ОБНОВЛЕНИЯ ПОД РУБРИКОЙ "визионерская проза"


Трипы. Ретроспектива: Иран. Поезд в Язд


В связи с текущими событиями на Ближнем Востоке републикуем под грифом «Ретроспектива» еще один репортаж Глеба Давыдова из Ирана, сделанный 21 год назад. Глиняный город Язд возник посреди пустыни несколько тысяч лет назад. По одной из версий, это самый древний город мира (первые упоминания — 3000 г. до н.э.). Он сильно отличается от остального Ирана. Таких глинобитных лабиринтов больше нет нигде. Говорят, они столь же древние, как и сам город. Кроме того, в Язде в первозданном виде сохранился Зороастризм, или «Благая вера»: одна из самых древних религий в мире. Текст: Глеб Давыдов. Фото: Антон Чурочкин, Глеб Давыдов.


Зеркало для визионера: Достоевский и Юнг


Новая работа нашего постоянного автора Дмитрия Степанова посвящена визионерским отражениям творчества Достоевского в зеркале психологии Юнга. Достоевский и Юнг? Что общего? Совершенно различные судьбы, отразившиеся в абсолютно несхожих текстах. И все же кое-что их объединяет, а именно — их образ творчества, сновидческий и визионерский, резко отличающий их от основной массы современников. Достоевский — главный визионер XIX века, Юнг — главный сновидец века XX.


Невеста (рассказ)


Рассказ Михаила Глушецкого о том, как Молодая Весна выбирает себе мужа. «В тот вечер я шел по пустынному скверу, направляясь, должно быть, в магазин, как вдруг прямо с неба на зеленый газон поодаль тропинки спустилась небольшая повозка, запряженная дюжиной сов».


Виталий Аширов. «Черный коралл». Роман


Многие авторы и читатели «Перемен» знают, что мы уже пару лет как совершенно не публикуем худлит. Но для этого текста решили сделать исключение. «В тексте сделана попытка выстроить модель нечеловеческого мышления посредством использования хайдеггерианских сдвигов между этическим и физическим». «Черный коралл» действительно стоит того, чтобы представить его читателю.


Рассказ Андрея Белого «ЙОГ»


Ко дню рождения Андрея Белого — рассказ «Йог». Речь в котором идёт о революции, её непосредственной связи с тонким миром. Написан в 1918 году после возвращения автора из Швейцарии. Где он учился у немецкого мистика-антропософа Штайнера. Проза Белого отнюдь не проста. Но музыкальна уже благодаря одной своей электрической ритмизованности. Наполнена энергией действительных символов.


Священная шутка (повесть)


Авантюрно-визионерская повесть Михаила Глушецкого «Священная шутка» обречена (не) стать событием в литературном мире. Уже хотя бы по той причине, что в своей прекрасной безбашенности, легкости и свободе она слишком близка к жизни и слишком далека от того, что принято нынче считать литературой. Убедитесь сами.


Упыри


Василий Доквадзе заканчивает свой небольшой визионерский цикл ярким примером из собственного опыта распоряжения чужой жизнью. Что привело к трагическим последствиям как духовного, так и экзорцистского характера. Одновременно возвысив героя текста в собственных глазах.


Собиратель жемчужин

zhem
Визионерский рассказ Михаила Глушецкого — о падшей нимфе, изгнанной в человеческое тело и принявшей на себя роль городской ведьмы. Теперь она, при помощи местных детей, проводит странные ритуалы. Например, эта ведьма могла изготовить особое зелье, стирающее память. О чем ее и попросил один из героев рассказа.


Вещие сны о странствиях души


Андрея Борозина (27.01.1939—21.08.2016) называют духовидцем и космическим поэтом. Стихи его распространялись сами собой — он писал всю жизнь, но публиковаться не хотел. Визионер, в своих снах — и не только! — он уходил далеко за пределы реальности. И видел то, что потом в действительности и проявлялось.


Сердце из бронзы (рассказ)

se
Визионерский рассказ Вениамина Бога об инициатическом путешествии за пределы. «Решимость продолжать двигаться на мгновение придала мне сил, я почувствовал, что во мне теперь бьется уже нечеловеческое, новое сердце. Сердце из бронзы». Написан в 2011 г. Публикуется по случаю введения на Переменах рубрики «Визионерская проза».


Академия (рассказ)


«Перемены» продолжают публикацию визионерских рассказов, проводящих читателя в миры потайные и таинственные, но от того не менее реальные, чем мир будничных явлений. Миры, существующие там, куда доступ человеку возможен во сне или в состоянии транса. Рассказ Валентины Ханзиной «Академия» приоткрывает еще одну дверь в эту бездну.


Торжество (рассказ)

torgestg
Визионерский рассказ Михаила Глушецкого о мистическом «Благословенном Хоре», устраивающим безумные оргии в архетипическом сумрачном лесу. «…и вот чья-то рука опускается на плечо юной девушки, сразу же ободрив ее – ко всеобщему облегчению, дыхание девушки выравнивается, та снова в блаженстве закрывает глаза и спокойно заканчивает начатое».


Дом Игоря (рассказ)


Новый небольшой рассказ Василия Доквадзе, с социально-политическим и философским подтекстом. О том, как меняется вселенная и в связи с чем это происходит. «Мне нужен был Игорь, но его не было. Его телефон не отвечал, а место, где раньше стоял дом – поросло травой, будто его здесь и не было никогда, и уже сложно было поверить, что ещё вчера всё было по-другому».


Пошехонь. Фрагмент романа


Фрагмент романа Дмитрия Степанова, известного читателю «Перемен» как автор работы о трансперсональной психологии «Всматриваясь в бездну» и ряда эссе. Земский врач Антон Павлович Немов, возвращаясь из Петербурга во вверенное ему земство, волею судеб оказался в странной и неизвестной ему дотоле местности, звавшейся Пошехонью. Он бродит по Пошехони, тщетно пытаясь то ли поселиться в ней, то ли найти дорогу назад…


Мохито (рассказ)


Сюр-спиритический сеанс от Марины Ахмедовой. Рождение тщеты из духа мохито. Колючки кактуса, которые якобы кладут на Кубе в мохито вместо мяты. Трип в глубину себя. «Я казалась себе касаткой, свободно плывущей по морю глубокого смысла, под лучами распятого солнца, а Тщета видела во мне черепаху с фрагментом молчания вместо панциря на спине».


Михаил Апарин. Вспышки


В Блоге Перемен продолжается публикация сборника миниатюр Михаила Апарина под названием «Вспышки». Внезапные озарения, поэтические прозрения и мистические видения, которые накрывали автора в разное время его повседневной жизни, и которые он тут же записывал на клочках бумаги. Свидетельства иного и не всегда понятного мира, набросанные точными штрихами первых попавшихся под руку слов.