такое поведение меня очень раздражало.

Может, сегодня прореагировала бы иначе. В определённом возрасте перестаёшь обращать внимание на такие вещи, но тогда… Даже если ты самый великий поэт на земле, но ведёшь себя как невоспитанный человек, лучше уходи прочь!

Бродский был всего лишь несколько месяцев в моей жизни. (далее…)