Пусть я живу на самом на краю города, прямо у леса, живу уединенно и до такой степени отграничивая себя от всех, что прежде чем выйти за ворота, всегда высматриваю через дыру в заборе, нет ли кого поблизости из соседних домов, и если есть, жду, пока те уйдут, чтобы не пришлось здороваться, пусть так, — но когда в наш город приходит этот Благословенный Хор, как я их называю, когда эти люди в огненных одеяниях начинают свое шествие по центральной площади (я так и не узнал, откуда именно они являются — должно быть, с южной стороны шоссе), поджигая прямо на ходу чучела коз, единорогов, соломенные фигуры людей, слегка режут свои ладони, а затем со смехом размазывают кровь друг об друга, и каждый, будь то мужчина или женщина, снимает с себя испачканную таким образом одежду, да бросает в эти передвижные костры, — и все это лишь затравка, маленькая репетиция перед тем грандиозным действом, в котором наши гости приглашают поучаствовать любого без исключений жителя города; когда, наконец, этот хтонический в своем первобытном безумии гам, неизменно исходящий от веселого шествия и кажущийся столь нераздельным от них, как, например, жар неотделим от костра (и меньше всего мне бы хотелось вновь увидеть их идущими в полном молчании, лишь под медленный стук барабана), когда весь этот шум доходит и до моих ушей, я непременно выхожу к ним навстречу. (далее…)

Давать должен тот, кто сам имеет.
Снорри Стурлуссон. «Язык поэзии»

Много слов хороших написано и сказано о русском языке. Ещё бы! В нём нет жестких грамматических конструкций — и оттого он гибок. Равномерно огласованный — он полнозвучен. Бездонная фантазия его носителей пробудила к жизни бесчисленное множество образов и их оттенков — отсюда роскошество метафор и сравнений. Отсюда же и ёмкость языка — можно уничтожить одним словом, а можно шептать до бесконечности, варьируя полутона. Он то сладкоголос, как сопрано, то резок, как удар бича, то нежен, словно флейта, или неумолим и величав, как первобытная стихия. Загляните снова к Марине Цветаевой, и вы услышите, что можно делать в русском с одной лишь пунктуацией… (далее…)

Ещё одна вселенная под нашим Солнцем – Поднебесная. Её истоки теряются в веках. Исторические хроники ведут счёт её императоров от Хуан-Ди, легендарного Жёлтого Императора, 2697 год до н. э. Совсем уж легендарные Шэнь-Нун и Фу-Си отодвигают временной рубеж к 2723 и ранее 2800 года до н. э. Шао Юн (1011-1077 годы), китайский мыслитель эпохи Сун, «полагал вполне возможным, что Фу-Си, Шэнь-Нун и Хуан-Ди были представителями и распространителями знаний предыдущей культуры человечества. Потому вполне закономерно, что Фу-Си приписывается авторство И Цзин, «Канона Перемен», Шэнь-Нуну – первого фармакологического трактата, а имя Хуан-Ди связано с медициной». («Трактат Жёлтого Императора о внутреннем», перевод Б. Б. Виногродского. М. «Профит-Стайл». 2009г. с. 6).

Эти трактаты, а также «Книга Правил» («Лицзи»), «Книга Музыки» («Юэцзин»), «Книга Песен» («Шицзин»), «Книга Истории» («Шуцзин»), входившие в древности в обязательную программу обучения, лежат в основе всей китайской культуры. Этого фундамента оказалось достаточно, чтобы появились в Поднебесной мудрецы и философы такого масштаба как Лао-цзы, Чжуан-цзы, Ле-цзы, Конфуций, Мэн-цзы, нескончаемая череда их преемников и последователей. (далее…)

Японский и китайский русисты-переводчики об изучении русского языка, переводах русских книг и образе России¹

1. АЦУСИ САКАНИВА

Ацуси Саканива (Токио) – доктор наук, доцент кафедры русского языка и русской литературы филологического факультета университета Васэда. Переводчик А.А. Тарковского и А.И. Солженицына, автора книг «Исследование произведений Ф.М. Тютчева: самосознание в России XIX века» (2007); «Японская литература в современной России» (2013), «Читаем Пушкина» (2014).

Александр Чанцев: Саканива-сэнсэй, как Вы пришли к решению выучить русский язык? Где Вы его изучали?

Ацуси Саканива: В средней школе я прочитал повесть Ф.М. Достоевского «Записки из подполья» в переводе. До тех пор из русской словесности (конечно, зная имена нескольких великих русских писателей) я совсем не читал ничего, кроме «Ивана-дурака» или «Репки» и т.п. и у меня не было особенного представления о русской литературе. Вообще, думаю, школьники того времени (в начале и середине 1980-х годов) не имели никакого особого мнения о СССР/России. Но эта повесть произвела на меня ошеломляющее впечатление: «Почему здесь написано про меня?» (кстати, сейчас в Японии такая сосредоточенность на своем внутренном мире или острое самосознание имеет специально название – «болезнь учеников средней школы», «тюнибё»). Так мой интерес к русской литературе постепенно развивался. И при вступлении в университет (в 1991 году) я выбрал русский язык как второй иностранный язык. Это были самые последние годы перестройки. Число студентов, которые выбрали русский язык, было сравнительно больше, чем сегодня. На втором курсе я перешел на кафедру русской литературы. В 1994/95 году учился в МГУ. (далее…)

Современная керамическая студия,
за гончарным станком сидит девушка.
Нога бьёт по приводному кругу.
Курит, пальцами-пинцетами вынимая
изо рта самокрутку. Останавливает круг,
думает, что делать дальше — она
недовольна своим произведением.
Девушка берёт пакет с табаком,
высыпает его на ладони, прикладывает
их к вазе.

Древние иранские арийцы переселились
на Север, чтобы избежать
исламизации… Поселились они в низовьях
Волги, рядом с хазарами и волжскими
булгарами. Дело было в VII веке…
На берегу реки Мокши — это приток
Оки — они основали одноимённый
городок — Мокша.

Панорама Наровчата

Ныне это районный центр в
Пензенской области — город
Наровчат. А бежавший народ
в арабских летописях называется
Буртасы. Центральная площадь
города. Частный сектор: дома,
заборы. Люди занимаются огородами:
овощи, теплицы; идут в магазин,
выпивают.

Буртасы селились «гнездами» —
усадьбами родственных коллективов.
Среди прочего в них располагались
разного рода культовые
сооружения, в частности, семейные
святилища огня, окруженные, так
сказать, «домашними» кладбищами
и погребениями животных,
заколотых в ритуальных целях.

Эпизод 3

Фотоматериалы. Герб города Наровчат:
«В лазоревом поле на золотой
земле с тремя черными пещерами
в ряд — серебряная гора с двумя
таковыми же пещерами в основании,
увенчанная золотым лавровым
венком». Памятник княгине
Норчатке. Голос автора.

Название городка Наровчат связано
с легендой о прекрасной княгине
Норчатке. В 1237 году монгольские
орды пришли в Наручадскую
страну — так в русских летописях
именовался ареал обитания
буртасов, окончательно разгромленных
в 1431 году войсками князя московского
Василия III.

Наплыв. Зима. Гора Плодовая. Вид
с горы: медленная вертикальная
панорама с хмурящегося неба;
Церковь иконы Божией Матери,
трапезную и другие строения Сканова
пещерного монастыря: кельи-вагончики,
дровник, часовня над купальней. (далее…)

В сознании как бы сокрыто ещё сознание. Это сознание
в сознании подобно мысли, предваряющей все
слова и образы.
Гуань-цзы.

Все методы медитации предназначены для раскрытия познающего.
Ошо

Великий Путь всегда пребывает между присутствием
и отсутствием.
Из «старинных трактатов»

Промежуток – это музыка всех истин.
Чжоу Гунчэнь. Начало XX в.

«Промежуток», «зазор», «разрыв» – обозначение одного и того же понятия, важнейшего во внутренней работе. Только там дверь в Космос и свидание с ним.

«Вот почему нужен разрыв: чтобы старое исчезло и вошло новое. В них нет никакой непрерывности… Это разрыв…» (Ошо, т.1, с 17)

«Мысли исчезают, появляются зазоры. Безмолвие! Вы касаетесь своей собственной глубины… Когда вы обрели такую радость, которая не уходит, – обстоятельства меняются, а радость не уходит». (Ошо, там же, т.III, с.221, 223)

Мне самому почти нечего сказать по этому поводу. Феномены, которые со мной случались, я описал в прежних своих текстах. Первый ощутимый прорыв был на физическом плане (см.1. «Прикосновение»), но чаще присутствие зазора и связанных с этим явлений ощущалось всё же на плане ментальном (см. 7-10, 12, 16). Остаётся безоговорочно довериться учителям и ждать прогресса в собственных усилиях. Ниже я даю сводку в цитатах из нескольких источников: Ошо «Избранные беседы», т.I, III; В.В. Малявин «Сумерки Дао» и «Боевые искусства». (далее…)

Обновление в разделе «Трипы», который уже долгое время не обновлялся. Трип из Выборга под названием «Мекка для стареющих любителей молодости». Цитата: «Проснулись не позже обычного. Это было? Утро? День? Плавно перетекли с нарастающим алкоголем в крови в субботнюю ночь. Кусочки вчерашнего. Шумит «Шура» в возле моста, редкие машины, тьма. Парочки с боттлами в руках. Пошатываясь и хохоча переходят мощённую набережную. Закрытые кафе, открытые подъезды. Щёлк».

Многие из мастеров Тай Цзи были одновременно и целителями, помогать людям они считали своей обязанностью. Я никакой не мастер, но помогать, чем могу, никогда не отказывался. Так вот и случилось, что во временном промежутке между «Ниткой» и «Родами» у меня появился пациент – парень 27 лет, Андрей, сын Галины Сергеевны.

Полгода назад у него отказала поджелудочная железа; за это время он побывал в трёх разных клиниках и перенёс три или четыре операции. Медицина выставила диагноз и сказала, что шансов на выздоровление менее 10%. Может, набивала себе цену, может, правда. (далее…)

Прогноз Бронислава Виногродского

Традиционно под Новый год портал «Перемен» публикует прогноз Бронислава Виногродского. Следующий год будет годом деревянной козы. Посему внимаем прогнозу Виногродского: (далее…)

1.

Когда-то, еще до разложений, до разломов, в постижении вечных смыслов сознаний, в попытке найти ту единственно верную интонацию себя, странную веру в свое избранничество, когда будущее еще кажется непреднамеренным, когда радостная серьезность жизни еще не пронизана мыслью, а представляется существованием, когда вечерний свет солнца из-под листвы, трехколесный велосипед, дача, утопающая в сирени, вечерний шелестящий полив растений…

Он посмотрел на портреты классиков на стене (он распечатывал их фотографии и прикреплял иголками к обоям), не спеша допил кофе и… все же решил уехать. Да, стать другим, пусть и на один день. А Кларисса и все остальное — грядущее и навязанное, — в конце концов, подождет.

Через час он уже мчался на загородном шоссе. И ему нравилось снова чувствовать себя слегка старомодным в этой своей старомодной машине, и он вдруг действительно обрадовался, что уехал из Москвы. Шоссе с повышением скорости настраивало на сентиментальность.

Солнце было еще высоко, когда он уже подъезжал к деревне, взбирался «на второй» мимо карьера, безжалостно разрытого двумя ржавыми экскаваторами, обычно гремящими на все окрестности. Но сейчас было тихо, и даже экскаваторы, чем-то похожие на огромных замерших жуков, не так уж и оскверняли своим присутствием приглушенный осенний пейзаж, слегка однообразный в своем коричневом и сером, почти без листьев. Разве что кое-где было пронзительно тронуто желтым. И в этой безымянности словно бы еще оставалась какая-то странная надежда… (далее…)

Вот что поразительно — древние представления о карме (по крайней мере, в том виде, в каком они описывают связь причины и следствия на протяжении одной жизни) точно отражают представления нейроученых о том, как работает наш мозг. Один из самых фундаментальных принципов современной нейронауки был сформулирован в 1949 году канадским нейропсихологом Дональдом Хеббом (Donald Hebb) и известен как “закон Хебба” или как “теория клеточных ансамблей”. В своей книге “Организация поведения: нейропсихологическая теория” он постулировал принцип взаимодействия нейронов, который часто описывают одной фразой — “нейроны, которые возбуждаются вместе, связываются вместе” (“Neurons that fire together, wire together”).

В этой основополагающей работе Хебб выдвинул предположение, что “любые две клетки или системы клеток, которые повторяющимся образом активны в одно и то же время, будут тяготеть к соединению, и активность в одной клетке или системе клеток будет способствовать активации другой клетки или системы клеток”. Это основная предпосылка нейропластичности — способности нашего мозга меняться в ответ на новый опыт. (далее…)

Миссионерство – это явление, застывшее в смоле истории как не самая честная муха. Вот какова её поза: политическое заглатывание новых земель, борьба за экономическое и культурное превосходство великих держав, оккупация верой и чудом. Этих трактовок обычно хватает для циклопного зрения нынешнего аналитика, но какие-то вещи становятся не видны. Люди становятся не видны, они будто бы растворяются в составе явлений, и это то, что хотелось бы изменить, но как это можно изменить? Только вытаскивая из забвения отдельные жизни.

…Это был человек, которого звали Уиллиам Персиваль Джонсон. Джонсон приехал на озеро Ньяса после Оксфорда, как член университетской миссии, – он должен был ехать на гражданскую службу в британскую Индию, но вызвался волонтёром в Восточную Африку, где провёл больше сорока пяти лет. Современники писали, что он вёл себя так, словно живёт в библейские дни. Было очевидно, что он ощущал некую мистерию, возникающую в этих местах. Он проповедовал евангелие с лодки, плавая вдоль побережья. Он не обращал внимания на болезни и неудобства. Когда у него началась глазная инфекция, он не стал ничего предпринимать, положившись на божий удел, и в итоге потерял зрение в одном глазу, но это не было воспринято им как трагедия, но как всевышняя воля. Хотя инвалидность затруднила проведение его лодочных выступлений, Джонсон не сдался и продолжал проповедовать различными способами. Местные жители называли его Апостолом озера. (далее…)

В октябре 1924 года в Париже увидел свет первый «Манифест сюрреализма» (сам термин был в ходу с 1917-го). А также памфлет под названием «Труп», в котором сюрреалисты призывали всех поплясать на крышке гроба только что умершего Анатоля Франса. «В погребении отказать!» – объявлял лидер движения Андре Бретон. «Вы когда-нибудь давали пощечину мертвецу?» – вопрошал Луи Арагон.

Во всех их затеях было много детского. В том числе – и детская жестокость, особенно по отношению к чужим. Франс для них олицетворял буржуазного писателя. А всё буржуазное они презирали и ненавидели, будь то система ценностей, образ жизни, вкусы, произведения искусства. Например, роман третировался как буржуазный жанр. Поэтому Арагон подверг публичному уничтожению свой роман «Защита бесконечности» — от него остался лишь отрывок «П…а Ирены» (по словам Альбера Камю, «лучший, красивейший текст, затрагивающий эротизм»). (далее…)

Невозможно пусто здесь, в этой Москве, сейчас. Так, будто выскребли из тебя дом холодной ложечкой, достающей дынную середину.

Время суток – маятник. Утром словно с качелей вылетела из тяжелого сна, долго не могла отдышаться, грудь – советский не мнущийся пластилин с комком сердца, резиново бьющимся внутри. Мне снилось, меня убили. И как-то глупо. Жизнь вдруг закончилась. Просто прекратилась. Как крупа в банке, вода в кране. (далее…)

Это более чем непростая задача – написать эссе на тему «451» Брэдберри.

Во-первых, в силу своей (более чем заслуженной) популярности, произведения его перечитаны критиками и рядовыми читателями вдоль и поперёк, и обнаружить в них что-нибудь оригинальное сегодня не представляется возможным – всё уже написано и сказано в достаточной мере для того, чтобы кто угодно мог додумать детали самостоятельно.

А во-вторых, и это, пожалуй, самое главное, как в случае с любыми антиутопиями за авторством гениев: спустя более чем полвека, предсказания Рэя Дэвида уже сбылись полностью или угрожают окончательно сбыться в самое ближайшее время. В связи с этим классифицировать это произведение как фантастическое уже нет необходимости – можно выглянуть в окно и увидеть в тексте гиперболизированное описание современной нам реальности. (далее…)