Человек никогда не бывает таким эгоистом, как в минуту душевного восторга. Ему кажется, что нет на свете в эту минуту ничего прекраснее и интереснее его самого.

Новый текст Димымишенина анонсирован на главной странице картинкой, взятой с обложки легендарного альбома британской группы Supertramp «Crisis? What Crisis?» («Кризис? Какой кризис?»), вышедшего в 1975 году. Вот как полностью выглядит эта обложка:

Согласитесь, к тексту Димымишенина этот кавер-арт подходит идеально…

5 марта (четверг), арт-кафе «Мёд», 20.00

http://cafe-med.ru/
Москва, ул.Садовая-Каретная, 6-4
тел.: 650-45-50
e-mail: info(собака)cafe-med.ru

Напряжённая экзистенциальная/трансцендентная фрустрация во времена тотального засилья стереотипов «формата» и «объективной» глобальной культуры потребления заставляет нас искать возможности вместе создавать тот самый чистый волшебный момент общения, понимания, искренности, спонтанного выхода за пределы наших обычных способностей восприятия и выражения. Будучи неудовлетворенными заранее готовыми, навязанными извне смыслами, мы готовы идти на риск возможного разочарования, чтобы только попробовать синтезировать своё собственное уникальное глубинное переживание, найти свой собственный ускользающий смысл. Мы готовы выглядеть неуклюже, нелепо и лажать, подбирая всё новые слова, звуки, интонации, ритмические рисунки, линии, краски, движения — узнавая и принимая истинное и сокрытое бытиё себя и других в непредсказуемо меняющихся, не перестающих удивлять формах реальности… Одним словом, приходите — обнимемся, посидим, выпьем, поболтаем…

Звуковое шоу начнётся в 20.00 с продолжительного амбиентно-нойзового сэта нашего клавишника. ВПЕРВЫЕ на сцене московского клуба Пеныч представит свой сольный медитативно-интелектуальный проект «caterpillar».

После того все участники «КАФЕДРЫ Экспериментальной Психонавтики И Исследованний Внутреннего Космоса» подтянутся на сцену. Кроме Кости, Лёвы и Антона вы увидете и услышите новую ритм-секцию — басиста Лёшу и барабанщика Женю. Мы поиграем развёрнутые импровизации на новые инструментальные темы, и вероятно, несколько новых песенных композиций, в том числе панк-боевик «BABILON DELЕTЕD» и, может быть, монументальную «После».

ВХОД СВОБОДНЫЙ!!!
Мы очень благодарны арт-кафе «Мёд», администрация которого сама предложила «сделать весенний подарок всем вашим друзьям и поклонникам» в виде бесплатного входа, так что ведите себя прилично, и, по возможности – «поднимайте» весьма доступный бар.

Нас закапывают заживо, лупя сапогами по голове. Мы живем, с каждым годом все сильнее разочаровываясь в жизни: вначале исчезает вера в любовь, потом покидают силы, последней, как правило, умирает надежда. Время разрушает все.

Есть только одно спасение: спрятаться от смерти за ширму гламура. Тогда – смерти нет. Ты не знаешь о ней, не помнишь, не хочешь ничего слышать, не замечаешь ее. Ее нет. Она отступает.

Поза позволяет забыть о смерти. На этом построено искусство. Любое настоящее искусство – это поза, притворство. Преодоление смерти. Ты включаешь компакт-диск (открываешь книгу, идешь в кино) и – смерти нет. Потому что ты становишься соучастником чего-то такого, над чем время не властно, до чего оно не может коснуться своим разлагающим щупальцом. Чувствуешь себя частью вечности, становишься богом. Но произведение искусства только в том случае может спасти от смерти, когда смерть шевелится подспудно в каждой ноте, в каждом штрихе и слове, внося в идеально нарисованную картинку легкую деформированность, неуловимый элемент ошибки. То есть становится максимально приближенным к жизни.

Маячит, дрочит, плачет, клокочет на самом краю мрака, затерянного в мерцающих блестках полусна. Прощается, задыхается, мечется, разваливается на тысячи мелких осколков темноты беззвездного неба.

Последняя сигарета, несмело сжатая между пальцами, дает надежду как-нибудь в последний момент все же подцепить уходящий в рай железнодорожный состав. Tricky молчит. Отдыхает прямо во рту у беззубой вечности.

Потом захлебывается слезами обреченности в вакууме, там, где ни при каких обстоятельствах невозможно пролить эти самые слезы, там, где никогда невозможно кончить, в мире, не способном принять ничего, в пустом мире, не имеющим возможности быть как-то и чем-то заполненным. В мире, где спасение только в одном – спрятаться от смерти за ширму гламура. Раствориться в призраках лета, ослепительно догорающих в женских волосах.

Смерти нет. Есть только уязвимость.

В продолжение темы, начатой тремя интервью о музыке будущего (Алексей Козлов, DJ Spy.der и Мартин Ландерс) и продолженной изложением моего проекта интерактивного мультимедийного клуба, публикую переписку, которая произошла между мной и художницей Ольгой Кумегер на прошлой неделе.

Я написал Ольге, так как мне казалось, что она в начале 2000-х занималась темой применения терменвокса в создании интерактивных мультимедийных перформансов. Выяснилось, что действительно, один подобный перформанс она делала, хотя и в несколько ином смысле, чем я предполагал. В результате Ольга стала для меня своего рода гидом по интерактивным средам, прислав несколько ссылок на работы, в которых делалось нечто похожее и даже (в последних ссылках) действительно близкое к тому, о чем я говорил. (далее…)

А теперь – некоторое резюме сказанного в этих трех интервью 2000 года, после чего я расскажу об одном из возможных вариантов развития музыки на ближайшее столетие подробнее. Так, как я это себе представляю.

Речь пойдет о проекте интерактивного клуба с использованием терменвокса.

Но сначала по поводу интервью. Что бросается в глаза, так это единодушие всех трех респондентов насчет того, что в будущем музыке превратиться в своего рода интерактивное развлечение и будет оказывать эффект, похожий на тот, который можно получить при употреблении ЛСД. Когда речь напрямую заходит о прогнозах, то и Козлов, и Спайдер, и Ландерс сходятся в том мнении, что музыка станет неотъемлемой частью некой интерактивной видеоинсталляции. Какого-то глобального мультимедийного синтетического нового искусства.

Вот что говорит Алексей Козлов:

«Сама по себе музыка будет уже составной частью какого-то интерактивного действа, связанного с Интернетом, с каким-то видео-экраном, где люди будут тусоваться уже не под музыку, а под видео-изображение. То есть компьютерная технология музыку отведет на задний план, музыка станет частью еще какого-то времяпрепровождения. (…)Музыка будет совсем на заднем плане, там ритм один останется, и это будет еще совмещаться с какими-то эффектами, связанными с компьютерными технологиями… Короче говоря, музыка станет частью виртуального развлечения».

Вот что говорит DJ Spy.der:

«Один из вариантов музыки будущего: я представляю себе некий объект, здание, состоящее из большого количества разнообразных залов, отличающихся друг от друга, скажем, по цвету. А музыкальное, или звуковое сопровождение будет выполняться уже не столько носителями типового характера, к каким мы привыкли – винил, CD или еще что-то – а рассчитанными диапозонами частот, вызывающими в человеке те или иные эмоции. В принципе, музыкой это назвать, конечно, сложно, но, учитывая темпы технического прогресса, это вполне вероятно».

А вот Мартин Ландерс:

«В идеале, я лично себе представляю, что когда-то очень далеко, в далеком будущем будет какой-то психоаналитический анализатор мозга, который уже в зависимости от твоего внутреннего состояния будет писать твою личную музыку, основываясь на твоей мысли. То есть человеку не нужно будет знать ни нот, ни владеть какими-то инструментами, он просто будет музыку синтезировать своим мозгом, и все это будет как-то звучать. Это когда-то будет, очень не скоро. (…) Может это будет как-то завязано с какими-то оптическими вещами, то есть музыка и изображение станут чем-то единым».

Примерно в то же время (2000 год) я взял большое интервью у Андрея Смирнова, руководителя центра электроакустики при московской Консерватории («Термен-центра»). Это интервью было уже опубликовано на Переменах.

Дело в том, что тогда наблюдался большой всплеск интереса к терменвоксу. В частности, в том же номере, для которого были взяты интервью у Козлова, Ландерса и Спайдера, была опубликована и написанная мной краткая история этого музыкального инструмента (первого электронного музыкального инструмента, изобретенного в начале XX века российским физиком Львом Терменом). Эта статья о терменвоксе тоже была на Переменах, и, если вы не знаете, что такое терменвокс, я рекомендую прочитать ее, а также — упомянутое интервью с Андреем Смирновым, прежде, чем вы станете читать дальше этот текст. Так вам проще будет уяснить, о чем это я вообще толкую. (далее…)

Возможно, мы все говорим об одном и том же, только другими словами, так как язык наш извращен, а с ним и люди. Поэтому это возможно. Возможно. Из молекул состоят клетки, здесь и происходит раздел на живое и неживое. У живого есть способность реагировать, размножаться и передавать наследственные признаки. Но и изменяться, приспосабливаясь к среде, а вернее к раздражителям, то есть уходить от опасности.

Примирить человека с природой.

Возможно, талант это в прошлой жизни, то есть в предках самоубийца. Возможно. Возможно?

Смех всегда это сознание своего превосходства.

Мы не будем сейчас думать об этом. Иначе мы об этом не подумаем потом.

Перламутровая бездна глаз, в которых можно утонуть, прекрасна и откровенна, как новорожденный. Лицо симметрично разделяет плавная линия переносицы, и эта гармония разливается по всему лицу, а уголки губ таят в себе тайну и легкую улыбку доброты. Гордые руки. Все положение ее тела в пространстве звучит женственно и уверенно. Волосы, как снег или солнечные лучи, плавно падают на плечи. Материнский взгляд очищает и мирит с природой.

Рассказать девушке правду это все равно что быть мужем Девы Марии.

Сегодня было прекрасное утро. Я еле проснулся, прежде несколько раз ударив кулаком по будильнику, еле вылез из-под одеяла, прежде несколько раз матернувшись, медленно доковылял до ванной и уставился в зеркало. Подбровные опухлости. Жуть, смотрится отвратно. Но бокал пива был вкусным. Как, собственно, и шестой.

Свежий мудрый утренний воздух. Теплый белый снег. А мне до боли в мозжечке хочется спать. Я прогоняю сонливость, глубоко дыша воздухом и вспоминая недавние события. Нет, собственно, в последнее время ничего не происходит. Я три недели разлагался перед экраном телевизора, пересматривая весь мировой кинематограф. Теперь, изрядно подкрепившись ударной дозой кинолент, я выполз на улицу и кое-как по ней все-таки ползу. Собственно, да, ничего не происходит, это факт. Только всякая мелочь изо дня в день.

Я прохожу мимо места, где мы с другом похоронили кролика. Он и сейчас лежит под снегом. Такой кролик-подснежник. Он уже давно там лежит, может, месяц, может, два. Я помню, тогда я пришел к другу, мы расчехлили пиво и сели в мягкие кресла. За окном была осень, и, когда шелестела опавшая листва, казалось, что по дороге крадется падший буддист, решивший освободить свои латентные стремления. Становилось жутковато, когда в окно попадал свет луны и лучи касались наших запястий. Я резко отдергивал руку и уходил вглубь комнаты, чтобы забыть о полуночных буддистах. Лицо друга освещал монитор ноутбука, жужжавший в такт лунным вибрациям. Друг хлебал пиво и что-то самозабвенно рассказывал. «Ну и как там твой кролик?» — вдруг выпалил я, сам того не заметив. Друг замолчал, и стали слышны какие-то странные звуки, доносившиеся из ванной комнаты. (далее…)

Лучший выход это вход. Займись любовью.
Три начала земли есть Огонь, Вода и Твердь.
Займись любовью с мужчиной. Любовью с женщиной.
Попробуй заняться.
Ты понимаешь, мой друг, они занимаются любовью, и вдруг приходишь ты с новой силой. Поставив себя на их место, ты понимаешь их, и вы занимаетесь любовью втроем. Но главное – твоя цель, дружок.

Следующее интервью, сделанное для давно уже несуществующего «издания электронного звука» DownTown в 2000 году, дал мне Мартин Ландерс. Человек моложе Козлова, но старше Спайдера. Очень боевой и увлеченный электроникой. Разговор происходил ночью, на еще существовавшем тогда радио «Станция» (не в эфире, а пока Мартин Ландерс готовился в него выйти).

Надо сказать, что, по мнению некоторых исследователей, электронную музыку в том понимании, в каком мы знаем ее сейчас (от эмбиента и спейс-попа до всякого рода дискотечных вариантов) привез в Россию именно Мартин Ландерс (он же Сергей Тутов). 10 апреля 1990 года на всесоюзной радиостанции «Смена» в эфир вышла его радиопередача, посвященная электронной музыке, «Мандариновая Волна». По сути, это была первая программа в СССР о такой музыке. Впоследствии Мартин Ландерс с этой передачей, но под разными названиями выходил в эфир множества радиостанций. Самое известное название его передачи — «Back To The Universe». Впрочем, первые свои опыты диджейской работы он относит к 1978 году. В марте 2005 года совместно с Алексеем Образцовым и Денисом Теремским создал «живой» техно проект «LATOR», который затем превратился в дуэт.

— Как по-вашему, каковы перспективы развития электронной музыки, каково ее будущее? (далее…)

Второе интервью из серии «Музыка будущего и будущее музыки» я взял в 2000 году у ди-джея Спайдера. Это интервью (в отличие от двух других) по неизвестным причинам так и не было опубликовано, но тоже представляет несомненный интерес. В первую очередь как взгляд со стороны ди-джея на тот же предмет, на который в прошлом интервью смотрел джазовый композитор и музыкант Алексей Козлов. Спайдер ведь один из ключевых персонажей как раз того лагеря, о котором так негативно высказывался Козлов, представая, напомню, этаким брюзжащим консерватором (который в своей среде консерваторов, в общем-то, прогрессивен, но для «передового» человека того времени понятно, что он просто старый зануда и «козёл (на саксе)», и особенно ясно это становится после прочтения нижеследующей беседы со Спайдером). Хотя кое в чем их показания относительно будущего музыки и музыки будущего совпадают… Разнится главным образом то, как они относятся к этим своим прозрениям.

Кто такой этот DJ Spy.der?

Он – один из первых в России ди-джеев (в том значении этого слова, которое оно получило с появлением рэйв-культуры – то есть человек, с помощью сведения пластинок создающий из чужой музыки новое музыкальное единство, микс). Спайдер был знаковой фигурой в российском электронно-танцевальном процессе. Начал работать на студенческих вечеринках еще в середине 80-х, в начале 90-х играл на легендарной дискотеке “Jump”, а потом работал в первом в стране магазине для ди-джеев «Дискоксид». Вместе с ди-джеем Фишем стал писать свою музыку (проект «Консерваторы»). Кстати, этим «Консерваторам» принадлежал первый русский грузовик на знаменитом ежегодном рэйв-фестивале «Love Parade». Играл минимал техно и транс.

Что происходило со Спайдером в последние 8 лет, я не знаю, потому что меня мало это интересовало. Вот вроде как посвященное ему жж-коммьюнити.

Спайдер отчасти услышал от меня те же самые вопросы, что и Козлов. В частности, вопрос о терменвоксе. Наличие этого вопроса во всех трех интервью я объясню в одном из следующих постов по теме, которую теперь решил шаг за шагом раскрывать в Блоге Перемен. Итак, первый вопрос к Спайдеру был таким же, как и к Козлову.

— Какой тебе представляется музыка будущего в свете развития мультимедия с одной стороны, и живого звука с другой? (далее…)

Рисунок или картина на стене (скале). Это символ тяги человечества к постижению смысла, любви к окружающему миру. (далее…)

Квинтэссенция чувств – белый цвет.