ОБНОВЛЕНИЯ ПОД РУБРИКОЙ "НОН-ФИКШН"


«Круг земной и небесный». Технологии: грубые, тонкие…


Продолжаем печатать книгу «Круг земной и небесный». Каких только бед не выпало на крестьянскую долю в последние четыре века! Об истории русского народа – земледельческого, воспитанного в мирных занятиях, в кротких нравах и в борьбе с суровой и дикой природой. А также о непростых обстоятельствах нашей земной жизни: Афган, Ельцин, Гайдар, история Гимна, кубанские хуторяне, Аркаим, – рассказывает В.М. Зимин.


«Приди, сорви с меня венок…»


14 апреля исполняется 270 лет со дня рождения, по-пушкински: «из перерусских – русского» писателя, просветителя и драматурга Дениса Ивановича Фонвизина. Игорь Фунт рассказывает о екатерининских временах, одновременно думая о дне сегодняшнем. Поскольку быть столь оппозиционным, каковым был Фонвизин, в ту пору не приветствовалось. Но именно он стал предтечей революционера Радищева и «кованых» людей 14-го декабря.


Письмо языку


Анатолий Рясов о значении Слова как вселенском феномене ощущений. В нашем распоряжении – сотни библиотек с целыми стеллажами словарей и лингвистических исследований. На самом же деле мы до сих пор толком не имеем понятия о том, что такое слово. Перед нами – дымящийся палимпсест, включающий в себя множество смысловых наслоений. Безнадёжный произвол может уживаться внутри слова — со спартанским порядком.


Глядя в зеркало истории. Киев под властью Петлюры

petlura
Нет ничего нового под Солнцем, все архетипично, а некоторые события, которые кажутся новыми, совпадают с теми, что уже были, вплоть до деталей. Вот, например, сейчас многих удивляет поведение украинских националистов в Киеве. Но точно так же они вели себя в Киеве почти сто лет назад, при Петлюре. Свидетель тому Константин Паустовский.


Красное «сиятельство»


Алексей Толстой был умён, хитёр, талантлив и родовит. Женщины едва не дрались за него, мужчины набивались в друзья, а люди власти даже лебезили перед ним. Он же, смеясь над миром, думал, что объегорит всех. А объегорил себя. Родной сын и тот скажет: «Он продал душу дьяволу. И… проиграл». Но почему – вот загадка. Текст Вячеслава Недошивина, известного литературоведа, писателя, кинодокументалиста.


Другой


Максим Кантор о предназначении демократического искусства и видении нового мира и новой пластики. Домье, Сезанн, Ван Гог, Гоген – диалекты великого языка, изобретённого в революционные дни времён Маркса, Прудона и Бальзака. Но в первую очередь – это, конечно, главный художник нового времени Оноре Домье, который сумел сделать так, что античность и классицизм осознанно заговорили о сегодняшнем горе.


Левее тот, кто ближе к смерти


18 марта 1874 года – 140 лет назад – родился великий русский философ-революционер Николай Бердяев. О нём, как о квинтэссенции мыслительного процесса давно ушедшей эпохи, нельзя говорить вне привязки ко дню сегодняшнему – настолько он видится актуальным и свежим. Будь Бердяев сейчас жив, – он бы опять, с новой оглушительною силой стал толкать нас в жернова вдумчивых размышлений о насущном.


Красный свет в конце тоннеля

kant_g
Дмитрий Самойлов об истоках историософии Максима Кантора, ведущих к разгадкам творческой биографии художника. О первых его книгах – рассказах-зарисовках из жизни современного художественного сообщества как камертоне литературного процесса нулевых годов. И о переосмыслении истории становления капитализма в новой России через призму взаимоотношений художников, галеристов, критиков, политиков и олигархов.


Как Пушкин чуть «двушечку» не схватил


Бунин: «Новая литературная низость открылась в гнуснейшем кабаке «Музыкальная табакерка». Сидят спекулянты, шулера и лопают пирожки по сто целковых штука. А поэты и беллетристы читают им свои и чужие произведения, выбирая наиболее похабные. Брюсов читал «Гавриилиаду», произнося все, что заменено многоточиями, полностью».


Круг земной и небесный


Перемены начинают публикацию книги В. М. Зимина «Круг земной и небесный». Глава первая, с любовью и пониманием, рассказывает о животных, – «вечных детях, от рождения до смерти», – с которыми пришлось столкнуться автору по воле случая, жизненных обстоятельств, служебной необходимости и по причине увлекательных экспедиций по сакральной Камчатке времён его молодости.


Не та жизнь


Прошла четверть века! – 25 лет идейных исканий и нескончаемых экспериментов, пробуждённых Перестройкой, сведших чуть мелькнувший из-под навеса мрака 1917 года божественный промысел на нет. Как и всякая потерянная истина – русская правда обратилась в блистательную лживую кокетку, отражающуюся в мутном зеркале минувшего бесовским фантомом притворства и лицемерия.


Врачебные тайны


Истории болезней… Обычные и необычные пристрастия… Чёрный юмор… Улья Нова рассказывает об острых злободневных перипетиях в одном врачебном отделении. О стремлении людей выжить во что бы то ни стало и… внезапной смерти. Которая не щадит никого. Даже «причастных».


Мотобиография. Два дня из жизни пидоров и лесбиянок


Очередная глава «Мотобиографии» Димы Мишенина о том, как юный Мишенин со своим приятелем сходили в начале 90-х в кино на фестиваль кинематографа сексуальных меньшинств. «Моя любовь к Киту Хэррингу и Энди Уорхолу никогда не останавливала меня, когда я посылал старых и молодых пидорасов, предлагавших мне свои услуги. И посылаю я их не потому, что гомофоб».


Удар по Горам Израилевым

1
В связи с сороковой годовщиной октябрьской войны «Судного Дня» 1973 года постоянный автор «Перемен» полковник разведки Андрей Девятов вспоминает, как он, будучи курсантом Военного института иностранных языков Красной Армии (ВИИЯ КА), поучаствовал в этой войне. Правда, поучаствовал, так сказать, по касательной, но, тем не менее, удостоился государственной награды.


Мой аргентинский папа

k
Максим Кантор рассказывает о своем отце, Карле Канторе и о своих с ним взаимоотношениях. «Я даже думал, что мой папа – аргентинский поэт. Папа был высокий, горбоносый, черноглазый и смуглый. Читал стихи и пел песни. Говорил о философах и о гаучо. Все, что он говорил, было особенным – не похожим на жизнь вокруг, как непохожи на обычные вещи пончо или сомбреро».


Жизнь строгого режима

zona
Главная тема только что вышедшей в издательстве «Вече» книги Бориса Земцова «Жизнь строгого режима» — российская зона ХХI века. Автор, в бытность заместителем главного редактора Независимой Газеты, был осужден на 8 лет строгого режима. В неволе вел дневник, ставший основой этой книги. «Перемены» публикуют отрывки из книги.