Сильно идеологизированная демшиза Станислава Говорухина сильно не любит. И то подумать — с чего ей вдруг любить Говорухина? Рисунок поведения, положенный честному творческому интеллигенту, он все время нарушает. Основные сценические площадки по назначению не использует: на Васильевском спуске не поет — не пляшет, в Бетховенском зале на цырлах не ходит.
Иногда он романтично-наивен («Россия, которую мы потеряли»). Иногда — прямолинейно простодушен («Так жить нельзя», «Солженицын»). Однако и его наивность, и его простодушие все равно симпатичнее (и разумеется, благороднее) распространенного: «Ничего страшного, всегда воровали. Эпоха первоначального накопления. А вот правнуки тех, кто сейчас бандитствует, станут, бог даст, приличными людьми». (далее…)
Батюшка мой в конце 30-х годов служил на Дальнем Востоке, в Дальней Бомбардировочной авиации, был стрелком-радистом. На все руки мастер, он в подарок командиру своему сделал копию картины Шишкина «Утро в сосновом лесу», — а тот в благодарность отправил его в командировку во Владивосток.
Владивосток — не только для моего отца был ответным подарком, думаю, что он подарок всем русским людям за то, что дошли они до Тихого Океана, не уничтожив ни одного народа…
Какой же русский не любит быстрой езды, не хочет оказаться в самом дальнем углу страны, на Дальнем Востоке?
Вот и я там оказался — на острове «Русский», где бухты названы в честь знаменитых кораблей, а те — в честь знаменитых античных героев.
Бухта «Аякс», кампус университета, а вокруг заливы, заливы в заливах — и сам Владивосток — на полуострове, что стоит торчком в заливе. Говорят, что китайцы называли это место заливом Трепанга, который очень даже полезен для придания силы мужскому организму. (далее…)
Платон Беседин долгое время ходил в молодых писателях, подающих большие надежды. В его арсенале — рассказы, повести и вот уже три романа. Новый — имеет удивительное название — «Дети декабря». Но прежде чем говорить о нём, необходимо объясниться.
О Беседине мало пишут, но много говорят.
(Исключение — как раз-таки последний роман. Сколько там уже появилось рецензий? Открыт второй десяток?)
В первую очередь, это связано с его активной социальной позицией. Кому-то кажется, что писатель, занимающийся публицистикой, а с недавних пор и ведущий телепередачу, пытается усидеть сразу на двух стульях: и с почвенниками дружить, и с либералами быть на короткой ноге. (далее…)
Еще до выхода роман Гузель Яхиной «Дети мои» был обречен на разговор при включенных громкостях раскрутки. На ажиотаж вокруг него.
Двойной удар был подготовлен еще не забытыми страстями по поводу дебютной книги автора «Зулейха открывает глаза», а также «Тотальный диктант» запустил массированную промоакцию. Это то, что называется «агрессивный маркетинг», когда «Тотальный диктант» легко перерастает в пиар-диктат. Кстати, если верить «Википедии», то сама Гузель Яхина долгое время в Москве работала в сфере PR, рекламы, маркетинга. Много у нас писателей — профессиональных пиарщиков?..
В шоу-бизнесе так запускают звезд.
Литература сейчас не такого уровня индустрия мозгопоражения, но продвижение книги и автора все-таки пытаются строить по лекалам шоу и по законам бизнеса. (далее…)
Размышления о книгах Юрия Нечипоренко «Пушкин» и «Плыви, силач! (Молодые годы Александра Пушкина)».
Я вдруг обратила внимание на удивительный феномен: о Пушкине мы обычно думаем и говорим, как о близком человеке: друге, брате… Словно бы нас не разделяют почти два столетия. Словно бы Александр Сергеевич (Саша) — наш современник. Или наоборот, мы, — его современники, — непостижимым образом перенесшиеся в его эпоху.
А вот все другие поэты и прозаики, даже самые любимые и почитаемые, воспринимаются на временном расстоянии.
С чем это связано? Возможно, с исключительным обаянием личности поэта. Или с доверительной интонацией его стихотворений… Или со старанием пушкиноведов, которые сумели выудить всё, до мельчайших подробностей, из его биографии… (далее…)
Фильм Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука» вышел на экраны в 1968-м — на следующий год после отпразднованного 70-летия Великой Октябрьской социалистической революции.
Период бури и натиска завершился, и СССР вплыл в 60-е — свою золотую пору.
Принятая в 1961 году Третья Программа КПСС гласила:
«Героический труд советского народа создал мощную и всесторонне развитую экономику. Теперь имеются все возможности для быстрого подъема благосостояния всего населения: рабочих, крестьян, интеллигенции. КПСС ставит задачу всемирно-исторического значения — обеспечить в Советском Союзе самый высокий жизненный уровень по сравнению с любой страной капитализма».
Проще говоря, властями был взят курс на построение в СССР общества потребления. Спустя семь лет Леонид Гайдай вгляделся в идущие в стране социальные процессы. (далее…)
Книжная серия «Для тех, кому за 10» обрела свой круг читателей и поклонников, который продолжает расширяться.
Пополняется и список вышедших в этой серии книг. Летней новинкой стала книга Ларисы Румарчук «Зеленый велосипед на зеленой лужайке» (Самокат, 2017).
Детство героини сборника рассказов пришлось на годы войны, проведенные в эвакуации в Уфе, и послевоенного времени, когда семье удалось вернуться в Подмосковье. С первых страниц читатель погружается в уникальный самобытный мир, изображаемый автором, мир, в котором живет восьмилетняя девочка, в котором она растет и за которым пристально наблюдает. В наблюдениях этих нет-нет да и обнаруживает себя мудрый взгляд взрослого.
Невольно задумываешься: чем же достигается ощущение уникальности изображаемого, если каждому доводилось сталкиваться и со счастливыми и с тоскливыми моментами в детстве, с неуверенностью, с открытиями, с настораживающей неизвестностью будущего? (далее…)
По вечерам в старом городе, в квартале одноэтажных домов с загнутыми по краям черепичными крышами, испещренном поросшими мхом и пахнущими плесенью каналами, стиснутом со всех сторон небоскребами и скоростными магистралями, где на окнах вместо цветов стоят кадки с огурцами и проросшим луком, где под полуденным солнцем старые, замотанные в платки старушки сушат капусту на мосту, так вот — по вечерам там зажигаются красные много ребристые фонари с махнушками на концах и портретами древних китайских поэтов на стенках.
В вечернем синем воздухе они горят тёплыми живыми огоньками и слегка покачиваются на ветру, кажется, что это какой-то магический танец, и еще пару взмахов, и ты вместе со старым городом перенесёшься на много тысяч лет назад, и мб вряд ли и вернешься обратно… (далее…)
За окном репетировали похороны мира. Во все стороны похороны. Свидимся на поминках. Это признаки — лярвы да призраки. Дети хрущевской оттепели мерзнут в церковных очередях. Когда вы в последний раз видели мамонтов? Тишина. Сатана. Век прожитый, химер влекущий, стал просто духом вездесущим. Ниже падали только звезды. Интернет. Её нет. Ангел шел навстречу. Странный вечер, долгий вечер. Теряя всё, обретаешь всё. О берега, о травы! И тысячи лет умирает зима…
О книге: Чанцев А. Желтый Ангус. М.: ArsisBooks, 2018.
Не стану скрывать: для меня именно проза Александра Чанцева — самое любопытное из написанного им. Книга с загадочным названием «Желтый Ангус» — наиболее полный на сегодняшний день сборник его рассказов.
И хотя автор в большей степени известен как японист и литературный критик, а не прозаик (его литературоведческие работы удостаивались десятков отзывов), есть основания считать именно художественные тексты своеобразной точкой отсчета для его письма. (далее…)
О фильме Алексея Германа-младшего «Довлатов» странным образом много говорят, но почти не спорят.
Предполагаю, так происходит во многом потому, что произведение о русских литераторах реализовано фактически вне русского языка. Равно как и того пространства, которое традиционно измеряется словом. Времена, о которых снимает Герман-мл., на сегодняшний вкус «укромные и почти былинные», Историей так и не стали, а от литературного контекста режиссер и сценарист (Юлия Тупикина) сознательно дистанцировались. Полагаю, в рассуждении самоценности и оригинальности.
Остается картинка, а именно как кино «Довлатов» сделан вполне недурно. Хотя набор приемов глубоко узнаваем; не зря «арт-хаус» ассонансно рифмуется с «архаикой». Высшее же достижение архаики в бытовом смысле, это когда дедушка от старости и всех ей сопутствующих историй превращается в бабушку. (далее…)
На днях в российских книжных магазинах появилась новая книга Муджи, одного из самых влиятельных духовных учителей нашего времени.
Книга «Просторнее неба, величественней пустоты» с подзаголовком «Кто ты на самом деле» переведена на русский язык главным редактором «Перемен» Глебом Давыдовым по заказу издательства «АСТ». Она будет интересна и полезна как тем, кто уже достаточно хорошо знаком с сатсангом, так и тем, кто совершенно ничего об этом знает, но хотел бы быстро погрузиться в тему, чтобы составить себе о ней представление или же получить направление и инструменты для осознания своей истинной природы.
Также в этой книге Муджи легко и доступно говорит о моментах повседневной жизни, как отношения, быт, семья, деньги, секс и т.п., и об их восприятии в состоянии пробудившегося сознания. Публикуемые фрагменты дают лишь самое общее представление о том, что это за текст, книга рекомендуется к прочтению полностью. По оптимальной цене сейчас ее можно заказать, например, на Озоне. (далее…)
Самые первые вопросы после просмотра: «Пятница, 11-25, кинотеатр «Слава» — почему полный зал? В фильме почти ничего не происходит — почему никто не ушел с сеанса? Зачем, для чего снял А. Герман-младший этот странный фильм?
Среди выходящих из зала зрителей слышу реплики: «Бомжей каких-то показали. Для чего?»… Энергичная дама терзает свою приятельницу: «Ты же в Питере училась. Неужели так было? Вот так собирались без конца и стихи читали?»
Я-то восприняла этот фильм как личный дар режиссера лично мне и еще некоторым, кому довелось вытаскивать из петли или искать по старым шахтам несостоявшихся (по счастью) самоубийц. Они были для общества НИКТО, потому что не умели, не могли писать «как надо», а то, что хотели и писали — не брали в печать. Их чаще всего считали психами, алкашами, укладывали на излечение. А для нас они были родными, близкими, понятными. И мы вместе с ними тащили на себе этот груз отчаяния и безнадеги. Нас еще грызло чувство вины — что мы-то могли писать «как надо»… А они — нет! (далее…)
Двухэтажное деревянное здание, окруженное несколькими длинными бараками-сарайчиками под Ильинским. Крыльцо, заросшее лопухами, линия деревенских умывальников под деревянным навесом, облупившаяся краска веранды, на которой в один удивительно дождливый день мы пишем натюрморт с кистью рябины… Какие-то заросли незнакомой, но чрезвычайно живописной травы вдоль забора. Это ощущение ворвавшейся вдруг красоты жизни, дыхание её во всем — ветер, старое обгорелое дерево над забором, лопух растет у помойки, бревенчатая покосившаяся изба, лохматая группа деревьев на поляне, грибы лежат в корзинке, ромашка открыла лепестки на солнышке.
Как-то вдруг оказалось, что всё вокруг тебя — прекрасная картина, каждая мелочь, каждая пылинка, и нужно только научиться всё это рисовать, а ощущение захватывающего великолепия наблюдаемого уже сбивает тебя с ног, и надо только перевести дух и набраться терпения, чтобы через несовершенство своих жалких потуг изобразить, хотя бы отдаленно передать свои впечатления от увиденного и постепенно шаг за шагом выбраться к чему-то более или менее пристойному. У нас это называлось «расписаться». (далее…)
Журнал "Перемены" в ВК >>
Вы можете поблагодарить редакторов Перемен >>