Япония. Церемония сэппуку

Предельной полноты статус знака в культуре Японии достигает в церемонии сэппуку (харакири). Источники: средневековый эпос о Минамото Есицунэ, Хагакурэ Ямомото Цунэтомо и описание церемонии у романиста-самоубийцы Юкио Мисима.

Церемония содержит четыре знаковых действия:

Прежде всего, приговоренный или решившийся сам по себе произносит публичную речь или пишет послание. Первоначально церемония носила устный характер и предполагала публичное присутствие, открытость смерти. В случае боя военные действия приостанавливаются, никто не мешает совершению сэппуку. Заметим в связи с этим, что смерть от руки анонимного убийцы считалась позором, и следствием ее было вычеркивание покойного из сословия самураев. Смерть — это акт открытости бытию. Как мы помним из античной истории, Юлий Цезарь, смертельно раненый, прикрыл голову плащом. Это типичный для культуры жест, он значит, что смерть для древних греков и для римлян была уходом в сокрытость, даже если она была публичной. (далее…)

Однажды в начале осени, под желтеющим вечерним небом, произошла такая история.

Николай Сергеевич Жуков, школьный дворник, с виду силач и богатырь, оказался в плену у Летучего зверя-налима. Пожалуй, стоит описать обоих участников этой встречи, иначе представить ее непросто. Жуков был, несмотря на высокий рост и покатые, как холмы, плечи, побит и потрепан жизнью: имел один глаз, неполный комплект пальцев на левой руке и клочковатые, как старый мох, волосы, неровно покрывавшие голову; к тому же изо рта его несся дух могилы – по-видимому, из-за некачественного питания и пристрастия к алкоголю.

Надо добавить, что лицо дворника имело цвет второсортной бумаги, а под глазами лежали желтоватые круги. Но внешняя ущербность с лихвой компенсировалась качествами души и характером дворника. Больше всего на свете Жуков любил размышлять и, случалось, стоял столбом посреди пустынного школьного двора, будто мысли налетели на него, подобно шквалу ледяного ветра. Размышления настигали его на работе и дома, в любую погоду, а иногда в глухой ночной час. Никто толком не знал, о чем таком размышлял дворник – но свидетелей его дум хватало. (далее…)

В любой момент оставляй душу в поясничном промежутке. Чэнь Синь

«Как могут отдыхать в моём теле две ци?
Только, если не знают отдыха…» Чэнь Синь

«Понимание техники – это понимание и овладевание
длительностью времени, а понимание формы – это
понимание и управление пространством». Чэнь Цзячжэнь

В основе этих записей лежит личный опыт и результат осмысления текста разных книг, включая редкую даже для Китая книгу – двухтомник, принадлежащий перу двух мастеров, Гу Люсиня и Чэнь Цзячжэня: «Тай цзи цюань, стиль Чэнь»; «Пао чуй» (изд. «Либрис». М. 1996. 1998). В последней описаны три боевых комплекса (таолу) этого стиля, но мои записи их мало касаются.

Упор сделан на работу с ци – цигун, основу стиля Чэнь. Именно основу я старался понять, отбирая высказывания учителей о сути Тай Цзи и пути к нему через боевое искусство. Это как компас – сколько ни крути, стрелка всё равно будет указывать только на север. Везде цитаты даны в кавычках, и если нет на то специальных указаний, они принадлежат Чэнь Синю (1849-1929). (далее…)

«Христос пленит левиафана». Фрагмент иконы «Воскресение с праздниками».

В детстве я был так счастлив, когда оказывался с отцом на птичьем рынке! Аквариумисты как художники на выставке. Каждый художник у своей работы стоит, а на картинах – рыбки плавают цветные. Став чуть старше я заметил, что и у голубятников – своя улица с проулками, эпоха с датами. Голуби в огромных клетках, в открытых коробках гофрированных, сеткой обернутых, и даже в портфель какой-нибудь полуоткрытый заглянешь, а там голубь спит, в белый шар свернувшись.

Голубиная книга. Есть глаз соломенный, есть винный… Соколявый бъет, бывает, но гонец хороший не умирает, зайдет на страшной высоте за светлую тучу и, представляя, что туча это земля, медленно уйдет вместе с тучей, в небе растворившись. Бывало, придет гонец, сильный, чистый, а ты в глаза смотришь ему, насмотреться не можешь… (далее…)

Город Солдатск Северо-Вышкинского района стоит на берегу безымянного озера.

Больше половины года озеро укрыто слоем грязно-серого льда, похожего на мятое покрывало. Дорога через ледяное поле на другую сторону недлинная – примерно километр. Десять минут ходу по окаменевшему снегу. Но вот стали вдруг про это озеро врать. Обросло озеро прочной паутиной аргументов и фактов, точно травою морскою.

Бабы, одуревшие от скуки на городском рынке, двигая огромными плечами, побожились, что по ледяной озерной тропе из города и обратно следуют мертвые люди. Куда же они идут? Кто куда, надо полагать. Одни вон из города, а другие наоборот. (далее…)

Рецензия на книгу «Кто сегодня делает философию в России», Том III/ Автор-составитель А.С.Нилогов. – M.: OOO «Сам Полиграфист», 2015.

Похоже, что хаотическое состояние русской философии сегодня говорит уже само за себя. Во всяком случае, именно такое ощущение складывалось после прочтения первых двух томов проекта Алексея Нилогова.

Бал правит хаос. Но тогда, в таком «хаотическом» смысле, у русской философии еще не все потеряно. Однако в третьем томе проекта неожиданно появляется новая фигура, претендующая на то, чтобы структурировать этот хаос в определенном топике. Не то чтобы она сознательно подготавливалась исподволь и в предыдущих томах, скорее она появляется спонтанно и, на первый взгляд, как некая философская бифуркация. (далее…)

Многие из мастеров Тай Цзи были одновременно и целителями, помогать людям они считали своей обязанностью. Я никакой не мастер, но помогать, чем могу, никогда не отказывался. Так вот и случилось, что во временном промежутке между «Ниткой» и «Родами» у меня появился пациент – парень 27 лет, Андрей, сын Галины Сергеевны.

Полгода назад у него отказала поджелудочная железа; за это время он побывал в трёх разных клиниках и перенёс три или четыре операции. Медицина выставила диагноз и сказала, что шансов на выздоровление менее 10%. Может, набивала себе цену, может, правда. (далее…)

Знакомого Л. я заметил с поворота, когда мой жёлто-салатный теннисный мяч с хрустом отскочил от гравия центральной аллеи Марсового поля, где та делает резкий, на девяносто градусов поворот к Лебяжьей канавке, и влип намертво в челюсти моей вёрткой коричневой суки: чпок.

Л. лежал, распластавшись большой чёрной ящерицей, на кряжистой ветке старой сирени слева от аллеи. На Л. был странный чёрный комбинезон с множеством карманов. Ноги Л. были скрещены: одна рука прикрывала лобок, как у Рафаэлевской Венеры; другая была манерно закинута за голову. Он делал вид, что не замечает меня. Хотя вся вычурная непринуждённость и изысканность его позы убеждали в обратном. (далее…)

Все сложности когда-нибудь разрешаются. Так было и с этой моей загадочной неспособностью свободно передвигаться, то есть просто ходить.

В «Прикосновении» шла речь о левой лодыжке. Теперь взбунтовалась правая, и не лодыжка, а вся стопа. Две кошмарные ночи и третья полегче. Правая стопа не дышит. Прокачаешь, стоя в У Цзи, вроде заработала, начинаешь засыпать и чувствуешь, как она опять становится деревянной и холодной. Через полчаса-час просыпаешься от страха: стопа неживая – холодная, набухшая, ничего не чувствует. (далее…)

Прогноз Бронислава Виногродского

Традиционно под Новый год портал «Перемен» публикует прогноз Бронислава Виногродского. Следующий год будет годом деревянной козы. Посему внимаем прогнозу Виногродского: (далее…)

Я лежу пятками к прибою на жёстком хрустящем ракушечнике пляжа.
Мои ноги согнуты в коленях.
Ракуша небольно покалывает спину через майку.
С моего ракурса, между ног, видны:

часть пляжа от обтёсанного волнами красного кирпича, слева;
до стеклянного шара-поплавка, выброшенной прибоем рыбацкой сети – справа;
равномерно набегающие на ракушку коричневые волны Азова;
кусок выгоревшего от жары неба – от белого следа пролетевшего над головой самолёта с Ейского военного летного училища, до линии горизонта.

Это всё. Не так уж мало. (далее…)

Не две ли малые птицы за копейку
можно было купить в воскресенье
на Таганке, в левом углу…

Никифор с Дуней по грибы пошли, Никифор красноголовиков нашел, а она по полянкам бегала, устала, у Дуни в лукошке – голубые цветы, нежные голубки.

Черный дрозд рассмеялся, или это певчий дрозд так смеется? Никифор пытается найти среди ветвей птицу и разглядеть, но дрозд уже перелетел на другую сторону поляны и рассмеялся там в два раза тише. Дроссель.

Пеночка трещотка. Луговой конек. Зарянки с разных сторон рассыпают свои серебряные бубенчики, и вдруг как огромное невиданное дерево в этом раю звуков быстро и уверенно прорастает веселый вальс. (Народная, веселая музыка, бабушка вальса.) Звуки вальса нарастают, нависают могучими ветвями, и на поляну выкатывает необыкновенная кавалькада. (далее…)

На глаза мне попался текст Андрея Рудалева «Противостояние пустоте. Основной сюжет русской культуры». Незадолго до этого случилось так, что я выпил несколько чашек крепкого пуэра, и был настолько взбудоражен этим напитком, что немедленно решил написать кое-что в ответ на рудалевский опус. В ином случае я бы не обратил особого внимания на этот текст, может просто не стал бы публиковать его или опубликовал бы не глядя. Но уж точно не счел бы нужным реагировать. Но Рудалев давно уж удивляет своими статьями, присылаемыми им для публикации в Блоге Перемен. Настолько в них красивая попытка здраво мыслить и прояснять происходящее перемешана с очевидными заблуждениями и мутными концепциями. Впрочем, характерными для многих современных христианизированных мыслителей…

Давно удивляет… А тут еще пуэр. И несомненно, еще бесконечное множество факторов.

«Противостояние пустоте»? Я прочитал заголовок и тут же удивился: как можно противостоять пустоте. То есть буквально противостоять тому, что отсутствует? Странная история, напрасный труд… Или это какая-то особая пустота?

Да еще, оказывается, что это противостояние — основной сюжет русской культуры. Хм. (далее…)

Когда-то я думал, что неплохо бы стать в следующей жизни собакой.

…Таким веселым английским кокером, который бегает по двору, догоняя свои уши. Всегда рад хозяину, рад почти всему, быстро живет и скоро умирает, делясь этой радостью. Или я думал, что хочу.

Она медленно идет от подъезда, огибает дом. Улыбается немного, покачиваясь крупным тазом. Она близка к пятидесяти, много лишних килограммов на ней. Из тех полных, которые, кажется, всегда должны быть веселыми, добрыми и не восприниматься всерьез. Они такие и есть – уж коли ждут от тебя, удобно быть в нише, уютненькой, это сговор тебя и мира, капают за это небольшие проценты. (далее…)

Он не оставил никакого конкретного учения. Тех, кто приходил к нему «за учением», он обычно отсылал к почитаемым им учителям, таким как Джидду Кришнамурти и Папа Рамдас. Говоря о себе, Йоги Рамсураткумар обычно употреблял такие самоназвания как «этот нищий», «этот грешник», «этот грязный тип». При этом еще при жизни многие почитали его как великого мудреца, Гуру и воплощение Бога. (далее…)