Разные тексты | БЛОГ ПЕРЕМЕН. Peremeny.Ru - Part 41


Обновления под рубрикой 'Разные тексты':

bbpc1920ro.jpg

Мало кто в России знает о том, что один из культовых инди-звуков — это звук Бруклинского моста в Нью-Йорке. Точнее, тот звук, который издавал этот мост раньше — сейчас эффект потерян, поскольку несколько лет назад мост реконструировали, убрав с него старое морщинистое покрытие и заменив его на обычную стандартную поверхность. А раньше Бруклинский мост издавал очень странный многослойный гул. Тембр и тон этого гула зависели от того, какого размера и сколько автомобилей в каждый конкретный момент ехали по мосту. Вот как звучал мост в 1982 году.

bbridge.jpg

Ли Рональдо из Sonic Youth был одним из фанатов этого необычного звукового эффекта Бруклинского моста. И даже записал своего рода трибьют этому легендарному эффекту. Эта запись была выпущена в виде аудио-кассеты как приложение к какому-то редкому инди-журналу. Вот она.

А некоторые адские авангардисты мутят свои музыкальные инструменты на базе моста.

via blog.wfmu.org

Обнаружился хороший российский блог (что редкость). Преимущественно он про девочек. Но не только. О себе они пишут так: «Kifkif – журнал регистрации любопытных явлений. Здесь собираются изображения, тексты и ссылки, способные удивить». Родственное явление. И девочки красивые.

П. Мамонов, Калифорния, 2006

Если кликнуть и перейти на Ютюб, то там еще можно найти свежее интервью Мамонова в двух частях. https://www.youtube.com/watch?v=ljAdDG6q2H0 Производит оно впечатление весьма жалкое. Вот тут все вокруг говорят о фильме «Остров», в связи с чем Мамонов становится прямо-таки модной поп-фигурой, все у него хотят брать интервью, все хотят о нем писать. А писать-то и не о чем — старый больной несчастный человек, которого потихонечку продолжает торкать в душу Бог.

Про Иру

Давно здесь не было достойных внимания прогонов. Теперь я решил попробовать себя в этом нелегком литературном жанре. Я хочу рассказать про одну свою очень хорошую подругу, которую я сто лет уже не видел, но до сих пор вспоминаю очень часто.

Мы играли в такие страшные игры, что и не приснятся простому «воспитанному» человеку. Она, например, периодически, как и я, находилась в глубочайшей депрессии. Дело было в том, что она просто никак не могла наладить свою личную жизнь. Она стала из-за этого настоящей нимфоманкой: естественно, хочется ведь ебаться, когда все тебя хотят выебать, но никто при этом больше двух раз уже тебя не хочет. Такая была примерно у нее ситуация. Несколько лет назад она была моей любовницей, потом любовницей Павла, Андрея, Сергея, Сухова, моего вечно пьяного соседа и, наконец, Иванова…
Вся фигня была в том, что она и сама толком не могла понять, что ей нужно от мужчины. Она хотела: 1. Чтобы он был смазлив или, на худой конец, красив, хотя можно и просто доброго. 2. Чтобы у него было много денег и иностранный автомобиль. 3. Чтобы он носил ее на руках. 4. Чтобы все ее знакомые девушки считали, что он душка и ну просто дико сексуален. 4. Чтобы у него был большой. 5. Чтобы он очень хорошо трахался. 6. Еще что-нибудь?

Естественно, всего этого в одном флаконе не находилось, а она не прекращала активных поисков, и, в итоге, стала реальной блядью. Мне, конечно, было абсолютно уже наплевать – блядь она или нет. Потому что, во-первых, я еще с самого начала нашего с ней знакомства решил, что никогда не влюблюсь в нее, а во-вторых потому, что я вообще потерял (вполне осознанно) почти все свои моральные критерии, забил на все свои нравственные устои и решил стать весьма беспринципным человеком (чтобы быть хоть каким-то и чтобы оправдать свое бессмысленное существование, ибо лень взяла верх).

Она отлично водила машину. Как-то мы поехали к ней на дачу (были еще Мария и Оганес). В машине я попытался поговорить «об этом», но тут понял, что не могу ничего сказать и высказать, потому что мое сознание стало настолько рваным (не знаю из-за чего. Ведь я не употреблял больше никаких наркотиков, а мне – вот досада и недоразумение! – только хуже от этого стало), настолько рваным стало мое сознание, а его фрагменты, клипы, которые еще представляли более или менее вразумительные частицы реальности, стали настолько короткими, маленькими и незначительными, что проще даже не пытаться восстановить целостность восприятия мира и целостность сознания. Ни путем склеивания этих клипов, ни путем заполнения огромных промежутков между этими клипами это сделать все равно не удастся. Оставалось одно: идти путем полной ликвидации оставшихся еще клипов. Не все ли равно, как я буду жить дальше. Я так рассуждал: «В любом случае я смертельно болен и мне, видимо, не долго осталось. Можно теперь позволить себе все: можно есть что угодно, пить сколько угодно, трахаться с кем угодно и как угодно, употреблять какие угодно наркотики…» Все это я думал, когда мы ехали на дачу, думал вместо того, чтобы поговорить с ней, тупо смотрел на быстро едущий серый асфальт за окном ее лады и думал.
Наверное мы с ней тогда именно благодаря этому «родству душ» очень сошлись. У нее была непонятка с жизнью и у меня тоже. Потому что мы оба играли в страшные игры. И неизвестно еще, кому из нас было хуже. Мне или Ире, которая, понятное дело, тоже была «смертельно больна». Она болела, как и я, непониманием, что игры, в которые мы играем – это не игры, доводящие до летального исхода, а всего лишь детская хуйня. Она не знала этого. Я тоже не знал. «Не учили в глазок посмотреть», как пела Земфира. Поэтому все казалось отчаянно страшным и мир рушился на глазах.
И тогда я думал примерно так: если есть Бог, то он не спас меня, не помог мне, он слишком поздно дал мне понять, насколько страшны те игры, в которые мы играем. Остается достойно завершить игру. («Просирать, так с музыкой», — это мне в детстве какие-то подонки сказали, с которыми я вместе строил шалаш на даче).

«Никто никого не любит», плакала она как Крис Айзек. А разве ее мог кто-то по-настоящему полюбить, если она вела себя как полная дура? Нет, девушку, которая ежеминутно спрашивает о том, правда ли то, что она красива, или через каждые пять минут заговаривает о сексе – очевидно при этом играя, — полную неуверенности, полную комплексов, которые даже уже не может прикрыть под маской инфантильности, потому что уже все-таки достаточно большая девочка, такую девушку – нельзя полюбить (надо реально быть прекрасным принцем, чтобы освободить ее и распутать засаленный узел ветхой веревки ее души. А сказки… сказки кончаются и никогда не начинаются снова.)……. Но все это уже пьяный гон, прости админ. На самом деле все кончилось просто элементарно: она вышла замуж, родила двоих детей и любит своего мужа, богатого какого-то продавца автомобилей. Чеченца при том. Он ревнив, и не позволяет ей общаться ни с кем из старых друзей. Поэтому мы и не общаемся. Я, кстати, тоже не плохо живу!

Нашла вчера этот сайт. Фотографии классные, но почему-то не сильно цепляют. Такое ощущение, как будто видела их уже много раз.

Я иногда хожу и в поисковике проверяю — первая я в России про сайт напишу или нет… Так и сейчас — набираю, и вот мне куча ссылок, все хвалят…
Сижу дальше, думаю — добавлять или нет, в конце-концов сайт хороший, ну…

Оказывается, впервые о сайте написали в LJ запись 2003-го года.

p.s. будем считать, я почувствовала, что это неактуально…

si5_01.jpg

Русский гламур

Вова Акваланг редко пишет внятно, но когда это происходит, хочется его цитировать. Сейчас такой случай. Вова посетил вчера какое-то светское мероприятие, напился там, а утром, на радостях от того, что мобильный телефон не проебан, написал репортаж.

Две цитаты:

Я, как специалист, сидел за последним столиком спиной к сцене и методично накачивался. Бодрийяр грамотно перефразировал постулат Маклюэна — «media is the message» — он сказал, что мессадж превращается в массаж, принцип медиа превращается в пустое рециклирование ничего не значащих образов, в массаже органа, отвечающего за информацию. Именно поэтому любое шоу стоит смотреть затылком. Мир это сказка, расказанная идиотом. Бодрийяр голова.

Принцип «гламура» — это мумификация образа, уничтожение красоты, ожившая смерть. Гламур это то, что делает мертвое вечно живым. Русские люди блестяще раскусили эстетическую ловушку Запада. Суверенный, державный путинский гламур — очень неумная, тупая, но за счет своей тупости дико эффективная интерпретация передового западного образа смерти. Никакого отношения русский гламур к стилу glamour не имеет.

Короче, занятный пост, прочтите. Хотя с пониманием сущности гламура у них там какая-то темень. Наверное ни Вова Акваланг, ни его босс Дугин никогда не видали настоящего гламура, а только всю жизнь имеют отношения с подделками и муляжами. Или как?

Tksh****

В иноязычных арт-блогах очень много всего на первый взгляд вроде бы как интересного, а на самом деле достаточно ерундового. современный евро-американский мир наводнен всякого рода талантливыми иллюстраторами и дизайнерами, которые нифига не гении, а так только, умеют чего-то там… Их так много — куда ни плюнь… Но иногда среди хлама бывает хорошее:

ny2.jpg

xpr.jpg

pk3.jpg

Это француз по имени Tksh****. Больше работ — здесь.

kiwi

Перед смертью не нассышься

Так уж повелось, что я регулярно теряю паспорт при довольно смутных обстоятельствах. И в силу природной лени не  восстанавливаю его до тех самых пор, пока не появится необходимость в оном. Получить дьявольский ИНН, например, или банально билеты на поезд купить без башляния проводнику.
В этот раз необходимость восстанавливать паспорт оказалась вызвана другой необходимостью, необходимостью получения военного билета. На прошлой неделе я получил справку от участкового, следующим пунктом должен был быть поход в ДЕЗ. И я наметил его на сегодняшний день.
Пришёл на работу, досидел до часа дня, пообедал и поехал домой. Привычно перешёл с Пушкинской на Тверскую, сел в первый вагон. В тот момент, когда я собрался достать из кармана куртки рассказы Генриха Белля, мне в нос ударил резкий запах мочи. В конце вагона — в трех метрах от меня — на полу распластался человек в луже собственной мочи. Рядом перекатывалась туда-сюда бутылка из под водки «Столичная». К подобным сценам в экстерьере московского метрополитена я привык и стал читать, подвинув шарф немного вверх, чтобы закрыть нос.
Тремя станциями позже в вагон зашла тётка-работница метро. Не знаю как там у них должности называются, метро, вообще, — странная организация. Дала отмашку машинисту, чтобы тот не закрывал двери и громко предложила присутствующим в вагоне мужчинам помочь ей вытащить человека из вагона. И какой-то парень в шляпе даже согласился. Тётка взяла пьяницу за левую руку, парень за правую. Замерев на несколько секунд, парень торжественно, с помпой, объявил собравшимся, что у объекта транспортировки нет пульса. Тётка прижала два пальца к шее мертвеца и вынужденно согласилась.
На дальнейшую судьбу тела, впрочем, это нисколько не повлияло. Покойника за руки вытащили на платформу станции Динамо. Бутылка водки «Столичная» осталась. И лужа мочи.

А в ДЕЗ я, меж тем, так и не попал. Технический день сегодня у этих говнюков, оказывается.

В «Лабиринте» уже затрагивалась тема Полароида: комната «Дети Полароида».

Хочется просто ее дополнить. Забавный факт: при всех минусах и неудобствах работы с полароидом (дорогие кассеты, средняя оптика, существование цифровых камер) интерес к этой ретро-камере в наше время только возрастает. У Полароида есть свой характер — это в первую очередь немного размытые пастельные тона и красивая белая рамочка. Многие современные фотографы использует это, фотографии иногда даже очень напоминают живопись.



Но самое главное — это ощущение, когда ты делаешь снимок. За несколько секунд из абсолютной темноты карточки бетонируется то, что ты видишь своими глазами. Вроде бы то. Но — не то. Слоган Полароида — «Живи настоящим». В этой фото-возможности «жить настоящим» — главное очарование полароида, и это вызывает тягу…

y-o-n-i-k-i-f-l-e.jpg
Кстати, про Полароиды Вим Вендерс снял отличный фильм «Алиса в городах»…

(далее…)

Кали в мехах

Мой дедушка разводил нутрий и кроликов. И шил из них шапки на ручной швейной машинке. Я много раз видел, как дедушка их убивает, как снимает с них шкурки. Шкурки потом натягивались на специальные доски, похожие по форме на гладильные, но поменьше, и сушились. На внутренней стороне шкурок можно было рисовать химическим карандашом, что я часто с удовольствием и делал. Это совсем не страшно и не противно, когда ты ребёнок, а у тебя на глазах убивают зверушку, она дергается, а потом начинает истекать кровью. Это всего лишь занятно до поры до времени, а потом становится скучным, обыденным. С 13-ти или 14-ти лет я не ношу натуральный мех. Не потому, что мне жалко зверей. Нет. Мне он не нравится. Он мне просто противен. Я предпочитаю синтетические материалы. Они удобнее и приятнее. Мех на человеке — это омерзительно. А вот мясо кроликов и нутрий я люблю. Оно вкусное. Если бы мне попался в руки хороший жирный кролик, я бы с лёгкостью убил его, обработал и приготовил в утятнице… Почему же на убийство и освежевание зверей на экране компьютера мне смотреть так тяжело? Может, именно из-за отстраненности, которую создаёт экран? Я не чувствую запаха тёплой крови, не вижу её блеска, не чувствую, что смогу съесть это животное, а потому убийство кажется мне бессмысленным? Да. Наверное. Наверное…

остров и Мамонов

минский кинотеатр «центральный» это очень милое место: расположен он в жилом доме, прямо в начале нашего Самого Главного Проспекта, рядом с нашей единственной гостиницей формата ****. в кинотеатре рядов 18, в каждом ряду мест по 20. это такая маленькая милая комнатка с маленьким, опять же, экраном. но там хорошо именно из-за пространства — его нет. туда заходишь как в родную кладовку, садишься в кресло, укутываешься темнотой и смотришь фильм, тихо-тихо перешептываясь (а иначе нельзя — слышно). пьешь чай из термоса.

вчера мне хотелось пойти на фильм «остров» от Ким-Ки-Дука: там плавают домики на озере, непонятно кто-кого-зачем убивает и никакого хеппи-энда, но попал я на другой остров, с Пертом Мамоновым.

Мамонов — это человек, ведь не всех же можно называть громким словом «человек», но Мамонова можно. я не ожидал, что это будет совсем другой остров, не Ким-Ки-Дуковский, но оказался этому другому острову очень рад.

(далее…)

То есть, японцы, конечно, должны и будут править миром, но они заебали. Пубертатного вида девочки с пиздой, а то и с хуем наружу, перевитые верёвками и подвешенные за ноги тётки, юбочки/матросочки, небесный гром, хреномундия океанской хуйни, высокохудожественная порнография и девчонки-супергерои, вездесущие гигантские доспехи-роботы и юные тонкие ранимые мальчики в эсэсовских фуражках, беременные девки, измазанные говном и избитые чем-то до мясных сочащихся рубцов, вежливые ритуальные поклоны и затянутые сцены молчания, когда герои просто идут или стоят с неподвижными лицами.

Всех японцев надо положить на асфальт и полчаса пиздить ногами — пока не наступит просветление. Это известный дзэнский рецепт. Потому что это великая нация с великой культурой. Им должно быть уже стыдно, а им не стыдно. Они продолжают гнать, гнать и гнать всю эту высокоинтеллектуальную дебильную снобскую дегенеративную попсу для подростков-пролетариев и зажравшейся элиты всего христианского мира и даже не моргают невыразительными глазами на своих ритуальных масках. Суки.

Но мы всё равно их любим. Пока любим. Но если они не одумаются и не поймут, что AIBO, Китано и покемоны — это одно и то же, мир устроит им новую Хиросиму. Мы устроим. Без бомб. Ногами. А пока мы ими наслаждаемся. Нас уже тошнит от этого наслаждения, как от избытка сладкого, но мы наслаждаемся. Вот, например, Нобуёши Араки. Фотограф такой. Японец. И этим, к сожалению, почти всё сказано. Почти. Почти совсем. Ну, вот:

arakinobuyoshi.com/update_gallery.html»>http://www.arakinobuyoshi.com/update_gallery.html

takaishiigallery.com/html/artists_profile/Nobuyoshi_ARAKI/index.html

mdf.ru/search/authors/araki/

Ногами. До просветления.

Я — участник современного литературного процесса. Потому что написал книжку. И даже издал. И даже номинировался на какую-то премию. Газеты и журналы писали на меня рецензии и брали у меня интервью, а в одном клубе ко мне даже пару раз подошли за автографами. С тех пор некоторые несознательные личности называют меня писателем и время от времени приглашают на разные литературные мероприятия. Там я вижу других писателей, критиков, литературных журналистов, издателей и поэтов.

Как проходит типичное литературное мероприятие? Сначала все приходят и быстро делятся на отягощенных предрассудками и обыкновенных. Отягощенные начинают искать места в зале, обыкновенные — буфет. В зале после этого, вероятно, что-то происходит, я не знаю, я дальше в буфете.

В буфете творится разное. Зависит от того, с кем пьёшь. И что. Мне тут подсказывают: «И сколько». Нет, это лишнее уточнение. Много. Всегда очень много. Надо ли рассказывать, какие бывают пьянки? Сами, небось, знаете. О чём литераторы говорят за столом? Ну, грубо говоря, ни о чём. Обычные такие пьяные базары. Ну, бывают, конечно, окололитературные конфузы…

Например:

— А я тебе, Петя, говорю…

— Блядь! Какой я тебе Петя!

— Ик… Как — какой? В каком смысле? Петя Смирнов…

— Ты задолбал уже восьмую пьянку меня так называть! Я — Вася Иванов!

— Ну, прости… это… слова-то похожие…

Не узнал автор автора. И правильно: познакомились пьяными, видели друг друга всегда во хмелю, кто что написал, понятия не имеют, не читали, разумеется. А слова и правда похожие.

Но это редкий случай. Чаще так бывает:

— А ты…

— Вася.

— Ага. Будь здоров, Ваня!

— Вася вообще-то, ну да хуй с ним. И ты будь.

Как видите, никакого обмена литературным опытом и пр. Никто и не стремится. Иногда, правда, обыкновенные сидят в зале, вместе с отягощенными. В каком случае? Правильно — когда пить можно прямо в зале. Кстати, отягощенные к концу события обычно тоже перемещаются в буфет. И там уже раскрываются и становятся похожи на людей. И соединяются с обыкновенными в едином порыве.

К чему это я всё? Если забыть о читателе, то современному литературному процессу текст не нужен. Водка нужна, пиво. А текст нет.

Д. А. Пригов в Проекте ОГИ

Правда, бывают ещё крутые всякие писатели, которые, типа, мейнстрим, и т.п. Но про них я ничего сказать не могу: книг их производства я тоже не читал (хотя склонен предполагать, что говно книги), а бухать они в те места, где я бываю, не ходят. В общем, люди вне литературного процесса. И они сами себя так поставили.