
Делить на два привычно и просто. Делить на три с непривычки тяжело. При делении на два (чет) получается модель политики в виде шахматной доски. При делении на три (не чет) – модель карточного стола истории с переплетением интересов в порядке следования заходов по кругу. Каков расклад сегодня? Отвечает Андрей Девятов.
ОБНОВЛЕНИЯ ПОД РУБРИКОЙ "ЭЗОТЕРИКА"

С одной стороны, золото – деньги и должно двигаться, двигаться, двигаться, его перемещения – залог экономического преуспеяния. С другой стороны – золото стремится «залечь на дно», – образовать сокровище, обеспечивая надёжное будущее в этом изменчивом мире. Эта парадоксальность заложена в самой природе золота. Новый очерк Юрия Кустова.

Статья Олега Давыдова «И мальчики кровавые», написанная и впервые опубликованная 20 лет назад. О том, как предвечная мистерия смены поколений проявляется в литературном процессе. Сегодня — в связи с некоторыми сюжетами, возникшими в ходе Хроники проекта Неудобная Литература. Подробный комментарий по этому поводу написал Глеб Давыдов.

Сегодня мы начинаем публикацию цикла Юрия Кустова о природных веществах, об их характере и сущности, об их многообразных возможностях и проявлениях. Это научно-художественные эссе-путешествия, предоставляющие читателю возможность полного погружения в волшебные миры стихийных сил, первоэлементов, минералов. Первое эссе посвящено воде.

Вокруг открытия гробницы фараона Тутанхамона до сих пор много неясного. Археологи умирали по непонятным причинам, поговаривали даже о каком-то страшном проклятии фараонов… Но: «За всем этим скрывается история, по сравнению с которой легенда о проклятии фараонов – детские игры», – говорит историк Алексей Пензенский.

Исследование повести «Капитанская дочка», проведенное на стыке научного анализа и визионерского откровения. Юрий Кустов показывает, что в «Дочке» Пушкин отразил (скорее всего, неосознанно) Старшие Арканы Таро. Перевел мистерию на язык романа, сделал внятной нам древнюю мудрость, пересоздав её образы на нашем национальном материале.

Третья часть исследования жизни и практик Карла Густава Юнга. В этот раз Олег Давыдов подробнее говорит о двух частях души Юнга, которые сам Юнг именовал просто: «номер 1» и «номер 2». И приходит к выводу: живи Юнг в иную эпоху, он со своим могучим вторым «я» мог бы стать пророком, шаманом, магом, святым… Да в каком-то смысле он и стал таковым.

Глеб Давыдов представляет новую книгу проекта Неудобная Литература, роман Валерия Осинского «ПРЕДАТЕЛЬ», который чуть было не вышел этой весной в журнале «Москва», но в последний момент был загадочным образом снят с публикации. Перемены начинают публиковать его в виде отдельной блог-книги (начало романа — здесь).

11-го была Родительская суббота, в воскресенье — Троица, в понедельник — Духов день. Наступило самое животворное время в году. На Троицу в храмы приносят ветви и целые деревца берёз, охапки травы. Троицкие берёзы — символ Рода. О смысле Троицы и о том, как предки продолжают жить в наших душах и действовать через нас, в тексте Олега Давыдова.










Несколько лет Олег Давыдов странствовал по русским монастырям в поисках мест силы, изучал, фотографировал и фиксировал свои находки, разбирая историю каждого места, жития святых, связанных с этим местом, и другие источники. Мистическая география России - суть настоящего проекта. 111 мест силы Русской Равнины.
«Аштавакра Гита» — один из классических индийских текстов, сконцентрировавших в себе мудрость учения Адвайта-веданты (недвойственности). Его рекомендовали к прочтению такие великие духовные учителя как Рамана Махарши, Ошо и Рамакришна. Перевод Глеба Давыдова — это первый перевод «Аштавакры» с сохранением изначального санскритского стихотворного размера.
Перевод последних бесед индийского Мастера недвойственности Нисаргадатты Махараджа. В течение последних двух лет своей жизни Махарадж совсем не уделял внимания вопросам, касающимся мирской жизни и её улучшения. Он учил лишь высочайшей истине, и по причине слабости тела в некоторые дни говорил совсем мало. Но даже всего-навсего одно предложение было подобно Упанишадам.
Книга Олега Давыдова о великом психотерапевте и шамане Карле Юнге. Внутренняя алхимия, визионерская "Красная книга", загадочные практики и сны, исполненные знаков из потустороннего мира, их толкования. Пограничные состояния, рискованные интерпретации и странные отношения с Зигмундом Фрейдом.
Психоанализ жизни и творчества А.С. Пушкина, основанный на грезах его поэзии и на свидетельствах современников о некоторых странностях поведения Солнца русской поэзии. Текст написан с любовью к Пушкину и его произведениям, но ярым фанатам Александра Сергеевича лучше его не читать.
Серия интервью-сатсангов, в которых Ма Деваки, ближайшая ученица индийского святого и гуру Йоги Рамсураткумара, рассказывает о его жизни, транслирует его учение и проясняет многое насчет того, кто такой гуру, говорит о различных духовных практиках, служении и других вещах, которые важно знать всем, кто находится на пути духовного поиска.
Эссе Глеба Давыдова о сущности и значении искусства в жизни человечества. Попытка разгадать тайну того воздействия, которое оказывают произведения искусства на нашу жизнь. Что можно считать настоящим искусством, а что нет? Взгляд на искусство через адвайту. С примерами из классической литературы.
Этот эквиритмический перевод, т.е. перевод с сохранением ритмической структуры санскритского оригинала, читается легко и действует мгновенно. В «Рибху Гите» содержится вся суть шиваизма. Бескомпромиссно, просто и прямо указывая на Истину, на Единство всего сущего, Рибху уничтожает заблуждения и «духовное эго». Это любимое Писание великого мудреца Раманы Махарши и один из важнейших адвайтических текстов.
«Очерк по вершинной психологии». О странностях судьбы и особенностях характера Михаила Лермонтова. Дмитрий Степанов показывает, как жизнь Лермонтова была предопределена его воспитанием и взрослением. И дает ясные иллюстрации того, каким образом страхи и выверты характера Лермонтова проявляются в героях его произведений.
Лев Толстой и самореализация (просветление). Тема почти не исследованная. Глеб Давыдов изучил дневники Толстого последних лет его жизни. Из них ясно, что Толстой практиковал самоисследование - почти в той форме, в которой его дал миру в те же годы Рамана Махарши. Насколько же далеко продвинулся в этом писатель?