ОБНОВЛЕНИЯ ПОД РУБРИКОЙ "ИСКУССТВО"


Андрей Белый – у стен собора Лозаннской Богоматери

Андрей Белый
Мистическое эссе Мины Полянской. История антропософского храма, уничтоженного и воссозданного. Странное исчезновение ясновидящей, завещавшей Андрею Белому кольцо и послание неведомым пришельцам, сверхъестественным существам. Андрей Белый и антропософия. Ко дню рождения поэта.


Мой аргентинский папа

k
Максим Кантор рассказывает о своем отце, Карле Канторе и о своих с ним взаимоотношениях. «Я даже думал, что мой папа – аргентинский поэт. Папа был высокий, горбоносый, черноглазый и смуглый. Читал стихи и пел песни. Говорил о философах и о гаучо. Все, что он говорил, было особенным – не похожим на жизнь вокруг, как непохожи на обычные вещи пончо или сомбреро».


Закон стаи

kant
Максим Кантор о той морали, которая царит в либерально-артистической тусовке. О морали мафии, основанной на страхе – выпасть из своего кружка, выделиться из теплой лужицы, где тебя поймут и согреют. «Страшно увидеть, что ваш кружок занимается дрянью. Страшно остаться одному с большим миром – и с честными идеалами».


Литературный процесс и жизнь: санкары и творцы

pis
Глеб Давыдов рассказывает о том, чем отличаются псевдописатели от настоящих писателей. И чем отличается литературный процесс от подлинного сотворения мира. «Не узнавших своего предназначения, а потому вынужденных заниматься не своим делом персонажей полно и в других уважаемых профессиях».


Любовь вопреки

pi
Максим Кантор продолжает серию статей по истории искусств. На этот раз — разговор о Пабло Пикассо. «Пикассо рисовал постоянно, это была форма существования: думал линиями, дышал цветом; переводил жизнь в искусство каждый миг, то есть, делал смертных бессмертными. Пикассо отнюдь не профессиональный художник, он не занимался искусством с десяти утра до обеда – он сам был искусством».


Патология как культура

end
Человек сформировавшейся в XX веке патологической культуры отличается от человека предыдущих культур — идеациональной и идеалистической, в связи с чем можно говорить об антропологическом сдвиге. Светлана Замлелова написала о специфике культуры общества потребления.


Политический гипноз театра Арто

art
Колонка Александр Савищенко о смысле и предназначении политического театра на примере «театра жестокости» Антонена Арто. «Это не бытовой и развлекательный театр, это театр крови и аффекта. Театр идеи, если понимать идею как начало и итог любого действия…. Быть может, тогда «театр жестокости» есть только тайнопись эпохи восстания масс?»


Перспективы авангарда

Афродита
«Возможно ли пост-христианское язычество, то есть, может ли христианская цивилизация существовать отдельно — без традиции христианства? И какое будет искусство у такой цивилизации?» — такой вопрос задает Максим Кантор в своем эссе о современном искусстве. И сам же на него отвечает, давая подробный искусствоведческий экскурс — от античности до авангарда.


Чада и домочадцы

chada
«Какие видения зрят наши чада во младенчестве? Какие сны им непрерывно снятся? Что за саги они нам сказывают в своём младенческом лепете? Завесу приоткрывают их мало связные фантазии, когда они становятся чуть повзрослее и учатся говорить. Только мы их плохо слышим и редко обращаем на это внимание». Эссе В.М.Зимина.


Экстремальная память. Подкаст с Мишениным

dm
Аудио-интервью с Димой Мишениным, в котором тот подробно излагает свои взгляды на современное искусство, электронные наркотики и историю искусств. «Мы живем сейчас в измерении, когда кино, книги, жизнь становятся описанными, пересказанными, потому что уже нет возможности воспринять произведение целиком».


Русская высота


Третья беседа Игоря Манцова и литературного критика Владимира Бондаренко. О том, нужно ли «насаждать» национальную русскую культуру и если да, то как. А также о фильме «Рембо», любви писателя Астафьева к нему, письме Синявского к Солженицыну и многом другом.


Меж двух Наполеонов

de
Максим Кантор рассказывает о том, как создавалось искусство Нового времени. Как происходил отказ от Ренессанса и эстетика Микеланджело заменялась эстетикой Рубенса. Как выстраивалась новая иерархия, заказанная средним классом. И о новом Микеланджело — Эжене Делакруа. Заданная им иерархия ценностей властвует до сих пор.


Миры грёз и праха

kubin
Небольшое эссе Александра Чанцева в связи с книгой Альфреда Кубина «Другая сторона». Австрийский визионер, писатель, иллюстратор Кубин — явление родственное Кафке, По, Гофману и Вальзеру. «Скитание тотально – «все мы – странники, все без исключения. Так было и так будет всегда, покуда живо человечество».


Хорошая Новелла: Отыскивать Фокусы

tol
Колонка Игоря Манцова о необходимости начать массовое сопротивление господствующей сейчас в России «натуральной школе» и писать не про «то, что знаешь», а про «то, что интересно». «Россияне должны научиться осознавать свои внутренние ситуации». Для этого Игорь Манцов учредил в Туле «Фабрику Смысла: Хорошая Новелла/Хороший Фильм».


Сумма истории

marx
Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма. Прямо сейчас. «Все силы современной демократии, или, точнее сказать, того субститута демократии, который выдается за ее истинное лицо, объединились для священной травли этого призрака». В новом материале Максима Кантора — Карл Маркс и современная политика; Карл Маркс и история искусств; марксизм в перспективе франко-прусской войны.


Стиль гниения

del
«Модерн» и «пост-модерн» есть формы самосознания либерального гражданина, вознесенного эпохой над обществом, — пишет Максим Кантор в своей очередной искусствоведческой колонке. — Рознятся эти стили тем, что модерн представлял период угасания империй, а пост-модерн представляет эпоху кризиса глобальной демократической идеи». А началось все с Эжена Делакруа.